Texts

Return to review | Return to list

Kerävykkie, kieroized lapset, nämih yksi kerähmöizih

history

August 21, 2025 in 10:00 Нина Шибанова

changed the text
Kerävykkie, kieroized lapset, nämih yksi kerähmöizih, azetelgoakseh, aigajaized lapset, nämih yksih artelizih. D'ogo olet, korrottajaizeni lapsi, korvaizien kuuluvaizil? D'og olet, sitkijäizeni lapsi, silmäizien nägyväizel? Myö jo kai, kargijaized lapset, kaunehien pajoizien kel lämmittelemmö sinul dostal'noid neizikyl'yzet. (Sit se neidine vastuau:) Jo min olen täz, vuottelen teidy, kaunehed, yksiz artelizis kasvatetut kaunehet kassaizet. (Sit hyö pajatetah:) Emmo l'ämmitel'l'yh ni, pezijäized lapsed, ni pedäjäizil halgoizil, k ei rodei sinul ilmoin ilmoih mendyy ylen pečualanaluized elaigaizet. Emmo l'ämmitel'l'yh, korrottajaized lapsed, ni koivuizil halgoizil, k ei rodei ilmoin imehel mendyy sinul kohunalaized elaigaizet. Emmo lämmitel'l'yh ni pedäjäizil pečualanalaizii elaigaizii. L'ämmittelimmö myö kai, kargijaized lapset, kaunehien pajoizien kel, vesselien vedyizien ajettuloil vezihagoizil. Emmo ni, kieroized lapset, kikšaellut kirvehyizil, emmo ni tärpäjeillyt terä-brujaizil. Kai kanzan kädyizil kaunehien pajoizien kel katkaelimmo halgoizet. Sid ned azettelimmo vid'd'ekse n'ed'älizii viriemäh, kuvveksi n'edälizii kydemäh. Anna ned aigaized olet, aigajaizeni lapsi, miän kel yksiz artelizis. Kaunehien pajoizien kel l'ämmittelimmö sinullez dostal'noid valdu kyl'yized. Sid vie meil'e pidäy vesselii vedyizii tuvva sinun dostal'noloih kyl'yizih. Kai myö šazahtelimmokseh sualigruadan suaruizih, l'ähtimmo vesselii vedyizii tuomah. Emmo voi myö ni sadalaidaizil saimaizil piästä sinne sualigruadan suaruizih. Sid otammo viizilaidaized venehyizet, emmogo niil venehyizil voi piästä niih sualigruadan suaruizih.^ Emmo voinnuh piästä. Sid otammo, pakičemmo uros kallis armoizel nellijalgaized luuhizet kabd'aizet. (se hebo pakitah kačo, tuatalleh, n'eizen tuatalleh). Sid myö vesselii vedyizii menemmo tuomah sualigruadan suaruizih kaunehien pajoizien kel, aigajaized lapsed artelizien kel. Menemmö myö ezmäizih kaivoizih sualigruadan suaruizih: ned on kaivoizet kateltu vaskizil katoksuizil. Emmo myö ottel' ni sit katoksuizis vaskizis, k ei rodei sinul imoin iduamih mendyy vahingon alaized elaigaizet. Sid menemmö myö toizih suaruizih, Sid opimmo toizis suaruizis ottua, sid on hobd'aizet kaivoizet. Emmo myö ottele ni niiz hobd'aizis kaivoizis, net k ei rodei sinul huolenaluized elaigaized ilmoin iduamih mendyy. Menemmo myö kolmanzih suaruizih, korottajaized lapsed, menemmö kolmanzih suaruizih. Ned on kuldaizet kaivoizet, kuldoi listaizil on katettu, kuldaized kruuškaized on kumailtu kaivoizien piäl. Otammo myö, kurjaized lapsed, niis kaivoizis tuommo sinul odostal'n'oloih valdu kylyizih kaunehii rungaizii pezetellä. Sid vie meil'e pidäy vahingonalastu rungastu pezetellä vastaizet Sid myö ned vastaized menemmö kaunehil korgeil mägyizil. Vesselien pajoizien kel katkaelemmo kanzan kädyizil. Emmogo iče ajele kirvehuizil, emmogo tärpäjäi teräbrujaizil, kaunehien pajoizien kel otammo kuldaizis koivuizis. Emmo ota alahaizii oksazii: k ei rodei yl'en hallanaluized elaigaizet, emmog ota yl'ähäizii oksazii – ned on linnun istutut oksazet; k ei rodei sinul miehel mendyy yl'en suured igäväizet. Otammo myö keskimäized oksaizet: keskimäizis oksaizis on kuldaized varbaizet, kuldaizis varbaiziz on kuldaized l'ehtyäd ripettäy, igävänalustu rungastu pezetellä, kyl'vetellä. Sid myö tulemmo kodih niijien vastaizien kel.^ Sid myö kaunehien pajoizien kel sinun suattelemmo, aigajaized lapsed, artelizis kyl'ylöih. Sit sinun kyl'yz olendu aigaizikse azettelemo kuldaizet paččahaizet kyl'yn pihah: kuldaizien paččahaizien piäh azettelemmo solovoi-linduizet soittamah, piäčköi-linduizet pajattamah, anna sinun kyl'yz olendaigaiziks on net kaunehet aigaizet. Sid aigajaized lapset, toimmo sinuu, kyvelmösty lastu, kyl'yzis.^ Sid azetteliimokseh sinuu kallehen armoizen suurih čuppuizih. Magavus tilaized azettel'emmo muata kaunehien pajoizien kel. Sit sinullez huolevil huondeksuizil tulou armaz idvoizeni nostattelemah. Myö tulemmo kaunehien pajoizien kel sinuu nostattelemah, armas hyvä. Sit sinuu tullah nämil huolavil huondeksuizil iččes sula hyväizeni, kalliz hyväizeni ottelemah savoin virstaizien piäs. Tullah seiččemil-kaheksil heboizil, luukabd'aizil, Sit sinuu istutellah kallehen hyväizen rinnal (Kallis hyväin on ukko). Kallehen hyväizen rinnal istutellah kaunehis sobaizis.^ Jo sinul zdaijah, sinullez zdaijah vierahih valdaizih. (D'o kačo händy miehel annetah, jo vierahah valdah mened d'o, ed ole tuatan da muaman kel). Vierahih valdaizih, kaunehih sobaizih šuoritellah, sit sinuu työnelläh kallehen hyväizen kammarizih. (Sih loppih se neizivirzi).
changed the text of the translation
Соберитесь, кручинные, в этот единый кружок, устраивайтесь, выращенные детки, в эти одни артелюшки. Уже ли ты, созданная [усл.] детка, слышишь нас? Уже ли ты, выношенная [усл.] детка, видишь нас? Уж мы, горемычные детки, с веселыми песнями топили для тебя последние девические баенки. (А потом невеста отвечает:) В одних артелюшках выросшие, с красивыми косичками, уже здесь поджидаю я вас, мои красивые. (Тут девушки причитывают:) Уж не топили мы, моющие детки, [эти баенки] ни осиновыми дровами: как бы после ухода в мир мирской не сложилась у тебя жизнь печальная. Не топили мы, повзрослевшие [усл.] детки, ни березовыми дровами: как бы у миром созданных не стала твоя жизнь беспокойной. И не топили мы сосновыми дровами: чтобы не стала твоя жизнь печальной. Уж мы топили тебе, горемычные детки, с веселыми песенками, дровами-топлячками, пригнанными веселой водой. Уж не тюкали мы, кручинные детки, топориками, уж не кололи мы острыми орудиями. Уж мы все мирскими руками да с веселыми песенками поломали эти дровишки. А потом положили их на пять неделюшек растапливаться, на шесть неделюшек тлеть. Пусть хоть это время, выращенная детка, [дитя моей взрастившей] будешь с нами в одних артелюшках. С красивыми песнями топили мы тебе последние вольные баенки на своей волюшке. А еще надо было для твоей последней баенки веселой водицы принести. Мы кинулись на цареградские острова, чтобы веселую водицу принести. И не могли мы попасть на эти цареградские островочки, даже на соймах, сшитых из ста досок. И брали мы лодочки, сшитые из пяти досок, не сможем ли мы на тех лодочках попасть на цареградские островочки, но и на тех мы не попали. Тут попросили мы у славного мужчины милостивого четвероногих с костяными копытцами. (Это, видишь ли, лошадь просят у отца, у отца невесты). И мы, выращенные детушки, артелью, с веселыми песнями едем на цареградские острова за веселой водицей. Приходим мы к первому колодцу на цареградских островочках, колодец этот закрыт медной крышкой [над колодцем медный навес]. Уж не брали мы водички из колодца с медной крышкой [навесом], чтобы твоя жизнь у миром взращенных не сложилась с бедами. Затем идем мы на другие островочки, на этих островах серебряные колодцы.^ Попробуем-ка взять водичку на другом острове. Но не брали мы водицу из этих серебряных колодцев: как бы жизнь у миром взращенных не сложилась с заботами. И идем мы, повзрослевшие [усл.] детушки, на третьи островочки, приходим мы на третьи островочки. Там золотые колодцы золотыми листами накрыты, золотые кружечки опрокинуты на колодце. И берем мы, жалкие детушки, из этих колодцев [водичку] и приносим для последней твоей вольной [девической] баенки, чтобы помыть красивое тело. Нам еще нужны венички, чтобы попарить подневольный стан.^ И идем мы за этими веничками на высокие горочки. С веселыми песенками мы ломаем венички своими рученьками. И не рубим мы топориками, и не режем острым орудием, а с веселыми песнями ломаем венички с золотых березок. И не берем мы нижних веточек: как бы жизнь не вышла с заморозками, И не берем мы верхних веточек: на этих веточках птицы сидели, как бы у тебя в замужестве (!) не было большой тоски. Берем мы средние веточки, на средних веточках золотые прутики, на золотых прутиках золотые листочки шелестят – твой тоскливый стан помыть и попарить. И приходим мы домой с этими веничками, и ведем мы тебя, выращенные детушки, одной артелью с красивыми песнями в баенку. На время твоего мытья перед баенкой мы поставили золотые столбики, на золотых столбиках усадили пташек-соловушек петь-играть, птичек-ласточек распевать.^ Пусть то времечко, пока ты моешься, будет для тебя веселым. А потом мы, выращенные деточки, привели тебя, печальное дитя, из баенки, посадили тебя в большом углу, в избе дорогого милостивого. Расстелили постелюшки для сна с красивыми песнями. И хлопотным утречком придет тебя будить твоя дорогая, тебя взрастившая. Мы придем будить тебя, дорогая хорошая, с красивыми песнями,| и придет за тобой в это заботливое утречко твой ласковый хороший , дорогой хороший , чтобы увезти за сто верст. Приедут на семи-восьми лошадках с костяными копытцами и посадят тебя рядом с дорогим хорошим.^ (Дорогой хороший – это муж). Рядом с дорогим хорошим посадят в красивых нарядах и сдадут тебя в чужую волюшку. (Ее уже замуж выдадут: уже уходишь под чужую власть, не будешь с отцом и матерью).) В чужую волюшку, нарядят в красивые наряды, и проводят тебя в горенки дорогого хорошего. (На этом кончается девичья причеть).

August 21, 2025 in 09:59 Нина Шибанова

changed the text of the translation
Соберитесь, кручинные, в этот единый кружок, устраивайтесь, выращенные детки, в эти одни артелюшки. Уже ли ты, созданная [усл.] детка, слышишь нас? Уже ли ты, выношенная [усл.] детка, видишь нас? Уж мы, горемычные детки, с веселыми песнями топили для тебя последние девические баенки. (А потом невеста отвечает:) В одних артелюшках выросшие, с красивыми косичками, уже здесь поджидаю я вас, мои красивые. (Тут девушки причитывают:) Уж не топили мы, моющие детки, [эти баенки] ни осиновыми дровами: как бы после ухода в мир мирской не сложилась у тебя жизнь печальная. Не топили мы, повзрослевшие [усл.] детки, ни березовыми дровами: как бы у миром созданных не стала твоя жизнь беспокойной. И не топили мы сосновыми дровами: чтобы не стала твоя жизнь печальной. Уж мы топили тебе, горемычные детки, с веселыми песенками, дровами-топлячками, пригнанными веселой водой. Уж не тюкали мы, кручинные детки, топориками, уж не кололи мы острыми орудиями. Уж мы все мирскими руками да с веселыми песенками поломали эти дровишки. А потом положили их на пять неделюшек растапливаться, на шесть неделюшек тлеть. Пусть хоть это время, выращенная детка, [дитя моей взрастившей] будешь с нами в одних артелюшках. С красивыми песнями топили мы тебе последние вольные баенки на своей волюшке. А еще надо было для твоей последней баенки веселой водицы принести. Мы кинулись на цареградские острова, чтобы веселую водицу принести. И не могли мы попасть на эти цареградские островочки, даже на соймах, сшитых из ста досок. И брали мы лодочки, сшитые из пяти досок, не сможем ли мы на тех лодочках попасть на цареградские островочки, но и на тех мы не попали. Тут попросили мы у славного мужчины милостивого четвероногих с костяными копытцами. (Это, видишь ли, лошадь просят у отца, у отца невесты). И мы, выращенные детушки, артелью, с веселыми песнями едем на цареградские острова за веселой водицей. Приходим мы к первому колодцу на цареградских островочках, колодец этот закрыт медной крышкой [над колодцем медный навес]. Уж не брали мы водички из колодца с медной крышкой [навесом], чтобы твоя жизнь у миром взращенных не сложилась с бедами. Затем идем мы на другие островочки, на этих островах серебряные колодцы.^ Попробуем-ка взять водичку на другом острове. Но не брали мы водицу из этих серебряных колодцев: как бы жизнь у миром взращенных не сложилась с заботами. И идем мы, повзрослевшие [усл.] детушки, на третьи островочки, приходим мы на третьи островочки. Там золотые колодцы золотыми листами накрыты, золотые кружечки опрокинуты на колодце. И берем мы, жалкие детушки, из этих колодцев [водичку] и приносим для последней твоей вольной [девической] баенки, чтобы помыть красивое тело. Нам еще нужны венички, чтобы попарить подневольный стан.^ И идем мы за этими веничками на высокие горочки. С веселыми песенками мы ломаем венички своими рученьками. И не рубим мы топориками, и не режем острым орудием, а с веселыми песнями ломаем венички с золотых березок. И не берем мы нижних веточек: как бы жизнь не вышла с заморозками, И не берем мы верхних веточек: на этих веточках птицы сидели, как бы у тебя в замужестве (!) не было большой тоски. Берем мы средние веточки, на средних веточках золотые прутики, на золотых прутиках золотые листочки шелестят – твой тоскливый стан помыть и попарить. И приходим мы домой с этими веничками, и ведем мы тебя, выращенные детушки, одной артелью с красивыми песнями в баенку. На время твоего мытья перед баенкой мы поставили золотые столбики, на золотых столбиках усадили пташек-соловушек петь-играть, птичек-ласточек распевать.^ Пусть то времечко, пока ты моешься, будет для тебя веселым. А потом мы, выращенные деточки, привели тебя, печальное дитя, из баенки, посадили тебя в большом углу, в избе дорогого милостивого. Расстелили постелюшки для сна с красивыми песнями. И хлопотным утречком придет тебя будить твоя дорогая, тебя взрастившая. Мы придем будить тебя, дорогая хорошая, с красивыми песнями,| и придет за тобой в это заботливое утречко твой ласковый хороший , дорогой хороший , чтобы увезти за сто верст. Приедут на семи-восьми лошадках с костяными копытцами и посадят тебя рядом с дорогим хорошим.^ (Дорогой хороший – это муж). Рядом с дорогим хорошим посадят в красивых нарядах и сдадут тебя в чужую волюшку. (Ее уже замуж выдадут: уже уходишь под чужую власть, не будешь с отцом и матерью.) В чужую волюшку, нарядят в красивые наряды, и проводят тебя в горенки дорогого хорошего. (На этом кончается девичья причеть).

August 21, 2025 in 09:59 Нина Шибанова

changed the text of the translation
Соберитесь, кручинные, в этот единый кружок, устраивайтесь, выращенные детки, в эти одни артелюшки. Уже ли ты, созданная [усл.] детка, слышишь нас? Уже ли ты, выношенная [усл.] детка, видишь нас? Уж мы, горемычные детки, с веселыми песнями топили для тебя последние девические баенки. (А потом невеста отвечает:) В одних артелюшках выросшие, с красивыми косичками, уже здесь поджидаю я вас, мои красивые. (Тут девушки причитывают:) Уж не топили мы, моющие детки, [эти баенки] ни осиновыми дровами: как бы после ухода в мир мирской не сложилась у тебя жизнь печальная. Не топили мы, повзрослевшие [усл.] детки, ни березовыми дровами: как бы у миром созданных не стала твоя жизнь беспокойной. И не топили мы сосновыми дровами: чтобы не стала твоя жизнь печальной. Уж мы топили тебе, горемычные детки, с веселыми песенками, дровами-топлячками, пригнанными веселой водой. Уж не тюкали мы, кручинные детки, топориками, уж не кололи мы острыми орудиями. Уж мы все мирскими руками да с веселыми песенками поломали эти дровишки. А потом положили их на пять неделюшек растапливаться, на шесть неделюшек тлеть. Пусть хоть это время, выращенная детка, [дитя моей взрастившей] будешь с нами в одних артелюшках. С красивыми песнями топили мы тебе последние вольные баенки на своей волюшке. А еще надо было для твоей последней баенки веселой водицы принести. Мы кинулись на цареградские острова, чтобы веселую водицу принести. И не могли мы попасть на эти цареградские островочки, даже на соймах, сшитых из ста досок. И брали мы лодочки, сшитые из пяти досок, не сможем ли мы на тех лодочках попасть на цареградские островочки, но и на тех мы не попали. Тут попросили мы у славного мужчины милостивого четвероногих с костяными копытцами. (Это, видишь ли, лошадь просят у отца, у отца невесты). И мы, выращенные детушки, артелью, с веселыми песнями едем на цареградские острова за веселой водицей. Приходим мы к первому колодцу на цареградских островочках, колодец этот закрыт медной крышкой [над колодцем медный навес]. Уж не брали мы водички из колодца с медной крышкой [навесом], чтобы твоя жизнь у миром взращенных не сложилась с бедами. Затем идем мы на другие островочки, на этих островах серебряные колодцы.^ Попробуем-ка взять водичку на другом острове. Но не брали мы водицу из этих серебряных колодцев: как бы жизнь у миром взращенных не сложилась с заботами. И идем мы, повзрослевшие [усл.] детушки, на третьи островочки, приходим мы на третьи островочки. Там золотые колодцы золотыми листами накрыты, золотые кружечки опрокинуты на колодце. И берем мы, жалкие детушки, из этих колодцев [водичку] и приносим для последней твоей вольной [девической] баенки, чтобы помыть красивое тело. Нам еще нужны венички, чтобы попарить подневольный стан.^ И идем мы за этими веничками на высокие горочки. С веселыми песенками мы ломаем венички своими рученьками. И не рубим мы топориками, и не режем острым орудием, а с веселыми песнями ломаем венички с золотых березок. И не берем мы нижних веточек: как бы жизнь не вышла с заморозками, И не берем мы верхних веточек: на этих веточках птицы сидели, как бы у тебя в замужестве (!) не было большой тоски. Берем мы средние веточки, на средних веточках золотые прутики, на золотых прутиках золотые листочки шелестят – твой тоскливый стан помыть и попарить. И приходим мы домой с этими веничками, и ведем мы тебя, выращенные детушки, одной артелью с красивыми песнями в баенку. На время твоего мытья перед баенкой мы поставили золотые столбики, на золотых столбиках усадили пташек-соловушек петь-играть, птичек-ласточек распевать.^ Пусть то времечко, пока ты моешься, будет для тебя веселым. А потом мы, выращенные деточки, привели тебя, печальное дитя, из баенки, посадили тебя в большом углу, в избе дорогого милостивого. Расстелили постелюшки для сна с красивыми песнями. И хлопотным утречком придет тебя будить твоя дорогая, тебя взрастившая. Мы придем будить тебя, дорогая хорошая, с красивыми песнями,| и придет за тобой в это заботливое утречко твой ласковый хороший , дорогой хороший , чтобы увезти за сто верст. Приедут на семи-восьми лошадках с костяными копытцами и посадят тебя рядом с дорогим хорошим. (Дорогой хороший – это муж). Рядом с дорогим хорошим посадят в красивых нарядах и сдадут тебя в чужую волюшку. (Ее уже замуж выдадут: уже уходишь под чужую власть, не будешь с отцом и матерью.) В чужую волюшку, нарядят в красивые наряды, и проводят тебя в горенки дорогого хорошего. (На этом кончается девичья причеть).

August 21, 2025 in 09:58 Нина Шибанова

changed the text
Kerävykkie, kieroized lapset, nämih yksi kerähmöizih, azetelgoakseh, aigajaized lapset, nämih yksih artelizih. D'ogo olet, korrottajaizeni lapsi, korvaizien kuuluvaizil? D'og olet, sitkijäizeni lapsi, silmäizien nägyväizel? Myö jo kai, kargijaized lapset, kaunehien pajoizien kel lämmittelemmö sinul dostal'noid neizikyl'yzet. (Sit se neidine vastuau:) Jo min olen täz, vuottelen teidy, kaunehed, yksiz artelizis kasvatetut kaunehet kassaizet. (Sit hyö pajatetah:) Emmo l'ämmitel'l'yh ni, pezijäized lapsed, ni pedäjäizil halgoizil, k ei rodei sinul ilmoin ilmoih mendyy ylen pečualanaluized elaigaizet. Emmo l'ämmitel'l'yh, korrottajaized lapsed, ni koivuizil halgoizil, k ei rodei ilmoin imehel mendyy sinul kohunalaized elaigaizet. Emmo lämmitel'l'yh ni pedäjäizil pečualanalaizii elaigaizii. L'ämmittelimmö myö kai, kargijaized lapset, kaunehien pajoizien kel, vesselien vedyizien ajettuloil vezihagoizil. Emmo ni, kieroized lapset, kikšaellut kirvehyizil, emmo ni tärpäjeillyt terä-brujaizil. Kai kanzan kädyizil kaunehien pajoizien kel katkaelimmo halgoizet. Sid ned azettelimmo vid'd'ekse n'ed'älizii viriemäh, kuvveksi n'edälizii kydemäh. Anna ned aigaized olet, aigajaizeni lapsi, miän kel yksiz artelizis. Kaunehien pajoizien kel l'ämmittelimmö sinullez dostal'noid valdu kyl'yized. Sid vie meil'e pidäy vesselii vedyizii tuvva sinun dostal'noloih kyl'yizih. Kai myö šazahtelimmokseh sualigruadan suaruizih, l'ähtimmo vesselii vedyizii tuomah. Emmo voi myö ni sadalaidaizil saimaizil piästä sinne sualigruadan suaruizih. Sid otammo viizilaidaized venehyizet, emmogo niil venehyizil voi piästä niih sualigruadan suaruizih.^ Emmo voinnuh piästä. Sid otammo, pakičemmo uros kallis armoizel nellijalgaized luuhizet kabd'aizet. (se hebo pakitah kačo, tuatalleh, n'eizen tuatalleh). Sid myö vesselii vedyizii menemmo tuomah sualigruadan suaruizih kaunehien pajoizien kel, aigajaized lapsed artelizien kel. Menemmö myö ezmäizih kaivoizih sualigruadan suaruizih: ned on kaivoizet kateltu vaskizil katoksuizil. Emmo myö ottel' ni sit katoksuizis vaskizis, k ei rodei sinul imoin iduamih mendyy vahingon alaized elaigaizet. Sid menemmö myö toizih suaruizih, Sid opimmo toizis suaruizis ottua, sid on hobd'aizet kaivoizet. Emmo myö ottele ni niiz hobd'aizis kaivoizis, net k ei rodei sinul huolenaluized elaigaized ilmoin iduamih mendyy. Menemmo myö kolmanzih suaruizih, korottajaized lapsed, menemmö kolmanzih suaruizih. Ned on kuldaizet kaivoizet, kuldoi listaizil on katettu, kuldaized kruuškaized on kumailtu kaivoizien piäl. Otammo myö, kurjaized lapsed, niis kaivoizis tuommo sinul odostal'n'oloih valdu kylyizih kaunehii rungaizii pezetellä. Sid vie meil'e pidäy vahingonalastu rungastu pezetellä vastaizet Sid myö ned vastaized menemmö kaunehil korgeil mägyizil. Vesselien pajoizien kel katkaelemmo kanzan kädyizil. Emmogo iče ajele kirvehuizil, emmogo tärpäjäi teräbrujaizil, kaunehien pajoizien kel otammo kuldaizis koivuizis. Emmo ota alahaizii oksazii: k ei rodei yl'en hallanaluized elaigaizet, emmog ota yl'ähäizii oksazii – ned on linnun istutut oksazet; k ei rodei sinul miehel mendyy yl'en suured igäväizet. Otammo myö keskimäized oksaizet: keskimäizis oksaizis on kuldaized varbaizet, kuldaizis varbaiziz on kuldaized l'ehtyäd ripettäy, igävänalustu rungastu pezetellä, kyl'vetellä. Sid myö tulemmo kodih niijien vastaizien kel.^ Sid myö kaunehien pajoizien kel sinun suattelemmo, aigajaized lapsed, artelizis kyl'ylöih. Sit sinun kyl'yz olendu aigaizikse azettelemo kuldaizet paččahaizet kyl'yn pihah: kuldaizien paččahaizien piäh azettelemmo solovoi-linduizet soittamah, piäčköi-linduizet pajattamah, anna sinun kyl'yz olendaigaiziks on net kaunehet aigaizet. Sid aigajaized lapset, toimmo sinuu, kyvelmösty lastu, kyl'yzis.^ Sid azetteliimokseh sinuu kallehen armoizen suurih čuppuizih. Magavus tilaized azettel'emmo muata kaunehien pajoizien kel. Sit sinullez huolevil huondeksuizil tulou armaz idvoizeni nostattelemah. Myö tulemmo kaunehien pajoizien kel sinuu nostattelemah, armas hyvä. Sit sinuu tullah nämil huolavil huondeksuizil iččes sula hyväizeni, kalliz hyväizeni ottelemah savoin virstaizien piäs. Tullah seiččemil-kaheksil heboizil, luukabd'aizil, Sit sinuu istutellah kallehen hyväizen rinnal (Kallis hyväin on ukko). Kallehen hyväizen rinnal istutellah kaunehis sobaizis. Jo sinul zdaijah, sinullez zdaijah vierahih valdaizih. (D'o kačo händy miehel annetah, jo vierahah valdah mened d'o, ed ole tuatan da muaman kel). Vierahih valdaizih, kaunehih sobaizih šuoritellah, sit sinuu työnelläh kallehen hyväizen kammarizih. (Sih loppih se neizivirzi).

August 21, 2025 in 09:57 Нина Шибанова

changed the text of the translation
Соберитесь, кручинные, в этот единый кружок, устраивайтесь, выращенные детки, в эти одни артелюшки. Уже ли ты, созданная [усл.] детка, слышишь нас? Уже ли ты, выношенная [усл.] детка, видишь нас? Уж мы, горемычные детки, с веселыми песнями топили для тебя последние девические баенки. (А потом невеста отвечает:) В одних артелюшках выросшие, с красивыми косичками, уже здесь поджидаю я вас, мои красивые. (Тут девушки причитывают:) Уж не топили мы, моющие детки, [эти баенки] ни осиновыми дровами: как бы после ухода в мир мирской не сложилась у тебя жизнь печальная. Не топили мы, повзрослевшие [усл.] детки, ни березовыми дровами: как бы у миром созданных не стала твоя жизнь беспокойной. И не топили мы сосновыми дровами: чтобы не стала твоя жизнь печальной. Уж мы топили тебе, горемычные детки, с веселыми песенками, дровами-топлячками, пригнанными веселой водой. Уж не тюкали мы, кручинные детки, топориками, уж не кололи мы острыми орудиями. Уж мы все мирскими руками да с веселыми песенками поломали эти дровишки. А потом положили их на пять неделюшек растапливаться, на шесть неделюшек тлеть. Пусть хоть это время, выращенная детка, [дитя моей взрастившей] будешь с нами в одних артелюшках. С красивыми песнями топили мы тебе последние вольные баенки на своей волюшке. А еще надо было для твоей последней баенки веселой водицы принести. Мы кинулись на цареградские острова, чтобы веселую водицу принести. И не могли мы попасть на эти цареградские островочки, даже на соймах, сшитых из ста досок. И брали мы лодочки, сшитые из пяти досок, не сможем ли мы на тех лодочках попасть на цареградские островочки, но и на тех мы не попали. Тут попросили мы у славного мужчины милостивого четвероногих с костяными копытцами. (Это, видишь ли, лошадь просят у отца, у отца невесты). И мы, выращенные детушки, артелью, с веселыми песнями едем на цареградские острова за веселой водицей. Приходим мы к первому колодцу на цареградских островочках, колодец этот закрыт медной крышкой [над колодцем медный навес]. Уж не брали мы водички из колодца с медной крышкой [навесом], чтобы твоя жизнь у миром взращенных не сложилась с бедами. Затем идем мы на другие островочки, на этих островах серебряные колодцы.^ Попробуем-ка взять водичку на другом острове. Но не брали мы водицу из этих серебряных колодцев: как бы жизнь у миром взращенных не сложилась с заботами. И идем мы, повзрослевшие [усл.] детушки, на третьи островочки, приходим мы на третьи островочки. Там золотые колодцы золотыми листами накрыты, золотые кружечки опрокинуты на колодце. И берем мы, жалкие детушки, из этих колодцев [водичку] и приносим для последней твоей вольной [девической] баенки, чтобы помыть красивое тело. Нам еще нужны венички, чтобы попарить подневольный стан.^ И идем мы за этими веничками на высокие горочки. С веселыми песенками мы ломаем венички своими рученьками. И не рубим мы топориками, и не режем острым орудием, а с веселыми песнями ломаем венички с золотых березок. И не берем мы нижних веточек: как бы жизнь не вышла с заморозками, И не берем мы верхних веточек: на этих веточках птицы сидели, как бы у тебя в замужестве (!) не было большой тоски. Берем мы средние веточки, на средних веточках золотые прутики, на золотых прутиках золотые листочки шелестят – твой тоскливый стан помыть и попарить. И приходим мы домой с этими веничками, и ведем мы тебя, выращенные детушки, одной артелью с красивыми песнями в баенку. На время твоего мытья перед баенкой мы поставили золотые столбики, на золотых столбиках усадили пташек-соловушек петь-играть, птичек-ласточек распевать.^ Пусть то времечко, пока ты моешься, будет для тебя веселым. А потом мы, выращенные деточки, привели тебя, печальное дитя, из баенки, посадили тебя в большом углу, в избе дорогого милостивого. Расстелили постелюшки для сна с красивыми песнями. И хлопотным утречком придет тебя будить твоя дорогая, тебя взрастившая. Мы придем будить тебя, дорогая хорошая, с красивыми песнями, и придет за тобой в это заботливое утречко твой ласковый хороший , дорогой хороший , чтобы увезти за сто верст. Приедут на семи-восьми лошадках с костяными копытцами и посадят тебя рядом с дорогим хорошим. (Дорогой хороший – это муж). Рядом с дорогим хорошим посадят в красивых нарядах и сдадут тебя в чужую волюшку. (Ее уже замуж выдадут: уже уходишь под чужую власть, не будешь с отцом и матерью.) В чужую волюшку, нарядят в красивые наряды, и проводят тебя в горенки дорогого хорошего. (На этом кончается девичья причеть).

August 21, 2025 in 09:56 Нина Шибанова

changed the text
Kerävykkie, kieroized lapset, nämih yksi kerähmöizih, azetelgoakseh, aigajaized lapset, nämih yksih artelizih. D'ogo olet, korrottajaizeni lapsi, korvaizien kuuluvaizil? D'og olet, sitkijäizeni lapsi, silmäizien nägyväizel? Myö jo kai, kargijaized lapset, kaunehien pajoizien kel lämmittelemmö sinul dostal'noid neizikyl'yzet. (Sit se neidine vastuau:) Jo min olen täz, vuottelen teidy, kaunehed, yksiz artelizis kasvatetut kaunehet kassaizet. (Sit hyö pajatetah:) Emmo l'ämmitel'l'yh ni, pezijäized lapsed, ni pedäjäizil halgoizil, k ei rodei sinul ilmoin ilmoih mendyy ylen pečualanaluized elaigaizet. Emmo l'ämmitel'l'yh, korrottajaized lapsed, ni koivuizil halgoizil, k ei rodei ilmoin imehel mendyy sinul kohunalaized elaigaizet. Emmo lämmitel'l'yh ni pedäjäizil pečualanalaizii elaigaizii. L'ämmittelimmö myö kai, kargijaized lapset, kaunehien pajoizien kel, vesselien vedyizien ajettuloil vezihagoizil. Emmo ni, kieroized lapset, kikšaellut kirvehyizil, emmo ni tärpäjeillyt terä-brujaizil. Kai kanzan kädyizil kaunehien pajoizien kel katkaelimmo halgoizet. Sid ned azettelimmo vid'd'ekse n'ed'älizii viriemäh, kuvveksi n'edälizii kydemäh. Anna ned aigaized olet, aigajaizeni lapsi, miän kel yksiz artelizis. Kaunehien pajoizien kel l'ämmittelimmö sinullez dostal'noid valdu kyl'yized. Sid vie meil'e pidäy vesselii vedyizii tuvva sinun dostal'noloih kyl'yizih. Kai myö šazahtelimmokseh sualigruadan suaruizih, l'ähtimmo vesselii vedyizii tuomah. Emmo voi myö ni sadalaidaizil saimaizil piästä sinne sualigruadan suaruizih. Sid otammo viizilaidaized venehyizet, emmogo niil venehyizil voi piästä niih sualigruadan suaruizih.^ Emmo voinnuh piästä. Sid otammo, pakičemmo uros kallis armoizel nellijalgaized luuhizet kabd'aizet. (se hebo pakitah kačo, tuatalleh, n'eizen tuatalleh). Sid myö vesselii vedyizii menemmo tuomah sualigruadan suaruizih kaunehien pajoizien kel, aigajaized lapsed artelizien kel. Menemmö myö ezmäizih kaivoizih sualigruadan suaruizih: ned on kaivoizet kateltu vaskizil katoksuizil. Emmo myö ottel' ni sit katoksuizis vaskizis, k ei rodei sinul imoin iduamih mendyy vahingon alaized elaigaizet. Sid menemmö myö toizih suaruizih, Sid opimmo toizis suaruizis ottua, sid on hobd'aizet kaivoizet. Emmo myö ottele ni niiz hobd'aizis kaivoizis, net k ei rodei sinul huolenaluized elaigaized ilmoin iduamih mendyy. Menemmo myö kolmanzih suaruizih, korottajaized lapsed, menemmö kolmanzih suaruizih. Ned on kuldaizet kaivoizet, kuldoi listaizil on katettu, kuldaized kruuškaized on kumailtu kaivoizien piäl. Otammo myö, kurjaized lapsed, niis kaivoizis tuommo sinul odostal'n'oloih valdu kylyizih kaunehii rungaizii pezetellä. Sid vie meil'e pidäy vahingonalastu rungastu pezetellä vastaizet Sid myö ned vastaized menemmö kaunehil korgeil mägyizil. Vesselien pajoizien kel katkaelemmo kanzan kädyizil. Emmogo iče ajele kirvehuizil, emmogo tärpäjäi teräbrujaizil, kaunehien pajoizien kel otammo kuldaizis koivuizis. Emmo ota alahaizii oksazii: k ei rodei yl'en hallanaluized elaigaizet, emmog ota yl'ähäizii oksazii – ned on linnun istutut oksazet; k ei rodei sinul miehel mendyy yl'en suured igäväizet. Otammo myö keskimäized oksaizet: keskimäizis oksaizis on kuldaized varbaizet, kuldaizis varbaiziz on kuldaized l'ehtyäd ripettäy, igävänalustu rungastu pezetellä, kyl'vetellä. Sid myö tulemmo kodih niijien vastaizien kel.^ Sid myö kaunehien pajoizien kel sinun suattelemmo, aigajaized lapsed, artelizis kyl'ylöih. Sit sinun kyl'yz olendu aigaizikse azettelemo kuldaizet paččahaizet kyl'yn pihah: kuldaizien paččahaizien piäh azettelemmo solovoi-linduizet soittamah, piäčköi-linduizet pajattamah, anna sinun kyl'yz olendaigaiziks on net kaunehet aigaizet. Sid aigajaized lapset, toimmo sinuu, kyvelmösty lastu, kyl'yzis. Sid azetteliimokseh sinuu kallehen armoizen suurih čuppuizih. Magavus tilaized azettel'emmo muata kaunehien pajoizien kel. Sit sinullez huolevil huondeksuizil tulou armaz idvoizeni nostattelemah. Myö tulemmo kaunehien pajoizien kel sinuu nostattelemah, armas hyvä. Sit sinuu tullah nämil huolavil huondeksuizil iččes sula hyväizeni, kalliz hyväizeni ottelemah savoin virstaizien piäs. Tullah seiččemil-kaheksil heboizil, luukabd'aizil, Sit sinuu istutellah kallehen hyväizen rinnal (Kallis hyväin on ukko). Kallehen hyväizen rinnal istutellah kaunehis sobaizis. Jo sinul zdaijah, sinullez zdaijah vierahih valdaizih. (D'o kačo händy miehel annetah, jo vierahah valdah mened d'o, ed ole tuatan da muaman kel). Vierahih valdaizih, kaunehih sobaizih šuoritellah, sit sinuu työnelläh kallehen hyväizen kammarizih. (Sih loppih se neizivirzi).

August 21, 2025 in 09:54 Нина Шибанова

changed the text of the translation
Соберитесь, кручинные, в этот единый кружок, устраивайтесь, выращенные детки, в эти одни артелюшки. Уже ли ты, созданная [усл.] детка, слышишь нас? Уже ли ты, выношенная [усл.] детка, видишь нас? Уж мы, горемычные детки, с веселыми песнями топили для тебя последние девические баенки. (А потом невеста отвечает:) В одних артелюшках выросшие, с красивыми косичками, уже здесь поджидаю я вас, мои красивые. (Тут девушки причитывают:) Уж не топили мы, моющие детки, [эти баенки] ни осиновыми дровами: как бы после ухода в мир мирской не сложилась у тебя жизнь печальная. Не топили мы, повзрослевшие [усл.] детки, ни березовыми дровами: как бы у миром созданных не стала твоя жизнь беспокойной. И не топили мы сосновыми дровами: чтобы не стала твоя жизнь печальной. Уж мы топили тебе, горемычные детки, с веселыми песенками, дровами-топлячками, пригнанными веселой водой. Уж не тюкали мы, кручинные детки, топориками, уж не кололи мы острыми орудиями. Уж мы все мирскими руками да с веселыми песенками поломали эти дровишки. А потом положили их на пять неделюшек растапливаться, на шесть неделюшек тлеть. Пусть хоть это время, выращенная детка, [дитя моей взрастившей] будешь с нами в одних артелюшках. С красивыми песнями топили мы тебе последние вольные баенки на своей волюшке. А еще надо было для твоей последней баенки веселой водицы принести. Мы кинулись на цареградские острова, чтобы веселую водицу принести. И не могли мы попасть на эти цареградские островочки, даже на соймах, сшитых из ста досок. И брали мы лодочки, сшитые из пяти досок, не сможем ли мы на тех лодочках попасть на цареградские островочки, но и на тех мы не попали. Тут попросили мы у славного мужчины милостивого четвероногих с костяными копытцами. (Это, видишь ли, лошадь просят у отца, у отца невесты). И мы, выращенные детушки, артелью, с веселыми песнями едем на цареградские острова за веселой водицей. Приходим мы к первому колодцу на цареградских островочках, колодец этот закрыт медной крышкой [над колодцем медный навес]. Уж не брали мы водички из колодца с медной крышкой [навесом], чтобы твоя жизнь у миром взращенных не сложилась с бедами. Затем идем мы на другие островочки, на этих островах серебряные колодцы.^ Попробуем-ка взять водичку на другом острове. Но не брали мы водицу из этих серебряных колодцев: как бы жизнь у миром взращенных не сложилась с заботами. И идем мы, повзрослевшие [усл.] детушки, на третьи островочки, приходим мы на третьи островочки. Там золотые колодцы золотыми листами накрыты, золотые кружечки опрокинуты на колодце. И берем мы, жалкие детушки, из этих колодцев [водичку] и приносим для последней твоей вольной [девической] баенки, чтобы помыть красивое тело. Нам еще нужны венички, чтобы попарить подневольный стан.^ И идем мы за этими веничками на высокие горочки. С веселыми песенками мы ломаем венички своими рученьками. И не рубим мы топориками, и не режем острым орудием, а с веселыми песнями ломаем венички с золотых березок. И не берем мы нижних веточек: как бы жизнь не вышла с заморозками, И не берем мы верхних веточек: на этих веточках птицы сидели, как бы у тебя в замужестве (!) не было большой тоски. Берем мы средние веточки, на средних веточках золотые прутики, на золотых прутиках золотые листочки шелестят – твой тоскливый стан помыть и попарить. И приходим мы домой с этими веничками, и ведем мы тебя, выращенные детушки, одной артелью с красивыми песнями в баенку. На время твоего мытья перед баенкой мы поставили золотые столбики, на золотых столбиках усадили пташек-соловушек петь-играть, птичек-ласточек распевать. Пусть то времечко, пока ты моешься, будет для тебя веселым. А потом мы, выращенные деточки, привели тебя, печальное дитя, из баенки, посадили тебя в большом углу, в избе дорогого милостивого. Расстелили постелюшки для сна с красивыми песнями. И хлопотным утречком придет тебя будить твоя дорогая, тебя взрастившая. Мы придем будить тебя, дорогая хорошая, с красивыми песнями, и придет за тобой в это заботливое утречко твой ласковый хороший , дорогой хороший , чтобы увезти за сто верст. Приедут на семи-восьми лошадках с костяными копытцами и посадят тебя рядом с дорогим хорошим. (Дорогой хороший – это муж). Рядом с дорогим хорошим посадят в красивых нарядах и сдадут тебя в чужую волюшку. (Ее уже замуж выдадут: уже уходишь под чужую власть, не будешь с отцом и матерью.) В чужую волюшку, нарядят в красивые наряды, и проводят тебя в горенки дорогого хорошего. (На этом кончается девичья причеть).

August 21, 2025 in 09:53 Нина Шибанова

changed the text of the translation
Соберитесь, кручинные, в этот единый кружок, устраивайтесь, выращенные детки, в эти одни артелюшки. Уже ли ты, созданная [усл.] детка, слышишь нас? Уже ли ты, выношенная [усл.] детка, видишь нас? Уж мы, горемычные детки, с веселыми песнями топили для тебя последние девические баенки. (А потом невеста отвечает:) В одних артелюшках выросшие, с красивыми косичками, уже здесь поджидаю я вас, мои красивые. (Тут девушки причитывают:) Уж не топили мы, моющие детки, [эти баенки] ни осиновыми дровами: как бы после ухода в мир мирской не сложилась у тебя жизнь печальная. Не топили мы, повзрослевшие [усл.] детки, ни березовыми дровами: как бы у миром созданных не стала твоя жизнь беспокойной. И не топили мы сосновыми дровами: чтобы не стала твоя жизнь печальной. Уж мы топили тебе, горемычные детки, с веселыми песенками, дровами-топлячками, пригнанными веселой водой. Уж не тюкали мы, кручинные детки, топориками, уж не кололи мы острыми орудиями. Уж мы все мирскими руками да с веселыми песенками поломали эти дровишки. А потом положили их на пять неделюшек растапливаться, на шесть неделюшек тлеть. Пусть хоть это время, выращенная детка, [дитя моей взрастившей] будешь с нами в одних артелюшках. С красивыми песнями топили мы тебе последние вольные баенки на своей волюшке. А еще надо было для твоей последней баенки веселой водицы принести. Мы кинулись на цареградские острова, чтобы веселую водицу принести. И не могли мы попасть на эти цареградские островочки, даже на соймах, сшитых из ста досок. И брали мы лодочки, сшитые из пяти досок, не сможем ли мы на тех лодочках попасть на цареградские островочки, но и на тех мы не попали. Тут попросили мы у славного мужчины милостивого четвероногих с костяными копытцами. (Это, видишь ли, лошадь просят у отца, у отца невесты). И мы, выращенные детушки, артелью, с веселыми песнями едем на цареградские острова за веселой водицей. Приходим мы к первому колодцу на цареградских островочках, колодец этот закрыт медной крышкой [над колодцем медный навес]. Уж не брали мы водички из колодца с медной крышкой [навесом], чтобы твоя жизнь у миром взращенных не сложилась с бедами. Затем идем мы на другие островочки, на этих островах серебряные колодцы.^ Попробуем-ка взять водичку на другом острове. Но не брали мы водицу из этих серебряных колодцев: как бы жизнь у миром взращенных не сложилась с заботами. И идем мы, повзрослевшие [усл.] детушки, на третьи островочки, приходим мы на третьи островочки. Там золотые колодцы золотыми листами накрыты, золотые кружечки опрокинуты на колодце. И берем мы, жалкие детушки, из этих колодцев [водичку] и приносим для последней твоей вольной [девической] баенки, чтобы помыть красивое тело. Нам еще нужны венички, чтобы попарить подневольный стан. И идем мы за этими веничками на высокие горочки. С веселыми песенками мы ломаем венички своими рученьками. И не рубим мы топориками, и не режем острым орудием, а с веселыми песнями ломаем венички с золотых березок. И не берем мы нижних веточек: как бы жизнь не вышла с заморозками, И не берем мы верхних веточек: на этих веточках птицы сидели, как бы у тебя в замужестве (!) не было большой тоски. Берем мы средние веточки, на средних веточках золотые прутики, на золотых прутиках золотые листочки шелестят – твой тоскливый стан помыть и попарить. И приходим мы домой с этими веничками, и ведем мы тебя, выращенные детушки, одной артелью с красивыми песнями в баенку. На время твоего мытья перед баенкой мы поставили золотые столбики, на золотых столбиках усадили пташек-соловушек петь-играть, птичек-ласточек распевать. Пусть то времечко, пока ты моешься, будет для тебя веселым. А потом мы, выращенные деточки, привели тебя, печальное дитя, из баенки, посадили тебя в большом углу, в избе дорогого милостивого. Расстелили постелюшки для сна с красивыми песнями. И хлопотным утречком придет тебя будить твоя дорогая, тебя взрастившая. Мы придем будить тебя, дорогая хорошая, с красивыми песнями, и придет за тобой в это заботливое утречко твой ласковый хороший , дорогой хороший , чтобы увезти за сто верст. Приедут на семи-восьми лошадках с костяными копытцами и посадят тебя рядом с дорогим хорошим. (Дорогой хороший – это муж). Рядом с дорогим хорошим посадят в красивых нарядах и сдадут тебя в чужую волюшку. (Ее уже замуж выдадут: уже уходишь под чужую власть, не будешь с отцом и матерью.) В чужую волюшку, нарядят в красивые наряды, и проводят тебя в горенки дорогого хорошего. (На этом кончается девичья причеть).

August 21, 2025 in 09:52 Нина Шибанова

changed the text
Kerävykkie, kieroized lapset, nämih yksi kerähmöizih, azetelgoakseh, aigajaized lapset, nämih yksih artelizih. D'ogo olet, korrottajaizeni lapsi, korvaizien kuuluvaizil? D'og olet, sitkijäizeni lapsi, silmäizien nägyväizel? Myö jo kai, kargijaized lapset, kaunehien pajoizien kel lämmittelemmö sinul dostal'noid neizikyl'yzet. (Sit se neidine vastuau:) Jo min olen täz, vuottelen teidy, kaunehed, yksiz artelizis kasvatetut kaunehet kassaizet. (Sit hyö pajatetah:) Emmo l'ämmitel'l'yh ni, pezijäized lapsed, ni pedäjäizil halgoizil, k ei rodei sinul ilmoin ilmoih mendyy ylen pečualanaluized elaigaizet. Emmo l'ämmitel'l'yh, korrottajaized lapsed, ni koivuizil halgoizil, k ei rodei ilmoin imehel mendyy sinul kohunalaized elaigaizet. Emmo lämmitel'l'yh ni pedäjäizil pečualanalaizii elaigaizii. L'ämmittelimmö myö kai, kargijaized lapset, kaunehien pajoizien kel, vesselien vedyizien ajettuloil vezihagoizil. Emmo ni, kieroized lapset, kikšaellut kirvehyizil, emmo ni tärpäjeillyt terä-brujaizil. Kai kanzan kädyizil kaunehien pajoizien kel katkaelimmo halgoizet. Sid ned azettelimmo vid'd'ekse n'ed'älizii viriemäh, kuvveksi n'edälizii kydemäh. Anna ned aigaized olet, aigajaizeni lapsi, miän kel yksiz artelizis. Kaunehien pajoizien kel l'ämmittelimmö sinullez dostal'noid valdu kyl'yized. Sid vie meil'e pidäy vesselii vedyizii tuvva sinun dostal'noloih kyl'yizih. Kai myö šazahtelimmokseh sualigruadan suaruizih, l'ähtimmo vesselii vedyizii tuomah. Emmo voi myö ni sadalaidaizil saimaizil piästä sinne sualigruadan suaruizih. Sid otammo viizilaidaized venehyizet, emmogo niil venehyizil voi piästä niih sualigruadan suaruizih.^ Emmo voinnuh piästä. Sid otammo, pakičemmo uros kallis armoizel nellijalgaized luuhizet kabd'aizet. (se hebo pakitah kačo, tuatalleh, n'eizen tuatalleh). Sid myö vesselii vedyizii menemmo tuomah sualigruadan suaruizih kaunehien pajoizien kel, aigajaized lapsed artelizien kel. Menemmö myö ezmäizih kaivoizih sualigruadan suaruizih: ned on kaivoizet kateltu vaskizil katoksuizil. Emmo myö ottel' ni sit katoksuizis vaskizis, k ei rodei sinul imoin iduamih mendyy vahingon alaized elaigaizet. Sid menemmö myö toizih suaruizih, Sid opimmo toizis suaruizis ottua, sid on hobd'aizet kaivoizet. Emmo myö ottele ni niiz hobd'aizis kaivoizis, net k ei rodei sinul huolenaluized elaigaized ilmoin iduamih mendyy. Menemmo myö kolmanzih suaruizih, korottajaized lapsed, menemmö kolmanzih suaruizih. Ned on kuldaizet kaivoizet, kuldoi listaizil on katettu, kuldaized kruuškaized on kumailtu kaivoizien piäl. Otammo myö, kurjaized lapsed, niis kaivoizis tuommo sinul odostal'n'oloih valdu kylyizih kaunehii rungaizii pezetellä. Sid vie meil'e pidäy vahingonalastu rungastu pezetellä vastaizet Sid myö ned vastaized menemmö kaunehil korgeil mägyizil. Vesselien pajoizien kel katkaelemmo kanzan kädyizil. Emmogo iče ajele kirvehuizil, emmogo tärpäjäi teräbrujaizil, kaunehien pajoizien kel otammo kuldaizis koivuizis. Emmo ota alahaizii oksazii: k ei rodei yl'en hallanaluized elaigaizet, emmog ota yl'ähäizii oksazii – ned on linnun istutut oksazet; k ei rodei sinul miehel mendyy yl'en suured igäväizet. Otammo myö keskimäized oksaizet: keskimäizis oksaizis on kuldaized varbaizet, kuldaizis varbaiziz on kuldaized l'ehtyäd ripettäy, igävänalustu rungastu pezetellä, kyl'vetellä. Sid myö tulemmo kodih niijien vastaizien kel. Sid myö kaunehien pajoizien kel sinun suattelemmo, aigajaized lapsed, artelizis kyl'ylöih. Sit sinun kyl'yz olendu aigaizikse azettelemo kuldaizet paččahaizet kyl'yn pihah: kuldaizien paččahaizien piäh azettelemmo solovoi-linduizet soittamah, piäčköi-linduizet pajattamah, anna sinun kyl'yz olendaigaiziks on net kaunehet aigaizet. Sid aigajaized lapset, toimmo sinuu, kyvelmösty lastu, kyl'yzis. Sid azetteliimokseh sinuu kallehen armoizen suurih čuppuizih. Magavus tilaized azettel'emmo muata kaunehien pajoizien kel. Sit sinullez huolevil huondeksuizil tulou armaz idvoizeni nostattelemah. Myö tulemmo kaunehien pajoizien kel sinuu nostattelemah, armas hyvä. Sit sinuu tullah nämil huolavil huondeksuizil iččes sula hyväizeni, kalliz hyväizeni ottelemah savoin virstaizien piäs. Tullah seiččemil-kaheksil heboizil, luukabd'aizil, Sit sinuu istutellah kallehen hyväizen rinnal (Kallis hyväin on ukko). Kallehen hyväizen rinnal istutellah kaunehis sobaizis. Jo sinul zdaijah, sinullez zdaijah vierahih valdaizih. (D'o kačo händy miehel annetah, jo vierahah valdah mened d'o, ed ole tuatan da muaman kel). Vierahih valdaizih, kaunehih sobaizih šuoritellah, sit sinuu työnelläh kallehen hyväizen kammarizih. (Sih loppih se neizivirzi).

August 21, 2025 in 09:51 Нина Шибанова

created the text
created the text: Kerävykkie, kieroized lapset, nämih yksi kerähmöizih, azetelgoakseh, aigajaized lapset, nämih yksih artelizih. D'ogo olet, korrottajaizeni lapsi, korvaizien kuuluvaizil? D'og olet, sitkijäizeni lapsi, silmäizien nägyväizel? Myö jo kai, kargijaized lapset, kaunehien pajoizien kel lämmittelemmö sinul dostal'noid neizikyl'yzet. (Sit se neidine vastuau:) Jo min olen täz, vuottelen teidy, kaunehed, yksiz artelizis kasvatetut kaunehet kassaizet. (Sit hyö pajatetah:) Emmo l'ämmitel'l'yh ni, pezijäized lapsed, ni pedäjäizil halgoizil, k ei rodei sinul ilmoin ilmoih mendyy ylen pečualanaluized elaigaizet. Emmo l'ämmitel'l'yh, korrottajaized lapsed, ni koivuizil halgoizil, k ei rodei ilmoin imehel mendyy sinul kohunalaized elaigaizet. Emmo lämmitel'l'yh ni pedäjäizil pečualanalaizii elaigaizii. L'ämmittelimmö myö kai, kargijaized lapset, kaunehien pajoizien kel, vesselien vedyizien ajettuloil vezihagoizil. Emmo ni, kieroized lapset, kikšaellut kirvehyizil, emmo ni tärpäjeillyt terä-brujaizil. Kai kanzan kädyizil kaunehien pajoizien kel katkaelimmo halgoizet. Sid ned azettelimmo vid'd'ekse n'ed'älizii viriemäh, kuvveksi n'edälizii kydemäh. Anna ned aigaized olet, aigajaizeni lapsi, miän kel yksiz artelizis. Kaunehien pajoizien kel l'ämmittelimmö sinullez dostal'noid valdu kyl'yized. Sid vie meil'e pidäy vesselii vedyizii tuvva sinun dostal'noloih kyl'yizih. Kai myö šazahtelimmokseh sualigruadan suaruizih, l'ähtimmo vesselii vedyizii tuomah. Emmo voi myö ni sadalaidaizil saimaizil piästä sinne sualigruadan suaruizih. Sid otammo viizilaidaized venehyizet, emmogo niil venehyizil voi piästä niih sualigruadan suaruizih. Emmo voinnuh piästä. Sid otammo, pakičemmo uros kallis armoizel nellijalgaized luuhizet kabd'aizet. (se hebo pakitah kačo, tuatalleh, n'eizen tuatalleh). Sid myö vesselii vedyizii menemmo tuomah sualigruadan suaruizih kaunehien pajoizien kel, aigajaized lapsed artelizien kel. Menemmö myö ezmäizih kaivoizih sualigruadan suaruizih: ned on kaivoizet kateltu vaskizil katoksuizil. Emmo myö ottel' ni sit katoksuizis vaskizis, k ei rodei sinul imoin iduamih mendyy vahingon alaized elaigaizet. Sid menemmö myö toizih suaruizih, Sid opimmo toizis suaruizis ottua, sid on hobd'aizet kaivoizet. Emmo myö ottele ni niiz hobd'aizis kaivoizis, net k ei rodei sinul huolenaluized elaigaized ilmoin iduamih mendyy. Menemmo myö kolmanzih suaruizih, korottajaized lapsed, menemmö kolmanzih suaruizih. Ned on kuldaizet kaivoizet, kuldoi listaizil on katettu, kuldaized kruuškaized on kumailtu kaivoizien piäl. Otammo myö, kurjaized lapsed, niis kaivoizis tuommo sinul odostal'n'oloih valdu kylyizih kaunehii rungaizii pezetellä. Sid vie meil'e pidäy vahingonalastu rungastu pezetellä vastaizet Sid myö ned vastaized menemmö kaunehil korgeil mägyizil. Vesselien pajoizien kel katkaelemmo kanzan kädyizil. Emmogo iče ajele kirvehuizil, emmogo tärpäjäi teräbrujaizil, kaunehien pajoizien kel otammo kuldaizis koivuizis. Emmo ota alahaizii oksazii: k ei rodei yl'en hallanaluized elaigaizet, emmog ota yl'ähäizii oksazii – ned on linnun istutut oksazet; k ei rodei sinul miehel mendyy yl'en suured igäväizet. Otammo myö keskimäized oksaizet: keskimäizis oksaizis on kuldaized varbaizet, kuldaizis varbaiziz on kuldaized l'ehtyäd ripettäy, igävänalustu rungastu pezetellä, kyl'vetellä. Sid myö tulemmo kodih niijien vastaizien kel. Sid myö kaunehien pajoizien kel sinun suattelemmo, aigajaized lapsed, artelizis kyl'ylöih. Sit sinun kyl'yz olendu aigaizikse azettelemo kuldaizet paččahaizet kyl'yn pihah: kuldaizien paččahaizien piäh azettelemmo solovoi-linduizet soittamah, piäčköi-linduizet pajattamah, anna sinun kyl'yz olendaigaiziks on net kaunehet aigaizet. Sid aigajaized lapset, toimmo sinuu, kyvelmösty lastu, kyl'yzis. Sid azetteliimokseh sinuu kallehen armoizen suurih čuppuizih. Magavus tilaized azettel'emmo muata kaunehien pajoizien kel. Sit sinullez huolevil huondeksuizil tulou armaz idvoizeni nostattelemah. Myö tulemmo kaunehien pajoizien kel sinuu nostattelemah, armas hyvä. Sit sinuu tullah nämil huolavil huondeksuizil iččes sula hyväizeni, kalliz hyväizeni ottelemah savoin virstaizien piäs. Tullah seiččemil-kaheksil heboizil, luukabd'aizil, Sit sinuu istutellah kallehen hyväizen rinnal (Kallis hyväin on ukko). Kallehen hyväizen rinnal istutellah kaunehis sobaizis. Jo sinul zdaijah, sinullez zdaijah vierahih valdaizih. (D'o kačo händy miehel annetah, jo vierahah valdah mened d'o, ed ole tuatan da muaman kel). Vierahih valdaizih, kaunehih sobaizih šuoritellah, sit sinuu työnelläh kallehen hyväizen kammarizih. (Sih loppih se neizivirzi).
created the text translation