VepKar :: Texts

Texts

Return to list | edit | delete | Create a new | history | Statistics | ? Help

[Itköw tapetule tuatole]

[Itköw tapetule tuatole]

Livvi
Nekkula
Hospodi blahoslovi.
Olen miäl’evis meččäžis, kävel’en.
Vuata vai rubian hot’
Kallištu armoštu mustel’emah
Nämmis miäl’evis meččäžis:
Kudamil’e ollow kohtаžil’e
Minun kalliš armoženi kuadunnuh?

Ollowgo miäl’evis meččäžis,
Vai ollow puhtahian puwhužian tüvil, ollow?

Vai ollow ül’en jugeiloil suahužil,
Muadunut kalliš armoženi magaillow?

Vuata vai opin hot’ libujil’e lindužil’e sanua:
"Libujat lindužet, l’ennelkiä
Kallehen armožen luwhužil’e piäl’e!"

Oldihhäi ül’en jugiat vojennoit elonaigažet ga
Kallehen armožen tüändeliimmö
Jugeiloil’e vojennoloile dorogažil’e
Arbailtuloi askelužii astumah,
Rawdažii orožažii kandel’emah,
Kallehen armožen provodiimmo ga
Tulemattomil’e dorogažil’e.

En voi angehut arbailla,
Kudamile kohtаžil’e on(i) hänen
Armahan armožen luwhuat kirvottu.

Libujat linduzet!
Tüändel’en teidü müä viakkahat viäs’tižet:
Eigo minun kalliš armoženi ole kadoilluh
Miäl’evih meččäžih, puhtahile puwhužile ga?

Hot’ äl’giättö jo ül’en jugeiloil n’uakkažil
N’uakikkua kallehen armožen luwhužii,
Parembi puhtahil siibüžil pühkikkiä
Kuldaštu armoštu!

Toinah magaili ga nennil vojennoloil aigažil
Iččeh armahil, nuaril, verüžil,
Peigoine peziiheze,
Langei mairehii muahužii vaste
Liikkumattomikse kivüžikse
Rawdažian ragehužien alle.

Kalliš armoženi jätteli
Mairehii muahužii müä
Sirotskoloikse elonaigažikse el’ämäh.

Hot’ erähät kerdažet mennüžimmö
Kallehen armožen armožih.

Hot’ kurjažil’(e) midä küzünüš
Libo midä n’evvonuš ga,
Emmo voinnut mennä ni kenen armožian rinnale:
Viarahat armožet on kargijažel ül’en kargiat.

Oma kuldaine(n) armoženi(n)
On langennuh vojennoloil aigažil
Tulemattomil’e dorogažil’e.

Oi armas, kalliš armoženi, sinä
Tiädännüžithäi, mittumat oli
Jugiat elonaigažet sinun tüättüw ga:
Erähät ehtoloit ehtät viäremmö
Veziverožil magavosijažil’e,
Sirotskoloil’, kurjažet,
Küwn’älvedüžil pezemökseh.

Eijo pidänüt ni kallehel naižel kandajažel
Tuvva meil’e sirotskoin sil’mäžiän pestes
Ni viakkahii vedüžii,
Omil sirotskoloil küwn’äl’vedüžil peziimökseh.

Libujat lindužet!
Vediättö vai viakkahat viäs’tižet,
Puhtahil siibüžil pühkikkiä,
Kuldažil n’uakkažil n’uakikkua,
Meijän kargijažian kandamužian
Üböl’äžiän elonaigažet.

[Причитание-обращение к погибшему отцу]

Russian
Господи благослови.
Пришла я в приятный лесок, похаживаю.
Дай-ка я начну причитывать хоть
По своему родителю-батюшке,
Буду вспоминать его в этом лесочке:
На каком же местечке пал,
Мой дорогой родитель-батюшка?

Пал ли ты в красивом лесочке,
Или пал ты под высокими деревцами на землю?

Или лежишь ты в очень топком болотце,
Мой печальный родителюшка, спишь?

Дай-ка я попробую хоть птицам небесным поведать:
«Милые птицы небесные, полетите вы
К косточкам моего милого родителюшки

Когда было очень тяжёлое военное времечко,
Так дорогого родителюшка мы проводили
В тяжёлую военную дороженьку,
Похаживать под команду военную,
Носить за плечами железное ружьё-оружие,
Дорогого родителюшка мы проводили
В дороженьку неведомую, безвозвратную.

Никак не могу я, бедняжечка, отгадать,
Где и в каком местечке он пал,
В каком местечке его косточки валяются.

Дорогие птички небесные, пташечки!
Прошу вас передать печальную весточку:
Может быть, мой дорогой родитель пал
В этих зелёных лесочках, под высокими деревцами?

Если это так, то вы своими тяжёлыми клювиками
Не клюйте косточек моего родителя,
Вы лучше своими чистыми крылышками обмахните
Косточки золотого моего родителя!

Может, полёживал он, раненый, в военное времечко
На этих облюбованных им местах,
И умывался он молодой кровью своей,
А потом упал он на горячую от крови землю
И стал, как камень, недвижимый,
Раненый пулейжелезной градиной.

Дорогой родителюшка оставил
Нас жить на кручинной земелюшке,
Коротать сиротскую жизнь.

Мы бы иногда и сами приходили бы
Поласкать дорогого родителюшка.

Хоть что-либо бедняжки спросили бы мы,
И он нас чему-нибудь учил бы да посоветовал бы,
Мы не могли подойти ни к чьему отцу-батюшке,
Чужая ласка для сиротинок очень немилая.

А свой дорогой отец-батюшка
Был сражен пулею в военное времечко
И оказался на безвозвратной дороженьке.

Ой, дорогой родитель-батюшка,
Если бы ты знал, какое тяжёлое времечко
Мы пережили, проводив тебя:
Мы очень часто ложились спать
Без ужина, напившись водицы,
Мы умывались слезами горькими,
Сиротскими слезами.

И мне, горюшиночке, не надо было
Приносить водицы, чтобы умыть сиротские лица,
Мы все умывались сиротскими
Горькими слезами.

Птицы небесные, пташечки!
Вы сообщите печальные весточки,
Вы чистыми крылышками взмахните,
Золотыми клювиками поклюйте
Горькую печаль, которая
Наполнила нашу горемычную жизнь.