Со второго дня Рождества отправлялись гуляшниками ходить
Russian
Со второго дня Рождества отправлялись гуляшниками ходить..
(В домах) тебя не узнают, они ходят вокруг тебя, смотрят, а ты палкой машешь...
[У каждого палка была?] Палки у каждого, у гуляшников палки были, чтобы никто их не трогал.
[Пытались проверить что-ли?] Будто нет!
Вот, одна была, Анни с Острова, так она такая была, что каждого старалась раскрыть да посмотреть, такая вот была (смеётся).
Один раз мы отправились, у нашего Васке, у дочери его свадьба была в предыдущий день, а на другой день мы гуляшниками пошли...
я, Хельми, моя сестра, потом соседка моя...
вчетвером отправились.
Сначала пошли к Ивану, моему младшему брату.
Плясали там, Хельми надела старые кальсоны мужнины...
Одна лучиной (водит), будто на скрипке играет, а я была охотником одета, у меня было ружьё, да шкурка куницы здесь, а котелок на другом боку (смеётся).
[Настоящее ружьё?] Да, тогда ведь в каждом доме ружьё было.
[А что на голове-то было?] А на голове был платок, шапка на голове и платок (под ней), чтобы не видно было...
Да ещё скотницей была наряжена, это моя младшая сестра была, она надела — а мать наша на ферме работала — она надела халат этот да большой фартук, рибушные ботинки на ноги, да...
А когда мы в дом пришли,
то хозяйки дома не было, а хозяин был.
Мы — к нему.
"Здравствуйте, здравствуйте, проходите.
Ну, что вы знаете, да что вы мне расскажете?"
А мы — кто петь, кто плясать, кто что — все половики смяли в кучу.
"Ну, кто же вы такие, никак не могу узнать, кто такие"?
А мы — ни слова не сказали, не признались кто такие.
Ну, а в это время как раз пришёл мой брат Васке да сосед его с ним, пришли тоже гуляшниками.
У Васке была медвежья шкура надета, привязана...
[Когда это было?] Это было в пятьдесят...
или в шестидесятых уже годах было.
[Изображал ли он медведя?
Каким образом?] Да, изображал.
[Ходил ли он на четвереньках?] Ходил, да и плясал, да задними ногами дрыгал (смеётся).
[Что, и рычал тоже?] Да, да.
Ещё мальчик был с ним, сын соседа, ходил с ним.
А нас четверо было.
А потом мы уже вместе все обошли.
[Что, в каждом доме были?] В каждом доме!
А тогда света не было, этого электричества, а только лампы (керосиновые).
В иных домах лестницы длинные да прохудившиеся, оттуда кубарём спускаешься (смеётся) ...
[Гуляшники безобразили как-нибудь?] Да не то чтобы худое что, вот некоторые, которые поздоровее (?), те закрывали трубы (снаружи), ну, зачем трубы-то закрывать, ведь печка дымить будет, да всё такое...
Или же дверь припирали, навалят сани, что и из избы не выйти...
воду из кадок выливали, да кто что.
Прятали, эти самые, подсанки — за дом куда-нибудь спрячут, да поленницы сваливали, да...
А ещё слушать ходили, молодёжь, например...
пойдёшь гуляшником и слушать отправишься — к церковному замку ходили слушать.
А потом у дорог, где четыре дороги (на перекрёстке), то там, бывало, и сядешь...
лосиную шкуру или там что-нибудь под себя постелешь...
только нельзя ничего неочерченным оставлять.
Ну вот, сколько туда (гадающих) влезет, столько и сядут под этой шкурой и слушают.
А один там (снаружи) обходит с ножом, чтобы леший не пришёл и не унёс...
обходит и говорит слова какие-то там.
Ну, потом нож этот воткнёт в снег, чтобы, когда слушать будут, никто бы их не тронул, не пришёл бы мешать.
Ну, а там кому что слышно бывает.
Кто услышит, что зерно там просеивают, значит богатым будет...
кому слышно — идёт, скрипит в холодных башмаках, а откуда услышала, в ту сторону и замуж идти или оттуда к ней тот самый муж-солнышко придёт (смеётся).