Тексты

Вернуться к просмотру | Вернуться к списку

Kükstut koir da kaži

История изменений

23 октября 2017 в 16:08 Нина Шибанова

изменил(а) текст перевода
Жил как-то мельник. Мельница у него была на реке, работала на колесах, вверху муку молола, а внизу толкла овес на блины. Этот мельник держал собаку, чтобы лаяла, мельницу караулила. А тут же в деревне жили старик со старухой, старенькие, да и кот ихний состарился. У мельника собака стала старая, перестала лаять и стала воров на мельницу пропускать. Хозяйка прогнала кота, старик со старухой прогнали. Он пришел в поле, сел на бугорок, плачет, мяукает: – Я до тех пор годился, пока мышей ловил, их добро охранял, так и они меня берегли. Стал стар, перестал слышать, не могу мышей ловить – меня и выгнали. Обидно мне. Видит, идет собака. – А куда мне убежать от собаки? Куда я побегу, я и бежать-то не могу, все равно собака поймает. А собака не рычит, не лает. Ну, он и спрашивает: – Куда, собачка, пошла? – Да куда я пошла, – со слезами говорит собака, – пока я была на мельнице, где хозяин мой работает, ну так я годилась, караулила мельницу, воров не пропускала, лаяла, воров ловила, а теперь я не гожусь, и меня прогнали из дому. А кот ей говорит: – Ну, тогда пойдем вместе, я тоже – пока мышей ловил, так меня держали, годился, а теперь меня прогнали. Шли, шли они по лесу. Навстречу им лиса: – Куда, кот и собака, пошли? А собака говорит: – Ты, лиса, не очень-то с котом разговаривай: это ведь царь над всеми зверьми, всех в лесу будет проверять, кто где живет: волки где, где лисицы живут, где зайцы живут. Ты, лиса, расскажи нам, если можешь, кто где живёт. Лиса все им рассказала, а затем говорит: – Возьмите и меня с собой, куда вы – туда и я пойду. Идут они, навстречу зайчонок. Зайчонок хотел ускакать. Лиса говорит: – Не убегай, это лесной царь. Они идут в лес проверять, сколько нас в лесу зверей, всех проверят. Шли они, шли, устали, бедные, есть захотели, пить захотели. Увидели поженку, а по поженке ручеек бежит. И тут бугорок, косогор хороший, почищенный, такие сухие ветки. А в этих сухих ветках – мышь. Собака-то говорит: – Давай, Кот Иванович, сядем тут да отдохнем, а может, тут и заночуем. Да и заночевали тут. А к ним присоединился еще медведь. И медведь решил заночевать с ними. Медведь поднялся на сосну, а кот караулит мышонка возле этих веток. Собака развела костер и кипятит себе чай в котелке. А кот есть хочет, поэтому сидит возле веток. А медведь влез на сосну и следит, что они будут делать. «Неужели у нас в лесу такой царь? Почему он такой маленький? Почему бы не меня поставить царем, я ведь самый большой!» Ну, а кот подкарауливал, подкарауливал мышку, только та шевельнулась, кот как бросится к сухим веткам – и поймал мышку. Испугался медведь. А кот-то вслед за медведем - прыг – и на вершину сосны. Медведь как бухнется оттуда и да и упал тут. И медведь ушел. Больше не показывается. А волк еще возле них. Собака и говорит: – Мы есть хотим, что мы будем есть? А поди-ка ты, волк, сходи-ка на наш двор. Вот в таком-то месте живет мой хозяин, у него есть большой баран, принеси его! Волк отправился, поймал в огороде барана, принес к этому ручейку. Сели все, а кот и говорит: – Я буду мясо грызть, а ты, волк, высоси всю кровь да съешь кишки, давай рви! Волк разодрал барана, кишки съел, кровь высосал. Волк сыт. И спрашивает волк: – Теперь можно уйти, наш царь Кот Котофеевич? – Можно, уходи! Ну, волк и ушел по своим тропам. А собака и кошка, пока доедали этого барана, долго еще жили возле ручья.

23 октября 2017 в 16:07 Нина Шибанова

изменил(а) текст перевода
Жил как-то мельник. Мельница у него была на реке, работала на колесах, вверху муку молола, а внизу толкла овес на блины. Этот мельник держал собаку, чтобы лаяла, мельницу караулила. А тут же в деревне жили старик со старухой, старенькие, да и кот ихний состарился. У мельника собака стала старая, перестала лаять и стала воров на мельницу пропускать. Хозяйка прогнала кота, старик со старухой прогнали. Он пришел в поле, сел на бугорок, плачет, мяукает: – Я до тех пор годился, пока мышей ловил, их добро охранял, так и они меня берегли. Стал стар, перестал слышать, не могу мышей ловить – меня и выгнали. Обидно мне. Видит, идет собака. – А куда мне убежать от собаки? Куда я побегу, я и бежать-то не могу, все равно собака поймает. А собака не рычит, не лает. Ну, он и спрашивает: – Куда, собачка, пошла? – Да куда я пошла, – со слезами говорит собака, – пока я была на мельнице, где хозяин мой работает, ну так я годилась, караулила мельницу, воров не пропускала, лаяла, воров ловила, а теперь я не гожусь, и меня прогнали из дому. А кот ей говорит: – Ну, тогда пойдем вместе, я тоже – пока мышей ловил, так меня держали, годился, а теперь меня прогнали. Шли, шли они по лесу. Навстречу им лиса: – Куда, кот и собака, пошли? А собака говорит: – Ты, лиса, не очень-то с котом разговаривай: это ведь царь над всеми зверьми, всех в лесу будет проверять, кто где живет: волки где, где лисицы живут, где зайцы живут. Ты, лиса, расскажи нам, если можешь, кто где живёт. Лиса все им рассказала, а затем говорит: – Возьмите и меня с собой, куда вы – туда и я пойду. Идут они, навстречу зайчонок. Зайчонок хотел ускакать. Лиса говорит: – Не убегай, это лесной царь. Они идут в лес проверять, сколько нас в лесу зверей, всех проверят. Шли они, шли, устали, бедные, есть захотели, пить захотели. Увидели поженку, а по поженке ручеек бежит. И тут бугорок, косогор хороший, почищенный, такие сухие ветки. А в этих сухих ветках – мышь. Собака-то говорит: – Давай, Кот Иванович, сядем тут да отдохнем, а может, тут и заночуем. Да и заночевали тут. А к ним присоединился еще медведь. И медведь решил заночевать с ними. Медведь поднялся на сосну, а кот караулит мышонка возле этих веток. Собака развела костер и кипятит себе чай в котелке. А кот есть хочет, поэтому сидит возле веток. А медведь влез на сосну и следит, что они будут делать. «Неужели у нас в лесу такой царь? Почему он такой маленький? Почему бы не меня поставить царем, я ведь самый большой!» Ну, а кот подкарауливал, подкарауливал мышку, только та шевельнулась, кот как бросится к сухим веткам – и поймал мышку. Испугался медведь. А кот-то вслед за медведем - прыг – и на вершину сосны. Медведь как бухнется оттуда и да и упал тут. И медведь ушел. Больше не показывается. А волк еще возле них. Собака и говорит: – Мы есть хотим, что мы будем есть? А поди-ка ты, волк, сходи-ка на наш двор. Вот в таком-то месте живет мой хозяин, у него есть большой баран, принеси его! Волк отправился, поймал в огороде барана, принес к этому ручейку. Сели все, а кот и говорит: – Я буду мясо грызть, а ты, волк, высоси всю кровь да съешь кишки, давай рви! Волк разодрал барана, кишки съел, кровь высосал. Волк сыт. И спрашивает волк: – Теперь можно уйти, наш царь Кот Котофеевич? – Можно, уходи! Ну, волк и ушел по своим тропам. А собака и кошка, пока доедали этого барана, долго еще жили возле ручья.

23 октября 2017 в 16:07 Нина Шибанова

изменил(а) текст перевода
Жил как-то мельник. Мельница у него была на реке, работала на колесах, вверху муку молола, а внизу толкла овес на блины. Этот мельник держал собаку, чтобы лаяла, мельницу караулила. А тут же в деревне жили старик со старухой, старенькие, да и кот ихний состарился. У мельника собака стала старая, перестала лаять и стала воров на мельницу пропускать. Хозяйка прогнала кота, старик со старухой прогнали. Он пришел в поле, сел на бугорок, плачет, мяукает: – Я до тех пор годился, пока мышей ловил, их добро охранял, так и они меня берегли. Стал стар, перестал слышать, не могу мышей ловить – меня и выгнали. Обидно мне. Видит, идет собака. – А куда мне убежать от собаки? Куда я побегу, я и бежать-то не могу, все равно собака поймает. А собака не рычит, не лает. Ну, он и спрашивает: – Куда, собачка, пошла? – Да куда я пошла, – со слезами говорит собака, – пока я была на мельнице, где хозяин мой работает, ну так я годилась, караулила мельницу, воров не пропускала, лаяла, воров ловила, а теперь я не гожусь, и меня прогнали из дому. А кот ей говорит: – Ну, тогда пойдем вместе, я тоже – пока мышей ловил, так меня держали, годился, а теперь меня прогнали. Шли, шли они по лесу. Навстречу им лиса: – Куда, кот и собака, пошли? А собака говорит: – Ты, лиса, не очень-то с котом разговаривай: это ведь царь над всеми зверьми, всех в лесу будет проверять, кто где живет: волки где, где лисицы живут, где зайцы живут. Ты, лиса, расскажи нам, если можешь, кто где живёт. Лиса все им рассказала, а затем говорит: – Возьмите и меня с собой, куда вы – туда и я пойду. Идут они, навстречу зайчонок. Зайчонок хотел ускакать. Лиса говорит: – Не убегай, это лесной царь. Они идут в лес проверять, сколько нас в лесу зверей, всех проверят. Шли они, шли, устали, бедные, есть захотели, пить захотели. Увидели поженку, а по поженке ручеек бежит. И тут бугорок, косогор хороший, почищенный, такие сухие ветки. А в этих сухих ветках – мышь. Собака-то говорит: – Давай, Кот Иванович, сядем тут да отдохнем, а может, тут и заночуем. Да и заночевали тут. А к ним присоединился еще медведь. И медведь решил заночевать с ними. Медведь поднялся на сосну, а кот караулит мышонка возле этих веток. Собака развела костер и кипятит себе чай в котелке. А кот есть хочет, поэтому сидит возле веток. А медведь влез на сосну и следит, что они будут делать. «Неужели у нас в лесу такой царь? Почему он такой маленький? Почему бы не меня поставить царем, я ведь самый большой!» Ну, а кот подкарауливал, подкарауливал мышку, только та шевельнулась, кот как бросится к сухим веткам – и поймал мышку. Испугался медведь. А кот-то вслед за медведем - прыг – и на вершину сосны. Медведь как бухнется оттуда и да и упал тут. И медведь ушел. Больше не показывается. А волк еще возле них. Собака и говорит: – Мы есть хотим, что мы будем есть? А поди-ка ты, волк, сходи-ка на наш двор. Вот в таком-то месте живет мой хозяин, у него есть большой баран, принеси его! Волк отправился, поймал в огороде барана, принес к этому ручейку. Сели все, а кот и говорит: – Я буду мясо грызть, а ты, волк, высоси всю кровь да съешь кишки, давай рви! Волк разодрал барана, кишки съел, кровь высосал. Волк сыт. И спрашивает волк: – Теперь можно уйти, наш царь Кот Котофеевич? – Можно, уходи! Ну, волк и ушел по своим тропам. А собака и кошка, пока доедали этого барана, долго еще жили возле ручья.

23 октября 2017 в 16:06 Нина Шибанова

изменил(а) текст перевода
Жил как-то мельник. Мельница у него была на реке, работала на колесах, вверху муку молола, а внизу толкла овес на блины. Этот мельник держал собаку, чтобы лаяла, мельницу караулила. А тут же в деревне жили старик со старухой, старенькие, да и кот ихний состарился. У мельника собака стала старая, перестала лаять и стала воров на мельницу пропускать. Хозяйка прогнала кота, старик со старухой прогнали. Он пришел в поле, сел на бугорок, плачет, мяукает: – Я до тех пор годился, пока мышей ловил, их добро охранял, так и они меня берегли. Стал стар, перестал слышать, не могу мышей ловить – меня и выгнали. Обидно мне. Видит, идет собака. – А куда мне убежать от собаки? Куда я побегу, я и бежать-то не могу, все равно собака поймает. А собака не рычит, не лает. Ну, он и спрашивает: – Куда, собачка, пошла? – Да куда я пошла, – со слезами говорит собака, – пока я была на мельнице, где хозяин мой работает, ну так я годилась, караулила мельницу, воров не пропускала, лаяла, воров ловила, а теперь я не гожусь, и меня прогнали из дому. А кот ей говорит: – Ну, тогда пойдем вместе, я тоже – пока мышей ловил, так меня держали, годился, а теперь меня прогнали. Шли, шли они по лесу. Навстречу им лиса: – Куда, кот и собака, пошли? А собака говорит: – Ты, лиса, не очень-то с котом разговаривай: это ведь царь над всеми зверьми, всех в лесу будет проверять, кто где живет: волки где, где лисицы живут, где зайцы живут. Ты, лиса, расскажи нам, если можешь, кто где живёт. Лиса все им рассказала, а затем говорит: – Возьмите и меня с собой, куда вы – туда и я пойду. Идут они, навстречу зайчонок. Зайчонок хотел ускакать. Лиса говорит: – Не убегай, это лесной царь. Они идут в лес проверять, сколько нас в лесу зверей, всех проверят. Шли они, шли, устали, бедные, есть захотели, пить захотели. Увидели поженку, а по поженке ручеек бежит. И тут бугорок, косогор хороший, почищенный, такие сухие ветки. А в этих сухих ветках – мышь. Собака-то говорит: – Давай, Кот Иванович, сядем тут да отдохнем, а может, тут и заночуем. Да и заночевали тут. А к ним присоединился еще медведь. И медведь решил заночевать с ними. Медведь поднялся на сосну, а кот караулит мышонка возле этих веток. Собака развела костер и кипятит себе чай в котелке. А кот есть хочет, поэтому сидит возле веток. А медведь влез на сосну и следит, что они будут делать. «Неужели у нас в лесу такой царь? Почему он такой маленький? Почему бы не меня поставить царем, я ведь самый большой!» Ну, а кот подкарауливал, подкарауливал мышку, только та шевельнулась, кот как бросится к сухим веткам – и поймал мышку. Испугался медведь. А кот-то вслед за медведем - прыг – и на вершину сосны. Медведь как бухнется оттуда и да и упал тут. И медведь ушел. Больше не показывается. А волк еще возле них. Собака и говорит: – Мы есть хотим, что мы будем есть? А поди-ка ты, волк, сходи-ка на наш двор. Вот в таком-то месте живет мой хозяин, у него есть большой баран, принеси его! Волк отправился, поймал в огороде барана, принес к этому ручейку. Сели все, а кот и говорит: – Я буду мясо грызть, а ты, волк, высоси всю кровь да съешь кишки, давай рви! Волк разодрал барана, кишки съел, кровь высосал. Волк сыт. И спрашивает волк: – Теперь можно уйти, наш царь Кот Котофеевич? – Можно, уходи! Ну, волк и ушел по своим тропам. А собака и кошка, пока доедали этого барана, долго еще жили возле ручья.

23 октября 2017 в 16:06 Нина Шибанова

изменил(а) текст
Eli endo mellicnik. Mellic oli gög'uu, mellic gög'uu radoi, kolesoil' oli, gäuhob ülähan, alahan survob kagrad kürzikš. Nece mellicnik pidi koiran kaiken, miše mellican karauliž da nutaiž. A sid vuu elotihe deruunas uk da staruh gö vanhad ka kaži gö vanhtui. A necuu mellicnikau koir vanhtunu, ii nutaškanu, vorįd pästliškanz’ mellicaha. Kažin' küks’ nece emag, staruh da uk kükstihe. Tuli kaži püudho, ištuihez mägudolo, voikab, mäugab: - Kuni mina godimoi, mina hirid' taboitelin', hiiden veššad sohran'ain', ka hö mindain' baregoitihe. Tegimoi vanh, en kulo, emboi hirid' tabata, mindain' kükstihe. Miniin' om abid. A kacauz’ – koir astub. - A kuna miniin' koiraspäi uitta? A kuna mina uiduškan, mina göksta-ki emboi, s'orono koir tabadab. A koir ii uraida, ii nuta. No, hän küzub: - Kuna, koiraine, läksid'? – Ka kuna mina läksin', - voikume koir pagižeb, – kuni mina olin' mellicau, ižand radoi minun, nu ka mina godimoi, karaulin' mellican, vorįd' mina en pästnu, nutin', taboitelin', a nügut en godiškannukso, mindain' kükstihe kodiupäi. A kaži hänlo vastha pagižeb: - Nu, siloi astkam ühtes, mina-ki kuni hired taboitelin' da godimoi, ka pidetihe, mina-ki olon kükstut. Asttihe, asttihe mecha. Putui hiile reboi vastha: - Kuna, kaži da koir, läksitt? A koir pagižeb: - Sina, reboi, ala pahoin' kažile pagiže, nece om kaikide zveride päu car’, kaikid' proveriškab mecas, ked kus elotas: händikahad, kus elotas reboid', kus elotas gänišad. Sina, reboi, bude void', ka sanu miile, ken kus elab. Nece reboi hiile sanui dei pagižep-ki: - Otkat mindain'-ki kerdalo, kuna tö, sinna i mina astuškan. Asttas, putui hiile gänišaine. Nu, gänišaine uitta ladi. Reboi pagižeb: - Ala uidu, nece om mecahiine car’. Hö asttas mecas provermaha, äjak om miid' mecas životnijid', kaikid' proverdas. No, nenod asttihe, asttihe, väzdihe roukad, söda tahtoidas, göda tahtoidas. Tuli nituine, a nituižuu se göksob ojaine. A mägut mugoine hüvä kosogoraine, puhtastadut, oksad oma kuivad ningimad. A kuiviš oksiš-ne om hir’. A koiraine-se pagižep-ki: - Davai, sanub, – Kot-Ivanovič, ištkamoiš nakhu da lebaidüugamoiš, a možet tänna ödum. Dai ödudihe-ki sihe. Hiihe vüu kondi oli ühtenu. Kondi-gi sihe ödui, ištub hiidme. A kondi-se libui pedajihe, a kaži-se vardiičeb hiruden necen lomunnu. Koiraine lämįhuden tegi da kiitab katl'aižes ičelozo čajuden. A kažiine söda tahtoib ka lomunnu-se ištub. A kondi-se pedajihe libui da kacub: «Mida neno radaškatas? Göse mijau ningine car’ mecas? Mižo pahoin' pen’? Mijak ii mindain oliž panda carikš, mina kaikid' suremb.» Nu, a kaži hiren vardiič, vardiič, hir’-se ku kubahtab, kaži-se ku šarahtab sinna oksihe-se keskhe kuivihe, hiren-se tabadab. A kondi-se toropihe. Kaži-se kondg'alo gäl'ghe ladvha, pedailadvha. Kondi-se bungahtab langeta da langes'-ki sihe. Dai kondi uidi. Enamb ii ozutado. A händikaz om vüu hiidennu. Koir pagižep-ki: - Söda tahtoim, mida mö söškam? A mänoko, händikaz, käu miiden üuknan allo. Naku ningomau sijau elab minun ižand, hänou om sur’ pahoin' barak, to miniin' barak.» Händikaz mäni, zagardospäi hiiden barakon tabaz’, necile ojeiželo toi. Ištuihezoiš kaik, a kaži-se sanub-gi: - Mina söškan lihäižen, a sina, händikaz, ime kaik čak da sö kiškad, rebita davai. Händikaz rebit’ barakon, vacas kiškad päst’, süi, čakan imi. Händikaz küläine. I küzup-ki händikaz: - Nügude voib mända, kot-kotofejič, ningine car’?» – Voib, mäno. No, händikaz läks’ ičezo tropime. A nece koir da kaži necon barakon kuni södihe, hätken elotihe ojaižuu.

23 октября 2017 в 16:05 Нина Шибанова

изменил(а) текст
Eli endo mellicnik. ~~Mmellic~~Mellic oli gög'uu, mellic gög'uu radoi, kolesoil' oli, gäuhob ülähan, alahan survob kagrad kürzikš. Nece mellicnik pidi koiran kaiken, miše mellican karauliž da nutaiž. A sid vuu elotihe deruunas uk da staruh gö vanhad ka kaži gö vanhtui. A necuu mellicnikau koir vanhtunu, ii nutaškanu, vorįd pästliškanz’ mellicaha. Kažin' küks’ nece emag, staruh da uk kükstihe. Tuli kaži püudho, ištuihez mägudolo, voikab, mäugab: - Kuni mina godimoi, mina hirid' taboitelin', hiiden veššad sohran'ain', ka hö mindain' baregoitihe. Tegimoi vanh, en kulo, emboi hirid' tabata, mindain' kükstihe. Miniin' om abid. A kacauz’ – koir astub. - A kuna miniin' koiraspäi uitta? A kuna mina uiduškan, mina göksta-ki emboi, s'orono koir tabadab. A koir ii uraida, ii nuta. No, hän küzub: - Kuna, koiraine, läksid'? – Ka kuna mina läksin', - voikume koir pagižeb, – kuni mina olin' mellicau, ižand radoi minun, nu ka mina godimoi, karaulin' mellican, vorįd' mina en pästnu, nutin', taboitelin', a nügut en godiškannukso, mindain' kükstihe kodiupäi. A kaži hänlo vastha pagižeb: - Nu, siloi astkam ühtes, mina-ki kuni hired taboitelin' da godimoi, ka pidetihe, mina-ki olon kükstut. Asttihe, asttihe mecha. Putui hiile reboi vastha: - Kuna, kaži da koir, läksitt? A koir pagižeb: - Sina, reboi, ala pahoin' kažile pagiže, nece om kaikide zveride päu car’, kaikid' proveriškab mecas, ked kus elotas: händikahad, kus elotas reboid', kus elotas gänišad. Sina, reboi, bude void', ka sanu miile, ken kus elab. Nece reboi hiile sanui dei pagižep-ki: - Otkat mindain'-ki kerdalo, kuna tö, sinna i mina astuškan. Asttas, putui hiile gänišaine. Nu, gänišaine uitta ladi. Reboi pagižeb: - Ala uidu, nece om mecahiine car’. Hö asttas mecas provermaha, äjak om miid' mecas životnijid', kaikid' proverdas. No, nenod asttihe, asttihe, väzdihe roukad, söda tahtoidas, göda tahtoidas. Tuli nituine, a nituižuu se göksob ojaine. A mägut mugoine hüvä kosogoraine, puhtastadut, oksad oma kuivad ningimad. A kuiviš oksiš-ne om hir’. A koiraine-se pagižep-ki: - Davai, sanub, – Kot-Ivanovič, ištkamoiš nakhu da lebaidüugamoiš, a možet tänna ödum. Dai ödudihe-ki sihe. Hiihe vüu kondi oli ühtenu. Kondi-gi sihe ödui, ištub hiidme. A kondi-se libui pedajihe, a kaži-se vardiičeb hiruden necen lomunnu. Koiraine lämįhuden tegi da kiitab katl'aižes ičelozo čajuden. A kažiine söda tahtoib ka lomunnu-se ištub. A kondi-se pedajihe libui da kacub: «Mida neno radaškatas? Göse mijau ningine car’ mecas~~, mižo~~? Mižo pahoin' pen’? Mijak ii mindain oliž panda carikš, mina kaikid' suremb.» Nu, a kaži hiren vardiič, vardiič, hir’-se ku kubahtab, kaži-se ku šarahtab sinna oksihe-se keskhe kuivihe, hiren-se tabadab. A kondi-se toropihe. Kaži-se kondg'alo gäl'ghe ladvha, pedailadvha. Kondi-se bungahtab langeta da langes'-ki sihe. Dai kondi uidi. Enamb ii ozutado. A händikaz om vüu hiidennu. Koir pagižep-ki: - Söda tahtoim, mida mö söškam? A mänoko, händikaz, käu miiden üuknan allo. Naku ningomau sijau elab minun ižand, hänou om sur’ pahoin' barak, to miniin' barak.» Händikaz mäni, zagardospäi hiiden barakon tabaz’, necile ojeiželo toi. Ištuihezoiš kaik, a kaži-se sanub-gi: - Mina söškan lihäižen, a sina, händikaz, ime kaik čak da sö kiškad, rebita davai. Händikaz rebit’ barakon, vacas kiškad päst’, süi, čakan imi. Händikaz küläine. I küzup-ki händikaz: - Nügude voib mända, kot-kotofejič, ningine car’?» – Voib, mäno. No, händikaz läks’ ičezo tropime. A nece koir da kaži necon barakon kuni södihe, hätken elotihe ojaižuu.

23 октября 2017 в 16:05 Нина Шибанова

изменил(а) текст перевода
Жил как-то мельник. Мельница у него была на реке, работала на колесах, вверху муку молола, а внизу толкла овес на блины. Этот мельник держал собаку, чтобы лаяла, мельницу караулила. А тут же в деревне жили старик со старухой, старенькие~~. Да~~, да и кот ихний состарился. У мельника собака стала старая, перестала лаять и стала воров на мельницу пропускать. Хозяйка прогнала кота, старик со старухой прогнали. Он пришел в поле, сел на бугорок, плачет, мяукает: – Я до тех пор годился, пока мышей ловил, их добро охранял, так и они меня берегли. Стал стар, перестал слышать, не могу мышей ловить – меня и выгнали. Обидно мне. Видит, идет собака. – А куда мне убежать от собаки? Куда я побегу, я и бежать-то не могу, все равно собака поймает. А собака не рычит, не лает. Ну, он и спрашивает: – Куда, собачка, пошла? – Да куда я пошла, – со слезами говорит собака, – пока я была на мельнице, где хозяин мой работает, ну так я годилась, караулила мельницу, воров не пропускала, лаяла, воров ловила, а теперь я не гожусь, и меня прогнали из дому. А кот ей говорит: – Ну, тогда пойдем вместе, я тоже – пока мышей ловил, так меня держали, годился, а теперь меня прогнали. Шли, шли они по лесу. Навстречу им лиса: – Куда, кот и собака, пошли? А собака говорит: – Ты, лиса, не очень-то с котом разговаривай: это ведь царь над всеми зверьми, всех в лесу будет проверять, кто где живет: волки где, где лисицы живут, где зайцы живут. Ты, лиса, расскажи нам, если можешь, кто где живёт. Лиса все им рассказала, а затем говорит: – Возьмите и меня с собой, куда вы – туда и я пойду. Идут они, навстречу зайчонок. Зайчонок хотел ускакать. Лиса говорит: – Не убегай, это лесной царь. Они идут в лес проверять, сколько нас в лесу зверей, всех проверят. Шли они, шли, устали, бедные, есть захотели, пить захотели. Увидели поженку, а по поженке ручеек бежит. И тут бугорок, косогор хороший, почищенный, такие сухие ветки. А в этих сухих ветках – мышь. Собака-то говорит: – Давай, Кот Иванович, сядем тут да отдохнем, а может, тут и заночуем. Да и заночевали тут. А к ним присоединился еще медведь. И медведь решил заночевать с ними. Медведь поднялся на сосну, а кот караулит мышонка возле этих веток. Собака развела костер и кипятит себе чай в котелке. А кот есть хочет, поэтому сидит возле веток. А медведь влез на сосну и следит, что они будут делать. «Неужели у нас в лесу такой царь? Почему он такой маленький? Почему бы не меня поставить царем, я ведь самый большой!» Ну, а кот подкарауливал, подкарауливал мышку, только та шевельнулась, кот как бросится к сухим веткам – и поймал мышку. Испугался медведь. А кот-то вслед за медведем - прыг – и на вершину сосны. Медведь как бухнется оттуда и да и упал тут. И медведь ушел. Больше не показывается. А волк еще возле них. Собака и говорит: – Мы есть хотим, что мы будем есть? А поди-ка ты, волк, сходи-ка на наш двор. Вот в таком-то месте живет мой хозяин, у него есть большой баран, принеси его! Волк отправился, поймал в огороде барана, принес к этому ручейку. Сели все, а кот и говорит: – Я буду мясо грызть, а ты, волк, высоси всю кровь да съешь кишки, давай рви! Волк разодрал барана, кишки съел, кровь высосал. Волк сыт. И спрашивает волк: – Теперь можно уйти, наш царь Кот Котофеевич? – Можно, уходи! Ну, волк и ушел по своим тропам. А собака и кошка, пока доедали этого барана, долго еще жили возле ручья.

18 октября 2016 в 19:24 Nataly Krizhanovsky

изменил(а) текст
Eli endo mellicnik. Mmellic oli ~~gög\'uu~~gög'uu, mellic ~~gög\'uu~~gög'uu radoi, kolesoil\' oli, gäuhob ülähan, alahan survob kagrad kürzikš. Nece mellicnik pidi koiran kaiken, miše mellican karauliž da nutaiž. A sid vuu elotihe deruunas uk da staruh gö vanhad ka kaži gö vanhtui. A necuu mellicnikau koir vanhtunu, ii nutaškanu, vorįd pästliškanz’ mellicaha. Kažin\' küks’ nece emag, staruh da uk kükstihe. Tuli kaži püudho, ištuihez mägudolo, voikab, mäugab: - Kuni mina godimoi, mina hirid\' taboitelin\', hiiden veššad ~~sohran\'ain\~~sohran'ain', ka hö mindain\' baregoitihe. Tegimoi vanh, en kulo, emboi hirid\' tabata, mindain\' kükstihe. Miniin\' om abid. A kacauz’ – koir astub. - A kuna miniin\' koiraspäi uitta? A kuna mina uiduškan, mina göksta-ki emboi, ~~s\'orono~~s'orono koir tabadab. A koir ii uraida, ii nuta. No, hän küzub: - Kuna, koiraine, läksid\'? – Ka kuna mina läksin\', - voikume koir pagižeb, – kuni mina olin\' mellicau, ižand radoi minun, nu ka mina godimoi, karaulin\' mellican, vorįd\' mina en pästnu, nutin\', taboitelin\', a nügut en godiškannukso, mindain\' kükstihe kodiupäi. A kaži hänlo vastha pagižeb: - Nu, siloi astkam ühtes, mina-ki kuni hired taboitelin\' da godimoi, ka pidetihe, mina-ki olon kükstut. Asttihe, asttihe mecha. Putui hiile reboi vastha: - Kuna, kaži da koir, läksitt? A koir pagižeb: - Sina, reboi, ala pahoin\' kažile pagiže, nece om kaikide zveride päu car’, kaikid\' proveriškab mecas, ked kus elotas: händikahad, kus elotas reboid\', kus elotas gänišad. Sina, reboi, bude void\', ka sanu miile, ken kus elab. Nece reboi hiile sanui dei pagižep-ki: - Otkat mindain\'-ki kerdalo, kuna tö, sinna i mina astuškan. Asttas, putui hiile gänišaine. Nu, gänišaine uitta ladi. Reboi pagižeb: - Ala uidu, nece om mecahiine car’. Hö asttas mecas provermaha, äjak om miid\' mecas životnijid\', kaikid\' proverdas. No, nenod asttihe, asttihe, väzdihe roukad, söda tahtoidas, göda tahtoidas. Tuli nituine, a nituižuu se göksob ojaine. A mägut mugoine hüvä kosogoraine, puhtastadut, oksad oma kuivad ningimad. A kuiviš oksiš-ne om hir’. A koiraine-se pagižep-ki: - Davai, sanub, – Kot-Ivanovič, ištkamoiš nakhu da lebaidüugamoiš, a možet tänna ödum. Dai ödudihe-ki sihe. Hiihe vüu kondi oli ühtenu. Kondi-gi sihe ödui, ištub hiidme. A kondi-se libui pedajihe, a kaži-se vardiičeb hiruden necen lomunnu. Koiraine lämįhuden tegi da kiitab ~~katl\'aižes~~katl'aižes ičelozo čajuden. A kažiine söda tahtoib ka lomunnu-se ištub. A kondi-se pedajihe libui da kacub: «Mida neno radaškatas? Göse mijau ningine car’ mecas, mižo pahoin\' pen’? Mijak ii mindain oliž panda carikš, mina kaikid\' suremb.» Nu, a kaži hiren vardiič, vardiič, hir’-se ku kubahtab, kaži-se ku šarahtab sinna oksihe-se keskhe kuivihe, hiren-se tabadab. A kondi-se toropihe. Kaži-se ~~kondg\'alo gäl\'ghe~~kondg'alo gäl'ghe ladvha, pedailadvha. Kondi-se bungahtab langeta da langes\'-ki sihe. Dai kondi uidi. Enamb ii ozutado. A händikaz om vüu hiidennu. Koir pagižep-ki: - Söda tahtoim, mida mö söškam? A mänoko, händikaz, käu miiden üuknan allo. Naku ningomau sijau elab minun ižand, hänou om sur’ pahoin\' barak, to miniin\' barak.» Händikaz mäni, zagardospäi hiiden barakon tabaz’, necile ojeiželo toi. Ištuihezoiš kaik, a kaži-se sanub-gi: - Mina söškan lihäižen, a sina, händikaz, ime kaik čak da sö kiškad, rebita davai. Händikaz rebit’ barakon, vacas kiškad päst’, süi, čakan imi. Händikaz küläine. I küzup-ki händikaz: - Nügude voib mända, kot-kotofejič, ningine car’?» – Voib, mäno. No, händikaz läks’ ičezo tropime. A nece koir da kaži necon barakon kuni södihe, hätken elotihe ojaižuu.