ВепКар :: Тексты

Тексты

Вернуться к списку | редактировать | удалить | Создать новый | История изменений | Статистика | ? Помощь

Kriwdu i prawdu

подкорпус: диалектные тексты, фольклорные тексты

жанр: волшебная, сказка

Информант(ы):
Богданова А.О., 1880
 место записи: Лагиламба, Пряжинский р-н, Республика Карелия, г. записи: 1940
 записали: Чаккиев Д.

Источник:
Карельские народные сказки (южная Карелия). Изд. подг. У.С. Конкка, А.С. Тупицына., 1967, с. 239-241

НА Ф.1. Оп.2. Кол.101. Ед.хр.8.

Kriwdu i prawdu

карельский: ливвиковское наречие
Сямозерский
Oli enne ukko da akku, heil oli kaksi poigua. Yksi poigu ruadoi, a toine torrun kel käveli. Tuattah da muamah ku kuoltih, siid hyö erottih. Eriže elettih jo kodvu. Lapsien keraizel vellel loppietahez jo leivät i siid häin lähti bohatan vellellyö leibiä pakiččemah. Sinne ku meni häin, bohatan vellellyö, leibiä pakiččemah, a bohattu velli sanow:
– Pravval ku elät, mikse minulluo tuliit lebiä pakiččemah?

– Bohatannu libo kewhänny elänen, ga yksikai smuttie en tahto!

– Et tahto, ga anna sil’män kaivan piäs, siid annan leibiä.

Sil’män piäs andoi kaivua, i hänel andoi siid leibiä vähäizen, i lähti kodih leibien kel.

Oli, eli kodvaizen, da opät’ hänel rodih nälgy lapsien kel. Tuli toizen kieran uvvessah pakiččemah leibiä.
– Andanet ku toizen sil’män kaivua, siid annan leibiä!
– Henges ku käskennöw – kaiva.

Toizen sil’män hänel kaivoi, siid opät’ andoi hänel leibiä. Lähti häin leibien kel kodih menemäh. No ei voinuh häin puwttuo kodih, a puwtui korbeh i istuihes suwren duwban d’uwril i rubei itkemäh: "Iče jo kuolen tänne, ga lapset kuollah nälgäh".

Istui, istui duwban d’uwrel da itki. Siit tuldih voronat hänen itkuh. Enzimäi klekotettih, a siid ruvettih pagizemah:
– On nečis suwri kivi, kiven al on vetty, i ken niil vezil pessöw silmät, roih silmät.

Häin lähtöw eččimäh sidä kivie. Eččiw, eččiw dai löwdäw sen kiven. Savakol ku oppiw, dai sie on vetty. Panow käin da ottaw vetty i panow silmil – jo hänel rubei vähäizel nägymäh. Toizen kieran ku panow, kastaw veil silmät, rubei parembi nägymäh, a kolmanden kieran ku kastaw – roih silmät parembat ennisty.

Hänel jo rodih hyvä mielesty i lähti ihastuksis kodih matkuamah. Matkai palaizen, ga löwdi kuldua tukun. Net häin keräi i lähti ielleh matkuamah i toizen tukun löwdi. Dai kai, kuni voronat ehättih net, löwdi kolmanden tukun. Dorogurannas jo vuottaw podvodniekkua. Tuli mužikku, i häin kyzyw:
– Vie minuo kodih, ota mi-tahto kuldua.

Mužikku kullat regeh pani dai iččiedäh vei kodih. Lapsie työndi häi vellellyö nellikkyö tuomah kuldie miärätä. Velleh nellikön perzien tervai dai andoi nellikön i kučui ylen terväh järilleh. Hyö miärättih kullad i järilleh nellikkö työnnettih. Nellikön pohjah tartui kuldua, i vellelleh rodih paha mieli: "Kus nygöi velli nenga kuldua otti nelliköl miärätä"?

Dai lähti häin vellel tiijustamah, kuz häin nenga kuldua otti. Tuli vellellyö i rubei kyzelemäh, kui silmät rodih. A velleh andoi kaiken pravvan, kui vai dielo oligi. Velli kuwndeli sen kaiken dielon dai lähti häin sen duwban tyveh, kudamas oli velli. Duwban tyveh ku häin istuihes, dai tuldih voronat i zavodittih klekottua.

Häin istuw ihastuksiz i duwmaiččow: "Nygöi minul eluo annetah, ku tuldih täh"! Voronat klekotettih, klekotettih dai zahvatittih händy i n’uokittih palaizikse. Tuli akku tiijustamah vellellyö, i kaiken pravvan sanoi akal, kui oli dielo. Dai akku kiirehel nel’l’ul juoksi duwban tyveh ihastuksiz eloloi kandamah. Meni sinne duwban d’uwrile – yhtet vai ukon sovat ollah, a muwdu ni midä. Sovat keräi i tuli itkun kel kodih järilleh.

Кривда и правда

русский
Жили когда-то старик да старуха, у них было два сына. Один сын работал, а другой ходил торговать. Отец и мать когда умерли, они [сыновья] разделились. Уже долго живут врозь. У многодетного брата кончился хлеб, и он пошел к богатому брату хлеба просить. Как пришел он туда к богатому брату хлеба просить, богатый брат говорит:
– Раз ты правдой живешь, то почему идешь ко мне хлеба просить?

– Богато ли, бедно ли живу, а все равно обманывать не хочу.

– Не хочешь, так дай выну у тебя глаз, тогда дам хлеба.

Дал вынуть глаз, и ему дал [богатый брат] за это немного хлеба, и пошел [бедный брат] с хлебом домой.

Был, жил немного, и опять ему стало с детьми голодно. Пришел второй раз, снова просить хлеба.
– Если отдашь второй глаз, тогда дам хлеба!
– Если сердце тебе позволит – бери.

Второй глаз у него вынул, потом опять дал ему хлеба. Пошел он [бедный брат] домой с хлебом. Но не мог он попасть домой, а попал в корбу и сел на корни большого дуба и начал плакатъ: "Сам умру здесь, и дети умрут от голода".

Сидел, сидел на корне дуба и плакал. На его плач прилетали вороны. Сперва поклекотали, а потом стали разговаривать:
– Вот тут есть большой камень, под камнем вода, и кто этой водой вымоет глаза, будут глаза.

Он отправляется искать тот камень. Ищет, ищет, и находит тот камень. Ощупывает палкой, и там есть вода. Протягивает руку и берет воды и прикладывает к глазам – стал он уже немного видеть. Второй раз как помочил глаза водой, стал лучше видеть, а третий раз помочил – стали глаза лучше прежнего.

Он обрадовался, и счастливый пошел домой. Прошел немного – и нашел золота кучу. Это он собрал и пошел дальше, и другую кучу нашел. Нашел и третью кучу. У дороги ждет подводы. Подъехал мужик, и он попросил:
– Отвези меня домой, возьми сколько хочешь золота.

Мужик золото в сани погрузил и его самого отвез домой. Послал он [бедный брат] детей к брату за четвериком, чтобы золото мерить. Брат засмолил дно четверика и дал четверик, велел очень скоро вернуть. Они измерили золото и отправили четверик обратно. На дно четверика пристало золото, и брату стало завидно: "Где же брат взял столько золота, что четвериком меряет"?

И пошел он к брату узнавать, где тот столько золота достал. Пришел к брату и стал расспрашивать, как тот себе глаза вернул, а брат рассказал всю правду, как дело было. Брат [богатый] выслушал все это дело и пошел к тому дубу, под которым был брат. Как только он сел под дубом, прилетели вороны и начали клекотать.

Он сидит радостный и думает: "Теперь и мне добра дадут, коли сюда прилетели"! Вороны клекотали, клекотали и схватили его и разорвали на куски. Пришла жена к бедному брату узнавать, и он всю правду рассказал жене [брата], как было дело, и жена бегом помчалась к дубу, чтобы добро таскать. Пришла туда к корням дуба – одна только одежда мужа осталась, а больше ничего. Одежду собрала и с плачем вернулась обратно домой.
Сайт создан сотрудниками Карельского научного центра Российской академии наук
Вы можете свободно использовать материалы нашего сайта и делиться ими, главное — указать авторство и ссылку на наш ресурс.
Подробнее о лицензии CC BY 4.0
© VepKar. Открытый корпус вепсского и карельского языков