Texts

Return to review | Return to list

Turgu

history

November 17, 2023 in 15:59 Нина Шибанова

• changed the text of the translation
  А куда, бывало, далеко ездили на лошадях? Мы ездили на лошадях на Семёновское и на Матюгино, отсюда в Погорелово ближе, ближняя дорога. А теперь ведь далеко, ну-кась теперь туда на Голодово, где шоссейная дорога. От нас туда далеко, а нам отсюда ближе. Ну, а здесь дороги теперь заросли. Куда ездили на ярмарку? Да в Погорелово; что понадобится купить – в Погорелово. Ярмарка была в Погорелове, ярмарка. Да. Надо купить корову – иди купи; лошадь нужна – иди покупай, или продать. Лошадь продать, корову продать, что хочешь. Сколько раз в году ярмарки были? Большие ярмарки были, ведь тогда торговали всем: и льном, скупщики ходили и скупали лён, да, прасолы. По деревням ходили? Нет, во время ярмарки в Погорелове. Да, да, на ярмарке. Стоят вот подряд все возы, а они ходят, смотрят. «Сколько лён стоит?» – спрашивают. Ну, сколько стоит лён? У кого – три рубля, а у кого – четыре. А хороший лён, хорошо обработанный, бывал [и] по пять рублей. Золотой был пять рублей. Сразу червонец и платили. Золотые, червонцы [у нас] тогда были, вот только не смогли сохранить,. Вот так всё дело было. А ещё чем обычно торговали на ярмарке? На ярмарке? Всем [...]. Мануфактура была в магазинах. Ведь были лавочки-то, лавки тогда были. В Погорелове были [торговые] ряды, все лавочки в ряд. Там было всякой всячины: и мануфактура, и всего. Да. И торговали. Ну, а в Тверь ездили ли? Ездили и в Тверь, и в Ржев, много раз [ездили].

November 17, 2023 in 15:50 Нина Шибанова

• created the text
• created the text translation
• created the text: A ed’äh toko kunne ajel’ija heboz’illa? Hebzill ajel’im na S’emjonovsk i na Mat’ugin, täšš on l’ähemb Pogr’elovah, dorog l’ähembin’ on, da. A vet’ n’ygyn ajellah ed’äh on, n’ygyn nukkois’ šinn Golodovall, mis’s’ on šass’einii darog. Šinn on ed’äh meis’t, a meil’ on tänn l’ähemb. Nu a tiäl’ n’ygyn dorgat zarasl’i. Ajel’ija kunne, jarmankalla? Da, Pogr’elovah, mid’ zanodbiččow oštu, Pogr’elovah. Pogr’elovašš ol’ turgu, turg. Da. Tuurušš l’ehm zanodbiččow män ošš, hebon’ zanodbiččow män ošš, il’i myä. Hebzen myät i l’ehmän myät, min hoš. I mon’ičči vuwvešša tuurut oldih? Šuuret oldih tuurut, tuurut oldih, vet kaikell šilloin torguidih, i pelvhall, i pruaslat kävel’dih pelvašt oššettih, da, pruaslat. Kyl’ie myöt’i kävel’d’ih? Ei, Pogr’elovašš, turgu myt’t’en. Da, da, da tuurušš. Ka šeiz’tah podr’at, kaikki vozat, a hy kävel’l’äh, kačtah. «Skol’ko l’on stoit?» - kyžel’l’äh. Nu, äijäg makšaw pelvaš? Kel’l’ kolm rubl’ua, a kel’l’ n’el’l’ rubl’ua. A ol’i viiz’i rubl’ua hyv pelvaš, hyvin ruavett. Ol’ viiz’ rubl’u zoltoi. Sraz zoltoin i makšettih. Zoltoiloi, zoltoid šilloin ol’i, ka em možin vain sahran’it’. Ka šen’iin ka ol’ az’i kaik šub. A viel’ä mil’l’ä toko torguidih tuurulla? Tuurull? Kaikell šub [...]. Ol’, mat’er’ju ol’i magz’inoiss. Vet’ oldih täm, lafkzet, šilloin lafkat oldih. Oldih Pogrelovašš r’adat, podr’at kaikk lafkzet. Šiäl’ ol’i kaikenjytyt i mat’er’jalua i kaikki šub ol’i. Da. I torguidih. Nu a T’verih ajel’ijago toko? Ail’imm T’verih i Orževah, mon’ kerdu.