Texts

Return to review | Return to list

Akal oli maks

history

September 13, 2017 in 14:57 Нина Шибанова

changed the text
Ende eletihe ukk akanke. Lapsid hiil ii olnu. Ukk käveskel’ kaikušti mecha radole haugod čapmaha, a akk oli kodiš, emagįičihe kodiradol. A mužikad ičeze ii navednu. Oli maks. Kut, nägettįk, mužikad se ii navednu, ka kaikušti hänen edes ozuteliihe läžus. Kerdan läks’ mužikaze mecha haugod čapmaha. Tuli maks besedale, viinad d'oškatihe, kargud paniškat'he. Mužik necida ii tenu vuus'o, mise ii todeks akaze läžub, mikš mise akk mahtįi pritvor'aidaze kaikušti. I vot maksanke gul'aitaze ii üht kerdad. I kerdan necin gul'ban aigan tulob pakičii liibad pakimaha. Akk kargaidab, konz uksen avaiž pert'he pakičii, maks vändab garmoliihe. Nägob pakičii, mise ninkįine az'z’ om i žaliihe ukole. Starinįič kaiken, mii pertiš hänel tegihe. Ühtel aigal tuli mel'he pakičijale, sanub ukole: - Ličte sina havadoho, i mina sel'gan taga ven sindai ičiiž-žo kodihe i havadonke panen loučan alle, a iče pakičemįi akalaiž öks.» Hö muga i teht'he. Mužik mäni havadoho, lend’ pakičii havadon ičeze sel'gan taga i läks’ astmaha ukon akazenno. Tuli pertesehe, avaidab uksen pert'he, sanub: - Sula sina emag, usko mindai, ole hüvä. Astun pit’kaspei dorogaspei veššideke, olen väznu lujas.» – Oi, embįi pästta öks, mužikad iilä kodiš. – Ka pästa, pästa, ala d'o pahaks ota, ii laji sinun mužik, mina händast tedan. Akaze uskalzihe, päst’ pakičijan pert'he öks. Siid-žo i sanub pakičii: - Kuule vai, emagaine, mina panen havadonke veššid loučan alle, a iče lübun pačile venumaha. Akk sanub: - Ka pane loučan alle i lübu päčile, siga om läm magata. Pakičii muga i tegi, lübįi päčile, ver’. Kuulob, tulob maks garmolinke. Akk oigendab stolan i viinan panob. A siid ii äjad aigad proidnu, ištįihe maksanke stolan taga i zavottihe viin d'oda. Tegihe humalaššiks, maks vändaškanz’ garmoliihe, akk kargeidaškanz’. Päčilpei pakičii i sanub havadole: - Kacelte hilläšti, havad, kacelte hilläšti loučan ali. Siid laskihe pakičii päčilpai, mest ot't’ havadon veššideke sel'gan taga i läks’ veraile. Päst’ havadospai roukan mižikan. Sanub mužik: - Spasibo sili, pakičii, mina tedištin nuguni akan läžun. Toižel päival akk läžus. Käsk’ mužikale kül'betin lämbitada. Mužik lämbit’, a kuni kül'bet’ lämbiz’, sini kävįi mecha koivįižihe. Tuli mecaspai kodihe, küzub: - Emag, kül'bet’ d'o om vaumiž?» – Vaumiž d'o om, sanub akk. - Vaumiž om ka oigenda ol’g dorogašt’ möto kül'betihe mändes. Läks’ akk ukonke kül'betihe. Riičihe. Ukk i sanub: - Mäne lübu mariile. Nu, vaumiž oled? Mina lüumed panen. Akk sanub: - Vaumiž. Mäni ukk pertesehe, ot't’ batogan koivįižen, da muga peksta zavodi akan. Ii olnu siid hänele aigad konz dumaida, läks’ pagemaha kül'betišpai. A ukk kidoštab taganpai: - Ol'ged möto d'okse. Ii olnu siid ol'ghesai. Kaik läžu hänel ses päivaspai läks’. I siga tähasai eletaze.

September 13, 2017 in 14:57 Нина Шибанова

changed the text of the translation
Жили-были муж с женой. Детей у них не было. Старик всегда ходил в лес дрова рубить, а старуха была дома, занималась домашней работой. Мужа своего она не любила. Был у нее любовник. Поскольку мужа своего она не любила, то всегда прикидывалась перед ним больной. Однажды пошел старик в лес рубить дрова. Пришел к ней любовник на беседу, и стали они пить вино и плясать. Муж ничего не подозревал, что жена на самом деле и не болеет вовсе, что она умела притворяться. И вот они с любовником гуляют много раз. Однажды во время такой гулянки приходит нищий просить хлеба. Когда нищий открыл дверь в избу, жена плясала, а любовник играл на гармошке. Нищий видит такое дело и пожалел старика. Рассказал ему, что в его доме творится. Подумал нищий и говорит старику: – Заберись ты в мешок, а я отнесу тебя на спине в твой дом и суну тебя в мешке под лавку, а сам попрошусь переночевать. Но, так и сделали. Забрался мужик в мешок, нищий поднял мешок на спину и пошел к жене мужика. Пришел в сени, открывает дверь и говорит: – Дорогая ты хозяюшка, будь добра, поверь мне. Иду я с дальней дороги с вещами, очень устал. – Ой, не могу пустить переночевать, мужа нет дома. – Да впусти, впусти, не обижай, не будет ругать твой муж, я его знаю. Жена решилась и впустила нищего в дом переночевать. Тут нищий и говорит: – Слушай-ка, хозяюшка, я поставлю мешок с вещами под лавку, а сам заберусь на печку. Жена и отвечает: – Поставь, поставь под лавку, а сам забирайся на печку, там тепло спать. Нищий так и сделал, поднялся на печку и лег. Слышит, идет любовник с гармошкой. Хозяйка накрывает на стол и вино ставит. Прошло немного времени, садятся они с любовником за стол и начинают пить вино. Захмелели они, любовник заиграл на гармошке, а она начала плясать. Нищий с печки и говорит «мешку»: – Поглядывай тихонечко, мешок, посматривай осторожненько из-под лавки. Затем спустился нищий с печки, опять взял мешок с вещами за спину и вышел на улицу. Выпустил из мешка бедолагу-мужика. Мужик говорит: – Спасибо тебе, нищий, теперь я узнал «болезнь» жены. На следующий день жена «заболела». Попросила мужика истопить баню. Муж баню истопил, а пока баня топилась, сходил в лес за березками. Пришел из лесу домой, спрашивает: – Хозяйка, баня уже готова? – Готова уже, – говорит жена. – Раз готова, то расстели на дороге в баню солому. Пошли жена с мужем в баню. Разделись. Муж и говорит: – Иди заберись на полок. Ну, готова? Я пару поддам. Жена говорит: – Готова. Пошел мужик в предбанник, взял березовую палку да как начал лупить жену. Некогда тут было ей думать – выскочила из бани. А муж кричит вслед: – По соломе беги! Не до соломы тут было. С того дня вся хворь прошла. И живут они там и по сей день.

September 13, 2017 in 14:52 Нина Шибанова

changed the text
Ende eletihe ukk akanke. Lapsid hiil ii olnu. Ukk käveskel’ kaikušti mecha radole haugod čapmaha, a akk oli kodiš, emagįičihe kodiradol. A mužikad ičeze ii navednu. Oli maks. Kut, nägettįk, mužikad se ii navednu, ka kaikušti hänen edes ozuteliihe läžus. Kerdan läks’ mužikaze mecha haugod čapmaha. Tuli maks besedale, viinad d'oškatihe, kargud paniškat'he. Mužik necida ii tenu vuus'o, mise ii todeks akaze läžub, mikš mise akk mahtįi pritvor'aidaze kaikušti. I vot maksanke gul'aitaze ii üht kerdad. I kerdan necin gul'ban aigan tulob pakičii liibad pakimaha. Akk kargaidab, konz uksen avaiž pert'he pakičii, maks vändab garmoliihe. Nägob pakičii, mise ninkįine az'z’ om i žaliihe ukole. Starinįič kaiken, mii pertiš hänel tegihe. Ühtel aigal tuli mel'he pakičijale, sanub ukole: - Ličte sina havadoho, i mina sel'gan taga ven sindai ičiiž-žo kodihe i havadonke panen loučan alle, a iče pakičemįi akalaiž öks.» Hö muga i teht'he. Mužik mäni havadoho, lend’ pakičii havadon ičeze sel'gan taga i läks’ astmaha ukon akazenno. Tuli pertesehe, avaidab uksen pert'he, sanub: - Sula sina emag, usko mindai, ole hüvä. Astun pit’kaspei dorogaspei veššideke, olen väznu lujas.» – Oi, embįi pästta öks, mužikad iilä kodiš. – Ka pästa, pästa, ala d'o pahaks ota, ii laji sinun mužik, mina händast tedan. Akaze uskalzihe, päst’ pakičijan pert'he öks. Siid-žo i sanub pakičii: - Kuule vai, emagaine, mina panen havadonke veššid loučan alle, a iče lübun pačile venumaha. Akk sanub: - Ka pane loučan alle i lübu päčile, siga om läm magata. Pakičii muga i tegi, lübįi päčile, ver’. Kuulob, tulob maks garmolinke. Akk oigendab stolan i viinan panob. A siid ii äjad aigad proidnu, ištįihe maksanke stolan taga i zavottihe viin d'oda. Tegihe humalaššiks, maks vändaškanz’ garmoliihe, akk kargeidaškanz’. Päčilpei pakičii i sanub havadole: - Kacelte hilläšti, havad, kacelte hilläšti loučan ali. Siid laskihe pakičii päčilpai, mest ot't’ havadon veššideke sel'gan taga i läks’ veraile. Päst’ havadospai roukan mižikan. Sanub mužik: - Spasibo sili, pakičii, mina tedištin nuguni akan läžun. Toižel päival akk läžus. Käsk’ mužikale kül'betin lämbitada. Mužik lämbit’, a kuni kül'bet’ lämbiz’, sini kävįi mecha koivįižihe. Tuli mecaspai kodihe, küzub: - Emag, kül'bet’ d'o om vaumiž?» – Vaumiž d'o om, sanub akk. - Vaumiž om ka oigenda ol’g dorogašt’ möto kül'betihe mändes. Läks’ akk ukonke kül'betihe. Riičihe. Ukk i sanub: - Mäne lübu mariile. Nu, vaumiž oled? Mina lüumed panen. Akk sanub: - Vaumiž. Mäni ukk pertesehe, ot't’ batogan koivįižen, da muga peksta zavodi akan. Ii olnu siid hänele aigad konz dumaida~~. Läks~~, läks’ pagemaha kül'betišpai. A ukk kidoštab taganpai: - Ol'ged möto d'okse. Ii olnu siid ol'ghesai. Kaik läžu hänel ses päivaspai läks’. I siga tähasai eletaze.

September 13, 2017 in 14:50 Нина Шибанова

changed the text
Ende eletihe ukk akanke. Lapsid hiil ii olnu. Ukk käveskel’ kaikušti mecha radole haugod čapmaha, a akk oli kodiš, emagįičihe kodiradol. A mužikad ičeze ii navednu. Oli maks. Kut, nägettįk, mužikad se ii navednu, ka kaikušti hänen edes ozuteliihe läžus. Kerdan läks’ mužikaze mecha haugod čapmaha. Tuli maks besedale, viinad d'oškatihe, kargud paniškat'he. Mužik necida ii tenu vuus'o, mise ii todeks akaze läžub, mikš mise akk mahtįi pritvor'aidaze kaikušti. I vot maksanke gul'aitaze ii üht kerdad. I kerdan necin gul'ban aigan tulob pakičii liibad pakimaha. Akk kargaidab, konz uksen avaiž pert'he pakičii, maks vändab garmoliihe. Nägob pakičii, mise ninkįine az'z’ om i žaliihe ukole. Starinįič kaiken, mii pertiš hänel tegihe. Ühtel aigal tuli mel'he pakičijale, sanub ukole: - Ličte sina havadoho, i mina sel'gan taga ven sindai ičiiž-žo kodihe i havadonke panen loučan alle, a iče pakičemįi akalaiž öks.» Hö muga i teht'he. Mužik mäni havadoho, lend’ pakičii havadon ičeze sel'gan taga i läks’ astmaha ukon akazenno. Tuli pertesehe, avaidab uksen pert'he, sanub: - Sula sina emag, usko mindai, ole hüvä. Astun pit’kaspei dorogaspei veššideke, olen väznu lujas.» – Oi, embįi pästta öks, mužikad iilä kodiš. – Ka pästa, pästa, ala d'o pahaks ota, ii laji sinun mužik, mina händast tedan. Akaze uskalzihe, päst’ pakičijan pert'he öks. Siid-žo i sanub pakičii: - Kuule vai, emagaine, mina panen havadonke veššid loučan alle, a iče lübun pačile venumaha. Akk sanub: - Ka pane loučan alle i lübu päčile, siga om läm magata. Pakičii muga i tegi, lübįi päčile, ver’. Kuulob, tulob maks garmolinke. Akk oigendab stolan i viinan panob. A siid ii äjad aigad proidnu, ištįihe maksanke stolan taga i zavottihe viin d'oda. Tegihe humalaššiks, maks vändaškanz’ garmoliihe, akk kargeidaškanz’. Päčilpei pakičii i sanub havadole: - Kacelte hilläšti, havad, kacelte hilläšti loučan ali. Siid laskihe pakičii päčilpai, mest ot't’ havadon veššideke sel'gan taga i läks’ veraile. Päst’ havadospai roukan mižikan. Sanub mužik: - Spasibo sili, pakičii, mina tedištin nuguni akan läžun. Toižel päival akk läžus. Käsk’ mužikale kül'betin lämbitada. Mužik lämbit’, a kuni kül'bet’ lämbiz’, sini kävįi mecha koivįižihe. Tuli mecaspai kodihe, küzub: - Emag, kül'bet’ d'o om vaumiž?» – Vaumiž d'o om, sanub akk. - Vaumiž om ka oigenda ol’g dorogašt’ möto kül'betihe mändes. Läks’ akk ukonke kül'betihe. Riičihe. Ukk i sanub: - Mäne lübu mariile. Nu, vaumiž oled? Mina lüumed panen. Akk sanub: - Vaumiž. Mäni ukk pertesehe, ot't’ batogan koivįižen, da muga peksta zavodi akan. Ii olnu siid hänele aigad konz dumaida. Läks’ pagemaha kül'betišpai. A ukk kidoštab taganpai: - Ol'ged möto d'okse. Ii olnu siid ol'ghesai. Kaik läžu hänel ses päivaspai läks’. I siga tähasai eletaze.

September 13, 2017 in 14:50 Нина Шибанова

changed the text
Ende eletihe ukk akanke. Lapsid hiil ii olnu. Ukk käveskel’ kaikušti mecha radole haugod čapmaha, a akk oli kodiš, emagįičihe kodiradol. A mužikad ičeze ii navednu. Oli maks. Kut, nägettįk, mužikad se ii navednu, ka kaikušti hänen edes ozuteliihe läžus. Kerdan läks’ mužikaze mecha haugod čapmaha. Tuli maks besedale, viinad d'oškatihe, kargud paniškat'he. Mužik necida ii tenu vuus'o, mise ii todeks akaze läžub, mikš mise akk mahtįi pritvor'aidaze kaikušti. I vot maksanke gul'aitaze ii üht kerdad. I kerdan necin gul'ban aigan tulob pakičii liibad pakimaha. Akk kargaidab, konz uksen avaiž pert'he pakičii, maks vändab garmoliihe. Nägob pakičii, mise ninkįine az'z’ om i žaliihe ukole. Starinįič kaiken, mii pertiš hänel tegihe. Ühtel aigal tuli mel'he pakičijale, sanub ukole: - Ličte sina havadoho, i mina sel'gan taga ven sindai ičiiž-žo kodihe i havadonke panen loučan alle, a iče pakičemįi akalaiž öks.» Hö muga i teht'he. Mužik mäni havadoho, lend’ pakičii havadon ičeze sel'gan taga i läks’ astmaha ukon akazenno. Tuli pertesehe, avaidab uksen pert'he, sanub: - Sula sina emag, usko mindai, ole hüvä. Astun pit’kaspei dorogaspei veššideke, olen väznu lujas.» – Oi, embįi pästta öks, mužikad iilä kodiš. – Ka pästa, pästa, ala d'o pahaks ota, ii laji sinun mužik, mina händast tedan. Akaze uskalzihe, päst’ pakičijan pert'he öks. Siid-žo i sanub pakičii: - Kuule vai, emagaine, mina panen havadonke veššid loučan alle, a iče lübun pačile venumaha. Akk sanub: - Ka pane loučan alle i lübu päčile, siga om läm magata. Pakičii muga i tegi~~. Lübįi~~, lübįi päčile, ver’. Kuulob, tulob maks garmolinke. Akk oigendab stolan i viinan panob. A siid ii äjad aigad proidnu, ištįihe maksanke stolan taga i zavottihe viin d'oda. Tegihe humalaššiks, maks vändaškanz’ garmoliihe, akk kargeidaškanz’. Päčilpei pakičii i sanub havadole: - Kacelte hilläšti, havad, kacelte hilläšti loučan ali. Siid laskihe pakičii päčilpai, mest ot't’ havadon veššideke sel'gan taga i läks’ veraile. Päst’ havadospai roukan mižikan. Sanub mužik: - Spasibo sili, pakičii, mina tedištin nuguni akan läžun. Toižel päival akk läžus. Käsk’ mužikale kül'betin lämbitada. Mužik lämbit’, a kuni kül'bet’ lämbiz’, sini kävįi mecha koivįižihe. Tuli mecaspai kodihe, küzub: - Emag, kül'bet’ d'o om vaumiž?» – Vaumiž d'o om, sanub akk. - Vaumiž om ka oigenda ol’g dorogašt’ möto kül'betihe mändes. Läks’ akk ukonke kül'betihe. Riičihe. Ukk i sanub: - Mäne lübu mariile. Nu, vaumiž oled? Mina lüumed panen. Akk sanub: - Vaumiž. Mäni ukk pertesehe, ot't’ batogan koivįižen, da muga peksta zavodi akan. Ii olnu siid hänele aigad konz dumaida. Läks’ pagemaha kül'betišpai. A ukk kidoštab taganpai: - Ol'ged möto d'okse. Ii olnu siid ol'ghesai. Kaik läžu hänel ses päivaspai läks’. I siga tähasai eletaze.

September 13, 2017 in 14:48 Нина Шибанова

changed the text
Ende eletihe ukk akanke. Lapsid hiil ii olnu. Ukk käveskel’ kaikušti mecha radole haugod čapmaha, a akk oli kodiš, emagįičihe kodiradol. A mužikad ičeze ii navednu. Oli maks. Kut, nägettįk, mužikad se ii navednu, ka kaikušti hänen edes ozuteliihe läžus. Kerdan läks’ mužikaze mecha haugod čapmaha. Tuli maks besedale, viinad d'oškatihe, kargud paniškat'he. Mužik necida ii tenu vuus'o, mise ii todeks akaze läžub, mikš mise akk mahtįi pritvor'aidaze kaikušti. I vot maksanke gul'aitaze ii üht kerdad. I kerdan necin gul'ban aigan tulob pakičii liibad pakimaha. Akk kargaidab, konz uksen avaiž pert'he pakičii, maks vändab garmoliihe. Nägob pakičii, mise ninkįine az'z’ om i žaliihe ukole. Starinįič kaiken, mii pertiš hänel tegihe. Ühtel aigal tuli mel'he pakičijale, sanub ukole: - Ličte sina havadoho, i mina sel'gan taga ven sindai ičiiž-žo kodihe i havadonke panen loučan alle, a iče pakičemįi akalaiž öks.» Hö muga i teht'he. Mužik mäni havadoho, lend’ pakičii havadon ičeze sel'gan taga i läks’ astmaha ukon akazenno. Tuli pertesehe, avaidab uksen pert'he, sanub: - Sula sina, emag, usko mindai, ole hüvä~~, astun~~. Astun pit’kaspei dorogaspei veššideke, olen väznu lujas.» – Oi, embįi pästta öks, mužikad iilä kodiš. – Ka pästa, pästa, ala d'o pahaks ota, ii laji sinun mužik, mina händast tedan. Akaze uskalzihe, päst’ pakičijan pert'he öks. Siid-žo i sanub pakičii: - Kuule vai, emagaine, mina panen havadonke veššid loučan alle, a iče lübun pačile venumaha. Akk sanub: - Ka pane loučan alle i lübu päčile, siga om läm magata. Pakičii muga i tegi. Lübįi päčile, ver’. Kuulob, tulob maks garmolinke. Akk oigendab stolan i viinan panob. A siid ii äjad aigad proidnu, ištįihe maksanke stolan taga i zavottihe viin d'oda. Tegihe humalaššiks, maks vändaškanz’ garmoliihe, akk kargeidaškanz’. Päčilpei pakičii i sanub havadole: - Kacelte hilläšti, havad, kacelte hilläšti loučan ali. Siid laskihe pakičii päčilpai, mest ot't’ havadon veššideke sel'gan taga i läks’ veraile. Päst’ havadospai roukan mižikan. Sanub mužik: - Spasibo sili, pakičii, mina tedištin nuguni akan läžun. Toižel päival akk läžus. Käsk’ mužikale kül'betin lämbitada. Mužik lämbit’, a kuni kül'bet’ lämbiz’, sini kävįi mecha koivįižihe. Tuli mecaspai kodihe, küzub: - Emag, kül'bet’ d'o om vaumiž?» – Vaumiž d'o om, sanub akk. - Vaumiž om ka oigenda ol’g dorogašt’ möto kül'betihe mändes. Läks’ akk ukonke kül'betihe. Riičihe. Ukk i sanub: - Mäne lübu mariile. Nu, vaumiž oled? Mina lüumed panen. Akk sanub: - Vaumiž. Mäni ukk pertesehe, ot't’ batogan koivįižen, da muga peksta zavodi akan. Ii olnu siid hänele aigad konz dumaida. Läks’ pagemaha kül'betišpai. A ukk kidoštab taganpai: - Ol'ged möto d'okse. Ii olnu siid ol'ghesai. Kaik läžu hänel ses päivaspai läks’. I siga tähasai eletaze.

September 13, 2017 in 14:47 Нина Шибанова

changed the text of the translation
Жили-были муж с женой. Детей у них не было. Старик всегда ходил в лес дрова рубить, а старуха была дома, занималась домашней работой. Мужа своего она не любила. Был у нее любовник. Поскольку мужа своего она не любила, то всегда прикидывалась перед ним больной. Однажды пошел старик в лес рубить дрова. Пришел к ней любовник на беседу, и стали они пить вино и плясать. Муж ничего не подозревал, что жена на самом деле и не болеет вовсе, что она умела притворяться. И вот они с любовником гуляют много раз. Однажды во время такой гулянки приходит нищий просить хлеба. Когда нищий открыл дверь в избу, жена плясала, а любовник играл на гармошке. Нищий видит такое дело и пожалел старика. Рассказал ему, что в его доме творится. Подумал нищий и говорит старику: – Заберись ты в мешок, а я отнесу тебя на спине в твой дом и суну тебя в мешке под лавку, а сам попрошусь переночевать. Но, так и сделали. Забрался мужик в мешок, нищий поднял мешок на спину и пошел к жене мужика. Пришел в сени, открывает дверь и говорит: – Дорогая ты хозяюшка, будь добра, поверь мне. Иду я с дальней дороги с вещами, очень устал. – Ой, не могу пустить переночевать, мужа нет дома. – Да впусти, впусти, не обижай, не будет ругать твой муж, я его знаю. Жена решилась и впустила нищего в дом переночевать. Тут нищий и говорит: – Слушай-ка, хозяюшка, я поставлю мешок с вещами под лавку, а сам заберусь на печку. Жена и отвечает: – Поставь, поставь под лавку, а сам забирайся на печку, там тепло спать. Нищий так и сделал, поднялся на печку и лег. Слышит, идет любовник с гармошкой. Хозяйка накрывает на стол и вино ставит. Прошло немного времени, садятся они с любовником за стол и начинают пить вино. Захмелели они, любовник заиграл на гармошке, а она начала плясать. Нищий с печки и говорит «мешку»: – Поглядывай тихонечко, мешок, посматривай осторожненько из-под лавки. Затем спустился нищий с печки, опять взял мешок с вещами за спину и вышел на улицу. Выпустил из мешка бедолагу-мужика. Мужик говорит: – Спасибо тебе, нищий, теперь я узнал «болезнь» жены. На следующий день жена «заболела». Попросила мужика истопить баню. Муж баню истопил, а пока баня топилась, сходил в лес за березками. Пришел из лесу домой, спрашивает: – Хозяйка, баня уже готова? – Готова уже, – говорит жена. – Раз готова, то расстели на дороге в баню солому. Пошли жена с мужем в баню. Разделись. Муж и говорит: – Иди заберись на полок. Ну, готова? Я пару поддам. Жена говорит: – Готова. Пошел мужик в предбанник, взял березовую палку да как начал лупить жену. Некогда тут было ей думать – выскочила из бани. А муж кричит вслед: – По соломе беги! Не до соломы тут было. С того дня вся хворь прошла. И живут они там и по сей день.

September 13, 2017 in 14:47 Нина Шибанова

changed the text of the translation
Жили-были муж с женой. Детей у них не было. Старик всегда ходил в лес дрова рубить, а старуха была дома, занималась домашней работой. Мужа своего она не любила. Был у нее любовник. Поскольку мужа своего она не любила, то всегда прикидывалась перед ним больной. Однажды пошел старик в лес рубить дрова. Пришел к ней любовник на беседу, и стали они пить вино и плясать. Муж ничего не подозревал, что жена на самом деле и не болеет вовсе, что она умела притворяться. И вот они с любовником гуляют много раз. Однажды во время такой гулянки приходит нищий просить хлеба. Когда нищий открыл дверь в избу, жена плясала, а любовник играл на гармошке. Нищий видит такое дело и пожалел старика. Рассказал ему, что в его доме творится. Подумал нищий и говорит старику: – Заберись ты в мешок, а я отнесу тебя на спине в твой дом~~. И~~ и суну тебя в мешке под лавку, а сам попрошусь переночевать. Но, так и сделали. Забрался мужик в мешок, нищий поднял мешок на спину и пошел к жене мужика. Пришел в сени, открывает дверь и говорит: – Дорогая ты хозяюшка, будь добра, поверь мне. Иду я с дальней дороги с вещами, очень устал. – Ой, не могу пустить переночевать, мужа нет дома. – Да впусти, впусти, не обижай, не будет ругать твой муж, я его знаю. Жена решилась и впустила нищего в дом переночевать. Тут нищий и говорит: – Слушай-ка, хозяюшка, я поставлю мешок с вещами под лавку, а сам заберусь на печку. Жена и отвечает: – Поставь, поставь под лавку, а сам забирайся на печку, там тепло спать. Нищий так и сделал, поднялся на печку и лег. Слышит, идет любовник с гармошкой. Хозяйка накрывает на стол и вино ставит. Прошло немного времени, садятся они с любовником за стол и начинают пить вино. Захмелели они, любовник заиграл на гармошке, а она начала плясать. Нищий с печки и говорит «мешку»: – Поглядывай тихонечко, мешок, посматривай осторожненько из-под лавки. Затем спустился нищий с печки, опять взял мешок с вещами за спину и вышел на улицу. Выпустил из мешка бедолагу-мужика. Мужик говорит: – Спасибо тебе, нищий, теперь я узнал «болезнь» жены. На следующий день жена «заболела». Попросила мужика истопить баню. Муж баню истопил, а пока баня топилась, сходил в лес за березками. Пришел из лесу домой, спрашивает: – Хозяйка, баня уже готова? – Готова уже, – говорит жена. – Раз готова, то расстели на дороге в баню солому. Пошли жена с мужем в баню. Разделись. Муж и говорит: – Иди заберись на полок. Ну, готова? Я пару поддам. Жена говорит: – Готова. Пошел мужик в предбанник, взял березовую палку да как начал лупить жену. Некогда тут было ей думать – выскочила из бани. А муж кричит вслед: – По соломе беги! Не до соломы тут было. С того дня вся хворь прошла. И живут они там и по сей день.

October 24, 2016 in 12:33 Nataly Krizhanovsky

changed the text
Ende eletihe ukk akanke. Lapsid hiil ii olnu. Ukk käveskel’ kaikušti mecha radole haugod čapmaha, a akk oli kodiš, emagįičihe kodiradol. A mužikad ičeze ii navednu. Oli maks. Kut, nägettįk, mužikad se ii navednu, ka kaikušti hänen edes ozuteliihe läžus. Kerdan läks’ mužikaze mecha haugod čapmaha. Tuli maks besedale, viinad d'oškatihe, kargud paniškat'he. Mužik necida ii tenu vuus'o, mise ii todeks akaze läžub, mikš mise akk mahtįi pritvor'aidaze kaikušti. I vot maksanke gul'aitaze ii üht kerdad. I kerdan necin gul'ban aigan tulob pakičii liibad pakimaha. Akk kargaidab, konz uksen avaiž pert'he pakičii, maks vändab garmoliihe. Nägob pakičii, mise ninkįine az'z’ om i žaliihe ukole. Starinįič kaiken, mii pertiš hänel tegihe. Ühtel aigal tuli mel'he pakičijale, sanub ukole: - Ličte sina havadoho, i mina sel'gan taga ven sindai ičiiž-žo kodihe i havadonke panen loučan alle, a iče pakičemįi akalaiž öks.» Hö muga i teht'he. Mužik mäni havadoho, lend’ pakičii havadon ičeze sel'gan taga i läks’ astmaha ukon akazenno. Tuli pertesehe, avaidab uksen pert'he, sanub: - Sula sina, emag, usko mindai, ole hüvä, astun pit’kaspei dorogaspei veššideke, olen väznu lujas.» – Oi, embįi pästta öks, mužikad iilä kodiš. – Ka pästa, pästa, ala d'o pahaks ota, ii laji sinun mužik, mina händast tedan. Akaze uskalzihe, päst’ pakičijan pert'he öks. Siid-žo i sanub pakičii: - Kuule vai, emagaine, mina panen havadonke veššid loučan alle, a iče lübun pačile venumaha. Akk sanub: - Ka pane loučan alle i lübu päčile, siga om läm magata. Pakičii muga i tegi. Lübįi päčile, ver’. Kuulob, tulob maks garmolinke. Akk oigendab stolan i viinan panob. A siid ii äjad aigad proidnu, ištįihe maksanke stolan taga i zavottihe viin d'oda. Tegihe humalaššiks, maks vändaškanz’ garmoliihe, akk kargeidaškanz’. Päčilpei pakičii i sanub havadole: - Kacelte hilläšti, havad, kacelte hilläšti loučan ali. Siid laskihe pakičii päčilpai, mest ot't’ havadon veššideke sel'gan taga i läks’ veraile. Päst’ havadospai roukan mižikan. Sanub mužik: - Spasibo sili, pakičii, mina tedištin nuguni akan läžun. Toižel päival akk läžus. Käsk’ mužikale kül'betin lämbitada. Mužik lämbit’, a kuni kül'bet’ lämbiz’, sini kävįi mecha koivįižihe. Tuli mecaspai kodihe, küzub: - Emag, kül'bet’ d'o om vaumiž?» – Vaumiž d'o om, sanub akk. - Vaumiž om ka oigenda ol’g dorogašt’ möto kül'betihe mändes. Läks’ akk ukonke kül'betihe. Riičihe. Ukk i sanub: - Mäne lübu mariile. Nu, vaumiž oled? Mina lüumed panen. Akk sanub: - Vaumiž. Mäni ukk pertesehe, ot't’ batogan koivįižen, da muga peksta zavodi akan. Ii olnu siid hänele aigad konz dumaida. Läks’ pagemaha kül'betišpai. A ukk kidoštab taganpai: - Ol'ged möto d'okse. Ii olnu siid ol'ghesai. Kaik läžu hänel ses päivaspai läks’. I siga tähasai eletaze.

October 24, 2016 in 12:30 Nataly Krizhanovsky

changed the text
Ende eletihe ukk akanke. Lapsid hiil ii olnu. Ukk käveskel’ kaikušti mecha radole haugod čapmaha, a akk oli kodiš, emagįičihe kodiradol. A mužikad ičeze ii navednu. Oli maks. Kut, nägettįk, mužikad se ii navednu, ka kaikušti hänen edes ozuteliihe läžus. Kerdan läks’ mužikaze mecha haugod čapmaha. Tuli maks besedale, viinad d'oškatihe, kargud paniškat'he. Mužik necida ii tenu vuus'o, mise ii todeks akaze läžub, mikš mise akk mahtįi pritvor'aidaze kaikušti. I vot maksanke gul'aitaze ii üht kerdad. I kerdan necin gul'ban aigan tulob pakičii liibad pakimaha. Akk kargaidab, konz uksen avaiž pert'he pakičii, maks vändab garmoliihe. Nägob pakičii, mise ninkįine az'z’ om i žaliihe ukole. Starinįič kaiken, mii pertiš hänel tegihe. Ühtel aigal tuli mel'he pakičijale, sanub ukole: - Ličte sina havadoho, i mina sel'gan taga ven sindai ičiiž-žo kodihe i havadonke panen loučan alle, a iče pakičemįi akalaiž öks.» Hö muga i teht'he. Mužik mäni havadoho, lend’ pakičii havadon ičeze sel'gan taga i läks’ astmaha ukon akazenno. Tuli pertesehe, avaidab uksen pert'he, sanub: - Sula sina, emag, usko mindai, ole hüvä, astun pit’kaspei dorogaspei veššideke, olen väznu lujas.» – Oi, embįi pästta öks, mužikad iilä kodiš. – Ka pästa, pästa, ala d'o pahaks ota, ii laji sinun mužik, mina händast tedan. Akaze uskalzihe, päst’ pakičijan pert'he öks. Siid-žo i sanub pakičii: - Kuule vai, emagaine, mina panen havadonke veššid loučan alle, a iče lübun pačile venumaha. Akk sanub: - Ka pane loučan alle i lübu päčile, siga om läm magata. Pakičii muga i tegi. Lübįi päčile, ver’. Kuulob, tulob maks garmolinke. Akk oigendab stolan i viinan panob. A siid ii äjad aigad proidnu, ištįihe maksanke stolan taga i zavottihe viin d'oda. Tegihe humalaššiks, maks vändaškanz’ garmoliihe, akk kargeidaškanz’. Päčilpei pakičii i sanub havadole: - Kacelte hilläšti, havad, kacelte hilläšti loučan ali. Siid laskihe pakičii päčilpai, mest ot't’ havadon veššideke sel'gan taga i läks’ veraile. Päst’ havadospai roukan mižikan. Sanub mužik: - Spasibo sili, pakičii, mina tedištin nuguni akan läžun. Toižel päival akk läžus. Käsk’ mužikale kül'betin lämbitada. Mužik lämbit’, a kuni kül'bet’ lämbiz’, sini kävįi mecha koivįižihe. Tuli mecaspai kodihe, küzub: - Emag, kül'bet’ d'o om vaumiž?» – Vaumiž d'o om, sanub akk. - Vaumiž om ka oigenda ol’g dorogašt’ möto kül'betihe mändes. Läks’ akk ukonke kül'betihe. Riičihe. Ukk i sanub: - Mäne lübu mariile. Nu, vaumiž oled? Mina lüumed panen. Akk sanub: - Vaumiž. Mäni ukk pertesehe, ot't’ batogan koivįižen, da muga peksta zavodi akan. Ii olnu siid hänele aigad konz dumaida. Läks’ pagemaha kül'betišpai. A ukk kidoštab taganpai: - Ol'ged möto d'okse. Ii olnu siid ol'ghesai. Kaik läžu hänel ses päivaspai läks’. I siga tähasai eletaze.

September 09, 2016 in 08:53 Nataly Krizhanovsky

changed the language of the translation
from English
to Russian
changed the author of the source
from q
to

September 09, 2016 in 08:52 Nataly Krizhanovsky

changed the language of the translation
from Russian
to English
created the author of the source: q

September 09, 2016 in 08:46 Nataly Krizhanovsky

changed the text
Ende eletihe ukk akanke. Lapsid hiil ii olnu. Ukk käveskel’ kaikušti mecha radole haugod čapmaha, a akk oli kodiš, emagįičihe kodiradol. A mužikad ičeze ii navednu. Oli maks. Kut, nägettįk, mužikad se ii navednu, ka kaikušti hänen edes ozuteliihe läžus. Kerdan läks’ mužikaze mecha haugod čapmaha. Tuli maks besedale, viinad ~~d\'oškatihe~~d'oškatihe, kargud paniškat'he. Mužik necida ii tenu vuus'o, mise ii todeks akaze läžub, mikš mise akk mahtįi pritvor'aidaze kaikušti. I vot maksanke gul'aitaze ii üht kerdad. I kerdan necin gul'ban aigan tulob pakičii liibad pakimaha. Akk kargaidab, konz uksen avaiž ~~pert\'he~~pert'he pakičii, maks vändab garmoliihe. Nägob pakičii, mise ninkįine az'z’ om i žaliihe ukole. Starinįič kaiken, mii pertiš hänel tegihe. Ühtel aigal tuli ~~mel\'he~~mel'he pakičijale, sanub ukole: - Ličte sina havadoho, i mina sel'gan taga ven sindai ičiiž-žo kodihe i havadonke panen loučan alle, a iče pakičemįi akalaiž öks.» Hö muga i teht'he. Mužik mäni havadoho, lend’ pakičii havadon ičeze sel'gan taga i läks’ astmaha ukon akazenno. Tuli pertesehe, avaidab uksen pert'he, sanub: - Sula sina, emag, usko mindai, ole hüvä, astun pit’kaspei dorogaspei veššideke, olen väznu lujas.» – Oi, embįi pästta öks, mužikad iilä kodiš. – Ka pästa, pästa, ala d'o pahaks ota, ii laji sinun mužik, mina händast tedan. Akaze uskalzihe, päst’ pakičijan ~~pert\'he~~pert'he öks. Siid-žo i sanub pakičii: - Kuule vai, emagaine, mina panen havadonke veššid loučan alle, a iče lübun pačile venumaha. Akk sanub: - Ka pane loučan alle i lübu päčile, siga om läm magata. Pakičii muga i tegi. Lübįi päčile, ver’. Kuulob, tulob maks garmolinke. Akk oigendab stolan i viinan panob. A siid ii äjad aigad proidnu, ištįihe maksanke stolan taga i zavottihe viin d'oda. Tegihe humalaššiks, maks vändaškanz’ garmoliihe, akk kargeidaškanz’. Päčilpei pakičii i sanub havadole: - Kacelte hilläšti, havad, kacelte hilläšti loučan ali. Siid laskihe pakičii päčilpai, mest ot't’ havadon veššideke ~~sel\'gan~~sel'gan taga i läks’ veraile. Päst’ havadospai roukan mižikan. Sanub mužik: - Spasibo sili, pakičii, mina tedištin nuguni akan läžun. Toižel päival akk läžus. Käsk’ mužikale kül'betin lämbitada. Mužik lämbit’, a kuni kül'bet’ lämbiz’, sini kävįi mecha koivįižihe. Tuli mecaspai kodihe, küzub: - Emag, kül'bet’ d'o om vaumiž?» – Vaumiž d'o om, sanub akk. - Vaumiž om ka oigenda ol’g dorogašt’ möto ~~kül\'betihe~~kül'betihe mändes. Läks’ akk ukonke ~~kül\'betihe~~kül'betihe. Riičihe. Ukk i sanub: - Mäne lübu mariile. Nu, vaumiž oled? Mina lüumed panen. Akk sanub: - Vaumiž. Mäni ukk pertesehe, ot't’ batogan koivįižen, da muga peksta zavodi akan. Ii olnu siid hänele aigad konz dumaida. Läks’ pagemaha kül'betišpai. A ukk kidoštab taganpai: - Ol'ged möto d'okse. Ii olnu siid ol'ghesai. Kaik läžu hänel ses päivaspai läks’. I siga tähasai eletaze.

September 09, 2016 in 08:43 Nataly Krizhanovsky

changed the text
Ende eletihe ukk akanke. Lapsid hiil ii olnu. Ukk käveskel’ kaikušti mecha radole haugod čapmaha, a akk oli kodiš, emagįičihe kodiradol. A mužikad ičeze ii navednu. Oli maks. Kut, nägettįk, mužikad se ii navednu, ka kaikušti hänen edes ozuteliihe läžus. Kerdan läks’ mužikaze mecha haugod čapmaha. Tuli maks besedale, viinad d\'oškatihe, kargud ~~paniškat\'he~~paniškat'he. Mužik necida ii tenu ~~vuus\'o~~vuus'o, mise ii todeks akaze läžub, mikš mise akk mahtįi ~~pritvor\'aidaze~~pritvor'aidaze kaikušti. I vot maksanke gul'aitaze ii üht kerdad. I kerdan necin gul'ban aigan tulob pakičii liibad pakimaha. Akk kargaidab, konz uksen avaiž pert\'he pakičii, maks vändab garmoliihe. Nägob pakičii, mise ninkįine ~~az\'z~~az'z’ om i žaliihe ukole. Starinįič kaiken, mii pertiš hänel tegihe. Ühtel aigal tuli mel\'he pakičijale, sanub ukole: - Ličte sina havadoho, i mina ~~sel\'gan~~sel'gan taga ven sindai ičiiž-žo kodihe i havadonke panen loučan alle, a iče pakičemįi akalaiž öks.» Hö muga i ~~teht\'he~~teht'he. Mužik mäni havadoho, lend’ pakičii havadon ičeze ~~sel\'gan~~sel'gan taga i läks’ astmaha ukon akazenno. Tuli pertesehe, avaidab uksen ~~pert\'he~~pert'he, sanub: - Sula sina, emag, usko mindai, ole hüvä, astun pit’kaspei dorogaspei veššideke, olen väznu lujas.» – Oi, embįi pästta öks, mužikad iilä kodiš. – Ka pästa, pästa, ala ~~d\'o~~d'o pahaks ota, ii laji sinun mužik, mina händast tedan. Akaze uskalzihe, päst’ pakičijan pert\'he öks. Siid-žo i sanub pakičii: - Kuule vai, emagaine, mina panen havadonke veššid loučan alle, a iče lübun pačile venumaha. Akk sanub: - Ka pane loučan alle i lübu päčile, siga om läm magata. Pakičii muga i tegi. Lübįi päčile, ver’. Kuulob, tulob maks garmolinke. Akk oigendab stolan i viinan panob. A siid ii äjad aigad proidnu, ištįihe maksanke stolan taga i zavottihe viin ~~d\'oda~~d'oda. Tegihe humalaššiks, maks vändaškanz’ garmoliihe, akk kargeidaškanz’. Päčilpei pakičii i sanub havadole: - Kacelte hilläšti, havad, kacelte hilläšti loučan ali. Siid laskihe pakičii päčilpai, mest ~~ot\'t~~ot't’ havadon veššideke sel\'gan taga i läks’ veraile. Päst’ havadospai roukan mižikan. Sanub mužik: - Spasibo sili, pakičii, mina tedištin nuguni akan läžun. Toižel päival akk läžus. Käsk’ mužikale ~~kül\'betin~~kül'betin lämbitada. Mužik lämbit’, a kuni ~~kül\'bet~~kül'bet’ lämbiz’, sini kävįi mecha koivįižihe. Tuli mecaspai kodihe, küzub: - Emag, ~~kül\'bet~~kül'bet’ ~~d\'o~~d'o om vaumiž?» – Vaumiž ~~d\'o~~d'o om, sanub akk. - Vaumiž om ka oigenda ol’g dorogašt’ möto kül\'betihe mändes. Läks’ akk ukonke kül\'betihe. Riičihe. Ukk i sanub: - Mäne lübu mariile. Nu, vaumiž oled? Mina lüumed panen. Akk sanub: - Vaumiž. Mäni ukk pertesehe, ~~ot\'t~~ot't’ batogan koivįižen, da muga peksta zavodi akan. Ii olnu siid hänele aigad konz dumaida. Läks’ pagemaha ~~kül\'betišpai~~kül'betišpai. A ukk kidoštab taganpai: - ~~Ol\'ged~~Ol'ged möto ~~d\'okse~~d'okse. Ii olnu siid ~~ol\'ghesai~~ol'ghesai. Kaik läžu hänel ses päivaspai läks’. I siga tähasai eletaze.

September 09, 2016 in 08:41 Nataly Krizhanovsky

changed the text
Ende eletihe ukk akanke. Lapsid hiil ii olnu. Ukk käveskel’ kaikušti mecha radole haugod čapmaha, a akk oli kodiš, emagįičihe kodiradol. A mužikad ičeze ii navednu. Oli maks. Kut, nägettįk, mužikad se ii navednu, ka kaikušti hänen edes ozuteliihe läžus. Kerdan läks’ mužikaze mecha haugod čapmaha. Tuli maks besedale, viinad d\'oškatihe, kargud paniškat\'he. Mužik necida ii tenu vuus\'o, mise ii todeks akaze läžub, mikš mise akk mahtįi pritvor\'aidaze kaikušti. I vot maksanke ~~gul\'aitaze~~gul'aitaze ii üht kerdad. I kerdan necin ~~gul\'ban~~gul'ban aigan tulob pakičii liibad pakimaha. Akk kargaidab, konz uksen avaiž pert\'he pakičii, maks vändab garmoliihe. Nägob pakičii, mise ninkįine az\'z’ om i žaliihe ukole. Starinįič kaiken, mii pertiš hänel tegihe. Ühtel aigal tuli mel\'he pakičijale, sanub ukole: - Ličte sina havadoho, i mina sel\'gan taga ven sindai ičiiž-žo kodihe i havadonke panen loučan alle, a iče pakičemįi akalaiž öks.» Hö muga i teht\'he. Mužik mäni havadoho, lend’ pakičii havadon ičeze sel\'gan taga i läks’ astmaha ukon akazenno. Tuli pertesehe, avaidab uksen pert\'he, sanub: - Sula sina, emag, usko mindai, ole hüvä, astun pit’kaspei dorogaspei veššideke, olen väznu lujas.» – Oi, embįi pästta öks, mužikad iilä kodiš. – Ka pästa, pästa, ala d\'o pahaks ota, ii laji sinun mužik, mina händast tedan. Akaze uskalzihe, päst’ pakičijan pert\'he öks. Siid-žo i sanub pakičii: - Kuule vai, emagaine, mina panen havadonke veššid loučan alle, a iče lübun pačile venumaha. Akk sanub: - Ka pane loučan alle i lübu päčile, siga om läm magata. Pakičii muga i tegi. Lübįi päčile, ver’. Kuulob, tulob maks garmolinke. Akk oigendab stolan i viinan panob. A siid ii äjad aigad proidnu, ištįihe maksanke stolan taga i zavottihe viin d\'oda. Tegihe humalaššiks, maks vändaškanz’ garmoliihe, akk kargeidaškanz’. Päčilpei pakičii i sanub havadole: - Kacelte hilläšti, havad, kacelte hilläšti loučan ali. Siid laskihe pakičii päčilpai, mest ot\'t’ havadon veššideke sel\'gan taga i läks’ veraile. Päst’ havadospai roukan mižikan. Sanub mužik: - Spasibo sili, pakičii, mina tedištin nuguni akan läžun. Toižel päival akk läžus. Käsk’ mužikale kül\'betin lämbitada. Mužik lämbit’, a kuni kül\'bet’ lämbiz’, sini kävįi mecha koivįižihe. Tuli mecaspai kodihe, küzub: - Emag, kül\'bet’ d\'o om vaumiž?» – Vaumiž d\'o om, sanub akk. - Vaumiž om ka oigenda ol’g dorogašt’ möto kül\'betihe mändes. Läks’ akk ukonke kül\'betihe. Riičihe. Ukk i sanub: - Mäne lübu mariile. Nu, vaumiž oled? Mina lüumed panen. Akk sanub: - Vaumiž. Mäni ukk pertesehe, ot\'t’ batogan koivįižen, da muga peksta zavodi akan. Ii olnu siid hänele aigad konz dumaida. Läks’ pagemaha kül\'betišpai. A ukk kidoštab taganpai: - Ol\'ged möto d\'okse. Ii olnu siid ol\'ghesai. Kaik läžu hänel ses päivaspai läks’. I siga tähasai eletaze.

September 09, 2016 in 08:40 Nataly Krizhanovsky

changed the place of the recording
from Кривозеро, Babayevsky District, Vologda Oblast
to nothing

September 09, 2016 in 08:37 Nataly Krizhanovsky

changed the place of the recording
from nothing
to Кривозеро, Babayevsky District, Vologda Oblast

September 09, 2016 in 08:23 Nataly Krizhanovsky

changed the text of the translation
Жили-были муж с женой... Детей у них не было. Старик всегда ходил в лес дрова рубить, а старуха была дома, занималась домашней работой. Мужа своего она не любила. Был у нее любовник. Поскольку мужа своего она не любила, то всегда прикидывалась перед ним больной. Однажды пошел старик в лес рубить дрова. Пришел к ней любовник на беседу, и стали они пить вино и плясать. Муж ничего не подозревал, что жена на самом деле и не болеет вовсе, что она умела притворяться. И вот они с любовником гуляют много раз. Однажды во время такой гулянки приходит нищий просить хлеба. Когда нищий открыл дверь в избу, жена плясала, а любовник играл на гармошке. Нищий видит такое дело и пожалел старика. Рассказал ему, что в его доме творится. Подумал нищий и говорит старику: – Заберись ты в мешок, а я отнесу тебя на спине в твой дом. И суну тебя в мешке под лавку, а сам попрошусь переночевать. Но, так и сделали. Забрался мужик в мешок, нищий поднял мешок на спину и пошел к жене мужика. Пришел в сени, открывает дверь и говорит: – Дорогая ты хозяюшка, будь добра, поверь мне. Иду я с дальней дороги с вещами, очень устал. – Ой, не могу пустить переночевать, мужа нет дома. – Да впусти, впусти, не обижай, не будет ругать твой муж, я его знаю. Жена решилась и впустила нищего в дом переночевать. Тут нищий и говорит: – Слушай-ка, хозяюшка, я поставлю мешок с вещами под лавку, а сам заберусь на печку. Жена и отвечает: – Поставь, поставь под лавку, а сам забирайся на печку, там тепло спать. Нищий так и сделал, поднялся на печку и лег. Слышит, идет любовник с гармошкой. Хозяйка накрывает на стол и вино ставит. Прошло немного времени, садятся они с любовником за стол и начинают пить вино. Захмелели они, любовник заиграл на гармошке, а она начала плясать. Нищий с печки и говорит «мешку»: – Поглядывай тихонечко, мешок, посматривай осторожненько из-под лавки. Затем спустился нищий с печки, опять взял мешок с вещами за спину и вышел на улицу. Выпустил из мешка бедолагу-мужика. Мужик говорит: – Спасибо тебе, нищий, теперь я узнал «болезнь» жены. На следующий день жена «заболела». Попросила мужика истопить баню. Муж баню истопил, а пока баня топилась, сходил в лес за березками. Пришел из лесу домой, спрашивает: – Хозяйка, баня уже готова? – Готова уже, – говорит жена. – Раз готова, то расстели на дороге в баню солому. Пошли жена с мужем в баню. Разделись. Муж и говорит: – Иди заберись на полок. Ну, готова? Я пару поддам. Жена говорит: – Готова. Пошел мужик в предбанник, взял березовую палку да как начал лупить жену. Некогда тут было ей думать – выскочила из бани. А муж кричит вслед: – По соломе беги! Не до соломы тут было. С того дня вся хворь прошла. И живут они там и по сей день.

September 09, 2016 in 08:23 Nataly Krizhanovsky

changed the text of the translation
Жили-были муж с женой... Детей у них не было. Старик всегда ходил в лес дрова рубить, а старуха была дома, занималась домашней работой. Мужа своего она не любила. Был у нее любовник. Поскольку мужа своего она не любила, то всегда прикидывалась перед ним больной. Однажды пошел старик в лес рубить дрова. Пришел к ней любовник на беседу, и стали они пить вино и плясать. Муж ничего не подозревал, что жена на самом деле и не болеет вовсе, что она умела притворяться. И вот они с любовником гуляют много раз. Однажды во время такой гулянки приходит нищий просить хлеба. Когда нищий открыл дверь в избу, жена плясала, а любовник играл на гармошке. Нищий видит такое дело и пожалел старика. Рассказал ему, что в его доме творится. Подумал нищий и говорит старику: – Заберись ты в мешок, а я отнесу тебя на спине в твой дом. И суну тебя в мешке под лавку, а сам попрошусь переночевать. Но, так и сделали. Забрался мужик в мешок, нищий поднял мешок на спину и пошел к жене мужика. Пришел в сени, открывает дверь и говорит: – Дорогая ты хозяюшка, будь добра, поверь мне. Иду я с дальней дороги с вещами, очень устал. – Ой, не могу пустить переночевать, мужа нет дома. – Да впусти, впусти, не обижай, не будет ругать твой муж, я его знаю. Жена решилась и впустила нищего в дом переночевать. Тут нищий и говорит: – Слушай-ка, хозяюшка, я поставлю мешок с вещами под лавку, а сам заберусь на печку. Жена и отвечает: – Поставь, поставь под лавку, а сам забирайся на печку, там тепло спать. Нищий так и сделал, поднялся на печку и лег. Слышит, идет любовник с гармошкой. Хозяйка накрывает на стол и вино ставит. Прошло немного времени, садятся они с любовником за стол и начинают пить вино. Захмелели они, любовник заиграл на гармошке, а она начала плясать. Нищий с печки и говорит «мешку»: – Поглядывай тихонечко, мешок, посматривай осторожненько из-под лавки. Затем спустился нищий с печки, опять взял мешок с вещами за спину и вышел на улицу. Выпустил из мешка бедолагу-мужика. Мужик говорит: – Спасибо тебе, нищий, теперь я узнал «болезнь» жены. На следующий день жена «заболела». Попросила мужика истопить баню. Муж баню истопил, а пока баня топилась, сходил в лес за березками. Пришел из лесу домой, спрашивает: – Хозяйка, баня уже готова? – Готова уже, – говорит жена. – Раз готова, то расстели на дороге в баню солому. Пошли жена с мужем в баню. Разделись. Муж и говорит: – Иди заберись на полок. Ну, готова? Я пару поддам. Жена говорит: – Готова. Пошел мужик в предбанник, взял березовую палку да как начал лупить жену. Некогда тут было ей думать – выскочила из бани. А муж кричит вслед: – По соломе беги! Не до соломы тут было. С того дня вся хворь прошла. И живут они там и по сей день.

September 09, 2016 in 08:17 Nataly Krizhanovsky

created the author of the source:
created the part I of the audio archive number of the source:
created the part II of the audio archive number of the source: