Texts

Return to review | Return to list

Pelduoižen lohkon külät: (5) Salmeniška, Kaškana

history

February 14, 2021 in 19:05 Nataly Krizhanovsky

• changed the title
  from Pelduoižen lohkon külät: (5) Lidzmi, Hedotišto, Palatezd’ärvi, Kikki
  to Pelduoižen lohkon külät: (5) Salmeniška, Kaškana
• changed the text
  – Otamme nügü LidzmihpiäiKävüidgo Salminiškah? Salme, olin! – Nu miittumat küläd oldah sigä Nuožarvespiäi Salmeniškahpiäi? Salmeniškaz oldah... Lidzmihpiäi oli Pogostalpiäi seiččei kilometrit oliMüö kävüimmePriäžäspiäi, seioi lidnaspiäi ajelimme, seiččei virstatmuuruoih ajelimme. Külä tožo eli d’ärvirandasKu Nuožarveh ajat, siit Mikkill on. Nu oli taluoit kolmekümen enämb oli Lidzmilvirstat puolikümen vai mi heit sigä, d’ärvirandaz eliet kačo mi on... A muud ielnuSii müö Mikkiläh mänimme, siid lähin, dai dorok proidiii sinnä vie tagači heis, hüö elettih eno peldod olMikkilaspiäi nel’d’ih dorogaspiäi, se, kudai matkedorog mänöuhäi toižih külih d’uame. Nu a häi eli d’ūri d’ärvirandas. Tožo, hüvä, külä, čoma oli. Kävüimme sviižoluoile (sviižoluoile ⊂ sviižuoile) pruaznikale, siidi nägimme müö net külät. Nu a siid d’älgele sinnä ku lähtethäi Hedotišto oli, kilometrid naverno viiš. Minä olen iče astunu sinnä omal d’algalon Salmeniškah, kous lähtimme nsiit Salmeniškaz olimme, mašinal, pr’umaluoih. Ende vit’ n’umalad molittih ka lähtimme Kolatselgäleamo. Siid meid vedätettih sinnä oigedid doroguoid müotion sigä... Nu siid minä i muštan i nägin net külät. Hedotištoz on d’ärvi, nu ei ülen lähin olnu palaine kesked oma d’ärvi sigä vrod’e kaku lambi. Tožo kengi bohatte ken keuhegi eli. Pruaznikuoittih siid da kai kävelttih küläs küläh pruaznikuoile. End oli muodo muguoine ka kävel’t’t’ih. Nu siid d’o sinnä mänet palaižen Hedotišto, om Palatezd’ärvi. Palatezd’ärvez on d’o d’ärvi oma, ku lambi, i, taluoit kuus seiččei. Vot siit tožo minä proidiin iče siit küläs siiriči i muštan daže neččidä oli kedä sigä oli, rahvahit tunzin, mužikuoid, akuoit tunzin. Siid d’o sinnäMuštuoitan müö nouziškanzimme kous n’umaluoih astuimme ka siid oli Palatezd’ärven proidihui Kikki oli. Dorok se matkedorog mänou, nu t’el’ežnuoi kujo ku kujo, vot muga dorok. Kikki oli, kaks taluoid oli: Kikim Mačin da siit Kipin (Kipin ⊂ Kikin) Siimuoin kodikse kirguttih, häi oli net taluoihuded mägell elettih nel’seinäižet kodiižet, muga. I d’ärvi oli, d’uuri grezannal, heil lähin oli. Siid omat püudükset omat kalat suadih vüö (vüö ⊂ vie) ku lähtimme sille suole, muard’ah, üöstüttih. Oli siit küläs meiden külän neidine miehel ArHenged meid oli kuus seiččei. Meill oli Salmeniškaz otettu n’hipovan Ošaeveske. Da hänel oli muamo, Kikim Mačinsvuat’t’e, Mišalsanuoi, što se on suo muuruoisuo, Šoga mägen n’okas. VetA minull oli pam’atti ku hüvä ka muštin. I müö sigä kävelimme, kävelimme minä sanon sille Pavarickuoile An’n’i: ”Hoi, ei tännä pidä mändä, müö üöstümme”. – ”A kunna?” – ”Šogamägem müödäh pidäu meile mändä, siid äskü muuruoisule puutumme”. Muga lähtimme dai muuruoisuole puutuimme. Se on suo Salmeniškan suurutte kahtetoš kilometrid on üksku d’ärvi. Istim muuruoi. Vot siid müö d’o d’ärilleh. Da siid d’o olin vie d’älgele toštii olin sigä, Salmeniškas. Enzi kieran olimme Priäžän kavati, Nuožarveh tulimme. A toižen kieran tulimme D’essuoilan dorogad müöti, sigä nečis, Kutižmoz läbü, da siid D’essuoilah n’ezahod’a. Al’okkin külä oli. D’essuoilah siit kiändäheze hurah kädeh dorok Korzah. Sinnä ajuoimme, siit Korzaz oli proidihui Salmenkülä, siid oli... oi kuj on siid em mušta küläd mi oli ei tobd’e küläin on. Siid nouzet Salmen külän proidihui, sinnä Mikkilähpiäi, siid opät’ Salmeniškan proidit. Salmenišk oli d’ärven randas tožo eli i omatvie miidne liennou d’ogi olnu se onnako oli Suomespiäi d’ogi sordui. LähtedihSiid oli daže olimme, proidiimme ka parded oldih kai. Net sanou ”Läkämme Kikkih gostiholdah Suomen pardet, vai mouže meiden ol’d’ih ka sanotah suomelaižiden pardet sanou oldah. Pezimökseh sigä muard’as tuldui d’ärver randaz. Ištuimme, hengävüimme da siit sih küläh tulimme. – ”Emme lähteMainičematta meil d’iäi Kaškanan külä, miituine se on? Kaškanan külä Simaništoz lähtöu, kakskümen virstad on. Pidäu edelleh piästä Kaskesniemeh”Minull oli Kaškanas sizär miehel, sinnä tožo kävüin, ajuoin podvodad dai mug olin pruaznikal. Äskü müö sigä matkedorogad müöti matkažimmeKaškanan külä üks on. Mänet sinnä kuus kilometrid d’iäw Leppiselgät proidit kunna simaništolaižet ruattih dai kai Vuažene... ei Vuaženen, Brada-d’ogi, nu pieni d’ogut, kirgutah Brada. Nu a vot siit sinnä lähtetsiid Bradan sen proidit siiten on. Niitut tuldah, nägimme Kokkuoilas suurez ühtezpovorotte nouzed üläh, buitoku külä nägüu sigä, vai proidiimmeheitätö povorotas d’o külä ei nägü se. Toižen povorotam mänet siid d’o küläle nouzet. Niitud heil lähin eno alahan, a toine pieni Kokkoild’ärved ielnu Kaškanas: neče, kaivoz vette kandettih d’ärvi, d’ogi oli loitton se Vuaženen d’ogi, mägel,lähin ielnu siit. Bradan d’ogi kuus kilometrit Kaškanaspiäi. – Oligo d’oges Vuaženes sigä kasket? Midi? – Kasket. Kasket? – Kosket! Kosket? Oli. Vuaženen d’ogez müö ajuoimme podvodah ka siid emme nähnü. Suuri Kokkuoile tože siiten omadkoski on pala kesket, muga proidii daže Vuaženen d’ärvedoges kohiži kuuluu. Ajat talvel ka vai turu mänöü duumaiit. – Külän lähel? Ei lähinnu loitton kuuluu, kilometrid mouže nel’l’ on küläspiäi. – Koski? Kosket, Vuaženen kosket da kai. Šigä müö kačo ku vähän sen, sigä nene vuaženčad da siit kaškančat sigäi elettih, meil muga, vähäižel gostih sinnä mäned da kai. A omal mual tägä kačo Pühäd’ogel da kai, sigä enembäl. – A kunna dorok Kaškanaspiäi edelleh mäni? Kaškanaspiäi mäni edelleh Kujärveh, Mečuoiniemeh, vot, Mečuoiniemi da Kujarvi sinnä kävüttih. Kakskümen kilometrit kaškančat sanottih oli siid Mečuoiniemeh da Kujarveh. Sehäi tulou d’o sinnä kui heit sanotah Svirin čurah, vot Svirin čurah Mečuoiniemi da siit Kujarvi. Kaškanan neidižed ad’vuoih Mužalan da kai bohatištot siid Mužalas sigä näge, kakskümen kilometrid da kai proiditah ka ei äijät ni olnu. Siid vie Mečuoiniemen neidižed ol’d’ih beśoduois. Moižet nazvanMeil moižet neidižet Mečuoiniemen fartovuoit, minä muštan olin vie nedoroske, neidine ka moine int’ait sidä emmušta miiččederesno kaččoi miittumad on fasonad da miittumad neidižed da kai kui, mugomad oli näbedäd neidižed ol’d’ih Mečuoiniemen. DTuldah Miitrain päivil ad’ärvirandaz elivuoih da siid nareko Dürgissuai oldah, vot ende kui gostittih, pruaznikaz da pruaznikkah. A muad ülrodiit’en hüvät, kaiel’at sigä kodis ruatah. Ken voivalline neidine ka siit pagištah vot sanou: ”On bohatat,bohatuoiden ka kolmin tuhin rugište, sanou, panou ühteh aidokseh”kävelttih gostiz vai käveltäh. Kokkoilas oli mugošte neččidä bohattat nu i köuhembät.
• changed the title of the translation
  from Деревни в окрестности Пелдожи: (5) Лижма, Хедотишто, Палатозеро, Кикки
  to Деревни в окрестности Пелдожи: (5) Салменица, Кашканы
• changed the text of the translation
  – Пойдем теперьХодила ли в сторону ЛижмыСалменицы? Салме, была! – Ну, какие деревни имеются от Крошнозера к Салменице? В Салменице есть... До ЛижмыМы ходили из Пряжи, ой, из города ездили, за морошкой. Как приедешь в Крошнозеро, потом Миккелица будет. Ну, верст пять или сколько там [будет], ведь не считаешь. Мы в Миккелицы зашли, от Миккелиц четыре километра будет до Салменицы, в Салменицы мы ездили на машине. Там есть... Я помню, мы как пошли на болото за морошкой и заблудились. Нас было человек шесть-семь. У нас была невестка взята из Салменицы. Ее мать, наша сватья, объяснила нам, что морошковое болото находится в конце Шога-горы. А у меня память была хорошая, и я это запомнила. И мы там ходили, ходили, ходили, я и говорю Анни Паварицкой: «Ой, Анни, не надо сюда идти, заблудимся». – «А куда?» – «Вдоль Шога-горы нужно нам идти, только тогда на морошковое болото попадем». Так пошли и на болото с морошкой попали. Это Салменицкое болото двенадцать километров от погостадлиной, семь верстсловно озеро. Деревня стояла тожеНа нем одна морошка [растет]. Потом мы обратно вернулись. После я еще раз была там, в Салменицах. В первый раз мы проехали через Пряжу в Крошнозеро. А во второй раз проехали по эссойльской дороге через Кутижму, не заезжая в Эссойлу. [Там] деревня Алёкки была. [У Эссойлы] дорога сворачивает налево в Корзу. После Корзы была деревня Салма, потом была... ой, не помню, какая небольшая деревушка была. После деревни Салма поднимешься к Миккелице, там опять Салменицы пройдешь. Салменицы расположены на берегу озера, и еще какая-то река была, по-моему, из Финляндии река вытекала. Когда мы проходили через реку, то там даже бревна были. Говорили, из Финляндии, что это финские бревна. Вернувшись из ягод, я вымылась на берегу озера. Мы посидели, отдохнули да потом в деревню пришли. – Мы не упоминали деревню Кашканы, какая она? В Лижме было домов тридцатьдеревню Кашканы дорога идет из Симаништо, даже больше былодвадцать верст будет. У меня сестра была в Кашканах замужем, я туда тоже ходила, когда была в извозе, и просто так ходила на берегу озера находиласьпраздники. Деревня Кашканы – одна [деревня]. ДругихТуда через Лепписельгу проходят, куда жители Симаништо ходили работать, Важинская... нет, не Важинская, а река Брада течет, маленькая такая речушка, ну, ее Брада назвали. Реку Брада перейдешь. Луга будут, поворот будет, поднимешься вверх, деревня будто как виднеется, а спустишься только с поворота – деревни уже не видно. Другой поворот [деревеньдороги] пройдешь – уже в деревню поднимаешься. Луга были у них совсем близко, в низине, а озера не было тут поблизостив Кашканах: из колодца воду носили, почтовая дорога проходиларека Важинка была далеко, [озера] вблизи не было. Река Брада [была] в шести километрах от Кашкан. – Были ли в реке Важинке пожоги? Что? – Пожоги. Пожоги? – Пороги! Пороги? Были. Когда мы ездили в извоз, [то я видела] в реке Важинке длинный порог, вода так бушевала, что шум от порога в реке Важинке был слышен далеко. Едешь, бывало, зимой, так шум слышался, думаешь... – Возле деревни? Не только возле, но и вдали слышно было, километра, может за деревней по полямчетыре от деревни. Деревня же находилась на самом берегу озера– Порог? Порог, порог [реки] Важинки. Тоже хорошаяТам мы видишь ли, красивая деревня была. Мы ходилимало [были], эти важинцы да кашканцы там и жили, мы лишь так, иногда в гости туда на праздник воздвиженьяходили. В наших местах, тогда мы и видели эту деревню. Нув Святреке [пороги были, меньше], а тудатам – большие. – А куда из Кашкан дорога дальше как пойдешьидет? Из Кашкан [дорога] шла дальше в Куярви да Мечуойнаволок. Кашканцы говорили, там была деревня Хедотишто,что двадцать километров, наверное, пять будет до нееМечуойнаволока и Куярви. Я пешком ходила сама туда, когда на богомолье ходили. РаньшеЭто ведь богу молилисьуже будет в сторону Свири, поэтому даже до Колатсельгивот, в сторону Свири будет Мечуойнаволок да Куярви. Девушки из Кашкан ходили [на богомолье]. Нас провели по кратчайшим дорогам. Вот тогда я, как помню, и увидела эти деревни. В Хедотишто есть свое небольшое озеро, вроде как ламба, но не очень близко. Жили там тоже кто зажиточно, а кто и бедно. В праздники ходили из деревнив гости в деревню Мужала, такдвадцать километров пройдут, немного и праздновали. Раньше такой обычай был, вот и ходилибыло [друг другуверст]. Когда немножко пройдешь за Хедотишто, там находится деревня Палатозеро. В Палатозере есть тоже свое озеро вроде как ламба, [в деревне] домов шесть-семь было. Я сама тоже проходила через эту деревню и помню кто там жил, знала ее жителей и мужиков и женщин, знала. После Палатозера была деревня Кикки. Проселочная дорога шла в гору, узкая, узкая. В Кикки два дома было, домами Маччи Кикин да Сиймуоя Кикин называли, домики на пригорке стояли, четырехстенные домики. А озеро было тут же под горкой. [У хозяев домов] снасти были свои, рыбу сами ловили. В этой деревнеТуда девушка из нашей деревни Оша АрхиповаМечуойнаволока приходили на вечеринки. Нам интересно было [смотреть]: девушки из Мечуойнаволока были форсистые такие (я помню, я была замужем за Мишей Кикин Мачинеще подростком, интересно смотреть на их наряды), красивые были девушки из Мечуойнаволока. Своя [родня] была в деревне. [Моя спутница] и говорит: «Пойдем в КиккиПридут они в гости». – «Не пойдем. Нужно дальше попадать в Каскеснаволок». Так мы по проселочной дороге продолжали путь. Большую Коккойлу мы прошлиДмитриев день и нарочно до Георгиева дня гостят, а малая Коккойла была на горе, поэтому мы не видели ее. В большой Коккойле тоже свои озера были. Названий их не помню, какие были. На берегу озера находилась [деревня]как раньше гостили: от праздника до праздника. А земли были очень хорошиеродители дома работают. А которая девушка из зажиточной, даже говорили: «Вот богачбогатой [семьи], по три тысячи снопов ржи кладеттак она в одну скирду». В Коккойле были такие богатые, но былигостях только и победнееживет.

February 14, 2021 in 17:13 Nataly Krizhanovsky

• created the text
• created the text translation
• created the text: – Otamme nügü Lidzmihpiäi. Lidzmihpiäi oli Pogostalpiäi seiččei kilometrit oli, sei, seiččei virstat. Külä tožo eli d’ärvirandas. Nu oli taluoit kolmekümen enämb oli Lidzmil, d’ärvirandaz eli. A muud ielnu siid lähin, dai dorok proidiii sinnä vie tagači heis, hüö elettih eno peldod ol’d’ih dorogaspiäi, se, kudai matkedorog mänöuhäi toižih külih d’uame. Nu a häi eli d’ūri d’ärvirandas. Tožo, hüvä, külä, čoma oli. Kävüimme sviižoluoile (sviižoluoile ⊂ sviižuoile) pruaznikale, siidi nägimme müö net külät. Nu a siid d’älgele sinnä ku lähtethäi Hedotišto oli, kilometrid naverno viiš. Minä olen iče astunu sinnä omal d’algal, kous lähtimme n’umaluoih. Ende vit’ n’umalad molittih ka lähtimme Kolatselgäle. Siid meid vedätettih sinnä oigedid doroguoid müoti. Nu siid minä i muštan i nägin net külät. Hedotištoz on d’ärvi, nu ei ülen lähin olnu palaine kesked oma d’ärvi sigä vrod’e kaku lambi. Tožo kengi bohatte ken keuhegi eli. Pruaznikuoittih siid da kai kävelttih küläs küläh pruaznikuoile. End oli muodo muguoine ka kävel’t’t’ih. Nu siid d’o sinnä mänet palaižen Hedotišto, om Palatezd’ärvi. Palatezd’ärvez on d’o d’ärvi oma, ku lambi, i, taluoit kuus seiččei. Vot siit tožo minä proidiin iče siit küläs siiriči i muštan daže neččidä oli kedä sigä oli, rahvahit tunzin, mužikuoid, akuoit tunzin. Siid d’o sinnä müö nouziškanzimme kous n’umaluoih astuimme ka siid oli Palatezd’ärven proidihui Kikki oli. Dorok se matkedorog mänou, nu t’el’ežnuoi kujo ku kujo, vot muga dorok. Kikki oli, kaks taluoid oli: Kikim Mačin da siit Kipin (Kipin ⊂ Kikin) Siimuoin kodikse kirguttih, häi oli net taluoihuded mägell elettih nel’seinäižet kodiižet, muga. I d’ärvi oli, d’uuri grezannal, heil lähin oli. Siid omat püudükset omat kalat suadih vüö (vüö ⊂ vie). Oli siit küläs meiden külän neidine miehel Ar’hipovan Oša, Kikim Mačin, Mišal. Vet siid müö siid i omat. Lähtedih ka sanou ”Läkämme Kikkih gostih. – ”Emme lähte. Pidäu edelleh piästä Kaskesniemeh”. Äskü müö sigä matkedorogad müöti matkažimme. Nu a vot siit sinnä lähtet, nägimme Kokkuoilas suurez ühtez vai proidiimme, a toine pieni Kokkoil oli, mägel, ka siid emme nähnü. Suuri Kokkuoile tože siiten omad d’ärved ol’d’ih. Moižet nazvan’ait sidä emmušta miiččed ol’d’ih. D’ärvirandaz eli. A muad ül’en hüvät, kai siit pagištah vot sanou: ”On bohatat, ka kolmin tuhin rugište, sanou, panou ühteh aidokseh”. Kokkoilas oli mugošte neččidä bohattat nu i köuhembät.