Libertsova, Valentina
Кто живёт в картофельной яме?
Russian
Знают ли современные дети, что такое "куоппу"? По-другому, немного на русский лад, её ещё называют картофельной ямой. В некоторых деревнях они ещё остались, их можно заметить издалека – этакие треугольные крыши прямо на земле, порой цепочками протянувшиеся вдоль околиц. Возможно даже, кто-то ими ещё пользуется, хотя насущной нужды сейчас в них нет: скотину не держим, большими семьями не живём, а сколько надо картошки для двух-трёх человек на зиму, так можно положить на хранение и в подпол или в сарай – в небольшую и неглубокую яму. Некоторые уже, подобно городским, даже и выращивать картофель на полях перестали, выходит это дороже купленного в магазине. Конечно, не вся продающаяся картошка бывает по душе, но есть ведь и возможность выбора, коли столько у нас развелось нынче всяких магазинов.
Крыши картофельных ям над ручьём
Раньше картофельные ямы были полноценной частью любого села. Сразу вспоминается деревня Новинка между Торосозером и Олонцом, мимо которой проезжают машины. А когда рейсовые автобусы заезжали туда, было очень хорошо видно из окна: по берегу озера одна линия ближе к воде – бани, а ближе к деревне, на возвышенном месте – крыши картофельных ям.
У нас в деревеньке Берёзовый Наволок тоже картофельные ямы располагались группами – на пригорках да обрывах над ручьём. Ям было больше домов. Большие семьи держали небольшую яму у самого дома, чтобы можно было при необходимости быстро достать на варку. Ещё у всех семей было по две ямы, потому что держали полные хлева скотины. В одну, что подальше, по традиции клали семенную картошку и что покрупнее, поцелее – до весны, а в другую – остальную картошку.
Крупные – коровам, мелкие - телятам
Выкопанную в сентябре картошку наш отец велел на неделю рассыпать на полы сараев и сеней. Потом бабушка учила, как сортировать: те, что уже начали зеленеть и твердеть – на семена, самые крупные – на картофельный крахмал, покрупнее да покрасивее – на следующее лето, которые успели сгнить – те закапывали подальше от поля в "плохую землю", частично сгнившие сортировали, кроша уцелевшие части скотине. Самые мелкие – "пунют" - тоже скармливали животным. Кромсать картошку скотинке было сугубо детской работой, только надо было разбирать: покрупнее – коровам и нетелям, мелкие – телятам и овечкам, совсем крошечные – ягнятам и курам. Зимой скотинке чаще давали сваренную еду.
Картофельные ямы были на самом деле ямы, полтора метра глубиной, они должны были быть прохладными, чтобы до поры до времени не прорастали ростки, но и не холодными - чтобы клубни не замерзали. Сухими, чтобы не гнили, но и не слишком – чтобы корка не высохла. У нас в деревне досками обшивали только стены, пол и потолок, простенки не ставили, спускали и держали картошку в больших двуручных корзинах, которые летом забрасывали на крышу сушиться. Над землёй делали треугольную крышу из досок – как над избой, только сверху ещё укрывали землёй и дёрном, а вход закрывали досками и старой одеждой – это на зиму, а осенью и летом держали открытыми, набрасывая на вход рейки, дабы не свалился кто.
Странное место
Для детей картофельные ямы были интересными местами, хотя взрослые пугали: там живут змеи. Слава Богу, их встречать не доводилось, а лягушек бабушка порой оттуда выкидывала. Так-то детей брали на помощь частенько, поэтому успевали рассмотреть, какая "куоппу" изнутри. Внутрь не совались, ведь необходимости такой не было. Была только одна яма в нашей деревеньке, которая волновала всех нас – деревенских ребятишек.
Во-первых, это было "общее", общественное помещение, подсобного хозяйства. В нашей семье, где мама была заведующей начальной школой, отец – известным бригадиром лесозаготовителей, а бабушка – верующей в Бога, детям неоднократно внушалось: чужого трогать нельзя, надо держаться от "общих" мест подальше, как бы чего не испортить. Во-вторых, стояло это хранилище отдельно – на краю полей и луга. В-третьих, не было ямой с крышей над пригорком, как остальные, а в склоне горы, внутрь вела дверь, как в дом. В-четвёртых, оно было построено частично из дерева, а частично из белого литого камня - цемента. В-пятых, хранилище было старым и заброшенным. Был только один случай, когда летом привезли сюда на пароме с фермы другого берега на более сочные пастбища телят, туда на ночь поместили заболевшего телёнка. Утром, когда, проснувшись, мы все бегом примчались к изгороди, там никого не было! Тогда мальчишки постарше стали пугать других детей, что животинушку съел тот, кто живёт внутри.
Иногда бабушки, жившие рядом, просили бригадира и сушили на белых камнях сено, мешки, корзинки, да и он сам что-то бросал на него, однако внутрь никто из них не заходил. Это ещё усиливало мысли детей о тайне и желание разгадать её.
Однажды купаясь
Как-то раз ватага деревенских детей задержалась с купанием на Андреевском берегу. Редко собиралось так много ребят, поскольку всем нужно было помогать старшим на сенокосе, на полях, в лесу. Уже у некоторых посинели губы, стучали зубы, мурашки по спинам забегали, - а уходить не хотелось. Вылезли из воды и устроились на нагретых солнцем, как печь в бане, камнях, усаживались в лодках на сиденья-доски, на корму, приятно было также оседлать настил да поболтать ногами в тепленькой с водорослями водичке и обрызгивать других. Смех и разговоры продолжались, и тут кто-то напомнил о тайне старой картофельной ямы, и завёл разговор, кто там живёт.
Первым взял слово самый высокий ростом и полный парень Николай, который гостил в доме у дяди Андрея:
- Я знаю! Я знаю! Во вторник, когда все в деревне собрали скотину по хлевам да сели за ужин, я тайком подбежал к хранилищу и заглянул внутрь. А там – чёрный-пречёрный, волосатый, с грязными лапами! Как начал реветь да приближаться ко мне, так с испугу добежал до калитки в изгороди с задней стороны. Хотел посмотреть, не выйдет ли наружу, тогда с безопасного расстояния рассмотрел бы, кто там живёт. Да вот не вышел! Стал так реветь, что мороз по коже! Даже не заметил, как до моста через ручей бегом попал.
Дети стали смеяться:
- Да ты, Николашенька, не нашей деревни, так и не знаешь, что бабушка Мотя своего проклятого быка, который мог бы - разнёс бы весь хлев и всю деревню, привязывает по вечерам верёвкой позади "общего" амбара. Как раз на этом месте десять лет назад сгорел бабушкин амбар, поэтому там до сих пор растёт очень густая трава. Да вот этот негодник не столько ест, сколько топчет. А уж если учует запах овса или почует корову, то заревёт во всё горло, страшно слышать, ещё и копытом по земле забьёт. Хорошо, что ты убежал, а то бык мог перепрыгнуть через изгородь. Незнакомых может и забодать. Был тут один на Троицу в гостях у Васи с горы, под хмельком начал, глупый, с быком разговаривать, так еле до бабкиного крылечка добежал да дверь успел закрыть за собой: зверь разбил калитку в изгороди, колышек вместе с верёвкой вырвал и, пока не подоспела хозяйка, полдвора копытом изрыл! Ты, Коленька, с этим чудищем встретился, а не с тем, которое в "куоппу"! Только на закате из-за солнца его не разглядеть было в тени от амбара.
Ящерицы – хранители сокровищ
Стройная светловолосая девочка Галечка, которая очень любила читать, степенно начала излагать свои мысли:
- Я туда сходила после того, как разворошила сено. Сказала своей бабушке, что отдохну на том камне. Она не успела ответить, как родионовские овечки проникли в загон тётки Мани. Бабушка побежала их выгонять. А я, когда приблизилась к яме, заметила, что на цементе грелась большая стайка ящериц разных размеров и расцветки. Помните, изучали в школе сказ Бажова "Медной горы хозяйка"? Видимо, такие помощники и здесь объявились! Может, в нашей горе тоже есть какие-то сокровища, а через хранилище можно к ним проникнуть?
- А что внутри увидела? Есть ли двери в подземные царства?
- Невозможно было увидеть, после улицы, яркого солнца внутри всё показалось тёмным. А потом бабушка отогнала.
- И это девчоночьи наблюдения! На полдороге все дела стопорят, - проворчали мальчишки и решили сходить туда вместе, как только смогут выбрать удобное время.
- Сами хороши! – ответила другая девочка – Зина. – Она была высокая с двумя косичками, тоже всё время читала, летом ездила в гости в Олонец, там ходила в библиотеку и знала много того, что не могли прочесть другие деревенские дети. Говорить много не любила, была гордая, но если скажет что – скажет убедительно. – Я тоже заглядывала, не скажу, когда и как. Видела внутри порхали какие-то… белокрылые. Может быть, это эльфы танцевали!
- Комары да оводы, - буркнул мальчик Семён и сразу замолк, получив шлепок по спине от рядом сидящего.
Все на время замолчали.
- Я ещё читала, что есть такие ласточки, которые делают гнёзда не под крышами, как у нас на деревенских домах, а в земле – на обрывах. Берега у нас низкие, в них гнездо не сделать, даже кошки доберутся. На единственном обрыве на другой стороне старые брёвна всю землю закрыли. Может, ласточки-береговушки устроили гнёзда? - тихим голосом сказала маленькая и аккуратная, как пуговка, девчушка Зоя.
- А видел ли кто таких ласточек летающими?
- Но они же внешне не очень отличаются от ласточек из сараев…
Змея, мёртвая или золотая?
Тут подняла голову от изготовления цепочки из кувшинки самая старшая, уже обучающаяся в Петрозаводске, настоящая девушка Анька. Во время летних каникул на малой родине сверстников не было, поэтому зачастую "пасла" малышей.
- Говорили же вам родители: в наших, своих, маленьких ямах живут змеи. Маленькие. В каких-то – навозные, они не кусают – просто неприятно видеть. А в том "куоппу" живут большие, толстые, кусачие. Они прячутся глубоко в земле, спят, поэтому мы их и не видим, а если кто их разбудит, то они поднимутся на землю и всех нас замучают и съедят. Будьте-ка внимательными, слушайтесь старших!
- Наверное, у них и крылья, как у Змея-Горыныча и динозавров? – спросил Ванечка, сын дяди Андрея.
- Не знаю, не видела. А коли оттуда вылезут, наши знания уже никуда не пригодятся, - ответила Анька строгим голосом, надевая себе на шею цепочку из кувшинки.
- Ты малышей попусту не пугай придуманными картинками, - произнёс очень старающийся выглядеть взрослым Митин Вовчик, который даже во время купания не снимал с головы модную кепку. – По-моему, на самом деле есть чего бояться, взрослые знают, но не смеют нам сказать. Вы не видите, что ли, что это хранилище очень похоже на блиндажи военных лет? В этих местах, понятно, больших сражений не было, но рассказывают же, как люди от бомбёжек с вражьих самолётов на Белом болоте прятались. Может, тем временем, враги сложили в хранилище мины, оружие или похоронили своих убитых…
- А, может, и золото, отнятое у наших начальников, спрятали? Чего только не бывает! Следы войны уже не раз внимательно проверяли, насчёт этого сомневаться не стоит.
- А была ли у кого охота приезжать в такую дальнюю деревушку с проверками?!
Внутрь ямы
На этом разговоры прекратились, так как неожиданно к берегу причалила лодка с женщинами, которые в тот день с утра ездили полоть овощи подсобного хозяйства, а сейчас радовались, что приехали домой, заодно позвали детей идти на обед.
После обеда я решила во что бы то ни стало сходить в "куоппу", самой всё выяснить. На небе в это время начали собираться в кучи тучные, как бараны бабушки Иры, облака. Приближался дождь, возможно, с похожей на сражение грозой. Все спешно хватали и совали под крыши сено, сохнувшее бельё, ягнят, кур, закрывали окна и двери, накрывали блестящие вещи. Деревня опустела. Пока я добежала, первые капли уже ударяли по шее и плечам. Поэтому сразу, не раздумывая, вскарабкалась через доски, и палки внутрь хранилища, а только потом стала оглядываться. Там было прохладно, цементные стены делили пространство на две части, между которыми ещё оставался коридорчик, в котором я и очутилась. Дальше можно было попасть в оба закутка. Ни змей, ни ящериц видно не было. Может, с испугу спрятались в землю.
Белых крылатых существ было полно на стенах и земляном полу. В дальнем углу лежало какое-то тряпьё, кажется, мешки. Наверху было гнездо, но не ласточкино, узнала осиное, другое такое же лежало разбитое на кусочки на полу и выглядело старым. Отсюда надо было как можно быстрее убегать. Как только я пошевелилась, с потолка посыпалась земля. Выбираться было труднее, над пригорком уже сверкали молнии. Хорошо хоть дождь не спешил полить. Бабушки спасли от беды. Только я успела очутиться в зарослях крапивы перед ямой и стала из них выбираться, как за изгородью загремел голос бабушки Матрёны: "Кому опять потребовалось забираться в яму? Погоди, поймаю, получишь вицы! Да и родителям скажу! А если бы землёй засыпало? Или покусал бы кто - кто бы тогда отвечать стал? Хоть бы кто-нибудь совсем закопал это место, пока не попадут дети в большую беду!". Вприпрыжку побежала через изгороди, не останавливаясь, нырнула в свой дровяной сарай, уронила с десяток мелких полешек для растопки, накиданных на свежую поленницу. Только тогда, пока успокаивала дыхание, начала трястись, представляя, в какие напасти могла попасть. Решила рассказать другим ребятам, да вот поверят ли?.. Всегда была такой смирной, скажут: не посмела ты, сочиняешь. Так и вышло. Бабушка Матрёна старыми глазами не узнала меня. На другой день сходила к Николаевой жене Настасье, у которой была куча сильных и удалых дочерей, велела порасспрашивать, которая наведывалась в "куоппу", да и внушить, чтобы больше туда нос не совали. Наша бабушка Паня, разглядев на моих ногах царапины и пятна от крапивы, видно, поняла, откуда достались. Кинула одёжку подлиннее: "Надевай, не показывай матери и отцу, а то летние забавы закончатся. И так работы хватает, но хоть немного дают отдохнуть да поспать по утрам, а если рассердятся, то свободное время у тебя сократится".
Позже как-то разговоры про "куоппу" утихли. Сходили ли все своими глазами посмотреть, или поверили взрослым и послушались. А, может быть, мы просто немного за лето выросли…