Texts
Return to review | Return to list
Ken kodirandua suvaiččou, sidä kodirandugi vardoiččou
history
October 17, 2025 in 18:55 Александра Родионова
- changed the text
Ivan Trifonov on rodivunnuh Akimiston kyläh, kudai on 25 kilometrin piäs Vieljärvespäi. Enne voinua sie oli kaksikymmen taloidu. Ivan eli muaman da omahizienke omien buaban da died’oin kois. Omua tuattua briha nikonzu ei nähnyh. Vuvvennu 1939 suomelazet ruvettih valloittamah meijän mualoi. Kylän mužikat lähtiettih voinale. Paikallizii rahvahii ruvettih työndämäh Keski-Ven’ale. Matkan aigua Iivanah da toizih kyläläzih ammuttih, ga, ozakse, kaikin jiädih hengih. Sit Iivanan pereh ei puututtu evakkoh, sendäh ku mašin, kudai työttih ottamah rahvastu, suomelazet räjähytettih da ammuttih meigäläzet rahvas. Iivanan pereh toizen kerran jäi eloh. Veteruanu mustelou, ku suomelazet ravieh valloitettih mualoi. Hyö oldih varmat, ku tuldih Karjalah ijäkse. Suomelazet voiskat elettih Iivanan koin lähäl. Paikallizile eläjile annettih muapalat, ku hyö voidas kazvattua midägi. Kazvatettuu suomelazet ei otettu, sendäh rahvas ei oldu nälläs. Iivan lähti školah, kus opastettih suomelazet opastajat. Mies mustau, ku karjalazii suomelazet vie kuda-kui suvaittih, ven’alazii – ei. Silloi Avdejevon kyläs ymbäri kai oli tulen vallas, Kolatsellän da Suojärven puoles tuli oli taivahassah, koin piäl lenneltih suomelazet lendokonehet. Avdejevan kyläh työttih kaksi tiijustelijua: radistu da eräs paikalline eläi, heijän nimet muutettih. Parašuutoil heidy laskiettih meččäh, pädijäh kohtassah hyö kualettih lumes kymmene kilometrii. Nämmis mužikois niken kyläs ei tiedänyh, eigo tiedänyh Iivanan pereh. Illal Iivanan kodih puaksuh käydih suomelazet. Kuni suomelazet saldatat istuttih pertis, tiijustelijat peityttih vuiškal. Ku suomelazet huomattus midägi, kaikin puututtus hädäh. Tiijustelijat kerättih tieduo: äijygo on tehniekkiä da vihaniekkua. – Tiijustelijannu olin minägi. Minul pidi kävvä eri kylih, sanommo, Štekkih, Nuožärveh da Vieljärveh. Minä heityin pakiččijakse, rounoku pakičin saldatolil syömisty, a iče panin mustoh kaikkie, midä kuulin da näin, mi vois avvuttua meigäläzile tiijustelijoile. Meil vuiškal azetettih raadivotelefon, minul toiči puutui kandua tämän raadivotelefonan batareikkua omas kaššalis. Minä panin sen kaššalin pohjale, sit – sammaldu da sen piäle – kalua. Kerran astuin kaššali selläs, a minuu azetettih kaksi suomelastu saldattua. Saldatat kačahtettihes kaššalih da diivittihes, ku se oli täyzi kalua. Kuni saldatat kačeltih kaššalii, minul kai hengen salbai, mustelou Ivan Nikolajevič. Taivahas jo puaksumbah ruvettih lendelemäh ven’alazet lendokonehet. Ivan da toizet brihačut kačottih, kui torattih vihaniekat. Pienete hyö ei varattu äijiä, vastukarai, heil oli kiinnostustu kaikkeh, midä oli voinal. Kerran järven piäl ozuttihes lendokoneh. Lapset, kui ainos, juostih pihale, ga lendokoneh rubei ambumah – kaikin juostih pagoh. Paikallizet eläjät ylen äijäl tahtottih piästä ymbäröičykses. Suomelazet kiirehel kerättih omat viešit, ga oldih varmat, ku sygyzyl tullah järilleh Karjalah. Vuvvennu 1944 Karjal piästettih suomelazien ymbäröičykses. Terväh rodihgi Voitonpäivy. Ivan Nikolajevič oman akan Jevdokija Vasiljevnanke jo kodvan aigua eletäh Vieljärves. Heil on pieni ogrodu, molodoit kazvatetah kaikkie. Toiči hyö kävväh Jevdokijan jo meččävynnyöh roindukyläh Kibrah. Tiijustamah vahnembii puaksuh kävyy nuorin poigu Petroskoispäi.
October 17, 2025 in 18:52 Александра Родионова
- changed the text of the translation
Иван Трифонов родился в деревне Акимисто, что в 25 километрах от Ведлозера. До войны там 20 домов было. Иван жил с мамой в доме бабушки и дедушки вместе с другими родственниками под одной крышей. Отца парень не видел. В 1939 году началось наступление финнов. Деревенские мужики получили повестки с военкомата и «шагом, марш» на войну. Началась эвакуация местного населения в Центральную Россию. В дороге Иван и другие деревенские попали под обстрел, и, остались живы. Так семья Ивана не попала в эвакуацию отправленную за нами машину взорвали, а людей расстреляли финны. И в этот раз семья избежала гибели. По воспоминаниям ветерана, наступление финнов было уверенным. Они пришли с убеждением, что останутся здесь навсегда. Финский отряд расположился недалеко от дома, где жил Иван. Местному населению выделили участки земли для собственных нужд| - урожай от деревенских жителей не забирали, поэтому голодать не пришлось. Иван пошел учиться в школу, где преподавали - финские учителя. Мужчина вспоминает что к карелам оккупанты относились сносно, а русских – не любили. Тем временем, вокруг деревни Авдеево полыхали пожарища: со стороны Колатсельги и Суоярви – зарево освещало ночное небо, а над домами часто летали финские самолеты. В местечко Авдеево для исполнения разведывательного задания были отправлены два советских разведчика: радист и один местный житель, имена, которых были изменены. На парашютах их сбросили в лес – 10 километров они добирались по снегам до заданного места. О появлении такого рода постояльцев догадываться в деревне никто не мог, даже семья Ивана. Вечерами в дом Ивана любили заходить финны. Тем временем, пока вражеские солдаты сидели внизу, разведчики скрывались на вышке дома. Если б, что- то вызвало подозрение у финнов – всем было несдобровать. Разведгруппы занималась сбором информации: их интересовало количество единиц техники и войск противника. - Такие сведения добывал и я. Мне приходилось ходить по деревням : в Щеккейлу, Крошнозеро, Ведлозеро и другие населенные пункты. Я делал вид, что прошу у солдат покушать, а сам, тем временем наблюдал и запоминал все, что могло пригодиться русским разведчикам. На чердаке нашего дома связист установили рацию. Мне даже приходилось носить батарею от нее:|на дно кошеля (плетеный из бересты заплечный рюкзак) помещалась рация, затем – слой мха, а сверху – рыба. С такой ношей меня однажды остановили два финских солдата. Они заглянули в кошель и удивились, что он полон рыбы. Пока солдаты рассматривали рыбу, я стоял, ни жив, ни мертв, вспоминает Иван Николаевич. Все чаще в небе стали появляться русские самолеты. Ване довелось с другими деревенскими мальчишками наблюдать за сражением в небе двух противников. В силу мальчишеского возраста, их больше разбирало любопытство, чем страх. Однажды над озером появился самолет. Дети, как обычно, высыпали на улицу, крылатая машина дала крен – рядом с детьми пробежала дорожка от выпущенных пуль из кабины самолета. Все разбежались кто куда. Местное население с нетерпением ждало освобождения. Финны наспех собирали свои «монатки», но, все же, были уверены, что их отступлении временно – осенью они снова надеялись вернуться в Карелию. Так в 1944 году Карелия была полностью освобождено от финских оккупантов. Иван Николаевич и Евдокия Васильевна давно поселились в селе Ведлозеро. Их дом окружен ухоженным огородиком: сажают всего помаленьку , по силам. Они изредка наведываются на родину жены , сгинувшую деревеньку Кибр-Наволок. К ним часто приезжает младший сын из Петрозаводска.
October 17, 2025 in 18:52 Александра Родионова
- changed the text
Ivan Trifonov on rodivunnuh Akimiston kyläh, kudai on 25 kilometrin piäs Vieljärvespäi. Enne voinua sie oli kaksikymmen taloidu. Ivan eli muaman da omahizienke omien buaban da died’oin kois. Omua tuattua briha nikonzu ei nähnyh. Vuvvennu 1939 suomelazet ruvettih valloittamah meijän mualoi. Kylän mužikat lähtiettih voinale. Paikallizii rahvahii ruvettih työndämäh Keski-Ven’ale. Matkan aigua Iivanah da toizih kyläläzih ammuttih, ga, ozakse, kaikin jiädih hengih. Sit Iivanan pereh ei puututtu evakkoh, sendäh ku mašin, kudai työttih ottamah rahvastu, suomelazet räjähytettih da ammuttih meigäläzet rahvas. Iivanan pereh toizen kerran jäi eloh. Veteruanu mustelou, ku suomelazet ravieh valloitettih mualoi. Hyö oldih varmat, ku tuldih Karjalah ijäkse. Suomelazet voiskat elettih Iivanan koin lähäl. Paikallizile eläjile annettih muapalat, ku hyö voidas kazvattua midägi. Kazvatettuu suomelazet ei otettu, sendäh rahvas ei oldu nälläs. Iivan lähti školah, kus opastettih suomelazet opastajat. Mies mustau, ku karjalazii suomelazet vie kuda-kui suvaittih, ven’alazii – ei. Silloi Avdejevon kyläs ymbäri kai oli tulen vallas, Kolatsellän da Suojärven puoles tuli oli taivahassah, koin piäl lenneltih suomelazet lendokonehet. Avdejevan kyläh työttih kaksi tiijustelijua: radistu da eräs paikalline eläi, heijän nimet muutettih. Parašuutoil heidy laskiettih meččäh, pädijäh kohtassah hyö kualettih lumes kymmene kilometrii. Nämmis mužikois niken kyläs ei tiedänyh, eigo tiedänyh Iivanan pereh. Illal Iivanan kodih puaksuh käydih suomelazet. Kuni suomelazet saldatat istuttih pertis, tiijustelijat peityttih vuiškal. Ku suomelazet huomattus midägi, kaikin puututtus hädäh. Tiijustelijat kerättih tieduo: äijygo on tehniekkiä da vihaniekkua. – Tiijustelijannu olin minägi. Minul pidi kävvä eri kylih, sanommo, Štekkih, Nuožärveh da Vieljärveh. Minä heityin pakiččijakse, rounoku pakičin saldatolil syömisty, a iče panin mustoh kaikkie, midä kuulin da näin, mi vois avvuttua meigäläzile tiijustelijoile. Meil vuiškal azetettih raadivotelefon, minul toiči puutui kandua tämän raadivotelefonan batareikkua omas kaššalis.^Minä panin sen kaššalin pohjale, sit – sammaldu da sen piäle – kalua. Kerran astuin kaššali selläs, a minuu azetettih kaksi suomelastu saldattua. Saldatat kačahtettihes kaššalih da diivittihes, ku se oli täyzi kalua. Kuni saldatat kačeltih kaššalii, minul kai hengen salbai, mustelou Ivan Nikolajevič. Taivahas jo puaksumbah ruvettih lendelemäh ven’alazet lendokonehet. Ivan da toizet brihačut kačottih, kui torattih vihaniekat. Pienete hyö ei varattu äijiä, vastukarai, heil oli kiinnostustu kaikkeh, midä oli voinal. Kerran järven piäl ozuttihes lendokoneh. Lapset, kui ainos, juostih pihale, ga lendokoneh rubei ambumah – kaikin juostih pagoh. Paikallizet eläjät ylen äijäl tahtottih piästä ymbäröičykses. Suomelazet kiirehel kerättih omat viešit, ga oldih varmat, ku sygyzyl tullah järilleh Karjalah. Vuvvennu 1944 Karjal piästettih suomelazien ymbäröičykses. Terväh rodihgi Voitonpäivy. Ivan Nikolajevič oman akan Jevdokija Vasiljevnanke jo kodvan aigua eletäh Vieljärves. Heil on pieni ogrodu, molodoit kazvatetah kaikkie. Toiči hyö kävväh Jevdokijan jo meččävynnyöh roindukyläh Kibrah. Tiijustamah vahnembii puaksuh kävyy nuorin poigu Petroskoispäi
October 17, 2025 in 18:51 Александра Родионова
- changed the text of the translation
Иван Трифонов родился в деревне Акимисто, что в 25 километрах от Ведлозера. До войны там 20 домов было. Иван жил с мамой в доме бабушки и дедушки вместе с другими родственниками под одной крышей. Отца парень не видел. В 1939 году началось наступление финнов. Деревенские мужики получили повестки с военкомата и «шагом, марш» на войну. Началась эвакуация местного населения в Центральную Россию. В дороге Иван и другие деревенские попали под обстрел, и, остались живы. Так семья Ивана не попала в эвакуацию отправленную за нами машину взорвали, а людей расстреляли финны. И в этот раз семья избежала гибели. По воспоминаниям ветерана, наступление финнов было уверенным. Они пришли с убеждением, что останутся здесь навсегда. Финский отряд расположился недалеко от дома, где жил Иван. Местному населению выделили участки земли для собственных нужд| - урожай от деревенских жителей не забирали, поэтому голодать не пришлось. Иван пошел учиться в школу, где преподавали - финские учителя. Мужчина вспоминает что к карелам оккупанты относились сносно, а русских – не любили. Тем временем, вокруг деревни Авдеево полыхали пожарища: со стороны Колатсельги и Суоярви – зарево освещало ночное небо, а над домами часто летали финские самолеты. В местечко Авдеево для исполнения разведывательного задания были отправлены два советских разведчика: радист и один местный житель, имена, которых были изменены. На парашютах их сбросили в лес – 10 километров они добирались по снегам до заданного места. О появлении такого рода постояльцев догадываться в деревне никто не мог, даже семья Ивана. Вечерами в дом Ивана любили заходить финны. Тем временем, пока вражеские солдаты сидели внизу, разведчики скрывались на вышке дома. Если б, что- то вызвало подозрение у финнов – всем было несдобровать. Разведгруппы занималась сбором информации: их интересовало количество единиц техники и войск противника. - Такие сведения добывал и я. Мне приходилось ходить по деревням : в Щеккейлу, Крошнозеро, Ведлозеро и другие населенные пункты. Я делал вид, что прошу у солдат покушать, а сам, тем временем наблюдал и запоминал все, что могло пригодиться русским разведчикам. На чердаке нашего дома связист установили рацию. Мне даже приходилось носить батарею от нее:| на дно кошеля (плетеный из бересты заплечный рюкзак) помещалась рация, затем – слой мха, а сверху – рыба. С такой ношей меня однажды остановили два финских солдата. Они заглянули в кошель и удивились, что он полон рыбы. Пока солдаты рассматривали рыбу, я стоял, ни жив, ни мертв, вспоминает Иван Николаевич. Все чаще в небе стали появляться русские самолеты. Ване довелось с другими деревенскими мальчишками наблюдать за сражением в небе двух противников. В силу мальчишеского возраста, их больше разбирало любопытство, чем страх. Однажды над озером появился самолет. Дети, как обычно, высыпали на улицу, крылатая машина дала крен – рядом с детьми пробежала дорожка от выпущенных пуль из кабины самолета. Все разбежались кто куда. Местное население с нетерпением ждало освобождения. Финны наспех собирали свои «монатки», но, все же, были уверены, что их отступлении временно – осенью они снова надеялись вернуться в Карелию. Так в 1944 году Карелия была полностью освобождено от финских оккупантов. Иван Николаевич и Евдокия Васильевна давно поселились в селе Ведлозеро. Их дом окружен ухоженным огородиком: сажают всего помаленьку , по силам. Они изредка наведываются на родину жены , сгинувшую деревеньку Кибр-Наволок. К ним часто приезжает младший сын из Петрозаводска.
October 17, 2025 in 18:50 Александра Родионова
- changed the text
Ivan Trifonov on rodivunnuh Akimiston kyläh, kudai on 25 kilometrin piäs Vieljärvespäi. Enne voinua sie oli kaksikymmen taloidu. Ivan eli muaman da omahizienke omien buaban da died’oin kois. Omua tuattua briha nikonzu ei nähnyh. Vuvvennu 1939 suomelazet ruvettih valloittamah meijän mualoi. Kylän mužikat lähtiettih voinale. Paikallizii rahvahii ruvettih työndämäh Keski-Ven’ale. Matkan aigua Iivanah da toizih kyläläzih ammuttih, ga, ozakse, kaikin jiädih hengih. Sit Iivanan pereh ei puututtu evakkoh, sendäh ku mašin, kudai työttih ottamah rahvastu, suomelazet räjähytettih da ammuttih meigäläzet rahvas. Iivanan pereh toizen kerran jäi eloh. Veteruanu mustelou, ku suomelazet ravieh valloitettih mualoi. Hyö oldih varmat, ku tuldih Karjalah ijäkse. Suomelazet voiskat elettih Iivanan koin lähäl. Paikallizile eläjile annettih muapalat, ku hyö voidas kazvattua midägi. Kazvatettuu suomelazet ei otettu, sendäh rahvas ei oldu nälläs. Iivan lähti školah, kus opastettih suomelazet opastajat. Mies mustau, ku karjalazii suomelazet vie kuda-kui suvaittih, ven’alazii – ei. Silloi Avdejevon kyläs ymbäri kai oli tulen vallas, Kolatsellän da Suojärven puoles tuli oli taivahassah, koin piäl lenneltih suomelazet lendokonehet. Avdejevan kyläh työttih kaksi tiijustelijua: radistu da eräs paikalline eläi, heijän nimet muutettih. Parašuutoil heidy laskiettih meččäh, pädijäh kohtassah hyö kualettih lumes kymmene kilometrii. Nämmis mužikois niken kyläs ei tiedänyh, eigo tiedänyh Iivanan pereh. Illal Iivanan kodih puaksuh käydih suomelazet. Kuni suomelazet saldatat istuttih pertis, tiijustelijat peityttih vuiškal. Ku suomelazet huomattus midägi, kaikin puututtus hädäh. Tiijustelijat kerättih tieduo: äijygo on tehniekkiä da vihaniekkua. – Tiijustelijannu olin minägi. Minul pidi kävvä eri kylih, sanommo, Štekkih, Nuožärveh da Vieljärveh. Minä heityin pakiččijakse, rounoku pakičin saldatolil syömisty, a iče panin mustoh kaikkie, midä kuulin da näin, mi vois avvuttua meigäläzile tiijustelijoile. Meil vuiškal azetettih raadivotelefon, minul toiči puutui kandua tämän raadivotelefonan batareikkua omas kaššalis.^ Minä panin sen kaššalin pohjale, sit – sammaldu da sen piäle – kalua. Kerran astuin kaššali selläs, a minuu azetettih kaksi suomelastu saldattua. Saldatat kačahtettihes kaššalih da diivittihes, ku se oli täyzi kalua. Kuni saldatat kačeltih kaššalii, minul kai hengen salbai, mustelou Ivan Nikolajevič. Taivahas jo puaksumbah ruvettih lendelemäh ven’alazet lendokonehet. Ivan da toizet brihačut kačottih, kui torattih vihaniekat. Pienete hyö ei varattu äijiä, vastukarai, heil oli kiinnostustu kaikkeh, midä oli voinal. Kerran järven piäl ozuttihes lendokoneh. Lapset, kui ainos, juostih pihale, ga lendokoneh rubei ambumah – kaikin juostih pagoh. Paikallizet eläjät ylen äijäl tahtottih piästä ymbäröičykses. Suomelazet kiirehel kerättih omat viešit, ga oldih varmat, ku sygyzyl tullah järilleh Karjalah. Vuvvennu 1944 Karjal piästettih suomelazien ymbäröičykses. Terväh rodihgi Voitonpäivy. Ivan Nikolajevič oman akan Jevdokija Vasiljevnanke jo kodvan aigua eletäh Vieljärves. Heil on pieni ogrodu, molodoit kazvatetah kaikkie. Toiči hyö kävväh Jevdokijan jo meččävynnyöh roindukyläh Kibrah. Tiijustamah vahnembii puaksuh kävyy nuorin poigu Petroskoispäi
October 17, 2025 in 18:49 Александра Родионова
- changed the text of the translation
Иван Трифонов родился в деревне Акимисто, что в 25 километрах от Ведлозера. До войны там 20 домов было. Иван жил с мамой в доме бабушки и дедушки вместе с другими родственниками под одной крышей. Отца парень не видел. В 1939 году началось наступление финнов. Деревенские мужики получили повестки с военкомата и «шагом, марш» на войну. Началась эвакуация местного населения в Центральную Россию. В дороге Иван и другие деревенские попали под обстрел, и, остались живы. Так семья Ивана не попала в эвакуацию отправленную за нами машину взорвали, а людей расстреляли финны. И в этот раз семья избежала гибели. По воспоминаниям ветерана, наступление финнов было уверенным. Они пришли с убеждением, что останутся здесь навсегда. Финский отряд расположился недалеко от дома, где жил Иван. Местному населению выделили участки земли для собственных нужд| - урожай от деревенских жителей не забирали, поэтому голодать не пришлось. Иван пошел учиться в школу, где преподавали - финские учителя. Мужчина вспоминает что к карелам оккупанты относились сносно, а русских – не любили. Тем временем, вокруг деревни Авдеево полыхали пожарища: со стороны Колатсельги и Суоярви – зарево освещало ночное небо, а над домами часто летали финские самолеты. В местечко Авдеево для исполнения разведывательного задания были отправлены два советских разведчика: радист и один местный житель, имена, которых были изменены. На парашютах их сбросили в лес – 10 километров они добирались по снегам до заданного места. О появлении такого рода постояльцев догадываться в деревне никто не мог, даже семья Ивана.
October 17, 2025 in 18:48 Александра Родионова
- changed the text of the translation
Иван Трифонов родился в деревне Акимисто, что в 25 километрах от Ведлозера. До войны там 20 домов было. Иван жил с мамой в доме бабушки и дедушки вместе с другими родственниками под одной крышей. Отца парень не видел. В 1939 году началось наступление финнов. Деревенские мужики получили повестки с военкомата и «шагом, марш» на войну. Началась эвакуация местного населения в Центральную Россию. В дороге Иван и другие деревенские попали под обстрел, и, остались живы. Так семья Ивана не попала в эвакуацию отправленную за нами машину взорвали, а людей расстреляли финны. И в этот раз семья избежала гибели. По воспоминаниям ветерана, наступление финнов было уверенным. Они пришли с убеждением, что останутся здесь навсегда. Финский отряд расположился недалеко от дома, где жил Иван. Местному населению выделили участки земли для собственных нужд| - урожай от деревенских жителей не забирали, поэтому голодать не пришлось. Иван пошел учиться в школу, где преподавали - финские учителя. Мужчина вспоминает что к карелам оккупанты относились сносно, а русских – не любили. Тем временем, вокруг деревни Авдеево полыхали пожарища: со стороны Колатсельги и Суоярви – зарево освещало ночное небо, а над домами часто летали финские самолеты. В местечко Авдеево для исполнения разведывательного задания были отправлены два советских разведчика: радист и один местный житель, имена, которых были изменены. На парашютах их сбросили в лес – 10 километров они добирались по снегам до заданного места. О появлении такого рода постояльцев догадываться в деревне никто не мог, даже семья Ивана. Вечерами в дом Ивана любили заходить финны. Тем временем, пока вражеские солдаты сидели внизу, разведчики скрывались на вышке дома. Если б, что- то вызвало подозрение у финнов – всем было несдобровать. Разведгруппы занималась сбором информации: их интересовало количество единиц техники и войск противника. - Такие сведения добывал и я. Мне приходилось ходить по деревням : в Щеккейлу, Крошнозеро, Ведлозеро и другие населенные пункты. Я делал вид, что прошу у солдат покушать, а сам, тем временем наблюдал и запоминал все, что могло пригодиться русским разведчикам. На чердаке нашего дома связист установили рацию. Мне даже приходилось носить батарею от нее: на дно кошеля (плетеный из бересты заплечный рюкзак) помещалась рация, затем – слой мха, а сверху – рыба. С такой ношей меня однажды остановили два финских солдата. Они заглянули в кошель и удивились, что он полон рыбы. Пока солдаты рассматривали рыбу, я стоял, ни жив, ни мертв, вспоминает Иван Николаевич. Все чаще в небе стали появляться русские самолеты. Ване довелось с другими деревенскими мальчишками наблюдать за сражением в небе двух противников. В силу мальчишеского возраста, их больше разбирало любопытство, чем страх. Однажды над озером появился самолет. Дети, как обычно, высыпали на улицу, крылатая машина дала крен – рядом с детьми пробежала дорожка от выпущенных пуль из кабины самолета. Все разбежались кто куда. Местное население с нетерпением ждало освобождения. Финны наспех собирали свои «монатки», но, все же, были уверены, что их отступлении временно – осенью они снова надеялись вернуться в Карелию. Так в 1944 году Карелия была полностью освобождено от финских оккупантов. Иван Николаевич и Евдокия Васильевна давно поселились в селе Ведлозеро. Их дом окружен ухоженным огородиком: сажают всего помаленьку , по силам. Они изредка наведываются на родину жены , сгинувшую деревеньку Кибр-Наволок. К ним часто приезжает младший сын из Петрозаводска.
October 17, 2025 in 18:47 Александра Родионова
- changed the text of the translation
Иван Трифонов родился в деревне Акимисто, что в 25 километрах от Ведлозера. До войны там 20 домов было. Иван жил с мамой в доме бабушки и дедушки вместе с другими родственниками под одной крышей. Отца парень не видел. В 1939 году началось наступление финнов. Деревенские мужики получили повестки с военкомата и «шагом, марш» на войну. Началась эвакуация местного населения в Центральную Россию. В дороге Иван и другие деревенские попали под обстрел, и, остались живы. Так семья Ивана не попала в эвакуацию отправленную за нами машину взорвали, а людей расстреляли финны.иИ в этот раз семья избежала гибели. По воспоминаниям ветерана, наступление финнов было уверенным. Они пришли с убеждением, что останутся здесь навсегда. Финский отряд расположился недалеко от дома, где жил Иван. Местному населению выделили участки земли для собственных нужд - урожай от деревенских жителей не забирали, поэтому голодать не пришлось. Иван пошел учиться в школу, где преподавали - финские учителя. Мужчина вспоминает что к карелам оккупанты относились сносно, а русских – не любили. Тем временем, вокруг деревни Авдеево полыхали пожарища: со стороны Колатсельги и Суоярви – зарево освещало ночное небо, а над домами часто летали финские самолеты. В местечко Авдеево для исполнения разведывательного задания были отправлены два советских разведчика: радист и один местный житель, имена, которых были изменены. На парашютах их сбросили в лес – 10 километров они добирались по снегам до заданного места. О появлении такого рода постояльцев догадываться в деревне никто не мог, даже семья Ивана. Вечерами в дом Ивана любили заходить финны. Тем временем, пока вражеские солдаты сидели внизу, разведчики скрывались на вышке дома. Если б, что- то вызвало подозрение у финнов – всем было несдобровать. Разведгруппы занималась сбором информации: их интересовало количество единиц техники и войск противника. - Такие сведения добывал и я. Мне приходилось ходить по деревням : в Щеккейлу, Крошнозеро, Ведлозеро и другие населенные пункты. Я делал вид, что прошу у солдат покушать, а сам, тем временем наблюдал и запоминал все, что могло пригодиться русским разведчикам. На чердаке нашего дома связист установили рацию. Мне даже приходилось носить батарею от нее: на дно кошеля (плетеный из бересты заплечный рюкзак) помещалась рация, затем – слой мха, а сверху – рыба. С такой ношей меня однажды остановили два финских солдата. Они заглянули в кошель и удивились, что он полон рыбы. Пока солдаты рассматривали рыбу, я стоял, ни жив, ни мертв, вспоминает Иван Николаевич. Все чаще в небе стали появляться русские самолеты. Ване довелось с другими деревенскими мальчишками наблюдать за сражением в небе двух противников. В силу мальчишеского возраста, их больше разбирало любопытство, чем страх. Однажды над озером появился самолет. Дети, как обычно, высыпали на улицу, крылатая машина дала крен – рядом с детьми пробежала дорожка от выпущенных пуль из кабины самолета. Все разбежались кто куда. Местное население с нетерпением ждало освобождения. Финны наспех собирали свои «монатки», но, все же, были уверены, что их отступлении временно – осенью они снова надеялись вернуться в Карелию. Так в 1944 году Карелия была полностью освобождено от финских оккупантов. Иван Николаевич и Евдокия Васильевна давно поселились в селе Ведлозеро. Их дом окружен ухоженным огородиком: сажают всего помаленьку , по силам. Они изредка наведываются на родину жены , сгинувшую деревеньку Кибр-Наволок. К ним часто приезжает младший сын из Петрозаводска.
October 17, 2025 in 18:47 Александра Родионова
- changed the text of the translation
Иван Трифонов родился в деревне Акимисто, что в 25 километрах от Ведлозера. До войны там 20 домов было. Иван жил с мамой в доме бабушки и дедушки вместе с другими родственниками под одной крышей. Отца парень не видел. В 1939 году началось наступление финнов. Деревенские мужики получили повестки с военкомата и «шагом, марш» на войну. Началась эвакуация местного населения в Центральную Россию.
October 17, 2025 in 18:46 Александра Родионова
- changed the text of the translation
Иван Трифонов родился в деревне Акимисто, что в 25 километрах от Ведлозера. До войны там 20 домов было. Иван жил с мамой в доме бабушки и дедушки вместе с другими родственниками под одной крышей. Отца парень не видел. В 1939 году началось наступление финнов. Деревенские мужики получили повестки с военкомата и-«шагом, марш» на войну. Началась эвакуация местного населения в Центральную Россию. В дороге Иван и другие деревенские попали под обстрел, и, остались живы. Так семья Ивана не попала в эвакуацию отправленную за нами машину взорвали, а людей расстреляли финны. и в этот раз семья избежала гибели. По воспоминаниям ветерана, наступление финнов было уверенным. Они пришли с убеждением, что останутся здесь навсегда. Финский отряд расположился недалеко от дома, где жил Иван. Местному населению выделили участки земли для собственных нужд - урожай от деревенских жителей не забирали, поэтому голодать не пришлось. Иван пошел учиться в школу, где преподавали - финские учителя. Мужчина вспоминает что к карелам оккупанты относились сносно, а русских – не любили. Тем временем, вокруг деревни Авдеево полыхали пожарища: со стороны Колатсельги и Суоярви – зарево освещало ночное небо, а над домами часто летали финские самолеты. В местечко Авдеево для исполнения разведывательного задания были отправлены два советских разведчика: радист и один местный житель, имена, которых были изменены. На парашютах их сбросили в лес – 10 километров они добирались по снегам до заданного места. О появлении такого рода постояльцев догадываться в деревне никто не мог, даже семья Ивана. Вечерами в дом Ивана любили заходить финны. Тем временем, пока вражеские солдаты сидели внизу, разведчики скрывались на вышке дома. Если б, что- то вызвало подозрение у финнов – всем было несдобровать. Разведгруппы занималась сбором информации: их интересовало количество единиц техники и войск противника. - Такие сведения добывал и я. Мне приходилось ходить по деревням : в Щеккейлу, Крошнозеро, Ведлозеро и другие населенные пункты. Я делал вид, что прошу у солдат покушать, а сам, тем временем наблюдал и запоминал все, что могло пригодиться русским разведчикам. На чердаке нашего дома связист установили рацию. Мне даже приходилось носить батарею от нее: на дно кошеля (плетеный из бересты заплечный рюкзак) помещалась рация, затем – слой мха, а сверху – рыба. С такой ношей меня однажды остановили два финских солдата. Они заглянули в кошель и удивились, что он полон рыбы. Пока солдаты рассматривали рыбу, я стоял, ни жив, ни мертв, вспоминает Иван Николаевич. Все чаще в небе стали появляться русские самолеты. Ване довелось с другими деревенскими мальчишками наблюдать за сражением в небе двух противников. В силу мальчишеского возраста, их больше разбирало любопытство, чем страх. Однажды над озером появился самолет. Дети, как обычно, высыпали на улицу, крылатая машина дала крен – рядом с детьми пробежала дорожка от выпущенных пуль из кабины самолета. Все разбежались кто куда. Местное население с нетерпением ждало освобождения. Финны наспех собирали свои «монатки», но, все же, были уверены, что их отступлении временно – осенью они снова надеялись вернуться в Карелию. Так в 1944 году Карелия была полностью освобождено от финских оккупантов. Иван Николаевич и Евдокия Васильевна давно поселились в селе Ведлозеро. Их дом окружен ухоженным огородиком: сажают всего помаленьку , по силам. Они изредка наведываются на родину жены , сгинувшую деревеньку Кибр-Наволок. К ним часто приезжает младший сын из Петрозаводска.
October 17, 2025 in 18:45 Александра Родионова
- created the text: Ivan Trifonov on rodivunnuh Akimiston kyläh, kudai on 25 kilometrin piäs Vieljärvespäi. Enne voinua sie oli kaksikymmen taloidu. Ivan eli muaman da omahizienke omien buaban da died’oin kois. Omua tuattua briha nikonzu ei nähnyh. Vuvvennu 1939 suomelazet ruvettih valloittamah meijän mualoi. Kylän mužikat lähtiettih voinale. Paikallizii rahvahii ruvettih työndämäh Keski-Ven’ale. Matkan aigua Iivanah da toizih kyläläzih ammuttih, ga, ozakse, kaikin jiädih hengih. Sit Iivanan pereh ei puututtu evakkoh, sendäh ku mašin, kudai työttih ottamah rahvastu, suomelazet räjähytettih da ammuttih meigäläzet rahvas. Iivanan pereh toizen kerran jäi eloh. Veteruanu mustelou, ku suomelazet ravieh valloitettih mualoi. Hyö oldih varmat, ku tuldih Karjalah ijäkse. Suomelazet voiskat elettih Iivanan koin lähäl. Paikallizile eläjile annettih muapalat, ku hyö voidas kazvattua midägi. Kazvatettuu suomelazet ei otettu, sendäh rahvas ei oldu nälläs. Iivan lähti školah, kus opastettih suomelazet opastajat. Mies mustau, ku karjalazii suomelazet vie kuda-kui suvaittih, ven’alazii – ei. Silloi Avdejevon kyläs ymbäri kai oli tulen vallas, Kolatsellän da Suojärven puoles tuli oli taivahassah, koin piäl lenneltih suomelazet lendokonehet. Avdejevan kyläh työttih kaksi tiijustelijua: radistu da eräs paikalline eläi, heijän nimet muutettih. Parašuutoil heidy laskiettih meččäh, pädijäh kohtassah hyö kualettih lumes kymmene kilometrii. Nämmis mužikois niken kyläs ei tiedänyh, eigo tiedänyh Iivanan pereh. Illal Iivanan kodih puaksuh käydih suomelazet. Kuni suomelazet saldatat istuttih pertis, tiijustelijat peityttih vuiškal. Ku suomelazet huomattus midägi, kaikin puututtus hädäh. Tiijustelijat kerättih tieduo: äijygo on tehniekkiä da vihaniekkua. – Tiijustelijannu olin minägi. Minul pidi kävvä eri kylih, sanommo, Štekkih, Nuožärveh da Vieljärveh. Minä heityin pakiččijakse, rounoku pakičin saldatolil syömisty, a iče panin mustoh kaikkie, midä kuulin da näin, mi vois avvuttua meigäläzile tiijustelijoile. Meil vuiškal azetettih raadivotelefon, minul toiči puutui kandua tämän raadivotelefonan batareikkua omas kaššalis. Minä panin sen kaššalin pohjale, sit – sammaldu da sen piäle – kalua. Kerran astuin kaššali selläs, a minuu azetettih kaksi suomelastu saldattua. Saldatat kačahtettihes kaššalih da diivittihes, ku se oli täyzi kalua. Kuni saldatat kačeltih kaššalii, minul kai hengen salbai, mustelou Ivan Nikolajevič. Taivahas jo puaksumbah ruvettih lendelemäh ven’alazet lendokonehet. Ivan da toizet brihačut kačottih, kui torattih vihaniekat. Pienete hyö ei varattu äijiä, vastukarai, heil oli kiinnostustu kaikkeh, midä oli voinal. Kerran järven piäl ozuttihes lendokoneh. Lapset, kui ainos, juostih pihale, ga lendokoneh rubei ambumah – kaikin juostih pagoh. Paikallizet eläjät ylen äijäl tahtottih piästä ymbäröičykses. Suomelazet kiirehel kerättih omat viešit, ga oldih varmat, ku sygyzyl tullah järilleh Karjalah. Vuvvennu 1944 Karjal piästettih suomelazien ymbäröičykses. Terväh rodihgi Voitonpäivy. Ivan Nikolajevič oman akan Jevdokija Vasiljevnanke jo kodvan aigua eletäh Vieljärves. Heil on pieni ogrodu, molodoit kazvatetah kaikkie. Toiči hyö kävväh Jevdokijan jo meččävynnyöh roindukyläh Kibrah. Tiijustamah vahnembii puaksuh kävyy nuorin poigu Petroskoispäi
- created the text translation
October 17, 2025 in 18:45 Александра Родионова
- created the text