ВепКар :: Тексты

Тексты

Вернуться к списку | редактировать | удалить | Создать новый | История изменений | Статистика | ? Помощь

Sekot

Sekot

карельский: людиковское наречие
Южнолюдиковский (святозерский)
Nu otamme nügü Sekon taluoi, kedä sigä eli?

Mokin sanuoit?

Sanuoin.

Sekon? Kudama?

Sekuoin taluoi.

Sekuoin taluoiz, oli heit kolme taluoit Sekon taluoid oli.

Nu enzimäižes siit.

Enzimäižekse kuz meiden, oli se, nastojaššuoi tatin taluoi Sekon Ignuoin taluoi.

Sii oli häi tulnu kodavävünnü.

Siit, kačo, sen kodin anduoi, kristaa raadi, kudamah hai kodavävükse tuli.

Sit stroii uuden kodin, d’o minä muštan uudeu kodin stroii, nu.

Siid oli kolme poigad, kolme tütärtt oli, daže n’el’l’ tütärtte.

Siit kačo hüö siit vahnembe poige se Vas’a-veiki d’aguoiheze nai lähti heiz iäre tati ajuoi ei ottanu, keuhäz mikse nai.

Nu siid hüö burlakuoittih lidnaz n’eveskän ker siid lidnaspiäi d’ärilleh tul’d’ih.

Sit tata anduoi heile vuitin kodis elettih alahan, bokpertiižes.

I ülähän oli bokpertti alahan tahnuoi pertti se oli meil sroittu.

Nu a siit tati-pokuoinikke, kačč, kuoli hänele.

Vuitin anduoi, a müö elimme se Ondrii-vel’l’i, St’opan-vel’l’i, ühtez a tati heit d’aguoi eriže.

Nu siid hüö sigä bokpertiz vähäine elettih, sii häi D’urasovad vaste stroii Vas’a-veikki kodin oman.

Sid d’o, kačo, müö mänimme miehele dai kai.

D’o Kaškanah sizär mäni miehele.

Kouz müö tatis, tati kuoli, müö d’iäimme n’el’l’äi, kai pienet.

Vas’a-veikki hänen aiga nai, a St’opan-vel’l’i nai d’o tati oli kuolnu, siid häi nai Agd’an St’opanas, a Ondriivel’l’i nai St’opis otti Šan’an, nu.

Siid hüö davai siid elettih da d’o lapset rodittiheze.

St’opan-vel’l’ele rodiih poigat, tütärtte, Ondr’aile d’o kaks kolme rodiiheze.

Siid hüö d’agettiheze.

Nimed lapsil muštat?

Muštan kai.

Siit St’opan stroii osobi kodin.

Ondrii-vel’l’i d’iäi tatin pomestale kudai tati stroii sih kodih d’iäi.

St’opan-vel’l’ell oli, poige Vas’a, se kuoli.

Siid rodiiheze hänel Van’a da Nas’t’a.

Vie häntte ni tapett ei vie oli hengiz.

A siid d’älgele häntte tapettih, sigä d’o uudel pomestal häntte.

Nu а vahnale pomestale d’iäi Ondrii-vel’l’i elämäh sinnä, Ondričihkan ker, Šanan kera.

Tüttärel oli Anni, siid oli Klaša, siid oli Man’a, siid oli vie Van’aine, siid oli Vova, vot viiž d’iäi.

Siid iče häi zabol’eičči.

D’o ol’d’ih kolhozat, tiifal zabol’eičči, siit kuoli.

Nu siid ned lapset kač n’eveske sih d’iäi, siit kuoli, Vovaine kuoli.

Siit kačo voine rodiih da kai akuirovaittih.

Siid häi lähti Arxangel’skah n’el’l’an kera.

I sit sinnä Van’aine kuoli.

A siit kolmen tüttären ker - Man’a, Anni, Klaša lidnaz n’ügü tägä eletäh, omat kodit, omat kvartirat.

Kai vot siid meiden pomeste.

Siit kač, minä omale pomestale lähtin, toižet Kaškanan sizär mäni Kaškanah miehel omal elaigale sinnä.

Häi tožo akuacais käveli da poigad da kai rodittiheze.

Sinnä kuoli häi Kaškanah i kuoli.

Hänel oli tožo sil sizärel Kaškanan kolme poigat, tütärtte ni olnu ei, poigat.

Voinan aiga kačo ükse poige se oli oficer sigä, germanskuoil... ende germanskuoid voinat sluužii.

A toine poige siit Kaškanaz oli, D’eša poige se precedat’el’annu da kai.

Da Miša tožo siit sluužii da vie Viidan, nügü Viidanal häigi eli tožo, milicaiz ruaduoi da kai, a nügü Viidanale.

Viidanče hänel oli mučuoi.

Sinnä mäni, kodin sroii, da tožo kuoli.

Vot siiten sen sizären, kodid da plodut lopittiheze kai.

Секкоевы

русский
Ну возьмем теперь дом Секкоевых, кто там жил?

О Мокки спросил?

Спросил.

Секко? Который?

Дом Секко.

Три дома в роду Секко было.

Ну, с первого тогда начни.

Первый [дом], где мы жили, был дом нашего отца, дом Игнуоя Секон. Он пришел сюда в примаки.

Этот дом он отдал кому-то, подарил христа ради.


Потом он построил новый дом, я уже помню, как новый дом построили, ну.


Три сына и три дочери было [у отца], даже четыре дочери.

Старший сын Вася женился и ушел от нас: отец выгнал [невестку], не принял ее, зачем сын на бедной женился.


Ну, он с невесткой [женой] бурлачил в городе, потом они обратно вернулись.


Отец дал им долю в доме и они жили внизу, в боковуше.


И наверху была боковая изба, внизу подклеть, так был наш дом построен.


А потом отец, видишь ли, умер.

Выделив [Васе] долю, отец отделил их от нас, а мысестры, брат Ондрей и брат Степанжили вместе.


Они в боковой избе немножко пожили, а потом брат Вася построил свой дом напротив Дюрасовых.


Это было уже после того, как я и сестры Даша и [Маша] вышли замуж.


Маша раньше меня вышла в Кашканы.


Когда отец умер, нас осталось четверо, все маленькие.


Брат Вася при его жизни женился в семье Степана Агдян, а брат Ондрий женился в семье Стёпин, взял Шаню, ну.


Потом они стали тут жить, уже дети появились.

У брата Степана появились сын и дочь, у Ондрея два-три ребенка.


Потом уж и они разделились.


Имена детей помнишь?

Помню все.

Потом Степан построил отдельно дом.


Брат Ондрей остался на отцовском месте, в том доме, который еще отец построил, в этом доме остался.


У брата Степана был сын Вася, он умер.


После появились у него Ваня да Настя.


Брат еще не был убит, еще жив был.


Его после убили, уже на новом месте его...


На старом месте остался жить брат Ондрей с Ондричихкой, с Шаней, и детьми.

Дочь звали Анни, вторую Клаша, затем была Маня, затем еще Ванятка, потом Вовавот, пять детей осталось.


Потом сам он заболел.


Уже были колхозы, тифом заболел и умер.


Дети, видишь ли, и невестка тут остались, потом Вовочка умер.


Когда война началась, их эвакуировали.


Она поехала в Архангельск с четырьмя детьми.


Ванятка там умер.


Три дочериМаня, Анни, Клашатеперь в городе живут, свои дома, свои квартиры имеют.


Вот тут все наше семейство.


Я уже тоже в городе живу, сестра вышла в Кашканы замуж, у нее сыновья да дочери появились.


Она тоже в эвакуации жила.


В Кашканах она и умерла.


У кашканской сестры было три сына, дочерей не было.


Во время войны один сын был уже офицером, там на германской...
еще раньше германской войны служил.

А другой сын Деша тут в Кашканах был председателем [сельсовета].


Миша тоже служил в армии, а после в Виданах жил, в милиции работал.


Виданка у него была жена.


Там поселился, там дом построил да там и умер.


Вот так, ни дома, ни семьи у сестры не стало.