VepKar :: Texts

Texts

Return to review | Return to list

Jallačit

history

October 30, 2023 in 11:45 Нина Шибанова

  • changed the text of the translation
    А на ногах [что]? А на ногах – вот когда [ещё] в сарафанах ходили, у нас были башмачки, да, башмачки. Какие эти башмачки? Подковки были, значит, на каблуке подковки были, железная подковка прибита к каблуку, чтоб он дольше не снашивался. А для будней сапоги были, но в будни чаще ходили босиком. А на зиму – у некоторых валенки, или валеночки, или [пеньковые] лапти. Валенки были подшиты пенькой и лыком. Обували [такие] валенки в будни, а по праздникам – вот, скажем, у девушек, были новые валенки, и полусапожки бывали. Ну, полусапожки с резинками были, на этой стороне резинки и на этой стороне резинки. Они обуваются, и эта резинка пропустит [ногу], растянется, нога и входит [в обувь]. Эти полусапожки интересные были. А потом и сапоги у женщин были, сапоги женщины носили, когда в сарафанах ходили. Мода была носить их «гармошкой»; на голенищах складки были, наверно, на полтора метра. И тоже один или два человека в деревне умели делать присборенные сапоги. Куда их, такие страшные, присборенные! Так ведь мода была? Мода, мода! Всё это мода! Хотя и была мода, но летом мы, конечно, не носили этих сапог, лишь только по праздникам, их и хватало на десяток лет. Товар на них ведь был не то, что нынешний. Что ты! Товар был хороший. Как что ни купишь и не припомнишь, когда и куплено. Или вот платья стали носить, ткань там канифасная, ластик, сатин – что ты! Такие были прочные, не то, что нынче. А как в поле идёте рожь жать? Пойдёшь там рожь жать, так не обращаешь внимания, мужчины или женщины там [работают] – жали мы в сорочках. Сорочки были длинные [и] широкие, подвязаны лентой, в сорочках и жали. А что обуто? Босые ноги, босиком, лишь паголенки были. Ну, паголенки натянешь, чтобы ноги, голени не поцарапать. Паголенки носили, но вообще-то босиком,| и лён теребили босиком, и на сенокосе босиком, всё время босиком. Клевер как сгребаешь граблями, так все пальцы на ногах скрючены, кровь идёт. Пальцы вот так стиснешь – всё босиком. Ну, купят там на лето две пары берестяных лаптей (были такие [лапти], из берёсты, коры берёзы), пока сгребаешь сено – [обуты], а когда выйдешь на тропу [и] бежишь домой, возьмёшь их в руки, тут уж босиком идёшь. Так вот жили. Паголенки не называли «калжут»? Паголенки? Когда сарафаны носили, паголенки были холщовые, так вот холщовые паголенки были, длинные, присборят их. Эти и назывались паголенки. А позднее паголенки были из чулок, свяжем из ниток чулки, сносится чулок, а наголенник останется. Вот это и наденем. Да. А холщовые паголенки какие? Паголенки [прежде] были холщовые, холщовые, белые. Да мы холщовые паголенки мало носили, [почти] не носили. А в старину у нас носили [такие] паголенки. Ну и в паголенке наделают складок, тут он натягивается рукой, внизу завяжут кумачовой подвязкой, а здесь, [повыше], ещё лентой. Чудно раньше было.

October 30, 2023 in 11:32 Нина Шибанова

  • changed the text
    A jallašša? A jallaš, pruazn’ikz’in ol’i koož sarfanois kävel’dih, n’in oldih heil’l’ bar’etkat, bar’etkat. Myt’z’et bar’etkat? Oldih skobat., skobat značit kabluk, kablukašša rawdan’ vil’ pand štob hin ei kuluččis’ viikon. A bud’d’eššoit šuapput oldih, nu enämmän enämmän kävel’dih bud’d’en kengät. A talvell oo oldih čuun’at muwvenžilla, to čun’kat i luapt’it oldih. Čuun’at oldih i pelvahal šiäl’ä, likall potšeid. Čuun’i pijettih bud’d’en, a pruazn’ikz’in ka šiäl’ t’yt’öt ollah, oldih uwvet čuun’at, čuun’at i oldih polspoškat. Nu polsapoškat r’ez’in’köinken oldih, täl’l’ pual r’ez’in’kät i täl’l’ pual r’ez’in’kät. On’e nad’ejucca, r’ez’inku laški täm, rost’n’iččow i jalg mahtuw. Et’i inter’esn’ije bil’i, n’ämä polsapoškzet. A patom i šuapput, oldih naiz’il, naiz’ill oldih šuapput koož sarfanoi. Heil’ ol’ mod borua, bori, gol’n’iššoi ol’ čäi poltori metr. I tož kyl’äš maht yks’ il’ kakš borittu šuappailoi, borittu. Kunne heid muaz’i struašnoiloi? N’in moda ol’i? Mod mod! Vs’o eto mod! Mod hot’ oldih nu konešn, nu kežäl’l’ my emm pidännyn n’äid šuappailoi, vain vet pruazn’ikz’in ed hyä, kymnekš vuwvekš heidä fataič, uhu. N’in ol’o tavar ved ei ollun kun n’ygyn’. Što ti! Tavar ol’ hyv. Min oššat n’in et muistuč koož i. Il’i šiälä kum plat’t’oi rubeim pidmäh, tkan’ tkan’i ol’i il’i kan’ifasnoi last’ikat, šiäl’ sat’invoi, ole šii! Pročnoit oldih muaz’et, ei kun n’ygyn. A kun l’ähet’t’ä peldoh, ruista l’eikkuamah? Ruis’t l’eikkumah l’ähet šiäl’, et kač urhot al’ naiz’et, myä räčn’öis’s’ l’eikkaimm, oldih räčnät pit’ät l’evit. Keššel’l’ paikku šivot l’entočkzell, räčn’öis’s’ i l’eikkaimm. A jallašša? A jallat kengät, kengätt i vain oldih puagl’onkat. Nu puagl’onkat panet, štobi jalgoi, gol’aškoi ei čapaiji. Puagl’onkoi pid’im, a to kengät. I pelvašt kengätt i hein’äl’l’ kengätt i kaik kengät. Kr’iävel’i kun harvoičet, a varbhuzet ka n’äm kaik šub kattah, šiäl’d’ veret männäh. Ka šn’äin t’iisn’it omat varbhuzet i kaikk kengät. Nu ošštah šiäl’ kežäkš kahet stupn’it, oldih kor’inkašt, koivan kor’inkašt, poka harvoičet, a konž tropall viijit kod’ih hyppyt, hiät kädeh otat, kun jo täšš kengät aššut. Ka šen’in el’ettih. Puagloškoida ei šanta kalžut? Pagol’onkat? Kal’žut oldih kun oldih sarfnat, n’in kal’žut ka pit’ät hy borittučettih. N’äm nazvačiččettih kal’žut. A puagol’onku [...] оl’, rihmašt n’iaglomm šukat, šuk kuluw a puagl’onka jiäw. Tämän i panemm. Aha. A kalžut mit’t’ynäzet? A kal’žut oldih holstizet, holstizet, valgit šiäl’. Nu jo myä kal’žloi vähäm pidim, my emm pidännyn. A iäl’l’ meil’ piettih kal’žloi. Nu kal’žut ka šin ka ruptetah ruptetah, hin täšš okruk ved’ičow rukoi, alhun šivtah vil’ ruškizella, a viäl’ tällä l’entočkzell. Čuwdu ol’o ran’š.

October 30, 2023 in 11:20 Нина Шибанова

  • created the text
  • created the text translation
  • created the text: A jallašša? A jallaš, pruazn’ikz’in ol’i koož sarfanois kävel’dih, n’in oldih heil’l’ bar’etkat, bar’etkat. Myt’z’et bar’etkat? Oldih skobat. skobat značit kabluk, kablukašša rawdan’ vil’ pand štob hin ei kuluččis’ viikon. A bud’d’eššoit šuapput oldih, nu enämmän enämmän kävel’dih bud’d’en kengät. A talvell oo oldih čuun’at muwvenžilla, to čun’kat i luapt’it oldih. Čuun’at oldih i pelvahal šiäl’ä, likall potšeid. Čuun’i pijettih bud’d’en, a pruazn’ikz’in ka šiäl’ t’yt’öt ollah, oldih uwvet čuun’at, čuun’at i oldih polspoškat. Nu polsapoškat r’ez’in’köinken oldih, täl’l’ pual r’ez’in’kät i täl’l’ pual r’ez’in’kät. On’e nad’ejucca, r’ez’inku laški täm, rost’n’iččow i jalg mahtuw. Et’i inter’esn’ije bil’i, n’ämä polsapoškzet. A patom i šuapput, oldih naiz’il, naiz’ill oldih šuapput koož sarfanoi. Heil’ ol’ mod borua, bori, gol’n’iššoi ol’ čäi poltori metr. I tož kyl’äš maht yks’ il’ kakš borittu šuappailoi, borittu. Kunne heid muaz’i struašnoiloi? N’in moda ol’i? Mod mod! Vs’o eto mod! Mod hot’ oldih nu konešn, nu kežäl’l’ my emm pidännyn n’äid šuappailoi, vain vet pruazn’ikz’in ed hyä, kymnekš vuwvekš heidä fataič, uhu. N’in ol’o tavar ved ei ollun kun n’ygyn’. Što ti! Tavar ol’ hyv. Min oššat n’in et muistuč koož i. Il’i šiälä kum plat’t’oi rubeim pidmäh, tkan’ tkan’i ol’i il’i kan’ifasnoi last’ikat, šiäl’ sat’invoi, ole šii! Pročnoit oldih muaz’et, ei kun n’ygyn. A kun l’ähet’t’ä peldoh, ruista l’eikkuamah? Ruis’t l’eikkumah l’ähet šiäl’, et kač urhot al’ naiz’et, myä räčn’öis’s’ l’eikkaimm, oldih räčnät pit’ät l’evit. Keššel’l’ paikku šivot l’entočkzell, räčn’öis’s’ i l’eikkaimm. A jallašša? A jallat kengät, kengätt i vain oldih puagl’onkat. Nu puagl’onkat panet, štobi jalgoi, gol’aškoi ei čapaiji. Puagl’onkoi pid’im, a to kengät. I pelvašt kengätt i hein’äl’l’ kengätt i kaik kengät. Kr’iävel’i kun harvoičet, a varbhuzet ka n’äm kaik šub kattah, šiäl’d’ veret männäh. Ka šn’äin t’iisn’it omat varbhuzet i kaikk kengät. Nu ošštah šiäl’ kežäkš kahet stupn’it, oldih kor’inkašt, koivan kor’inkašt, poka harvoičet, a konž tropall viijit kod’ih hyppyt, hiät kädeh otat, kun jo täšš kengät aššut. Ka šen’in el’ettih. Puagloškoida ei šanta kalžut? Pagol’onkat? Kal’žut oldih kun oldih sarfnat, n’in kal’žut ka pit’ät hy borittučettih. N’äm nazvačiččettih kal’žut. A puagol’onku [...] оl’, rihmašt n’iaglomm šukat, šuk kuluw a puagl’onka jiäw. Tämän i panemm. Aha. A kalžut mit’t’ynäzet? A kal’žut oldih holstizet, holstizet, valgit šiäl’. Nu jo myä kal’žloi vähäm pidim, my emm pidännyn. A iäl’l’ meil’ piettih kal’žloi. Nu kal’žut ka šin ka ruptetah ruptetah, hin täšš okruk ved’ičow rukoi, alhun šivtah vil’ ruškizella, a viäl’ tällä l’entočkzell. Čuwdu ol’o ran’š.