Тексты

Вернуться к просмотру | Вернуться к списку

Per’hešš i lapšill ol’ huald

История изменений

27 октября 2023 в 14:42 Нина Шибанова

изменил(а) текст перевода
Рано начинали дети работать? А раньше [такой] обычай был, что [детям] не давали обычно просто так бегать, в няньки отдавали в восемь лет, а мальчика в девять лет – в пастухи. И дома они всё делали. Лишь по воскресеньям позволяли носиться и погулять, а так всё работали. Раньше дети много работали, рано начинали работать. Восемь, семь лет – уже няньки. Ну а в школу ведь ходили? Прежде в школу ходили мало. Ну кто там был немножко побогаче, [так их] дети ходили в школу. А так, когда ходить [в школу]? Семь человек было в семье: для них надо напрясть, потом соткать. Девочкам? Холщовые рубашки и штанишки детям да всякое для мужчин ткут. Ведь как подойдёт Великий пост, присесть некогда: то [пряжу] наматываешь на цевки, то прядёшь, то идёшь на реку мотки мыть. Спрядёшь полные веретёна пряжи, намотаешь на мотовиле, это уже моток будет, мотки вот и [идёшь] мыть. Раньше детям не позволяли гулять. А кто и в школу ходил, [так] придёт из школы, за водой надо на реку десять раз [сходить]: у кого – корова, у кого – лошади. Поэтому плохо и учились. Летом мальчики, наверно, ходили обычно [в табун] за лошадьми? О! Дети, дети, мальчики и девочки, девочки [тоже] летом отводили в табун и приводили из табуна лошадей. Разбудят их даже в два часа, в три часа ночи. Боронить идут ведь рано, боронят и дети, а взрослые за лошадьми не пойдут – всё дети. Ну, там, конечно, пастух есть, пастух поймает им лошадь, посадит верхом. Всё равно, девочка или мальчик, одинаково гоняли лошадей. Я сама ездила верхом на лошади. Небось утром, раненько, ноги мёрзнут? Рано, да босиком! Нам нечего было дать обуть. Роса, холод, а иногда ещё чуть-чуть и иней, заморозок, а мы всё равно босиком ходили. Наверно, и корьё драть ходили? За корьём? За корьём – это обязательно, весной идёшь драть корьё. Отсеешься, яровые все посеешь, навоз еще рано возить, за корьём вот и идёшь, все за корьём и ходили. Потом уж и время навоз [вывозить] пойдёт, значит, бросим корьё драть. А на что шло корьё, не знаете? О! Корьё обязательно идёт [в дело], овчину без корья не выделывали. Кожевники у нас были, им надо было, [чтоб] выделывать овчины. Недалеко от нас там ещё была фабрика, так километров за сорок, там выделывали овчины, ну, туда и [отвозили] овчины, и обязательно нужно было ивовое корьё, чтобы выделывать овчины, кожу. Что ещё помогали дети делать дома? Ходили в лес, дрова заготавливать ходили, вывозить из лесу дрова. Из [урочищ] Синюгино и Карассу возили дрова на станцию. Тогда ведь поезда, машины на дровах ходили (‘дровами растапливались’); народ не выходил из лесу: неоткуда было взять [денег], бедные были – дрова вот всё и возили. Пятнадцать вёрст и двадцать вёрст надо ехать, а всё равно, как только зима наступит, постоянно дрова и возим. У кого две лошади – с ним мальчишка или девчонка. В школу некогда идти, надо дрова возить. И жать начинали рано? О, рожь! Помогали рожь жать, и лён теребить, и овёс косить, и вязать, и молотить. Тогда много работы было со льном (‘в нём’). Риги были, насадишь ригу, затопишь. Мало того, что один раз протопишь, топишь и три раза, чтобы лён (‘он’) высох. Лён-то! Уж очень тяжело было обрабатывать лён. Долго? Тяжело? Тяжело, теребить надо долго, свезти домой, насаживать в ригу, как высохнет, потом околотить, затем [соломку] обратно в поле отвезти. С поля привезти назад да снова насадить сушиться, помять, потрепать. Хватало работы? Доставалось работы [со льном]; на другое и времени не было, всё больше пряли. Это девушки? Да, девушки и женщины, старухи и девчушки, некогда было в школу ходить: девчоночка сидит, прядёт пачеси, а мы – чистое волокно. Волокно? Пачеси – это очёски после [щетинной] щётки, а жилка, что остаётся, это чистое волокно. Что изготовляли из чистого волокна? Ткали всё: хорошие полотенца ткали, и тонкие сорочки женщинам ткали. Прежде ведь очень хороший холст изготовляли. Что ты!^ [Какой] холст! Очень хорошо выделывали тонкий холст.

27 октября 2023 в 14:31 Нина Шибанова

создал(а) текст
создал(а) перевод текста
создал(а) текст: Lapšet aivoin zavodittih ruadua? A iäl’l’ оl’, iäl’l’ mod n’iin ei annett hypel’l’, kahekšan vuatt n’än’kah annettih, a yhekšän vuatt poigan’ paimn’ih. I kois’s’ kaikkii šub ruattih. Vain pyhänpäivz’iin annettih šiäl’ hypel’l’ il’i gul’aij, a to ruattih. Ranše lapšet ruattih, aivoin altetah ruaduw. Kahekšan vuatt šeičmen vuatt jo n’äm ollah n’än’kat. Nu a školah toko kävel’d’ih? Škoolah vähän kävyttih ran’š. Nu ket oldih šiäl’ vähz’el’d bohtembzet, kävyttih lapšet škoolah. A to koož ol’ käwvä! S’em čalovek, heil’ pidäw kez’r’ät, šid kuduu. T’yt’t’ölapšilla? Lapšilla, paidoi holstiz’ii i štan’z’ii i kaikki šub urhill kuwtah. Vet’ Šuwr’ pyh tulow, ei kož ol istučči, to kiämi kiämitmäh to kez’r’imäh, to vywt’l’ei pežmäh jovell. Nu tal’k n’äid pr’ad’oš gorbuškoi motaiž, a täm vywt’ täš, ka vywt’l’öi pežmäh. Iäl’l’ lapžill ei annet gul’aija. A ken i škoolah kävyw, škoolašt tulow d vett pidäw kymmenen kerdu jovell, kel’l’ l’ehm on, kel’l’ hebzet ollah n’äm. I zato opaštl’ičettih pahoin. Brihalapšet naverno kävel’d’ih heboz’ih toko kežäl’l’ä? Oo! Lapšet, lapšet, brihat i t’yt’ras’at, t’yt’ras’at viädih kežäl’l’ vet i hebži tabnah viijäh i tabnašt tuwvah. I heidä noštetah daži dva časa tr’i časa yäd. Harat, harumah vet’ aivoin männäh, i lapšet, šuwret ei männ hebzi vaššen, kaikk lapšet. Nu šiäl’ kan’ešn paimen on, paimen heil’ tavottaw šel’gäh issuttaw. S’oravno i poigan’ i t’yt’t’öin, s’oravno on že, hebzi ajeldih. Miä ič ajl’in hebzell. Čäin huomnekšella, aivokkazeh jallat kyl’met’äh? Aivoin ed kengät! Jalgah meil’ ei annet n’imid pann. Ros vil on, a muwvet on vil’ čyt’ čyt’ lumun’, hallan’ a s’orovno kaikk kengät, kävyim. Naverno i parkih kävel’ijä toko? Par’kih? Par’kih täm on abezat’el’n par’kih mänet kevil’l’. Ots’eičet, towvon kyl’vet kaiken šub, tuaht viäl’ aivoin vedi, par’kih ka, par’kih kaikin i kävymm. Šid’ i tuah jo l’ähtöw, žnačit par’ket luamm pois’. A mih män’i toko parki, et’t’ä t’iijä? Oo, par’k? Par’k mänöw abezat’el’no, ilman par’kitt ei ruat ofčinu. Ofčinoi jo, meil’ oldih ofčin’n’ikat, i n’äil’l’ pidi ruadu. Il’i šiäl’ ei edhin ollun fuabr’ik meis’t, načit kilometrof sorok ol’i, n’el’l’kymmend, šiäl’ ruattih ofčinoi, nu i šinn ka ofčinuw, abezat’el’n pidäw par’ki, ofčinoi nahkoi ruaduw. Mid’ä viel’ä toko lapšet awtettih koissa ruadua? Meččäh käwdih, halgu varuštmah käwdih, halgu vedmäh mečäšt, S’in’ugnald i Karassuld, halgu vedim stancel. Šilloin vet’ pojezdat, mašnat l’ämt’eldih halloll i narod mečäšt ei vihdit, ei mis’t ollun ottuu, oldih beednoit, kaikk halgu i vejettih. Pjatnaccat viiz’tois’t virštuu i kakškymmend virštu pidäw ajua, a s’orovno halgu, kaikk vain kun talv tulow, halgu i vejämm. Kel’l’ on kakš hevois’t, to hänenke poigrais’k on a to i t’yt’rais’k on. Ei koož oi männ škoolah, pidäw halgu vedi. Aivoin zavod’ija i l’eikata? Oo, i ruis’t! I ruis’ta awtettih l’eikat i pelvašt d’er’iä i kagru n’iitti, i šiduu i puiji. Šilloin оl’ äijä ruaduu hänešš. Ahat r’iihet oldih ahat, lämtät. Vil’ väh kerdu lämtät yht r’iiht, kolmič l’ämtät štob hin kuivais’. A pelvaš! Pelvašt on äjäl’d’ jo, ol’ pah ruadu. Viikko? Jygie? Jygi, viikk pidäw d’er’iä, kod’ih vedii, ahtu, kuivaw šid kolt’it, šit’ järel’l’äh peldoh viiji. Pellošt järel’l’äh tuwv et tuaš ahtua kuivat, lowkuttu, vidu. Ol’i ruaduo? Ol’ ruaduo. I muwd ei koož ollun, emämb kaik, kez’r’ättih. T’ämä t’yt’öt? Da, t’yt’öt i naizet, akat i t’yt’rais’kzet, škoolah ei koož ollun, t’yt’rais’kan’ istuw, paičešt kez’r’iw, a myä šiämis’t. Šiämis’t’ä? Paičeš vot jäl’geh čotku, paičeš, a kumban’ žilkan’ jiäw, täm šiämin’. A mid’ä toko šiämeštä luajittih? Kuvottih kaikki, paikku hyvii kuvottih i raččin’öi hyvii naiz’il kuvottih. Iäl’l’ ved’ äjäl’d’ hyviin holstu ruattih. Mid ši hoist! Holstu äjäl’d’ hyviin hianu ruattih.