VepKar :: Texts

Texts

Return to list | edit | delete | Create a new | history | Statistics | ? Help

Van’ka-durak möb härgäd

Van’ka-durak möb härgäd

Veps
Central Eastern Veps
Elotihe endo čelį kanz: tat da mam, oli hijou kuume poigad.

No, tat da mam-se koudihe, a gäi hiile kuume härgäd.

Üks’-se poig oli durak, da kaks’ se umnįjad oli.

No, mida tariž tehta?

Härgid' sötta kut? (taufhuu-se ka g'o lumut oli).

A nece Van’ka pagižep-ki:
- A davaite, velled, mögam härgid'.


No, mögam. Kuna veškam möda?

A mina lüudan sijan.

Ičeze härgän ot’, küttoho pani, mecha vei. Kosogorha surhe vei, sinna sidoi necen härgän.

A pehk oli, ladv-se katkenu, kuivehtunu mec ningitte pedai.

Hän hamaruu iškeb da:
- Dätkim, osta härgäine.


Iče hän pagižep vastha-ki:
- .


Äjäk andad?

Kuume sadad.

Konz dengäd?

Raštvoiš dengäd.

No, ičeze härgän sidoi neche, iče hän kodihe tuli, gät’ härgän da.

Velled küzutas-ki:
- Nu, Van’ka, müid' härgän?


Müin'.

A miiden härgäd voidkį möda?

Požalui voin'.

Toine vel'l' pagižeb:
- minun-ki tämbäi härg.


Hän möstona küttoho pani, mäni necen-žo pehkonnoks.

Hänon härg g'o södud, ühted lud gättud.

- Dätkim, osta härgäine.

, – iče hän pagižeb.

- Äjak andad?

Kuume sadad.

Konz dengäd?

Raštvoikš dengäd.

No, möstona sidoi härgän sihe-žo pehkho.

Läks’ kodihe.

Tuli kodihe.

Velled küzutas:
- Müid'?


Müin'.

A kus dengäd?

Raštvoikš dengäd.

Toine-ki vel'l' möst pagižeb:
- A minei-ki mida hänt sötta, sötta ii miu, mida minii pidada, ve minun-ku,
Van’ka, härg.


Van’ka küttoho pani, härgän vei, möstona sihe pehkho sidoi.

Vellen-ki härgäd eile, ühted lud gättud.

A hän möst sidoi da, mäni da, iškeb hamarou-se da:
- Osta härgäine.


.

Äjäk andad?

Kuume sadad.

Konz dengäd?

Raštvoikš dengäd.

Sidoi pehkho, läks’ kodihe.

Tuli kodihe.

Veli küzup-ki:
- Müid'?


Müin'.

A kus dengäd?

Raštvoikš dengäd.

Tuudihe läz deruunad-se. Sid om časuunaine.

A časuunaiženno-se putui hiile vastha pap.

Pap se sanup-ki:
- Raštvad!


lähttihe dengihe.

Mändihe kuume velled möst necen pehkonnoks.

- Anda dengäd, dätkim, anda dengäd. - Nece Van’ka hamaruu tuzib necon pehkon.

A velled hänt laitas:
- Miččed silei dengät, put-ki g'o kuivahtunut da kaik hapanudod.

Ken silei andaškab dengäd?

Van’ka sihesai tuzi pehkon necen, känd', bokalo sord’.

Sigou kuudad, kuudaižid dengoid'. Täudod šaugud amuutihe velled.

Dei Van’ka täuden šaugun amuuz’.

Vähäižuu lumudou kattihe da lähttihe kodihe.

Tuudihe g'o püudhosaičasuunaine.

Časuunaiženno pap putui vastha.

- Kus , velled, olitt?

A-a, kus olim ka...

A vet’ g'ohtui mel'he vellile-ne:
«A gesli lähtob pap miide gäl'gime, neno dengäd lüudab i miile enamb ii doidu.

Nece pap miide kuudan kaiken kandišob kodihe ičelozo».

Papid' vet uudihe žadnijad pahoin'.

ottihe, ka mida tehta?

Papin' riktihe, časuunan pälo tačitihe, möst dengäd ottihe i kodihe lähttihe.

Van’kad küutihe:
- Ala pagiže ni kelle nimida.


Tuudihe kodihe velled ningimad bahatad.

Kuz’ nedalid proidi.

Papid' ečitas, ečitas, nikus papid' eile.

Öniston g'o keratas. Öništon keratihe, kaikid' kuctihe, nenid vellid'-gi kuctihe dai Van’kad kuctihe.

A velled-ne sädasoi dai pagištas:
- Sina, Van’ka, ala tulo, sinutaiž, tomašt’ tom, muštam sinutaiž.



A Van’ka razve tirpab?

Stolan taga rahvaz ištuihezoiš, a Van’ka sinna mäni-ki dai:
- Terfhen elat, keda muštat, kudamon papin’ se rikoim, ka sen vai?


Velled stolan tagapäi hüpähtadihe, g'okstihe hotkemba.

Oli hijau vuu koza, kozan riktihe, časuunan pälo tačitihe. Papin' necon g'og'oh'o vedotihe, pästtihe prolubaha.

A koza karvoikaz ka časounan päu.

A Van’kou küzološkatihe sigou öništos se:
- A konz rikoit, kuna panit'?


A tačim časounan pälo.

No, časounan pälo mändihe proverm'ah'a.

Mändihe, ka Van’ka libui i küzub:
- A tijau papil' bard-se oli?


A bardad iilenu.

A miččed g'augad uudihe? Käbg'ad uudihe?

Kabgid- miiden papiu iilenu, uudihe g'augas sapkad.

A sarved-no uudihe?

Miiden papiu sarvid' iilenu.

Van’ka, tači, pästa časuunan päupäi, kacaudam, mitte sigou pap om

Van’ka časounan päupäi kozan karahtoit’ pästta.

- Tfu, tfu, Van’kan vaihid kundlod ka... Astkat, muštkat pap, g'o pap kozaks kännukso, sidei koza om ka.

Möst mändihe muštmaha.

No, dovaumitihe necon öništon, dai velled elaškatihe pahoin’ hüvin' dai dengäd kandištihe dai Van’ka dai kaik elotas hüvästi ühtes kogos.

Kaik.

Ванька-дурак продает быков

Russian
Жила как-то целая семья: отец, мать, и было у них три сына.

Мать и отец умерли, достались им три быка.


Один сын был дурак, а два другихумные.


Ну, что делать?


Как быков прокормить?
(зимой было дело, уже снег был).

Ванька и говорит:
А давайте, братья, продадим быков.


Ну, продадим. А куда мы их отведем?

А я найду место.

Взял он своего быка, надел веревку, отвел в лес. На большой косогор отвел и там привязал быка.

А там было трухлявое дерево, засохшая такая сосна, верхушка-то отломлена.


Он бьет по пню обухом да:
Дядя, купи бычка.


Сам же и отвечает:
Продай.


Сколько дашь?


Триста.


Когда деньги?


В Рождество.


Ну, привязал он своего быка, оставил там, а сам домой пришел.

Братья и спрашивают:
Ну, Ванька, продал быка?


Продал.

А наших быков можешь продать?

Пожалуй, могу.

Один из братьев говорит:
Отведи моего быка сегодня.


Он опять повел быка на привязи, пошел опять к тому же трухлявому дереву.

Его бык уже съеден, одни кости оставлены.


Дядя, купи бычка.

Продай, – сам он и отвечает.


Сколько дашь?


Триста.


Когда деньги?


В Рождество деньги.


Ну, опять он привязал быка к этому же дереву.

Пошел домой.


Пришел домой.


Братья спрашивают:
Продал?


Продал.

А где деньги?

В Рождество будут деньги.

И второй брат говорит:
А зачем мне его кормить, кормить-то нечем, для чего мне его держать, отведи и моего быка, Ванька.


Ванька повел быка на привязи, привел и привязал его к тому же трухлявому дереву.

А там быка брата тоже нет, одни кости оставлены.

Привязал к пеньку быка, стучит обухом да:
Купи бычка.


Продай.


Сколько дашь?


Триста.


Когда деньги?


В Рождество деньги.


Привязал к дереву, пошел домой.

Пришел домой.

Брат спрашивает:
Продал?


Продал.

А где деньги?

В Рождество будут деньги.

Пришли они к деревне. Возле деревни часовенка.

У часовни встречается им поп.


Поп-то им и говорит:
С Рождеством!


Они пошли за деньгами.

Пришли братья к тому же дереву.


Отдай деньги, дядя, отдай деньги! Ванька дубасит обухом по дереву.

А братья его ругают:
Какие тут тебе деньги: и деревья уже трухлявые да все сгнившие.

Кто тебе здесь деньги отдаст?

Ванька до того дубасил по тому дереву, что вывернул его с корнем.

А там золото, золотые монеты.
Полные мешки начерпали братья.

И Ванька начерпал полный мешок.


Немного снежком прикрыли и пошли домой.


Дошли до поля, до часовни.


Возле нее встретился им поп.


Где вы, братья, были?

А-а, где мы были...

И подумали братья:
«Если пойдет поп по нашим следам, найдет эти деньги, нам они больше не достанутся.
Выносит поп всё наше золото к себе домой».

Попы ведь были очень жадные.


Взялись и что делать?


Взяли они и убили попа, втащили на часовню, взяли опять деньги и домой пошли.


Ваньке наказали:
Никому ничего не говори.


Домой пришли братья очень богатыми.

Прошло шесть недель.

Попа ищут, ищут, нигде нет попа.


Сорочины уже собрали.
Сорочины собрали, всех позвали, и этих братьев тоже позвали, и Ваньку позвали.

А братья собираются да и говорят:
Ты, Ванька, не ходи, мы пойдем без тебя, а тебе гостинцев принесем, мы без тебя помянем.


А Ваньке разве терпится?

Народ за стол уселся, и Ванька пошел туда же да и:
Здравия желаю, кого вы поминаете, не того ли попа, которого мы убили?


Братья выскочили из-за стола, быстрехонько убежали.

Была у них коза, они ее убилии на часовню бросили.
Попа оттащили в реку, бросили в прорубь.

А на крыше часовникоза мохнатая.


Там, на поминках, у Ваньки спрашивают:
А когда вы попа-то убили, куда вы его дели?


А мы бросили его на часовню.

Пошли проверять к часовне.

Пошли, Ванька поднялся и спрашивает:
А у вашего попа борода была?


Бороды не было.

А какие ноги у него были? Копыта были?

Копыт у нашего попа не было, на ногах были сапоги.

А рога-то были?

У нашего попа рогов не было.

Ванька, брось, опусти с часовни, мы посмотрим, какой там поп.


Ванька с часовни козу шарахнул вниз.

Тьфу, тьфу, Ванькину болтовню послушаешь, так... Подите, поминайте попа, поп уже в козу превратился, коза тут.

Пошли опять поминать.

Закончили сорочины, а братья зажили хорошо: выносили себе все деньги, живут хорошо все вместе, и Ванька с ними.


Все.