ВепКар :: Тексты

Тексты

Вернуться к списку | редактировать | удалить | Создать новый | История изменений | Статистика | ? Помощь

Oma kylä

Oma kylä

карельский: собственно карельское наречие
Толмачевский
- Nuor’ina toko kävel’ijägo kunne gul’aimah: meččäh il’i kunne ka pruazn’iekkoina?

Kävimä. Kuinbua?

Šilloin vetten kyl’ih kävimä.

A kyl’issä pruazn’iekkoida pruaznuidih.

Lähiz’ih kyl’ih, Kolmodvorkolla, kävimä i Smelkovalla, Korgeilla i Nazarovah, konža kunne, Pedrun aigah da Pokrovana...

- Kežäpokrovana?

Da. Nämä ollah kežäpruazn’iekat.

Pawškanris’t’i tämä.

Mintän Pawškanris’s’ikši šanottih?

Kolmodvorkolla ol’i mužikka, tappo naizen dai peit’t’i hiän.

Kaivo hawvan da hawdah i peit’t’i.

- Ammuin tämä ol’i?

Ammuin, ammuin.

Šilloin mie ol’iin vielä n’edoroska tyttön’e.

Luad’i hawvan da piälä hiiret, nu.

A šielä yks’i mužikka Kolmodvorkon’e i šano.

Hyö ečit’t’ih da ei löyvetty, nagol’e šanottih, što on pakkuomah uijittu, a hiän ei ollun, hiän ol’i jo tapettu.

Nu i šano, šanow: ka t’iälä on.

Tuatto da muamo i tuldih i hänen löwvet’t’ih.

Buitto d’eskat’ ka un’issa näht’ih, što mie olen ka hiržilöin alla, hawda kaivettu i šielä mie i olen.

Ka i roidih.

Myö ol’ima kaččomašša.

Turkin’e piällä i stan’it, iče kän’gättä.

Mužskot stan’it jallašša.

I ka ruvettih Pawškanris’t’i, Pawškanris’s’iks’i i kučumma.

A myö šinne ka Šuarekšilla kävymmä i...

- Šuarekšin päin on?

Da, Šuarekšin päit’en ka hiän i on.

Kolmodvorkon pellon rewnašša.

- A ris’t’iezet vielä missä?

A ris’t’iezet ollah täššä pedäjiköllä, ka.

Miän da Borkun keššeššä, ka täššä ollahen, šuwrella dorogalla.

- A ennen ris’t’iezella toko kuwndelomah kävel’ijä?

Kuh aigah tämä ol’i?

Svätka-aigah.

Ka Roštuo l’ienöw, ka Roštuon aigah i kävimä.

Kakši n’ed’el’ie on Vier’is’täh šuaten svätka-aiga.

- Kuin toko kuwndel’ija?

Ka mänemmä da šielä luajimma kruwgan da kruwgalla šeizawvumma.

Vot. Dai kuwndelemma.

- A midä n’ibud’ kyžyttä?

A kyžyn vetten ka kyžyten.

Kuin? Unahiin jo kuin šanotah.

- Nu nuoret nämä, konža miehellä viid’iw.

Da. Mänengo mie tänä vuodena miehellä?

Kun jesl’i mie tänä vuodena männen miehellä, to šilloin kuwlutah.

Konža kelloz’illa keläwt’etäh kuin mänöw ken.

- Kunne päin, da?

Da. Šielä päit’en i keläwt’etäh il’i hlopn’iw, il’i midä n’ibud’ račkahtaw.

Ka. Z’irkaloh kävimä kaččomah.

- Kunne? Kylyh?

Kylyh, kylyh.

Ka kakši z’irkaluo panet vaššakkeh, šidä tuohukšet.

N’iin šielä i nägyw.

Kol’ččazeh kačomma stokanašša da...

Svätka-aigah nagol’e d’ikuiččima, tože vet miehellä himotti, šulahas’t’a šuaha t’ietä.

- A ka Työ kävel’ijä z’irkaloh kaččomah il’i kuwndelomah iče?

Kavimä.

- Muissuttakkua midä n’ibud’ int’er’esnoida šiel’dä.

Myö mänemmä monenke ka nuoret i šal’itah, šielä ei n’imidä nävy.

Lähemmä n’iin horhottuan järelläh kod’ih.

- Nu konžaigi midä n’ibud’ kuwluwgo?

Konža kuwluw, kellä midä vielä kuwluw.

Midä hiän ei kuwluw? Kuwluw.

Yks’i miän kyläššä ka ol’i n’in bir’kan’e bl’iägyw.

- Bir’kan’e bl’iägyw?

Da. Ka hiän šinä vuodena i šai i lapšen.

- A väl’iängo?

Ei. (смеются)

- Nu ka a šanotah vielä toko rikkaz’illa kylyššä kuwnnellah.


Tämä kuin?

N’iin rikkaz’illa ka, kylyn pywhiten da katokšen alla, vet kar’ielakši šanuočow hiän potokka.

- Potokan alla?

Da, potokan alla šeizawvuten da i kuwndelet.

- Tämä tože svätkoina kuwnnellah?

Svätka, svätka.

Tämä hot’ Roštuoda vaš lämmität kylyn da pywhi, Roštuoda vaš voiččow.

- Šanokkua kuin toko bes’owdah kävel’ijä.

Bes’owdah kävel’imä n’iin.

Enžis’täh vidoma.

Vidomizet lopemma, šidä lähemmä har’juamah, har’juamma kylyššä.

Har’juannan tämän lopemma, rubiemma bes’owdah käymäh.

Ka Roštuon pyhä ka tämä i on, dekabr’a ka Roštuon pyhä.

- Yht’eh pert’ih työ keräwvyttä?

Yht’eh, yht’eh kaikki šubi, yht’eh, že nazivaičieči bes’owda.

Tullah brihat šoittuloinke, a myö kuožel’iloinke.

Istuočetah sus’etkua, a myö töbäwtämmä, n’in heilä täwvet n’enät pölyö.

- A pid’i vet vielä i kezrätä.

Ka kuinbua?

Jesl’i kod’ih et tuo langankena värt’in’iä, n’in šilloin midä koissa?

Koissa hawkutah.

Pidäw tuwva.

Vet en’n’ein šidä vetten kuvottih, kezrät’t’ih, šidä i kuvottihen, piet’t’ih vuatteis’t’a bol’ei.

Nyt vetten ei t’ietä.

Nyt ewle i käz’ipaikkua vuatteis’t’a.

A šilloin n’in ka i käz’ipaikat vuatteizet, ka vielä miwla i nyt on.

Ka. (показывает)

- Hyvät, šomat.


A vet modua ennen ei ollun, ei t’ietty mityš i on, vuattein’e kuvottu i käz’ipaikka.

- A mon’igo värt’in’iä šai...

Konža kuin.

Kuin on äijä čužoida, n’in ei šua i kahta (смеется).

A kuna piänä ewllun čužoida ka i kezrät’t’ih.

N’in mäne, konža kolme värt’in’iä, konža n’ellä.

A vain t’iijät, što čužoit tullah, n’iin vielä i koista täwvet värt’inät otat.

- Kerralla?

Da! (смеются)

- Nu a toko midä law kizaittago il’i kargajija šielä?


Šilloin ewllun modua kaarata, šilloin ka russkoida kizattih da skadr’el’ie.

- Mon’i mieštä tänne lähtöw?

Mon’i, mon’i.

Zavod’itah n’iin i d’es’atka puarua.

A vet kun’i šidä kizuat i ilda proid’iw, jo pidäw läht’ie kod’ih, tyhjän värt’inänke i lähet.

Et t’iijä midä i ruadua.

- Nu a čužoit vetten äijägo bes’owdoillä käwdih, vain šuwr’illa bes’owdoilla?

Ei, i ainošildana.

- Ainošildana?

Ainoš, ainoš.

Jesl’i on šiwla gul’aiččija n’in toizešta kyläštä käwd’ih, tullah žen verda n’in ei mahuta i pert’ih.

Tyttyö ol’i äijä, miän kylä vet ol’i šilloin šuwr’embi, nyt ewle, a šilloin ol’i šuwr’i kylä.

Tyttyö nuor’iz’uo ol’i äijä.

Miwn vel’l’ellä ol’i šoittu.

Mie toko peitokkal’i voruičen, ei anneta.

Mie nagol’e ol’iin hännälläh.

Peitän šoitun dai lähemmä bes’owdah.

- A ka kävel’ijä yht’eh kumbazeh taloh, il’i kuin n’ibud’ čer’odalleh?

Čer’odalleh.

Yht’enä piänä kuin on miän čer’oda, n’in meilä on.

A toissapiänä toizešša talošša.

Ka n’iin taloloida myöt’en i ol’i, ka.

A kuin kävimä?

Ka en’n’ein... a vetten nytten on yöllä gul’avot, a en’n’ein ewllun.

En’n’ein päivällä gul’aiččima.

- Ka tämä talvella kezräittä, a šidä keviäpuoleh jo...

Šuwrešša pyhäššä jo rubiemma kudomah, ka, kuvomma.

- A keviäpuoleh jo i lumella, hangella panetta.

Da. Hangella piemmä, šidä jo logalla rubiemma l’evit’t’elemäh.

Pidäw vet hän’dähen vallata.

A n’iin vet et rubie pidämäh.

- A Muasl’enčana kuin toko čuriz’ija, toiz’ih kyl’ih il’i omah kyläh?

Ei! Muasl’enčana n’ed’el’in omašša kyläššä čuraimma, a jäl’gimäs’piänä kävimä Nazarovah, šielä čurattih, šielä kaikki randakylät tuldih.

Čuravot oldih hyvät.

Hebozet hyvät.

Hebozetten ših varoin šyötät Muasl’enčana, lähet n’in ei šua i ohjakšista pyzyö.

- Voskaz’illa?

Voskaz’illa.

Newšto rejellä!

Voskaz’illa, hyvä val’l’ahuš.

- Briha toko hebozella?

Vain bl’est’iw.

Miän kyläššä ol’i tyttyö počki jogo talošta.

Mänet n’in kahteh, kolmeh r’adah čuruat, ew missä i čurata.

Ka žen verda ol’i rahvašta. Äijä!

Деревенские обычаи

русский
- Когда вы были молодыми, так обычно ходили куда-нибудь гулять: в лес или куда-нибудь в праздники?

Ходили. А как же?

Тогда ведь в деревни ходили.


В деревнях праздники праздновали.


В ближайших деревнях, в Колмодворки, в Смелково ходили, в Высокое и Назарово, когда куда, в Петров день и Покров


- В летний Покров?

Да. Это летние праздники.

Это Пашканрысьти (Прасковьин крест).

Почему Пашканрысьти называют?


В Колмодворках был мужчина, убил жену да и спрятал ее.


Выкопал яму и в яму и спрятал.


- Давно это было?

Давно, давно.

Тогда я была еще девушка недоросток.


Выкопал яму и сверху бревна, ну.


А там один мужчина из Колмодворок и рассказал.


Они ищут и не находят, постоянно говорили, что попрошайничать ушла, а она не ушла, она убита.


Ну и рассказал, говорит: вот здесь она.


Отец и мать и пришли и нашли ее.


Будто, дескать, во сне видели, что: я под бревнами, яма выкопана и я в там.


Вот и выкопали.


Мы смотрели.


Шуба одета и штаны, сама босая.


Мужские штаны на ногах.


И вот стали Пашканрысьти, Пашканрысьти и зовем.


А мы туда на Шуарекшет ходим


- В стороне Шуарекшет?

Да, в стороне Шуарекшет находится.

Рядом с колмодворкинским полем.


- А где еще распутья есть?

А распутье есть в этом сосняке, вот.

Между нашей деревней и Борками, здесь вот есть, на большой дороге.


- А раньше на распутье обычно ворожить ходили?

В какое время это было?


Во время святок.

Вот Рождество будет, вот в Рождество и ходили.


Две недели до Крещения длятся святки.


- Как обычно ворожили?

Вот идем и там чертим круг и в круг встаем.

Вот.
И ворожим.

- А что-нибудь спрашивали?

А спрашивали, ведь спрашиваешь.

Как?
Забыла я уже как говорят.

- Ну молодые, когда замуж выйдет?

Да. Выйду ли я в этом году замуж?

Если вот в этом году выйду замуж, тогда слышится.


В колокольчики звенят, если кто замуж выйдет.


- В какую сторону, да?

Да. В той стороне и звенят или хлопнет что, или что-нибудь хрустнет.

Вот.
В зеркало ходили смотреть.

- Куда? В баню?

В баню, в баню.

Вот два зеркала ставишь друг напротив друга, затем свечи.


Так во там и виднеется.


В кольцо смотрели в стакане и


Во время святок постоянно озоровали, тоже ведь замуж хотелось, хотелось узнать, кто женихом будет.


- А вот Вы сама ходили в зеркало смотреть или ворожить?

Ходили.

- Вспомните что-нибудь интересное оттуда.

Нас много ходило, вот молодые и шалят, там ничего не виделось.

Шли так, громко смеясь, обратно домой.


- Ну когда-нибудь что-нибудь слышалось?


Когда и слышится, кому что еще слышится.

Почему не слышится?
Слышится.

Одна в нашей деревне вот так услышала, что ягненок блеет.


- Ягненок блеет?

Да. Вот она в том год и родила ребенка.

- А скоро ли?

Нет. (смеются)

- Ну вот говорят еще обычно на мусоре в бане ворожат.


Это как?


Так на мусоре вот, баню подметешь и под крышей, ведь по-карельски она называется стреха.

- Под стреху?


Да, под стреху встанешь и слушаешь.

- Это тоже во время святок слушают?

Святки, святки.

Да хоть накануне Рождества затопишь баню и подметай, накануне Рождества можно.


- Расскажите, как обычно на вечорки ходили?

На вечорки ходили так.

Сначала трепали лен.


Трепать лен закончим, затем отправляемся чесать, чешем в бане.


Чесать закончим, начинаем на вечорки ходить.


Рождественский пост это был, в декабре вот рождественский пост.


- В одной избе вы собираетесь?

В одной, в одной, все буквально, в одной, это называлось вечорка.

Приходят парни с гармошками, а мы с прялками.


Садятся рядышком, а мы пыль поднимаем [прядем], так у них целые носы пыли.


- А нужно ведь еще и прясть.

А как же?

Если домой не принесешь веретено с ниткой, так что дома?


Дома ругают.


Нужно принести.


Ведь раньше ткали, пряли, потом и ткали, больше льняное носили.


Теперь ведь не знают.


Теперь и полотенец льняных нет.


А тогда так вот полотенца льняные были, вот у меня и сейчас есть.


Вот.
(показывает)

- Хорошие, красивые.


А ведь раньше моды не было, не знали какая и есть, холсты ткали и полотенца.

- А много ли веретен можно

Когда как.

Когда много чужаков, так не успеваешь и два [веретена спрясть] (смеется).


А когда не было чужих, вот и пряли.


Поди, когда три веретена, когда четыре.


А если знаешь, что чужие придут, так еще и из дома целое веретено возьмешь.


- С собой?

Да! (смеются)

- Ну а обычно танцевали или плясали там?


Тогда ведь не было моды плясать, тогда русского танцевали и кадриль.

- Несколько человек идет?

Много, много.

Начинают, так десяток пар.


А ведь пока танцуешь и вечер проходит, уже нужно идти домой, с пустым веретеном и идешь.


Не знаешь, что и делать.


- Ну а чужих ведь много приходило на вечорки, только на большие посиделки?

Нет, и в будние вечера.

- В будние вечера?

В будни, в будни.

Если есть у тебя ухажер, так из другой деревни ходили, столько придет, что не помещаются в избу.


Девушек было много, наша деревня ведь тогда больше была, теперь нет, а тогда была большая деревня.


Девушек молодых было много.


У моего брата была гармошка.


Я обычно тайком украду, не отдают.


Я постоянно была на хвосте у него.


Спрячу гармошку и идем на вечорку.


- А вот ходили в один какой-нибудь дом, или куда-нибудь по очереди?

По очереди.

В один день вот наш черед, так у нас.


А на следующий день в другом доме.


Вот так по домам и было, вот.


А как ходили?


Вот раньше
а ведь теперь по ночам гулянки, а раньше не было.

Раньше днем мы гуляли.


- Вот зимой пряли, а затем весной уже

В великий пост уже начинаем ткать, вот, ткем.

- А весной уже на снег, на сугроб выкладываете.

Да. На насте держим, потом будем на лугу расстилать.

Надо ведь его [полотно] отбелить.


А так ведь не будешь носить.


- А на Масленицу как обычно катались, в другие деревни или в свою деревню?

Нет! На Масленицу неделю в своей деревне катались, а в последний день ездили в Назарово, там катались, туда со всех окрестных деревень приезжали.

Катания были хорошие.


Лошади хорошие.


Лошадей для этого накормишь в Масленицу, поедешь, так и за вожжи не удержаться.

- На возках?

На возках.

Неужто на санях!


На возках, хорошая упряжь.


- Парень только на лошади?


Только блестит.

В нашей деревне девушки были почти в каждом доме.


В два, три ряда катаешься, негде и кататься.


Вот сколько народу было.
Много!