Texts

Return to review | Return to list

Oli ennen ukko da akka

history

January 09, 2024 in 15:59 Нина Шибанова

• changed the text of the translation
  Были раньше муж и жена. У мужа и жены была одна дочь. Дочь звали Машей. Мать умирает,| а отец отправляется жену искать. Идет, идет по дороге, встречается баба Сюотяр. Говорит: – Здравствуй, куда идешь? Говорит: – Иду жену искать. – Возьми меня. – Не возьму. Эта баба Сюотяр бежала, бежала, завернула в сторону и опять встречается, опять здоровается: – Здравствуй, куда идешь? – Иду жену искать. – Возьми меня. – Не возьму. Мужик идет себе дальше. А баба Сюотяр бежит сторонкой. Опять и встречается мужику. – Здравствуй, куда идешь? – Иду жену искать. – Возьми меня. – Ну иди. И пошли домой. Живут, а эта баба Сюотяр не взлюбила Машу. Родилась у нее самой дочь,| дают ей имя Наташа. Баба Сюотяр говорит: – А ну-ĸa отвезем Машу в лесную избушку, раз ей дома лень работать, дадим ей в мешке работу с собой. Ну, отец и согласился. Кладут в мешок котелочек и муку для загусты и льна. Повез ее отец. Приводит в лесную избушку и оставляет одну. Маша прядет, прядет, скучает. Затапливает вечером печь, парит загусту и стала ужинать. Начинает загусту есть, прибегает мышь. Мышь и говорит: – Дай, Маша, красная девица, мне загусты. Маша и дала на ложке мышке загусты. Мышка загусту съела и под печку спряталась, говорит: – Спасибо, Маша. Маша поела и легла спать. Слышит – кто-то заходит в ворота и стучится в дверь. Маша и спрашивает: – Кто там? Медведь говорит: – Открой! Открыла дверь – а там медведь. – А ну-ка, Маша, красная девица, [давай играть] в жмурки, – медведь говорит, – я буду тебя ловить, я тебе привяжу колокольчик на шею. Если поймаю, то тебя съем, а если не поймаю, то весь век хорошо проживешь. И привязал Маше колокольчик на шею. Начали, а мышка подбежала, колокольчик у Маши взяла, а ей велела стать на печку. Мышка бегает, бегает под лавкой. А уж как медведь старается, старается поймать, прямо страсть! Уже устал медведь. И говорит: – Ну, развяжи, Маша, красная девица, платок. Маша быстренько у мышки с шеи колокольчик взяла и подошла к медведю развязывать платок. Медведь говорит: – Спасибо, Маша, красная девица, прости и ложись спать. Маша легла спать и спит до утра. Утром встала, выходит во двор. Открыла дверь и смотрит – во дворе стоят сундуки с одеждой и со всяким добром. Маша обрадовалась. А у Маши дома есть маленькая собачка. Собачка и залаяла. А баба Сюотяр печет блины. Собачка лает: «Тяв-тяв, Наташины кости гремят, а Машино золото звенит». Баба Сюотяр взяла да стукнула сковородником по баку, говорит: – Что, змея, лаешь? Отец и говорит: – Надо нам съездить Машу привезти из леса. И отец поехал за ней,| на лошади поехал. Приезжает туда, – а там есть на что посмотреть:| сундуки, одежда, обувь – все есть. Потом Маша и говорит: так и так, медведь принес. Отец полные сани нагрузил. Маша нитки в мешок собрала. И отправляется домой. Собачонка опять и лает: «Тяв-тяв, Машино золото звенит, а Наташины кости гремят». Баба Сюотяр опять ухватом и бьет собачку: – Что, змея, лаешь? Пришли в избу – есть на что посмотреть: сундуки в избу носят. Бабе Сюотяр стало завидно. Говорит: – Отвезем и Наташу. И повезли Наташу. Баба Сюотяр кладет только немного льна в мешок, кладет муку для загусты. Увез отец ее в лес и оставляет там. Наташа тут немного прядет. Наступает вечер, стала она загycтy варить. Сварила загусту и стала ужинать. Вышла мышка из-за печки: – Дай, Наташа, красная девица, загусты. Она стукнула мышку ложкой по голове. Говорит: – Тебе загусты? Я сама хочу! Мышка и убежала за печку. Поела [Наташа] и ложится спать. Приходит медведь к двери, стучит. Пошла Наташа к двери – а там медведь. Медведь и говорит: – Ну-ка, Наташа, красная девица, [давай играть] в жмурки! На, возьми колокольчик на шею, а я буду ловить. Если поймаю, то съем, а если не поймаю, то заработок выплачу. И начали. Привязала Наташа колокольчик на шею и стала бегать. Медведь поймал и съел [ее] и кости сложил на чурку. Собаке дома лает: «Тяв-тяв, Машино золото звенит, а Наташины кости гремят». Баба Сюотяр ухватом и бьет, говорит: – У, змея! Собака и спряталась под скамьей. Баба Сюотяр говорит: – Надо Наташу обратно привезти, уже достала Наташа добра. Приезжает отец, открыл дверь, а косточки на чурке. Собрал их в мешок и бросил в сани.^ И поехал домой. Собачка опять лает: «Тяв-тяв, Машино золото звенит, а Наташины кости гремят». Приехал отец домой и бросил мешок с костями на пол. Мать стала плакать. И сказка на этом кончилась.

January 09, 2024 in 15:57 Нина Шибанова

• changed the text of the translation
  Были раньше муж и жена. У мужа и жены была одна дочь. Дочь звали Машей. Мать умирает,| а отец отправляется жену искать. Идет, идет по дороге, встречается баба Сюотяр. Говорит: – Здравствуй, куда идешь? Говорит: – Иду жену искать. – Возьми меня. – Не возьму. Эта баба Сюотяр бежала, бежала, завернула в сторону и опять встречается, опять здоровается: – Здравствуй, куда идешь? – Иду жену искать. – Возьми меня. – Не возьму. Мужик идет себе дальше. А баба Сюотяр бежит сторонкой. Опять и встречается мужику. – Здравствуй, куда идешь? – Иду жену искать. – Возьми меня. – Ну иди. И пошли домой. Живут, а эта баба Сюотяр не взлюбила Машу. Родилась у нее самой дочь,| дают ей имя Наташа. Баба Сюотяр говорит: – А ну-ĸa отвезем Машу в лесную избушку, раз ей дома лень работать, дадим ей в мешке работу с собой. Ну, отец и согласился. Кладут в мешок котелочек и муку для загусты и льна. Повез ее отец. Приводит в лесную избушку и оставляет одну. Маша прядет, прядет, скучает. Затапливает вечером печь, парит загусту и стала ужинать. Начинает загусту есть, прибегает мышь. Мышь и говорит: – Дай, Маша, красная девица, мне загусты. Маша и дала на ложке мышке загусты. Мышка загусту съела и под печку спряталась, говорит: – Спасибо, Маша. Маша поела и легла спать. Слышит – кто-то заходит в ворота и стучится в дверь. Маша и спрашивает: – Кто там? Медведь говорит: – Открой! Открыла дверь – а там медведь. – А ну-ка, Маша, красная девица, [давай играть] в жмурки, – медведь говорит, – я буду тебя ловить, я тебе привяжу колокольчик на шею. Если поймаю, то тебя съем, а если не поймаю, то весь век хорошо проживешь. И привязал Маше колокольчик на шею. Начали, а мышка подбежала, колокольчик у Маши взяла, а ей велела стать на печку. Мышка бегает, бегает под лавкой. А уж как медведь старается, старается поймать, прямо страсть! Уже устал медведь. И говорит: – Ну, развяжи, Маша, красная девица, платок. Маша быстренько у мышки с шеи колокольчик взяла и подошла к медведю развязывать платок. Медведь говорит: – Спасибо, Маша, красная девица, прости и ложись спать. Маша легла спать и спит до утра. Утром встала, выходит во двор. Открыла дверь и смотрит – во дворе стоят сундуки с одеждой и со всяким добром. Маша обрадовалась. А у Маши дома есть маленькая собачка. Собачка и залаяла. А баба Сюотяр печет блины. Собачка лает: «Тяв-тяв, Наташины кости гремят, а Машино золото звенит». Баба Сюотяр взяла да стукнула сковородником по баку, говорит: – Что, змея, лаешь? Отец и говорит: – Надо нам съездить Машу привезти из леса. И отец поехал за ней,| на лошади поехал. Приезжает туда, – а там есть на что посмотреть:| сундуки, одежда, обувь – все есть. Потом Маша и говорит;: так и так, медведь принес. Отец полные сани нагрузил. Маша нитки в мешок собрала. И отправляется домой. Собачонка опять и лает: «Тяв-тяв, Машино золото звенит, а Наташины кости гремят». Баба Сюотяр опять ухватом и бьет собачку: – Что, змея, лаешь? Пришли в избу – есть на что посмотреть: сундуки в избу носят. Бабе Сюотяр стало завидно. Говорит: – Отвезем и Наташу. И повезли Наташу. Баба Сюотяр кладет только немного льна в мешок, кладет муку для загусты. Увез отец ее в лес и оставляет там. Наташа тут немного прядет. Наступает вечер, стала она загycтy варить. Сварила загусту и стала ужинать. Вышла мышка из-за печки: – Дай, Наташа, красная девица, загусты. Она стукнула мышку ложкой по голове. Говорит: – Тебе загусты? Я сама хочу! Мышка и убежала за печку. Поела [Наташа] и ложится спать. Приходит медведь к двери, стучит. Пошла Наташа к двери – а там медведь. Медведь и говорит: – Ну-ка, Наташа, красная девица, [давай играть] в жмурки! На, возьми колокольчик на шею, а я буду ловить. Если поймаю, то съем, а если не поймаю, то заработок выплачу. И начали. Привязала Наташа колокольчик на шею и стала бегать. Медведь поймал и съел [ее] и кости сложил на чурку. Собаке дома лает: «Тяв-тяв, Машино золото звенит, а Наташины кости гремят». Баба Сюотяр ухватом и бьет, говорит: – У, змея! Собака и спряталась под скамьей. Баба Сюотяр говорит: – Надо Наташу обратно привезти, уже достала Наташа добра. Приезжает отец, открыл дверь, а косточки на чурке. Собрал их в мешок и бросил в сани. И поехал домой. Собачка опять лает: «Тяв-тяв, Машино золото звенит, а Наташины кости гремят». Приехал отец домой и бросил мешок с костями на пол. Мать стала плакать. И сказка на этом кончилась.

January 09, 2024 in 15:56 Нина Шибанова

• changed the text of the translation
  Были раньше муж и жена. У мужа и жены была одна дочь. Дочь звали Машей. Мать умирает,| а отец отправляется жену искать. Идет, идет по дороге, встречается баба Сюотяр. Говорит: – Здравствуй, куда идешь? Говорит: – Иду жену искать. – Возьми меня. – Не возьму. Эта баба Сюотяр бежала, бежала, завернула в сторону и опять встречается, опять здоровается: – Здравствуй, куда идешь? – Иду жену искать. – Возьми меня. – Не возьму. Мужик идет себе дальше. А баба Сюотяр бежит сторонкой. Опять и встречается мужику. – Здравствуй, куда идешь? – Иду жену искать. – Возьми меня. – Ну иди. И пошли домой. Живут, а эта баба Сюотяр не взлюбила Машу. Родилась у нее самой дочь,| дают ей имя Наташа. Баба Сюотяр говорит: – А ну-ĸa отвезем Машу в лесную избушку, раз ей дома лень работать, дадим ей в мешке работу с собой. Ну, отец и согласился. Кладут в мешок котелочек и муку для загусты и льна. Повез ее отец. Приводит в лесную избушку и оставляет одну. Маша прядет, прядет, скучает. Затапливает вечером печь, парит загусту и стала ужинать. Начинает загусту есть, прибегает мышь. Мышь и говорит: – Дай, Маша, красная девица, мне загусты. Маша и дала на ложке мышке загусты. Мышка загусту съела и под печку спряталась, говорит: – Спасибо, Маша. Маша поела и легла спать. Слышит – кто-то заходит в ворота и стучится в дверь. Маша и спрашивает: – Кто там? Медведь говорит: – Открой! Открыла дверь – а там медведь. – А ну-ка, Маша, красная девица, [давай играть] в жмурки, – медведь говорит, – я буду тебя ловить, я тебе привяжу колокольчик на шею. Если поймаю, то тебя съем, а если не поймаю, то весь век хорошо проживешь. И привязал Маше колокольчик на шею. Начали, а мышка подбежала, колокольчик у Маши взяла, а ей велела стать на печку. Мышка бегает, бегает под лавкой. А уж как медведь старается, старается поймать, прямо страсть! Уже устал медведь. И говорит: – Ну, развяжи, Маша, красная девица, платок. Маша быстренько у мышки с шеи колокольчик взяла и подошла к медведю развязывать платок. Медведь говорит: – Спасибо, Маша, красная девица, прости и ложись спать. Маша легла спать и спит до утра. Утром встала, выходит во двор. Открыла дверь и смотрит – во дворе стоят сундуки с одеждой и со всяким добром. Маша обрадовалась. А у Маши дома есть маленькая собачка. Собачка и залаяла. А баба Сюотяр печет блины. Собачка лает: «Тяв-тяв, Наташины кости гремят, а Машино золото звенит». Баба Сюотяр взяла да стукнула сковородником по баку, говорит: – Что, змея, лаешь? Отец и говорит: – Надо нам съездить Машу привезти из леса. И отец поехал за ней,| на лошади поехал. Приезжает туда, – а там есть на что посмотреть: сундуки, одежда, обувь – все есть. Потом Маша и говорит; так и так, медведь принес. Отец полные сани нагрузил. Маша нитки в мешок собрала. И отправляется домой. Собачонка опять и лает: «Тяв-тяв, Машино золото звенит, а Наташины кости гремят». Баба Сюотяр опять ухватом и бьет собачку: – Что, змея, лаешь? Пришли в избу – есть на что посмотреть: сундуки в избу носят. Бабе Сюотяр стало завидно. Говорит: – Отвезем и Наташу. И повезли Наташу. Баба Сюотяр кладет только немного льна в мешок, кладет муку для загусты. Увез отец ее в лес и оставляет там. Наташа тут немного прядет. Наступает вечер, стала она загycтy варить. Сварила загусту и стала ужинать. Вышла мышка из-за печки: – Дай, Наташа, красная девица, загусты. Она стукнула мышку ложкой по голове. Говорит: – Тебе загусты? Я сама хочу! Мышка и убежала за печку. Поела [Наташа] и ложится спать. Приходит медведь к двери, стучит. Пошла Наташа к двери – а там медведь. Медведь и говорит: – Ну-ка, Наташа, красная девица, [давай играть] в жмурки! На, возьми колокольчик на шею, а я буду ловить. Если поймаю, то съем, а если не поймаю, то заработок выплачу. И начали. Привязала Наташа колокольчик на шею и стала бегать. Медведь поймал и съел [ее] и кости сложил на чурку. Собаке дома лает: «Тяв-тяв, Машино золото звенит, а Наташины кости гремят». Баба Сюотяр ухватом и бьет, говорит: – У, змея! Собака и спряталась под скамьей. Баба Сюотяр говорит: – Надо Наташу обратно привезти, уже достала Наташа добра. Приезжает отец, открыл дверь, а косточки на чурке. Собрал их в мешок и бросил в сани. И поехал домой. Собачка опять лает: «Тяв-тяв, Машино золото звенит, а Наташины кости гремят». Приехал отец домой и бросил мешок с костями на пол. Мать стала плакать. И сказка на этом кончилась.

January 09, 2024 in 15:55 Нина Шибанова

• changed the text of the translation
  Были раньше муж и жена. У мужа и жены была одна дочь. Дочь звали Машей. Мать умирает,| а отец отправляется жену искать. Идет, идет по дороге, встречается баба Сюотяр. Говорит: – Здравствуй, куда идешь? Говорит: – Иду жену искать. – Возьми меня. – Не возьму. Эта баба Сюотяр бежала, бежала, завернула в сторону и опять встречается, опять здоровается: – Здравствуй, куда идешь? – Иду жену искать. – Возьми меня. – Не возьму. Мужик идет себе дальше. А баба Сюотяр бежит сторонкой. Опять и встречается мужику. – Здравствуй, куда идешь? – Иду жену искать. – Возьми меня. – Ну иди. И пошли домой. Живут, а эта баба Сюотяр не взлюбила Машу. Родилась у нее самой дочь,| дают ей имя Наташа. Баба Сюотяр говорит: – А ну-ĸa отвезем Машу в лесную избушку, раз ей дома лень работать, дадим ей в мешке работу с собой. Ну, отец и согласился. Кладут в мешок котелочек и муку для загусты и льна. Повез ее отец. Приводит в лесную избушку и оставляет одну. Маша прядет, прядет, скучает. Затапливает вечером печь, парит загусту и стала ужинать. Начинает загусту есть, прибегает мышь. Мышь и говорит: – Дай, Маша, красная девица, мне загусты. Маша и дала на ложке мышке загусты. Мышка загусту съела и под печку спряталась, говорит: – Спасибо, Маша. Маша поела и легла спать. Слышит – кто-то заходит в ворота и стучится в дверь. Маша и спрашивает: – Кто там? Медведь говорит: – Открой! Открыла дверь – а там медведь. – А ну-ка, Маша, красная девица, [давай играть] в жмурки, – медведь говорит, – я буду тебя ловить, я тебе привяжу колокольчик на шею. Если поймаю, то тебя съем, а если не поймаю, то весь век хорошо проживешь. И привязал Маше колокольчик на шею. Начали, а мышка подбежала, колокольчик у Маши взяла, а ей велела стать на печку. Мышка бегает, бегает под лавкой. А уж как медведь старается, старается поймать, прямо страсть! Уже устал медведь. И говорит: – Ну, развяжи, Маша, красная девица, платок. Маша быстренько у мышки с шеи колокольчик взяла и подошла к медведю развязывать платок. Медведь говорит: – Спасибо, Маша, красная девица, прости и ложись спать. Маша легла спать и спит до утра. Утром встала, выходит во двор. Открыла дверь и смотрит – во дворе стоят сундуки с одеждой и со всяким добром. Маша обрадовалась. А у Маши дома есть маленькая собачка. Собачка и залаяла. А баба Сюотяр печет блины. Собачка лает: «Тяв-тяв, Наташины кости гремят, а Машино золото звенит». Баба Сюотяр взяла да стукнула сковородником по баку, говорит: – Что, змея, лаешь? Отец и говорит: – Надо нам съездить Машу привезти из леса. И отец поехал за ней, на лошади поехал. Приезжает туда, – а там есть на что посмотреть: сундуки, одежда, обувь – все есть. Потом Маша и говорит; так и так, медведь принес. Отец полные сани нагрузил. Маша нитки в мешок собрала. И отправляется домой. Собачонка опять и лает: «Тяв-тяв, Машино золото звенит, а Наташины кости гремят». Баба Сюотяр опять ухватом и бьет собачку: – Что, змея, лаешь? Пришли в избу – есть на что посмотреть: сундуки в избу носят. Бабе Сюотяр стало завидно. Говорит: – Отвезем и Наташу. И повезли Наташу. Баба Сюотяр кладет только немного льна в мешок, кладет муку для загусты. Увез отец ее в лес и оставляет там. Наташа тут немного прядет. Наступает вечер, стала она загycтy варить. Сварила загусту и стала ужинать. Вышла мышка из-за печки: – Дай, Наташа, красная девица, загусты. Она стукнула мышку ложкой по голове. Говорит: – Тебе загусты? Я сама хочу! Мышка и убежала за печку. Поела [Наташа] и ложится спать. Приходит медведь к двери, стучит. Пошла Наташа к двери – а там медведь. Медведь и говорит: – Ну-ка, Наташа, красная девица, [давай играть] в жмурки! На, возьми колокольчик на шею, а я буду ловить. Если поймаю, то съем, а если не поймаю, то заработок выплачу. И начали. Привязала Наташа колокольчик на шею и стала бегать. Медведь поймал и съел [ее] и кости сложил на чурку. Собаке дома лает: «Тяв-тяв, Машино золото звенит, а Наташины кости гремят». Баба Сюотяр ухватом и бьет, говорит: – У, змея! Собака и спряталась под скамьей. Баба Сюотяр говорит: – Надо Наташу обратно привезти, уже достала Наташа добра. Приезжает отец, открыл дверь, а косточки на чурке. Собрал их в мешок и бросил в сани. И поехал домой. Собачка опять лает: «Тяв-тяв, Машино золото звенит, а Наташины кости гремят». Приехал отец домой и бросил мешок с костями на пол. Мать стала плакать. И сказка на этом кончилась.

January 09, 2024 in 15:54 Нина Шибанова

• changed the text of the translation
  Были раньше муж и жена. У мужа и жены была одна дочь. Дочь звали Машей. Мать умирает,| а отец отправляется жену искать. Идет, идет по дороге, встречается баба Сюотяр. Говорит: – Здравствуй, куда идешь? Говорит: – Иду жену искать. – Возьми меня. – Не возьму. Эта баба Сюотяр бежала, бежала, завернула в сторону и опять встречается, опять здоровается: – Здравствуй, куда идешь? – Иду жену искать. – Возьми меня. – Не возьму. Мужик идет себе дальше. А баба Сюотяр бежит сторонкой. Опять и встречается мужику. – Здравствуй, куда идешь? – Иду жену искать. – Возьми меня. – Ну иди. И пошли домой. Живут, а эта баба Сюотяр не взлюбила Машу. Родилась у нее самой дочь, дают ей имя Наташа. Баба Сюотяр говорит: – А ну-ĸa отвезем Машу в лесную избушку, раз ей дома лень работать, дадим ей в мешке работу с собой. Ну, отец и согласился. Кладут в мешок котелочек и муку для загусты и льна. Повез ее отец. Приводит в лесную избушку и оставляет одну. Маша прядет, прядет, скучает. Затапливает вечером печь, парит загусту и стала ужинать. Начинает загусту есть, прибегает мышь. Мышь и говорит: – Дай, Маша, красная девица, мне загусты. Маша и дала на ложке мышке загусты. Мышка загусту съела и под печку спряталась, говорит: – Спасибо, Маша. Маша поела и легла спать. Слышит – кто-то заходит в ворота и стучится в дверь. Маша и спрашивает: – Кто там? Медведь говорит: – Открой! Открыла дверь – а там медведь. – А ну-ка, Маша, красная девица, [давай играть] в жмурки, – медведь говорит, – я буду тебя ловить, я тебе привяжу колокольчик на шею. Если поймаю, то тебя съем, а если не поймаю, то весь век хорошо проживешь. И привязал Маше колокольчик на шею. Начали, а мышка подбежала, колокольчик у Маши взяла, а ей велела стать на печку. Мышка бегает, бегает под лавкой. А уж как медведь старается, старается поймать, прямо страсть! Уже устал медведь. И говорит: – Ну, развяжи, Маша, красная девица, платок. Маша быстренько у мышки с шеи колокольчик взяла и подошла к медведю развязывать платок. Медведь говорит: – Спасибо, Маша, красная девица, прости и ложись спать. Маша легла спать и спит до утра. Утром встала, выходит во двор. Открыла дверь и смотрит – во дворе стоят сундуки с одеждой и со всяким добром. Маша обрадовалась. А у Маши дома есть маленькая собачка. Собачка и залаяла. А баба Сюотяр печет блины. Собачка лает: «Тяв-тяв, Наташины кости гремят, а Машино золото звенит». Баба Сюотяр взяла да стукнула сковородником по баку, говорит: – Что, змея, лаешь? Отец и говорит: – Надо нам съездить Машу привезти из леса. И отец поехал за ней, на лошади поехал. Приезжает туда, – а там есть на что посмотреть: сундуки, одежда, обувь – все есть. Потом Маша и говорит; так и так, медведь принес. Отец полные сани нагрузил. Маша нитки в мешок собрала. И отправляется домой. Собачонка опять и лает: «Тяв-тяв, Машино золото звенит, а Наташины кости гремят». Баба Сюотяр опять ухватом и бьет собачку: – Что, змея, лаешь? Пришли в избу – есть на что посмотреть: сундуки в избу носят. Бабе Сюотяр стало завидно. Говорит: – Отвезем и Наташу. И повезли Наташу. Баба Сюотяр кладет только немного льна в мешок, кладет муку для загусты. Увез отец ее в лес и оставляет там. Наташа тут немного прядет. Наступает вечер, стала она загycтy варить. Сварила загусту и стала ужинать. Вышла мышка из-за печки: – Дай, Наташа, красная девица, загусты. Она стукнула мышку ложкой по голове. Говорит: – Тебе загусты? Я сама хочу! Мышка и убежала за печку. Поела [Наташа] и ложится спать. Приходит медведь к двери, стучит. Пошла Наташа к двери – а там медведь. Медведь и говорит: – Ну-ка, Наташа, красная девица, [давай играть] в жмурки! На, возьми колокольчик на шею, а я буду ловить. Если поймаю, то съем, а если не поймаю, то заработок выплачу. И начали. Привязала Наташа колокольчик на шею и стала бегать. Медведь поймал и съел [ее] и кости сложил на чурку. Собаке дома лает: «Тяв-тяв, Машино золото звенит, а Наташины кости гремят». Баба Сюотяр ухватом и бьет, говорит: – У, змея! Собака и спряталась под скамьей. Баба Сюотяр говорит: – Надо Наташу обратно привезти, уже достала Наташа добра. Приезжает отец, открыл дверь, а косточки на чурке. Собрал их в мешок и бросил в сани. И поехал домой. Собачка опять лает: «Тяв-тяв, Машино золото звенит, а Наташины кости гремят». Приехал отец домой и бросил мешок с костями на пол. Мать стала плакать. И сказка на этом кончилась.

January 09, 2024 in 15:00 Нина Шибанова

• created the text
• created the text translation
• created the text: Oli ennen ukko da akka. Оli ukolla da akalla yksi tytär. Tyttärellä oli nimi Maša. Maamo kuolou. A taatto lähtöy akkaa, eččimäh. Mänöy, mänöy dorogaa myöt’en, tulou Syötär-akka vastah. Sanou: – Terveh, kunne mänet? Sanou: – Mänen akkaa eččimäh. – Ota milma. – En ota. Se Syötär-akka d’uoksi, kylgeh mäni dai taas vastah tulou, taas tervehyttä laadiu: – Terveh, kunne mänet? – Mänen akkaa eččimäh. – Ota milma. – En ota. Taas ielläh i mänöy mužikka. A Syötär-akka d’uoksou kylgie myöt’e. Taas vastah i tulou mužikalla. – Terveh, kunne mänet? – Mänen akkaa eččimäh. – Ota milma. – Ka tule sie. I mändih kodih. Eletäh, ka se Syötärin akka ei rubie Mašaa l’uubimah. Saau hiän iče tyttären. Pannah nimi Nataša. Syötärin akka sanou: – Nukka viemmä Mašan meččäpertizellä, kuin koissa ei kehtua laadie, annamma raaduo värččih. No taatto i soglasieti. Pannah värččih kattilan’e da d’auhuo hutuksi, da työdä. Lähtöy taatto viemäh. Viey meččäpertizellä da yksinäh dätttäy. Maša kezriäy, kezriäy, igävöiččöy. Panou illalla päčin lämmitä, keittäy huttuo da rubei ildazella. Rubieu huttuo syömäh, ka tulou hiiri. Hiiri i sanou: – Anna, Maša, krasnoi deviča, miula huttuo. Maša i ando luzikalla hiirellä huttuo. Hiiri hutun söi dai päčin alla läksi, sanou: – Passibo, Maša. Maša söi dai vieröy maata. Kuulou, tulou veräjän taaksi i kolistau ovie. Maša i kyzyy: – Ken on? Kondie sanou: – Avaa! Avai oven, ka kondie. – A nukka, Maša, krasnoi devuška, «huukah», – kondie sanou, – mie rubien silma tabottelemah, a siula panen kellozen kaglah. Kuin tabottanen, ni siun syön, a kuin en tabottane, ni loppuijän hyvin elät. I pani Mašalla kellozen kaglah. Rubettih, a hiiri ruttozeh tuli, kellozen kaglasta otti, i Mašan päčin taaksi käški. Hiiri d’uoksendelou, d’uoksendelou laučan alla. A d’o kuin kondie tabottelou, ni kaikki sraasti! Kondie d’o vaibu. Dai sanou: – No riiči, Maša, krasnoi deviča, paikka. Maša ruttozeh hiireldä kaglasta čillizen otti, dai mäni kerittämäh kondielda paikkua. Kondie sanou: – Passibo, Maša, krasnoi deviča, prosti da viere maata. Maša vieri maata i magaau huomnukseh saahe. Huomnuksella nouzi, lähtöy ullos. Avai oven, ka kaččou – kuin on pihalla kaikenmoista vaatetta, lipasta, kaikenmoista eluo. Maša ihastu. A Mašalla koissa on rikkikoirane. Koirane i haukkuu. A Syötär-akka paistau kakkaraa. Koirane haukkuu: «T’af, t’af, Natašan luut kolissah, a Mašan kullat helissäh». Syötär-akka ottau dai siizmalla andau bokkah, sanou: – Midä, mado, haukut? Taatto i sanou: – Pidäy meilä lähtie Mašaa tuomah mečästä. Dai taatto läksi tuomah. Hebozella läksi tuomah. Mänöy sinne, ka on midä kaččuo. Lipasta, vaatetta, d’alaččie, kaikkie on. Siidä Maša i sanou: senin da senin, kondie toi. Taatto rejen täyven keräi. Maša langat värččih keräi. I lähtietäh kodih. Rikkikoirane taas i haukkuu: «T’af, t’af, Mašạn kullat helissäh, a Natašan luut kolissah». Syötärin akka taas uhvatkalla i andau koiraista: – Midä, mado, haukut? Tuldih pertih, ka on midä kaččuo: lippahie nossetah, pertih tullah. Syötären akalla rodih žaali. Sanou: – Viemmä i Natašan. Dai lähtiettih viemäh Nataškaa. Syötärin akka panou vähäzen työdä värččih, panou huttuo keralla. Vei taatto meččäh, dai dättäy sinne. Nataša sidä kezriäy vähäzen. Tulou ilda, rubei huttuo keittämäh. Keitti hutun, ka rubieu ildažella. Tulou hiiri päčin taguada: – Ana, Nataša, krasnaja deviča, huttuo. Hiän händä luzikalla piädä vasse. Sanou: – Siula huttu? Iče tahon! Hiıri i läksi pois pagoh päčin taaksi. Söi i vieröy maata. Tulou kondie oven taaksi, kolistau. Mäni Nataša oveh – ka kondie. Kondie i sanou: – Nukko, Nataša, krasnoi deviča, «huukah». Na, ota kellone kaglah, a mie rubien tabottelemah. Kuin tabottanen, ni syön, a kuin en tabottane, ni palkan maksan. I rubettih. Pani Nataša kellozen kaglah dai rubei d’uoksendelemah. Kondie tabotti dai söi, dai luuhuzet pölkyzellä pani pistyh. Koira koissa i haukkuu: «T’af, t’af, Mašan kullat helissäh, a Natašan luut kolissah». Syötären akka ottau dai uhvatkalla i isköy, sanou: – Hoi, mado! Koira i pagoh d’uoksi laučan alla. Syötär-akka sanou: – Pidäy Nataša tuuva pois, d’o Nataša eluo sai. Tulou taatto, avai oven, ka luuhuot pölkyzellä. Värččih pani da regeh lykkäi, da läksi kodih ajamah. Koirane taas haukkuu: «T’af, t’af, Mašan kullat helissäh, a Natašan luut kolissah». Tuli taatto kodih da lykkäi luut värčizen kera lattiella. Maamo rubei itkemäh. Da starina sihi i loppu.