VepKar :: Texts

Texts

Return to list | edit | delete | Create a new | history | Statistics | ? Help

Kyšymyš šuurimmašta käšyštä

Kyšymyš šuurimmašta käšyštä

Karelian Proper
New written karelian
28Eryäš sakonanopaštaja kuuli heijän pakinan ta hokšasi, kuin hyvin Iisussa vaštasi saddukeiloilla. Hiän tuli ta kyšy Iisussalta: "Mi käšky on kaikista tärkein"?

29Iisussa vaštasi: "Enšimmäini käšky on tämä: "Kuulkua, Israelin rahvaš! Hospoti, miän Jumala, on ainut Hospoti. 30Tykkyä Hospotie, omua Jumaluaš, koko šytämeštäš, kaikella henkelläš, kaikella mielelläš ta kaikin voimin". Tämä on enšimmäini käšky.

31Toini šaman vertani on tämä: "Tykkyä omua lähimmäistäš niin kuin iččieš". Näitä šuurempua käškyö ei ole olomašša".

32Sakonanopaštaja šano Hänellä: "Oikein, Opaštaja! Totta pakasit, jotta Hospoti on ainut Jumala, ei ole muita kuin Hiän. 33Ta kun ihmini tykkyäy Häntä koko šytämeštäh, kaikella mielelläh, kaikella henkelläh ta kaikin voimin, ta tykkyäy lähimmäistäh niin kuin iččieh, še on enämmän kuin polttouhrit ta kaikki muut uhrit".

34Iisussa näki, jotta sakonanopaštaja vaštasi viisahašti, ta šano hänellä: "Šie et ole etähänä Jumalan Valtakunnašta". Šen jälkeh kenkänä ei ruohtin kyšyö Iisussalta mitänä.

Марк 12: 28-34

Russian
28 Один из книжников, слыша их прения и видя, что Иисус хорошо им отвечал, подошел и спросил Его: какая первая из всех заповедей?

29 Иисус отвечал ему: первая из всех заповедей: слушай, Израиль! Господь Бог наш есть Господь единый; 30 и возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею, — вот первая заповедь!

31 Вторая подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя. Иной большей сих заповеди нет.

32 Книжник сказал Ему: хорошо, Учитель! истину сказал Ты, что один есть Бог и нет иного, кроме Его; 33 и любить Его всем сердцем и всем умом, и всею душею, и всею крепостью, и любить ближнего, как самого себя, есть больше всех всесожжений и жертв.

34 Иисус, видя, что он разумно отвечал, сказал ему: недалеко ты от Царствия Божия. После того никто уже не смел спрашивать Его.