Texts

Return to list | edit | delete | Create a new | history | Statistics | ? Help

Roštuon, Uuden vuoden da Loppiaisen aigua šanottih Vierissänkežekši.

Roštuon, Uuden vuoden da Loppiaisen aigua šanottih Vierissänkežekši.

Karelian Proper
Tunguda

Roštuon

, Uuden vuoden da

Loppiaisen aigua

šanottih

Vierissänkežekši. Še

oli

sitä

hullutusaigua, taiga-aigua. Silloin

kulettiin huhl’akkana

, pukeuvuttiin mikä

miksikin ja

naamioitiin itsensä, mikä

biessakši, mikä

ruumihiksi. Kyllä

myö

varazimma lujasti. Välin

kulkivat "hääkulkueina" — sulhanen, da

moržian da

pat’vaška. Aina

kuin

taloon tulivat, niin

kyžyttiin lupa, suapiko hyö

bläššie ja

ainahan ne

lupasi

. Kadrilli kizattiin ja

jatkettiin sitten

seuraavaan taloon. Kylla akoilla

oli

arvaamista — kuka ken

oli

. Kun

olivat kaikki

naamioineet itsensa...
[...] Väliin kulkivat hauda-saattueina. Oli

luaittu grobu

, sitä

vejettiin čunalla

. Ja

grobu

kannettiin perttiin, ja

sitte

ne

pajattivat kuolinpajuja. Vain

kyllä

meita poikasia varautti

...
Kun

miekin jo

aloin

olla

yli

10 vuuven

vanha

, niin

silloin

olin

jo

rohkiembi. Väliin kuin

nägimä

tuhmannäköisiä huhl’akkoja

, niin

silloin

druazittima seuraavaan tapaan: "Huhl’ai, bahl’ai, staaroi starikka

, gorbaatoi mužikka

". Kyllä

monet

kerrat

saimme pingota pagoon. Valiin kuin

kiini

saivat, tavoittivat huhl’akat

, kylla lunda

sai — työnsivät paidan ja

pukšut

täyteen.
Väliin kulkivat isoina laumoina, oli

noin

kymmeniä henkiä huhl’akkoja

, ja

kulettivat elavia skotinoida mukana. Oliba joskus suuri

häkki

, ja

toisin

aijoin

oli

bokkoja, ja

milloin

mitäkin.

Период между Рождеством, Новым годом и Крещением называли Святками.

Russian

Период между Рождеством, Новым годом и Крещением называли Святками. Это было время безрассудства, время гаданий. Тогда ходили ряжеными — хухляками, наряжались кто кем, делали маски, кто бесом, кто скелетом. Ну и боялись же мы, дети. Иногда устраивали "свадебную процессию" — были жених, невеста, патьвашка. Всегда, заходя в дом, просили разрешения, можно ли поплясать, и всегда разрешали. Играли кадриль и шли дальше, в следующий дом. Для женщин было заботы — отгадывать, кто есть кто. Все были замаскированы...
[...] Иногда устраивали "похоронную процессию". Был сделан гроб, который везли на санках. Гроб заносили в дом и пели погребальные песни. Мы, мальчишки, очень боялись...
Когда и мне уже исполнилось лет десять, я был уже посмелее. Иногда увидим некрасивых ряженых, дразним их: "Хухляй, бахляй, [старый старик], горбатый мужик". Много раз приходилось удирать. Если же когда поймают, "хухляки" напихают снегу полную рубашку и штаны.
Иногда ходили большой толпой, до десяти человек ряженых, даже скотину водили с собой. Иногда быка ведут, иногда баранов, когда кого.