ВепКар :: Тексты

Тексты

Вернуться к списку | редактировать | удалить | Создать новый | История изменений | Статистика | ? Помощь

Оl’oška – kurd’e mies

Оl’oška – kurd’e mies

карельский: людиковское наречие
Южнолюдиковский (святозерский)
A Al’oška sinule ken oli?

Ke, Ol’oška? Se oli ukom minun diädö.

Nu sanele hänen elaigas kui häi eli?

Ka muga eli, iminkummin.

Last art’t’eli, kuus seiččei.

Da eigo n azuu lähtedih d’agoh da kai ka siga lapsed äi, bes’otperttit pidäu da.

Ka iminkummin.

Ostau lehmän, se töllönöu, toižen ostau, se töllönöu libo kondii süöu mečäs, libo midätahto rodih, kellorihman mänöu libo hebo tožo.

Siid ainoz muga vinutti da vänütti, odva, odva, odva eli.

Vaiku süz kädeh, da siit bes’otperttit pidi, da sit kem bes’odaz vieu sinnä.

Palkk andetah: kengi dengat, kengi leibäd libo kalad libo midätahto.

Sil kazvatti lapsit.

Nu, a siid lapset kazvettih ka vie buitoku, kodin siit stroii a tožo.

Iminkummin kai, iminkummin eli, dai lapsed lähtedih kai iminkummin elämäh.

A mizbo lähti hänel muga elaige?

Ka mänetiedä, midä siiten hänel män’t’iä miz lähti muga pahah, da voinu ei da.

Siid vie, kačo, sroii da muad guurii da kai da vie rodii hänele griža se rodiiheze, dai kädet kibevüttih, ekz’emal, neččih k eivoinuni daaže ištui ka tukuz ol’d’ih kädet lopul aigal.

Midäbo hänel lehmät kuolttih?

Ka vod l’ehmäd entiä midä kuol’t’t’ih, oligo hänel siid muasiat pahat, vai entiä midä.

Daže udiv’l’alis’ kai kül’äs: kai, ainos pahah luaduh, lehmän ostaul vähäižem pidäul toš kezän d’ ielo lehmät.

Naverno siid, može muailman hn’evaiheze, vai midä hänel siid ruaduoi pahal sial.

Lähti kačo elämäh, ka sanotah, häi pahale kohtale sroit kodin.

Ka kus proiditah n’ečistuoi se sila ka sii häi mugai vedättäu.

A hänen oli moižel mingo moin oli.

Peldod ol’d’ih, ku vezi matkaži, savehižed da kai.

Sille kohtale guurii, guurii, ükskai igässäh ni puttit ni mid ei nähnü, sil kohtal, pahal sial.

A muut sus’edad el’ettih, kačo, ümbäri tänne suvehpiäi libo kus, ka kai elettih hüvin, parembi häntte.

A hänel siid oli d’uuri perimäine, pohjaižehpiäi d’uuri, pahal kohtal.

Sii häi muga hänel muga mäni, entiä, nu, ilmaine igä kai mäni pesput’n’uois elaigas.

A kuibo hänel lehme mäni rihmah?

Kellon, rihmah entiä kui sinn oli d’algam pannu, da sih i töl’l’öni.

Kellonen ol’d’ih, kello kaglas da rihme sigä remeni, eeigo katkennu se.

Oli pannu d’algal, da siid mugai, töllöni, da siit kr’ado kačo tule kodih ei.

Löuta voida ei, sutkad on libo mi mändäh.

Ka d’o henged ielo.

A siid eräz mäni kuoppah, erähän kondii süöi.

Ka oi hänen elaigad älä anda ni ken muštelta, n’e dai boh.

Sii toko käveli itkunker diädinkulu.

Олёшка-горемыка

русский
А Олёшка кем приходился тебе?

Олёшка? Он был дядя моего мужа.

Ну, расскажи о его жизни, как он жил?

Ни шатко, ни валко.

Куча детей, шесть или семь человек.


После раздела жил бедно, поэтому он разрешал устраивать вечеринки в своем доме.


В жизни не везло.


Купит коровуона подохнет, другую купит, да тоже подохнет, медведь задерет ее в лесу или еще что-нибудь да случится [с ней] – нога попадет в ошейник...


Все время горе мыкал да кое-как перебивался.


Вот поэтому-то он и вечеринки разрешал устраивать в своем доме.


Платили ему: кто деньги, кто хлеба или рыбы приносил или еще что-нибудь.


На это и содержал детей.


Ну, а когда дети выросли, он дом построил.


А жил кое-как, плохо жил, и все дети нужду терпели.


А почему у него сложилась такая тяжелая жизнь?

Да поди знай, почему у него жизнь пошла так плохо.

Когда строился да землю рыл, у него появилась грыжа, а руки заболели экземой, не мог даже сидеть, в последнее время руки у него были скрючены.


А почему у него коровы подыхали?

Вот не знаю, почему коровы дохли, то ли участок у него был плохой, или не знаю почему.

Все удивлялись в деревне, все у него шло шиворот-навыворот: корову купит, немного подержитна другое лето коровы уже нет.


То ли всевышнего прогневал, или жил на плохом месте.


Когда он ушел, видишь ли, жить самостоятельно и стал строиться [на новом месте], то ему говорили, что на плохом месте строишь дом.


[На том месте], где водится нечистая сила, плохо жить.


А его дом был на таком месте, может, такое место было.


Поля были глинистые, водой затапливало.


На этом плохом месте ковырялся, ковырялсявсе равно за свой век ничего хорошего не видел.


А другие соседи, жившие вокруг него, к югу сюда, все жили хорошо, лучше его.


А его участок был тут самый крайний, к северу, на самом плохом месте.


Так у него и пошла жизнь, не знаю почему, весь век все у него шло комом-ломом.


А как же его корова просунула ногу в ошейник?

Не знаю, как корова просунула ногу в ошейник да тут и сдохла.

Колокол был на шее да ремень, ремень не лопнул.


Корова как-то просунула ногу за ремень да так и сдохла, домой не вернулась.


Найти сразу не могли, сутки или больше прошло.


Нашли уже околевшую.


А другая корова провалилась в яму, другую медведь съел.


Ой, такой жизни не дай бог никому, не дай бог.


Тетя-бедняжка только ходила по соседям да плакала.