Тексты

Вернуться к просмотру | Вернуться к списку

D'oočk'aine i hirut

История изменений

14 сентября 2017 в 12:53 Нина Шибанова

• изменил(а) текст перевода
  Жили-были старик со старушкой. Была у них девочка Машенька. Старушка умерла, старичок остался. Машенька все время ходит гулять к бабе-яге. В поле жила баба-яга с дочерью. Эта баба-яга просится замуж за старичка: – Возьми меня замуж, я буду заботиться о твоей дочери, молоком буду умывать, молоком буду кормить, молоком буду поить. Эта девочка была еще глупым ребенком, сказала: так можно жениться. – Возьмем, батюшка, эту бабу-ягу замуж, матерью мне. Взяли. Жили они недолго. Баба-яга не любила девочку, дочь старика. Уехал старичок с подводой. Далеко в поле был пустой дом. Одела [мачеха] девочку, положила в мешочек золы вместо толокна для каши, в другой мешочек вместо крупы песку, вместо хлеба положила кирпичей. Отвезла эту девочку в холодную избу жить. Вечером нужно сварить каши. Варит она кашу. Прибежала мышка: – Девочка, девочка, дай мутовочку полизать. – Иди, моя мышка, вместе поедим. Мышка пришла, вместе с девочкой поела. Мышка и говорит девочке: – Скоро придут старики, ты их не бойся, я тебя спрячу. Ты им открой дверь, напои чаем, накорми, постели им и уложи. Потом я тебя спрячу – не бойся. Вдруг услыхала девочка – стучатся. Пошла открыла. Пришли семь стариков, все с мешками, в мешках у них всякого товара. Эта девочка самовар поставила, стариков чаем напоила, ужином накормила, постелила, уложила спать. Старики говорят: – Девочка, девочка, иди с нами ложись в постель. – Подождите, со стола приберу. – Девочка, девочка, иди с нами спать. – Подождите, посуду вымою. – Девочка, девочка, иди с нами спать ложись. Мышка превратила ее в скалку да на полку положила. Старики уснули. Немного поспали. Вдруг петух запел. Все эти старики провалились сквозь землю. Все мешки с товарами остались девочке. Утром встали. Опять девочка кашу варит. Мышка пришла: – Чип-чип, девочка, дай мутововочку полизать. – Иди, мышка, вместе поедим. Пришла мышка, вместе поели. Опять день прожили. Девочка смотрит в окно – плохо ведь жить одной в пустой избе. Поджидает. Опять наступил вечер. Мышка говорит: – Не бойся, девочка, я опять тебя спрячу. Придут старики, ты их накорми и напои. Опять девочка кашу варит на ужин. Пришла мышка: – Чип-чип, девочка, дай мутовочку полизать. – Иди, мышка, поедим вместе. Поели, опять легли спать. Опять стучатся старики, опять их пришло семь человек. – Девочка, поставь самовар. Девочка самовар согрела, ужином накормила, постелила, уложила стариков спать. – Девочка, иди с нами спать. – Подождите, я посуду вымою. – Девочка, иди с нами спать. – Подождите, я посуду вытру. – Девочка, иди с нами спать. Мышка превратила девочку в иголку и в стенку воткнула. Старики: – Какая девочка плохая, не идет спать. Долго спали, и опять петух запел. Старики опять сквозь землю провалились. Весь этот товар опять остался. Рассвело. Утром девочка опять кашу сварила. Поели они с мышкой. Много девочек из деревни пришло, под ее окном остались. Она и просит: – Скажите моему отцу, пусть он меня заберет домой. Девочки ушли. Отец подъехал с подводой. Приехал отец за ней – так у нее целый сундук товара, все золото и серебро. Едва он взвалил сундук на сани. Везет домой. А дома-то баба-яга блины печет. А собачка под печкой сидит и лает: – Гав-гав-гав, дочь старика в золоте и серебре домой едет! Гав-гав-гав, дочь старика в золоте и серебре домой едет! Баба-яга блин бросит собачке: – Съешь блин да скажи, что дочь бабы-яги в золоте и серебре. Собачка опять блин съела и говорит: – Гав-гав-гав, дочь старика в золоте и серебре домой едет. Баба-яга посмотрела – дочь старика домой едет с сундуком. Едва сундук в избу подняли, принесли товары. Бабе-яге нужно и свою дочь сделать богатой. Одела она свою дочь, дала с собой пшена, масла, толокна, напекла булок. Отвезла она свою дочь в тот пустой дом. Вечером варит кашу эта дочь бабы-яги. Пришла мышка да: – Чип-чип, девочка, дай мутовочку полизать. – Жаба тебе в рот! Дам я тебе мутовочку лизать! – Ну, не дашь, так подожди, ночью узнаешь... Легла она спать. Мышка ушла. Спала-спала. Пришли старики, стучатся. Пошла она открывать. – Девочка, пусти нас ночевать. – Жаба вам в рот! Пришли меня ночью будить! Старики в дверь лягнули, втиснулись в избу. Пришли: – Девочка, самовар согрей! – Жаба вам в рот! Буду я тут с вами ночью хозяйничать! Старики взяли эту девочку убили да косточки в угол сложили. Баба-яга уже там думает: «Теперь уже и моя дочь богата». Одну ночь переночевала и уже думает, что разбогатела. Старику она и наказывает: – Иди, старичок, навести мою дочь, привези домой, одну ночь уже переночевала. Поехал старичок, а там в углу одни косточки лежат. Положил косточки в мешок и везет бабе-яге. Баба-яга опять блины печет. Собачка под печкой сидит и лает: – Гав-гав-гав, дочь старика в золоте и серебре, кости дочери бабы-яги в мешке. – Жаба тебе в рот! – баба-яга ругает собачку. – Возьми блин и говори, что дочь бабы-яги в золоте и серебре, кости дочери старика в мешке. Собачка опять по-своему: – Гав-гав-гав, дочь старика в золоте и серебре, кости дочери бабы-яги в мешке. Баба-яга схватила ухват да стукнула собачку. Бьет она собачку, почему так плохо лает. Собака по-своему лает: – Гав-гав-гав, кости дочери бабы-яги в мешке, дочь старика в золоте и серебре. Посмотрела баба-яга в окно, там старичок мешок с костями привез. Баба-яга побежала навстречу: – Где же моя Машенька? – Машенька тут, в мешке. Баба-яга плакала-плакала, да тут на костях и умерла в санях, не могла в избу подняться. Опять старичок с дочерью начали очень богато жить вдвоем. И сейчас живут.

14 сентября 2017 в 12:52 Нина Шибанова

• изменил(а) текст перевода
  Жили-были старик со старушкой. Была у них девочка Машенька. Старушка умерла, старичок остался. Машенька все время ходит гулять к бабе-яге. В поле жила баба-яга с дочерью. Эта баба-яга просится замуж за старичка: – Возьми меня замуж, я буду заботиться о твоей дочери, молоком буду умывать, молоком буду кормить, молоком буду поить. Эта девочка была еще глупым ребенком, сказала: так можно жениться. – Возьмем, батюшка, эту бабу-ягу замуж, матерью мне. Взяли. Жили они недолго. Баба-яга не любила девочку, дочь старика. Уехал старичок с подводой. Далеко в поле был пустой дом. Одела [мачеха] девочку, положила в мешочек золы вместо толокна для каши, в другой мешочек вместо крупы песку, вместо хлеба положила кирпичей. Отвезла эту девочку в холодную избу жить. Вечером нужно сварить каши. Варит она кашу. Прибежала мышка: – Девочка, девочка, дай мутовочку полизать. – Иди, моя мышка, вместе поедим. Мышка пришла, вместе с девочкой поела. Мышка и говорит девочке: – Скоро придут старики, ты их не бойся, я тебя спрячу. Ты им открой дверь, напои чаем, накорми, постели им и уложи. Потом я тебя спрячу – не бойся. Вдруг услыхала девочка – стучатся. Пошла открыла. Пришли семь стариков, все с мешками, в мешках у них всякого товара. Эта девочка самовар поставила, стариков чаем напоила, ужином накормила, постелила, уложила спать. Старики говорят: – Девочка, девочка, иди с нами ложись в постель. – Подождите, со стола приберу. – Девочка, девочка, иди с нами спать. – Подождите, посуду вымою. – Девочка, девочка, иди с нами спать ложись. Мышка превратила ее в скалку да на полку положила. Старики уснули. Немного поспали. Вдруг петух запел. Все эти старики провалились сквозь землю. Все мешки с товарами остались девочке. Утром встали. Опять девочка кашу варит. Мышка пришла: – Чип-чип, девочка, дай мутововочку полизать. – Иди, мышка, вместе поедим. Пришла мышка, вместе поели. Опять день прожили. Девочка смотрит в окно – плохо ведь жить одной в пустой избе. Поджидает. Опять наступил вечер. Мышка говорит: – Не бойся, девочка, я опять тебя спрячу. Придут старики, ты их накорми и напои. Опять девочка кашу варит на ужин. Пришла мышка: – Чип-чип, девочка, дай мутовочку полизать. – Иди, мышка, поедим вместе. Поели, опять легли спать. Опять стучатся старики, опять их пришло семь человек. – Девочка, поставь самовар. Девочка самовар согрела, ужином накормила, постелила, уложила стариков спать. – Девочка, иди с нами спать. – Подождите, я посуду вымою. – Девочка, иди с нами спать. – Подождите, я посуду вытру. – Девочка, иди с нами спать. Мышка превратила девочку в иголку и в стенку воткнула. Старики: – Какая девочка плохая, не идет спать. Долго спали, и опять петух запел. Старики опять сквозь землю провалились. Весь этот товар опять остался. Рассвело. Утром девочка опять кашу сварила. Поели они с мышкой. Много девочек из деревни пришло, под ее окном остались. Она и просит: – Скажите моему отцу, пусть он меня заберет домой. Девочки ушли. Отец подъехал с подводой. Приехал отец за ней – так у нее целый сундук товара, все золото и серебро. Едва он взвалил сундук на сани. Везет домой. А дома-то баба-яга блины печет. А собачка под печкой сидит и лает: – Гав-гав-гав, дочь старика в золоте и серебре домой едет! Гав-гав-гав, дочь старика в золоте и серебре домой едет! Баба-яга блин бросит собачке: – Съешь блин да скажи, что дочь бабы-яги в золоте и серебре. Собачка опять блин съела и говорит: – Гав-гав-гав, дочь старика в золоте и серебре домой едет. Баба-яга посмотрела – дочь старика домой едет с сундуком. Едва сундук в избу подняли, принесли товары. Бабе-яге нужно и свою дочь сделать богатой. Одела она свою дочь, дала с собой пшена, масла, толокна, напекла булок. Отвезла она свою дочь в тот пустой дом. Вечером варит кашу эта дочь бабы-яги. Пришла мышка да: – Чип-чип, девочка, дай мутовочку полизать. – Жаба тебе в рот! Дам я тебе мутовочку лизать! – Ну, не дашь, так подожди, ночью узнаешь... Легла она спать. Мышка ушла. Спала-спала. Пришли старики, стучатся. Пошла она открывать. – Девочка, пусти нас ночевать. – Жаба вам в рот! Пришли меня ночью будить! Старики в дверь лягнули, втиснулись в избу. Пришли: – Девочка, самовар согрей! – Жаба вам в рот! Буду я тут с вами ночью хозяйничать! Старики взяли эту девочку убили да косточки в угол сложили. Баба-яга уже там думает: «Теперь уже и моя дочь богата». Одну ночь переночевала и уже думает, что разбогатела. Старику она и наказывает: – Иди, старичок, навести мою дочь, привези домой, одну ночь уже переночевала. Поехал старичок, а там в углу одни косточки лежат. Положил косточки в мешок и везет бабе-яге. Баба-яга опять блины печет. Собачка под печкой сидит и лает: – Гав-гав-гав, дочь старика в золоте и серебре, кости дочери бабы-яги в мешке. – Жаба тебе в рот! – баба-яга ругает собачку. – Возьми блин и говори, что дочь бабы-яги в золоте и серебре, кости дочери старика в мешке. Собачка опять по-своему: – Гав-гав-гав, дочь старика в золоте и серебре, кости дочери бабы-яги в мешке. Баба-яга схватила ухват да стукнула собачку. Бьет она собачку, почему так плохо лает. Собака по-своему лает: – КостиГав-гав-гав, кости дочери бабы-яги в мешке, дочь старика в золоте и серебре. Посмотрела баба-яга в окно, там старичок мешок с костями привез. Баба-яга побежала навстречу: – Где же моя Машенька? – Машенька тут, в мешке. Баба-яга плакала-плакала, да тут на костях и умерла в санях, не могла в избу подняться. Опять старичок с дочерью начали очень богато жить вдвоем. И сейчас живут.

14 сентября 2017 в 12:51 Нина Шибанова

• изменил(а) текст
  Elotihe endo ukoine da akaine. Oli hijau d'oočk'aine Mašen'ka. Akaine kol’, ukoine gäi. Nece Mašen'ka kaiken käub gul'aimaha g'agi-babaha. Püudos eli g'agi-baba üksnäzo tütärtme. Nece g'agi-baba taričezo ukoižen taga mehelo: – Ota mindain' mehelo, mina beregoičeškan sinun tütrudon, maiduu pezetaškan, maiduu sötaškan, maiduu g'otaškan. Nece d'oočk'aine, gluupį laps’, sanui: ka voib naida. – Otkam, tatko, nece g'agi-baba mehelo mamaks. Ottihe. Elotihe hö vähäižen aigad. G'agi-baba d'oočk'ašt’ ii navedi, ukon tütärt. Ajii ukoine podvodaha. Oli pert’ pust sigau püudos edahan. D'oočk'aižen sädat’, pani šauguižehe tuhkad touknan sijas kašaks, pani čurud toižhe šauguižehe surman sijas, pani kirpicaižid liiban sijas. Vii necen d'oočk'aižen viluhu pert'he elamaha. Ehtkoižuu tariž kašašt’ kiitta. Kiitab kašaižen. Tuli hirut: – D'oočk'aine, d'oočk'aine, anda härkim nolauta. – Tulo, hirudom, ühtes sögam. Hirut tuli, d'oočk'aštme södihe ühtes. Hirut sanub-gi d'oočk'alo: – Teravas tuloškatas ukod, sina ala varaida, mina sindaiž piitan. Sina hiile verai avaida, čajuu g'ota, söta, sijad levita da panota. Potom mina sindaiž piitan, ala varaida. Ühtnägi kulišt’ d'oočk'aine: kolotišoiš. Mäni, avaiž. Siičmen ukod tuli, kaik šauguidme, säkijad hijau tavarad šauguiš. Nece d'oočk'aine samvaran lämbit’, ukoid’ čajuu göt’, užinau söt’, sijad levit’, panot’. Ukod pagištas: – D'oočk'aine, d'oočk'aine, tulo miidme sijäiželo pando. – Naroug'at, stolaižen obr'adin'. – D'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. – Naroug'at, astk'aižed pezon. – D'oočk'aine, d'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. Hirut hänt piragvärtnäižeks kärauz’ da paličalo pani-ki. Ukod uinotihe. Vähäižen magatihe. Ühtnägi kukoi launuškanz’. Neno ukod kaik läbi mas mändihe. Tavaršaugud kaik d'oočk'aiželo gädhe. Homesuu nuustihe. Möstona d'oočk'aine kiitab kašaižen. Hirut tuli da: – Čip, čip, d'oočk'aine, anda härkmut nolauta. – Tulo, hirudom, ühtes sögam. Tuli hirut, södihe ühtes. Möst päivan elotihe. D'oočk'aine üuknas kaclob, hond ved elada ühtelozo om pustas pertiš. Varastelob. Ehtkoine möstona tuli. Hirut sanub: – Ala, d'oočk'aine, varaida, mina sindaiž möstona piitän. Tuloba ukod ka sina hiid söta i g'ota. Möstona kašaižen kiitab d'oočk'aine užinaks. Hirut tuli: – Čip, čip, d'oočk'aine, anda härkmut nolauta. – Tulo, hirudom, sögam ühtes. Södihe, möstona panihezoiš magattaha. Ukot kolotišoi, möst g'o artel’ ukoid tuli, möst siičmen kesken. – D'oočk'aine, samuvar lämbita. D'oočk'aine samuvaran lämbit’, užinau söt’, sijaižed levit’, magattaha ukoid panot’. – D'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. – Naroug'at, mina astk'aižed pezon. – D'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. – Naroug'at, mina astk'aižed pühkin. – D'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. D'oočk'aižen hirut neglaižeks kärauz’ da siinha čokaiž. Ukod: – Mitte hond om d'oočk'aine, ii tulo magattaha. Pordon magatihe, a möst kukoi launuškanz'. Ukod provalihezoi möst läbi mas. Nece tavar möst kaik gäi. Päidui. Homesuu möst d'oočk'aine kašašt’ kiit’. Hirutme södihe. D'oočk'aižid deruunaspäi tuli, hänon üuknan allo jäi. Hän taričeso-ki: – Sanugat tataloin', laske mindain' otab kodihe. Döočk'aižed mändihe. Sigau tatazo g'o tuunu podvodaspäi. Tuli tat otmaha, ka hänuu čeli sundug tavarad, kaik kuud da hobed. Sundugan habi vali regelo. Kodihe vedab. A kodiš-se g'agi-baba kürzad paštab. A koiraine päčin' au ištub da nutab: – Hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas ajab kodihe. Hau, hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas ajab kodihe. G'agi-baba kürzan tačib koiräiželo: – Na, kürz sö da sanu, miše g'agi-baban tütär kuudas da hobedas. Koiraine möst kürzan s'ui da: – Hau, hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas ajab kodihe. G'agi-baba kacauz’, ukon tütär ajab kodihe sundugame. Habi sundugan letihe pert'he, todihe tavarad. G'agi-babalo tariž hänon-ki tütär bahatoitta. Ot’, ičezo tütren sädat’, pani sinna šonud, pani void', pani touknad, mäkuškoid' paštoi. Vii necen tütren möst sinna pustha perthe. Ehtkoižuu kašan kiitab nece g'agi-baban tütär. Hirut tuli da: – Čip, čip, čip, anda, d'oočk'aine, härkmut nolauta. – Žab suhuiž! Andan mida siniiž härkmen nuuda. – Nu ed anda ka narovi, üu tundištad... Panihez magattaha. Hirut uidii. Magaz’, magaz’. Ukod tuudihe kolotišoiš. Mäni sinna avaidamha. – D'oočk'aine, pästa miid' magattaha. – Žab suhutoi! Üu tulit' mindain' nuustatamha. Ukod veraihe potkud lasktihe, tungihezoiš pert'he. Tuudihe: – D'oočk'aine, samovar lämbita. – Žab suhutoiš! Mina tiidme emagoičeškamoi ön. Ukod ottihe da necon d'oočk'aižen riktihe da luhudod saumha pandihe. G'agi-baba g'o sigau dumaib: «Nügüt’ g'o minun-ki tütär bahat.» Ühten ön magaz’ dai g'o dumaib bahattui. Ukole nevop-ki: – Mäno, ukoine, riža minun tütär, to kodihe, ühten ön magaz’ ka. Ukoine mäni, sigau ühted luhudod saumas išttas. Havadoho amunz’ luhudod, g'agi-babalo vedab. G'agi-baba kürzad paštab möstona. Koiraine möst päčin' au ištub, nutab: – Hau, hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas, g'agi-baban tütrüu lud havados. – Žab suhuiž! – g'agi-baba laib koiran. – Na kürz da sanu, miše g'agi-baban tütär kuudas da hobedas, ukon tütrüu lud havados. Koiraine ičezo kartho: – Hau, hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas, g'agi-baban tütrüu lud havados. Uffatan ot’, šoroi, šoroi sinna koiralo, löb. Löb koiran, mihe ninga hondoin' nutab. Koir ičezo kartho nutab: – Hau, hau, hau, g'agi-baban tütrüu lud havados, a ukon tütär kuudas da hobedas. Kacauz’ üuknaha g'agi-baba, ka ukoine havadon luidme toi. G'agi-baba g'oksi vastha: – Kuššo minain’ Mašen'ka? – Mašen'ka naku havados. G'agi-baba voik, voik da luile pälo kol'-ki sihe regelo, ii viinu perthe-ki leta. Möstona ukoine da nece tütär elaškatihe kahton kesken hüvästi bahatas. Sičas-ki elotas.

14 сентября 2017 в 12:50 Нина Шибанова

• изменил(а) текст перевода
  Жили-были старик со старушкой. Была у них девочка Машенька. Старушка умерла, старичок остался. Машенька все время ходит гулять к бабе-яге. В поле жила баба-яга с дочерью. Эта баба-яга просится замуж за старичка: – Возьми меня замуж, я буду заботиться о твоей дочери, молоком буду умывать, молоком буду кормить, молоком буду поить. Эта девочка была еще глупым ребенком, сказала: так можно жениться. – Возьмем, батюшка, эту бабу-ягу замуж, матерью мне. Взяли. Жили они недолго. Баба-яга не любила девочку, дочь старика. Уехал старичок с подводой. Далеко в поле был пустой дом. Одела [мачеха] девочку, положила в мешочек золы вместо толокна для каши, в другой мешочек вместо крупы песку, вместо хлеба положила кирпичей. Отвезла эту девочку в холодную избу жить. Вечером нужно сварить каши. Варит она кашу. Прибежала мышка: – Девочка, девочка, дай мутовочку полизать. – Иди, моя мышка, вместе поедим. Мышка пришла, вместе с девочкой поела. Мышка и говорит девочке: – Скоро придут старики, ты их не бойся, я тебя спрячу. Ты им открой дверь, напои чаем, накорми, постели им и уложи. Потом я тебя спрячу – не бойся. Вдруг услыхала девочка – стучатся. Пошла открыла. Пришли семь стариков, все с мешками, в мешках у них всякого товара. Эта девочка самовар поставила, стариков чаем напоила, ужином накормила, постелила, уложила спать. Старики говорят: – Девочка, девочка, иди с нами ложись в постель. – Подождите, со стола приберу. – Девочка, девочка, иди с нами спать. – Подождите, посуду вымою. – Девочка, девочка, иди с нами спать ложись. Мышка превратила ее в скалку да на полку положила. Старики уснули. Немного поспали. Вдруг петух запел. Все эти старики провалились сквозь землю. Все мешки с товарами остались девочке. Утром встали. Опять девочка кашу варит. Мышка пришла: – Чип-чип, девочка, дай мутововочку полизать. – Иди, мышка, вместе поедим. Пришла мышка, вместе поели. Опять день прожили. Девочка смотрит в окно – плохо ведь жить одной в пустой избе. Поджидает. Опять наступил вечер. Мышка говорит: – Не бойся, девочка, я опять тебя спрячу. Придут старики, ты их накорми и напои. Опять девочка кашу варит на ужин. Пришла мышка: – Чип-чип, девочка, дай мутовочку полизать. – Иди, мышка, поедим вместе. Поели, опять легли спать. Опять стучатся старики, опять их пришло семь человек. – Девочка, поставь самовар. Девочка самовар согрела, ужином накормила, постелила, уложила стариков спать. – Девочка, иди с нами спать. – Подождите, я посуду вымою. – Девочка, иди с нами спать. – Подождите, я посуду вытру. – Девочка, иди с нами спать. Мышка превратила девочку в иголку и в стенку воткнула. Старики: – Какая девочка плохая, не идет спать. Долго спали, и опять петух запел. Старики опять сквозь землю провалились. Весь этот товар опять остался. Рассвело. Утром девочка опять кашу сварила. Поели они с мышкой. Много девочек из деревни пришло, под ее окном остались. Она и просит: – Скажите моему отцу, пусть он меня заберет домой. Девочки ушли. Отец подъехал с подводой. Приехал отец за ней – так у нее целый сундук товара, все золото и серебро. Едва он взвалил сундук на сани. Везет домой. А дома-то баба-яга блины печет. А собачка под печкой сидит и лает: – Гав-гав-гав, дочь старика в золоте и серебре домой едет! Гав-гав-гав, дочь старика в золоте и серебре домой едет! Баба-яга блин бросит собачке: – Съешь блин да скажи, что дочь бабы-яги в золоте и серебре. Собачка опять блин съела и говорит: – Гав-гав-гав, дочь старика в золоте и серебре домой едет. Баба-яга посмотрела – дочь старика домой едет с сундуком. Едва сундук в избу подняли, принесли товары. Бабе-яге нужно и свою дочь сделать богатой. Одела она свою дочь, дала с собой пшена, масла, толокна, напекла булок. Отвезла она свою дочь в тот пустой дом. Вечером варит кашу эта дочь бабы-яги. Пришла мышка да: – Чип-чип, девочка, дай мутовочку полизать. – Жаба тебе в рот! Дам я тебе мутовочку лизать! – Ну, не дашь, так подожди, ночью узнаешь... Легла она спать. Мышка ушла. Спала-спала. Пришли старики, стучатся. Пошла она открывать. – Девочка, пусти нас ночевать. – Жаба вам в рот! Пришли меня ночью будить! Старики в дверь лягнули, втиснулись в избу. Пришли: – Девочка, самовар согрей! – Жаба вам в рот! Буду я тут с вами ночью хозяйничать! Старики взяли эту девочку убили да косточки в угол сложили. Баба-яга уже там думает: «Теперь уже и моя дочь богата». Одну ночь переночевала и уже думает, что разбогатела. Старику она и наказывает: – Иди, старичок, навести мою дочь, привези домой, одну ночь уже переночевала. Поехал старичок, а там в углу одни косточки лежат. Положил косточки в мешок и везет бабе-яге. Баба-яга опять блины печет. Собачка под печкой сидит и лает: – Гав-гав-гав! Дочь, дочь старика в золоте и серебре. Кости, кости дочери бабы-яги в мешке. – Жаба тебе в рот! – баба-яга ругает собачку. – Возьми блин и говори, что дочь бабы-яги в золоте и серебре, кости дочери старика в мешке. Собачка опять по-своему: – Гав-гав-гав! Дочь, дочь старика в золоте и серебре, кости дочери бабы-яги в мешке. Баба-яга схватила ухват да стукнула собачку. Бьет она собачку, почему так плохо лает. Собака по-своему лает: – Кости дочери бабы-яги в мешке, дочь старика в золоте и серебре. Посмотрела баба-яга в окно, там старичок мешок с костями привез. Баба-яга побежала навстречу: – Где же моя Машенька? – Машенька тут, в мешке. Баба-яга плакала-плакала, да тут на костях и умерла в санях, не могла в избу подняться. Опять старичок с дочерью начали очень богато жить вдвоем. И сейчас живут.

14 сентября 2017 в 12:49 Нина Шибанова

• изменил(а) текст
  Elotihe endo ukoine da akaine. Oli hijau d'oočk'aine Mašen'ka. Akaine kol’, ukoine gäi. Nece Mašen'ka kaiken käub gul'aimaha g'agi-babaha. Püudos eli g'agi-baba üksnäzo tütärtme. Nece g'agi-baba taričezo ukoižen taga mehelo: – Ota mindain' mehelo, mina beregoičeškan sinun tütrudon, maiduu pezetaškan, maiduu sötaškan, maiduu g'otaškan. Nece d'oočk'aine, gluupį laps’, sanui: ka voib naida. – Otkam, tatko, nece g'agi-baba mehelo mamaks. Ottihe. Elotihe hö vähäižen aigad. G'agi-baba d'oočk'ašt’ ii navedi, ukon tütärt. Ajii ukoine podvodaha. Oli pert’ pust sigau püudos edahan. D'oočk'aižen sädat’, pani šauguižehe tuhkad touknan sijas kašaks, pani čurud toižhe šauguižehe surman sijas, pani kirpicaižid liiban sijas. Vii necen d'oočk'aižen viluhu pert'he elamaha. Ehtkoižuu tariž kašašt’ kiitta. Kiitab kašaižen. Tuli hirut: – D'oočk'aine, d'oočk'aine, anda härkim nolauta. – Tulo, hirudom, ühtes sögam. Hirut tuli, d'oočk'aštme södihe ühtes. Hirut sanub-gi d'oočk'alo: – Teravas tuloškatas ukod, sina ala varaida, mina sindaiž piitan. Sina hiile verai avaida, čajuu g'ota, söta, sijad levita da panota. Potom mina sindaiž piitan, ala varaida. Ühtnägi kulišt’ d'oočk'aine: kolotišoiš. Mäni, avaiž. Siičmen ukod tuli, kaik šauguidme, säkijad hijau tavarad šauguiš. Nece d'oočk'aine samvaran lämbit’, ukoid’ čajuu göt’, užinau söt’, sijad levit’, panot’. Ukod pagištas: – D'oočk'aine, d'oočk'aine, tulo miidme sijäiželo pando. – Naroug'at, stolaižen obr'adin'. – D'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. – Naroug'at, astk'aižed pezon. – D'oočk'aine, d'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. Hirut hänt piragvärtnäižeks kärauz’ da paličalo pani-ki. Ukod uinotihe. Vähäižen magatihe. Ühtnägi kukoi launuškanz’. Neno ukod kaik läbi mas mändihe. Tavaršaugud kaik d'oočk'aiželo gädhe. Homesuu nuustihe. Möstona d'oočk'aine kiitab kašaižen. Hirut tuli da: – Čip, čip, d'oočk'aine, anda härkmut nolauta. – Tulo, hirudom, ühtes sögam. Tuli hirut, södihe ühtes. Möst päivan elotihe. D'oočk'aine üuknas kaclob, hond ved elada ühtelozo om pustas pertiš. Varastelob. Ehtkoine möstona tuli. Hirut sanub: – Ala, d'oočk'aine, varaida, mina sindaiž möstona piitän. Tuloba ukod ka sina hiid söta i g'ota. Möstona kašaižen kiitab d'oočk'aine užinaks. Hirut tuli: – Čip, čip, d'oočk'aine, anda härkmut nolauta. – Tulo, hirudom, sögam ühtes. Södihe, möstona panihezoiš magattaha. Ukot kolotišoi, möst g'o artel’ ukoid tuli, möst siičmen kesken. – D'oočk'aine, samuvar lämbita. D'oočk'aine samuvaran lämbit’, užinau söt’, sijaižed levit’, magattaha ukoid panot’. – D'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. – Naroug'at, mina astk'aižed pezon. – D'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. – Naroug'at, mina astk'aižed pühkin. – D'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. D'oočk'aižen hirut neglaižeks kärauz’ da siinha čokaiž. Ukod: – Mitte hond om d'oočk'aine, ii tulo magattaha. Pordon magatihe, a möst kukoi launuškanz'. Ukod provalihezoi möst läbi mas. Nece tavar möst kaik gäi. Päidui. Homesuu möst d'oočk'aine kašašt’ kiit’. Hirutme södihe. D'oočk'aižid deruunaspäi tuli, hänon üuknan allo jäi. Hän taričeso-ki: – Sanugat tataloin', laske mindain' otab kodihe. Döočk'aižed mändihe. Sigau tatazo g'o tuunu podvodaspäi. Tuli tat otmaha, ka hänuu čeli sundug tavarad, kaik kuud da hobed. Sundugan habi vali regelo. Kodihe vedab. A kodiš-se g'agi-baba kürzad paštab. A koiraine päčin' au ištub da nutab: – Hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas ajab kodihe. Hau, hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas ajab kodihe. G'agi-baba kürzan tačib koiräiželo: – Na, kürz sö da sanu, miše g'agi-baban tütär kuudas da hobedas. Koiraine möst kürzan s'ui da: – Hau, hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas ajab kodihe. G'agi-baba kacauz’, ukon tütär ajab kodihe sundugame. Habi sundugan letihe pert'he, todihe tavarad. G'agi-babalo tariž hänon-ki tütär bahatoitta. Ot’, ičezo tütren sädat’, pani sinna šonud, pani void', pani touknad, mäkuškoid' paštoi. Vii necen tütren möst sinna pustha perthe. Ehtkoižuu kašan kiitab nece g'agi-baban tütär. Hirut tuli da: – Čip, čip, čip, anda, d'oočk'aine, härkmut nolauta. – Žab suhuiž! Andan mida siniiž härkmen nuuda. – Nu ed anda ka narovi, üu tundištad... Panihez magattaha. Hirut uidii. Magaz’, magaz’. Ukod tuudihe kolotišoiš. Mäni sinna avaidamha. – D'oočk'aine, pästa miid' magattaha. – Žab suhutoi! Üu tulit' mindain' nuustatamha. Ukod veraihe potkud lasktihe, tungihezoiš pert'he. Tuudihe: – D'oočk'aine, samovar lämbita. – Žab suhutoiš! Mina tiidme emagoičeškamoi ön. Ukod ottihe da necon d'oočk'aižen riktihe da luhudod saumha pandihe. G'agi-baba g'o sigau dumaib: «Nügüt’ g'o minun-ki tütär bahat.» Ühten ön magaz’ dai g'o dumaib bahattui. Ukole nevop-ki: – Mäno, ukoine, riža minun tütär, to kodihe, ühten ön magaz’ ka. Ukoine mäni. Sigau, sigau ühted luhudod saumas išttas. Havadoho amunz’ luhudod, g'agi-babalo vedab. G'agi-baba kürzad paštab möstona. Koiraine möst päčin' au ištub, nutab: – Hau, hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas, g'agi-baban tütrüu lud havados. – Žab suhuiž! – g'agi-baba laib koiran. – Na kürz da sanu, miše g'agi-baban tütär kuudas da hobedas, ukon tütrüu lud havados. Koiraine ičezo kartho: – Hau, hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas, g'agi-baban tütrüu lud havados. Uffatan ot’, šoroi, šoroi sinna koiralo, löb koiran, mihe ninga hondoin' nutab. Koir ičezo kartho nutab: – Hau, hau, hau, g'agi-baban tütrüu lud havados, a ukon tütär kuudas da hobedas. Kacauz’ üuknaha g'agi-baba, ka ukoine havadon luidme toi. G'agi-baba g'oksi vastha: – Kuššo minain’ Mašen'ka? – Mašen'ka naku havados. G'agi-baba voik, voik da luile pälo kol'-ki sihe regelo, ii viinu perthe-ki leta. Möstona ukoine da nece tütär elaškatihe kahton kesken hüvästi bahatas. Sičas-ki elotas.

14 сентября 2017 в 12:47 Нина Шибанова

• изменил(а) текст перевода
  Жили-были старик со старушкой. Была у них девочка Машенька. Старушка умерла, старичок остался. Машенька все время ходит гулять к бабе-яге. В поле жила баба-яга с дочерью. Эта баба-яга просится замуж за старичка: – Возьми меня замуж, я буду заботиться о твоей дочери, молоком буду умывать, молоком буду кормить, молоком буду поить. Эта девочка была еще глупым ребенком, сказала: так можно жениться. – Возьмем, батюшка, эту бабу-ягу замуж, матерью мне. Взяли. Жили они недолго. Баба-яга не любила девочку, дочь старика. Уехал старичок с подводой. Далеко в поле был пустой дом. Одела [мачеха] девочку, положила в мешочек золы вместо толокна для каши, в другой мешочек вместо крупы песку, вместо хлеба положила кирпичей. Отвезла эту девочку в холодную избу жить. Вечером нужно сварить каши. Варит она кашу. Прибежала мышка: – Девочка, девочка, дай мутовочку полизать. – Иди, моя мышка, вместе поедим. Мышка пришла, вместе с девочкой поела. Мышка и говорит девочке: – Скоро придут старики, ты их не бойся, я тебя спрячу. Ты им открой дверь, напои чаем, накорми, постели им и уложи. Потом я тебя спрячу – не бойся. Вдруг услыхала девочка – стучатся. Пошла открыла. Пришли семь стариков, все с мешками, в мешках у них всякого товара. Эта девочка самовар поставила, стариков чаем напоила, ужином накормила, постелила, уложила спать. Старики говорят: – Девочка, девочка, иди с нами ложись в постель. – Подождите, со стола приберу. – Девочка, девочка, иди с нами спать. – Подождите, посуду вымою. – Девочка, девочка, иди с нами спать ложись. Мышка превратила ее в скалку да на полку положила. Старики уснули. Немного поспали. Вдруг петух запел. Все эти старики провалились сквозь землю. Все мешки с товарами остались девочке. Утром встали. Опять девочка кашу варит. Мышка пришла: – Чип-чип, девочка, дай мутововочку полизать. – Иди, мышка, вместе поедим. Пришла мышка, вместе поели. Опять день прожили. Девочка смотрит в окно – плохо ведь жить одной в пустой избе. Поджидает. Опять наступил вечер. Мышка говорит: – Не бойся, девочка, я опять тебя спрячу. Придут старики, ты их накорми и напои. Опять девочка кашу варит на ужин. Пришла мышка: – Чип-чип, девочка, дай мутовочку полизать. – Иди, мышка, поедим вместе. Поели, опять легли спать. Опять стучатся старики, опять их пришло семь человек. – Девочка, поставь самовар. Девочка самовар согрела, ужином накормила, постелила, уложила стариков спать. – Девочка, иди с нами спать. – Подождите, я посуду вымою. – Девочка, иди с нами спать. – Подождите, я посуду вытру. – Девочка, иди с нами спать. Мышка превратила девочку в иголку и в стенку воткнула. Старики: – Какая девочка плохая, не идет спать. Долго спали, и опять петух запел. Старики опять сквозь землю провалились. Весь этот товар опять остался. Рассвело. Утром девочка опять кашу сварила. Поели они с мышкой. Много девочек из деревни пришло, под ее окном остались. Она и просит: – Скажите моему отцу, пусть он меня заберет домой. Девочки ушли. Отец подъехал с подводой. Приехал отец за ней – так у нее целый сундук товара, все золото и серебро. Едва он взвалил сундук на сани. Везет домой. А дома-то баба-яга блины печет. А собачка под печкой сидит и лает: – Гав-гав-гав, дочь старика в золоте и серебре домой едет! Гав-гав-гав, дочь старика в золоте и серебре домой едет! Баба-яга блин бросит собачке: – Съешь блин да скажи, что дочь бабы-яги в золоте и серебре. Собачка опять блин съела и говорит: – Гав-гав-гав, дочь старика в золоте и серебре домой едет. Баба-яга посмотрела – дочь старика домой едет с сундуком. Едва сундук в избу подняли, принесли товары. Бабе-яге нужно и свою дочь сделать богатой. Одела она свою дочь, дала с собой пшена, масла, толокна, напекла булок. Отвезла она свою дочь в тот пустой дом. Вечером варит кашу эта дочь бабы-яги. Пришла мышка да: – Чип-чип, девочка, дай мутовочку полизать. – Жаба тебе в рот! Дам я тебе мутовочку лизать! – Ну, не дашь, так подожди, ночью узнаешь... Легла она спать. Мышка ушла. Спала-спала. Пришли старики, стучатся. Пошла она открывать. – Девочка, пусти нас ночевать. – Жаба вам в рот! Пришли меня ночью будить! Старики в дверь лягнули, втиснулись в избу. Пришли: – Девочка, самовар согрей! – Жаба вам в рот, буду! Буду я тут с вами ночью хозяйничать! Старики взяли эту девочку убили да косточки в угол сложили. Баба-яга уже там думает: «Теперь уже и моя дочь богата». Одну ночь переночевала и уже думает, что разбогатела. Старику она и наказывает: – Иди, старичок, навести мою дочь, привези домой, одну ночь уже переночевала. Поехал старичок, а там в углу одни косточки лежат. Положил косточки в мешок и везет бабе-яге. Баба-яга опять блины печет. Собачка под печкой сидит и лает: – Гав-гав-гав! Дочь старика в золоте и серебре. Кости дочери бабы-яги в мешке. – Жаба тебе в рот! – баба-яга ругает собачку. – Возьми блин и говори, что дочь бабы-яги в золоте и серебре, кости дочери старика в мешке. Собачка опять по-своему: – Гав-гав-гав! Дочь старика в золоте и серебре, кости дочери бабы-яги в мешке. Баба-яга схватила ухват да стукнула собачку. Бьет она собачку, почему так плохо лает. Собака по-своему лает: – Кости дочери бабы-яги в мешке, дочь старика в золоте и серебре. Посмотрела баба-яга в окно, там старичок мешок с костями привез. Баба-яга побежала навстречу: – Где же моя Машенька? – Машенька тут, в мешке. Баба-яга плакала-плакала, да тут на костях и умерла в санях, не могла в избу подняться. Опять старичок с дочерью начали очень богато жить вдвоем. И сейчас живут.

14 сентября 2017 в 12:47 Нина Шибанова

• изменил(а) текст
  Elotihe endo ukoine da akaine. Oli hijau d'oočk'aine Mašen'ka. Akaine kol’, ukoine gäi. Nece Mašen'ka kaiken käub gul'aimaha g'agi-babaha. Püudos eli g'agi-baba üksnäzo tütärtme. Nece g'agi-baba taričezo ukoižen taga mehelo: – Ota mindain' mehelo, mina beregoičeškan sinun tütrudon, maiduu pezetaškan, maiduu sötaškan, maiduu g'otaškan. Nece d'oočk'aine, gluupį laps’, sanui: ka voib naida. – Otkam, tatko, nece g'agi-baba mehelo mamaks. Ottihe. Elotihe hö vähäižen aigad. G'agi-baba d'oočk'ašt’ ii navedi, ukon tütärt. Ajii ukoine podvodaha. Oli pert’ pust sigau püudos edahan. D'oočk'aižen sädat’, pani šauguižehe tuhkad touknan sijas kašaks, pani čurud toižhe šauguižehe surman sijas, pani kirpicaižid liiban sijas. Vii necen d'oočk'aižen viluhu pert'he elamaha. Ehtkoižuu tariž kašašt’ kiitta. Kiitab kašaižen. Tuli hirut: – D'oočk'aine, d'oočk'aine, anda härkim nolauta. – Tulo, hirudom, ühtes sögam. Hirut tuli, d'oočk'aštme södihe ühtes. Hirut sanub-gi d'oočk'alo: – Teravas tuloškatas ukod, sina ala varaida, mina sindaiž piitan. Sina hiile verai avaida, čajuu g'ota, söta, sijad levita da panota. Potom mina sindaiž piitan, ala varaida. Ühtnägi kulišt’ d'oočk'aine: kolotišoiš. Mäni, avaiž. Siičmen ukod tuli, kaik šauguidme, säkijad hijau tavarad šauguiš. Nece d'oočk'aine samvaran lämbit’, ukoid’ čajuu göt’, užinau söt’, sijad levit’, panot’. Ukod pagištas: – D'oočk'aine, d'oočk'aine, tulo miidme sijäiželo pando. – Naroug'at, stolaižen obr'adin'. – D'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. – Naroug'at, astk'aižed pezon. – D'oočk'aine, d'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. Hirut hänt piragvärtnäižeks kärauz’ da paličalo pani-ki. Ukod uinotihe. Vähäižen magatihe. Ühtnägi kukoi launuškanz’. Neno ukod kaik läbi mas mändihe. Tavaršaugud kaik d'oočk'aiželo gädhe. Homesuu nuustihe. Möstona d'oočk'aine kiitab kašaižen. Hirut tuli da: – Čip, čip, d'oočk'aine, anda härkmut nolauta. – Tulo, hirudom, ühtes sögam. Tuli hirut, södihe ühtes. Möst päivan elotihe. D'oočk'aine üuknas kaclob, hond ved elada ühtelozo om pustas pertiš. Varastelob. Ehtkoine möstona tuli. Hirut sanub: – Ala, d'oočk'aine, varaida, mina sindaiž möstona piitän. Tuloba ukod ka sina hiid söta i g'ota. Möstona kašaižen kiitab d'oočk'aine užinaks. Hirut tuli: – Čip, čip, d'oočk'aine, anda härkmut nolauta. – Tulo, hirudom, sögam ühtes. Södihe, möstona panihezoiš magattaha. Ukot kolotišoi, möst g'o artel’ ukoid tuli, möst siičmen kesken. – D'oočk'aine, samuvar lämbita. D'oočk'aine samuvaran lämbit’, užinau söt’, sijaižed levit’, magattaha ukoid panot’. – D'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. – Naroug'at, mina astk'aižed pezon. – D'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. – Naroug'at, mina astk'aižed pühkin. – D'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. D'oočk'aižen hirut neglaižeks kärauz’ da siinha čokaiž. Ukod: – Mitte hond om d'oočk'aine, ii tulo magattaha. Pordon magatihe, a möst kukoi launuškanz'. Ukod provalihezoi möst läbi mas. Nece tavar möst kaik gäi. Päidui. Homesuu möst d'oočk'aine kašašt’ kiit’. Hirutme södihe. D'oočk'aižid deruunaspäi tuli, hänon üuknan allo jäi. Hän taričeso-ki: – Sanugat tataloin', laske mindain' otab kodihe. Döočk'aižed mändihe. Sigau tatazo g'o tuunu podvodaspäi. Tuli tat otmaha, ka hänuu čeli sundug tavarad, kaik kuud da hobed. Sundugan habi vali regelo. Kodihe vedab. A kodiš-se g'agi-baba kürzad paštab. A koiraine päčin' au ištub da nutab: – Hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas ajab kodihe. Hau, hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas ajab kodihe. G'agi-baba kürzan tačib koiräiželo: – Na, kürz sö da sanu, miše g'agi-baban tütär kuudas da hobedas. Koiraine möst kürzan s'ui da: – Hau, hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas ajab kodihe. G'agi-baba kacauz’, ukon tütär ajab kodihe sundugame. Habi sundugan letihe pert'he, todihe tavarad. G'agi-babalo tariž hänon-ki tütär bahatoitta. Ot’, ičezo tütren sädat’, pani sinna šonud, pani void', pani touknad, mäkuškoid' paštoi. Vii necen tütren möst sinna pustha perthe. Ehtkoižuu kašan kiitab nece g'agi-baban tütär. Hirut tuli da: – Čip, čip, čip, anda, d'oočk'aine, härkmut nolauta. – Žab suhuiž! Andan mida siniiž härkmen nuuda. – Nu ed anda ka narovi, üu tundištad... Panihez magattaha. Hirut uidii. Magaz’, magaz’. Ukod tuudihe kolotišoiš. Mäni sinna avaidamha. – D'oočk'aine, pästa miid' magattaha. – Žab suhutoi! Üu tulit' mindain' nuustatamha. Ukod veraihe potkud lasktihe, tungihezoiš pert'he, tuudihe. Tuudihe: – D'oočk'aine, samovar lämbita. – Žab suhutoiš! Mina tiidme emagoičeškamoi ön. Ukod ottihe da necon d'oočk'aižen riktihe da luhudod saumha pandihe. G'agi-baba g'o sigau dumaib: «Nügüt’ g'o minun-ki tütär bahat.» Ühten ön magaz’ dai g'o dumaib bahattui. Ukole nevop-ki: – Mäno, ukoine, riža minun tütär, to kodihe, ühten ön magaz’ ka. Ukoine mäni. Sigau ühted luhudod saumas išttas. Havadoho amunz’ luhudod, g'agi-babalo vedab. G'agi-baba kürzad paštab möstona. Koiraine möst päčin' au ištub, nutab: – Hau, hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas, g'agi-baban tütrüu lud havados. – Žab suhuiž! – g'agi-baba laib koiran. – Na kürz da sanu, miše g'agi-baban tütär kuudas da hobedas, ukon tütrüu lud havados. Koiraine ičezo kartho: – Hau, hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas, g'agi-baban tütrüu lud havados. Uffatan ot’, šoroi, šoroi sinna koiralo, löb koiran, mihe ninga hondoin' nutab. Koir ičezo kartho nutab: – Hau, hau, hau, g'agi-baban tütrüu lud havados, a ukon tütär kuudas da hobedas. Kacauz’ üuknaha g'agi-baba, ka ukoine havadon luidme toi. G'agi-baba g'oksi vastha: – Kuššo minain’ Mašen'ka? – Mašen'ka naku havados. G'agi-baba voik, voik da luile pälo kol'-ki sihe regelo, ii viinu perthe-ki leta. Möstona ukoine da nece tütär elaškatihe kahton kesken hüvästi bahatas. Sičas-ki elotas.

14 сентября 2017 в 12:45 Нина Шибанова

• изменил(а) текст перевода
  Жили-были старик со старушкой. Была у них девочка Машенька. Старушка умерла, старичок остался. Машенька все время ходит гулять к бабе-яге. В поле жила баба-яга с дочерью. Эта баба-яга просится замуж за старичка: – Возьми меня замуж, я буду заботиться о твоей дочери, молоком буду умывать, молоком буду кормить, молоком буду поить. Эта девочка была еще глупым ребенком, сказала: так можно жениться. – Возьмем, батюшка, эту бабу-ягу замуж, матерью мне. Взяли. Жили они недолго. Баба-яга не любила девочку, дочь старика. Уехал старичок с подводой. Далеко в поле был пустой дом. Одела [мачеха] девочку, положила в мешочек золы вместо толокна для каши, в другой мешочек вместо крупы песку, вместо хлеба положила кирпичей. Отвезла эту девочку в холодную избу жить. Вечером нужно сварить каши. Варит она кашу. Прибежала мышка: – Девочка, девочка, дай мутовочку полизать. – Иди, моя мышка, вместе поедим. Мышка пришла, вместе с девочкой поела. Мышка и говорит девочке: – Скоро придут старики, ты их не бойся, я тебя спрячу. Ты им открой дверь, напои чаем, накорми, постели им и уложи. Потом я тебя спрячу – не бойся. Вдруг услыхала девочка – стучатся. Пошла открыла. Пришли семь стариков, все с мешками, в мешках у них всякого товара. Эта девочка самовар поставила, стариков чаем напоила, ужином накормила, постелила, уложила спать. Старики говорят: – Девочка, девочка, иди с нами ложись в постель. – Подождите, со стола приберу. – Девочка, девочка, иди с нами спать. – Подождите, посуду вымою. – Девочка, девочка, иди с нами спать ложись. Мышка превратила ее в скалку да на полку положила. Старики уснули. Немного поспали. Вдруг петух запел. Все эти старики провалились сквозь землю. Все мешки с товарами остались девочке. Утром встали. Опять девочка кашу варит. Мышка пришла: – Чип-чип, девочка, дай мутововочку полизать. – Иди, мышка, вместе поедим. Пришла мышка, вместе поели. Опять день прожили. Девочка смотрит в окно – плохо ведь жить одной в пустой избе. Поджидает. Опять наступил вечер. Мышка говорит: – Не бойся, девочка, я опять тебя спрячу. Придут старики, ты их накорми и напои. Опять девочка кашу варит на ужин. Пришла мышка: – Чип-чип, девочка, дай мутовочку полизать. – Иди, мышка, поедим вместе. Поели, опять легли спать. Опять стучатся старики, опять их пришло семь человек. – Девочка, поставь самовар. Девочка самовар согрела, ужином накормила, постелила, уложила стариков спать. – Девочка, иди с нами спать. – Подождите, я посуду вымою. – Девочка, иди с нами спать. – Подождите, я посуду вытру. – Девочка, иди с нами спать. Мышка превратила девочку в иголку и в стенку воткнула. Старики: – Какая девочка плохая, не идет спать. Долго спали, и опять петух запел. Старики опять сквозь землю провалились. Весь этот товар опять остался. Рассвело. Утром девочка опять кашу сварила. Поели они с мышкой. Много девочек из деревни пришло, под ее окном остались. Она и просит: – Скажите моему отцу, пусть он меня заберет домой. Девочки ушли. Отец подъехал с подводой. Приехал отец за ней – так у нее целый сундук товара, все золото и серебро. Едва он взвалил сундук на сани. Везет домой. А дома-то баба-яга блины печет. А собачка под печкой сидит и лает: – Гав-гав-гав, дочь старика в золоте и серебре домой едет! Гав-гав-гав, дочь старика в золоте и серебре домой едет! Баба-яга блин бросит собачке: – Съешь блин да скажи, что дочь бабы-яги в золоте и серебре. Собачка опять блин съела и говорит: – Гав-гав-гав, дочь старика в золоте и серебре домой едет. Баба-яга посмотрела – дочь старика домой едет с сундуком. Едва сундук в избу подняли, принесли товары. Бабе-яге нужно и свою дочь сделать богатой. Одела она свою дочь, дала с собой пшена, масла, толокна, напекла булок. Отвезла она свою дочь в тот пустой дом. Вечером варит кашу эта дочь бабы-яги. Пришла мышка да: – Чип-чип, девочка, дай мутовочку полизать. – Жаба тебе в рот! Дам я тебе мутовочку лизать! – Ну, не дашь, так подожди, ночью узнаешь... Легла она спать, мышка. Мышка ушла. Спала-спала, пришли. Пришли старики, стучатся. Пошла она открывать. – Девочка, пусти нас ночевать. – Жаба вам в рот! Пришли меня ночью будить! Старики в дверь лягнули, втиснулись в избу. Пришли: – Девочка, самовар согрей! – Жаба вам в рот, буду я тут с вами ночью хозяйничать! Старики взяли эту девочку убили да косточки в угол сложили. Баба-яга уже там думает: «Теперь уже и моя дочь богата». Одну ночь переночевала и уже думает, что разбогатела. Старику она и наказывает: – Иди, старичок, навести мою дочь, привези домой, одну ночь уже переночевала. Поехал старичок, а там в углу одни косточки лежат. Положил косточки в мешок и везет бабе-яге. Баба-яга опять блины печет. Собачка под печкой сидит и лает: – Гав-гав-гав! Дочь старика в золоте и серебре. Кости дочери бабы-яги в мешке. – Жаба тебе в рот! – баба-яга ругает собачку. – Возьми блин и говори, что дочь бабы-яги в золоте и серебре, кости дочери старика в мешке. Собачка опять по-своему: – Гав-гав-гав! Дочь старика в золоте и серебре, кости дочери бабы-яги в мешке. Баба-яга схватила ухват да стукнула собачку. Бьет она собачку, почему так плохо лает. Собака по-своему лает: – Кости дочери бабы-яги в мешке, дочь старика в золоте и серебре. Посмотрела баба-яга в окно, там старичок мешок с костями привез. Баба-яга побежала навстречу: – Где же моя Машенька? – Машенька тут, в мешке. Баба-яга плакала-плакала, да тут на костях и умерла в санях, не могла в избу подняться. Опять старичок с дочерью начали очень богато жить вдвоем. И сейчас живут.

14 сентября 2017 в 12:44 Нина Шибанова

• изменил(а) текст перевода
  Жили-были старик со старушкой. Была у них девочка Машенька. Старушка умерла, старичок остался. Машенька все время ходит гулять к бабе-яге. В поле жила баба-яга с дочерью. Эта баба-яга просится замуж за старичка: – Возьми меня замуж, я буду заботиться о твоей дочери, молоком буду умывать, молоком буду кормить, молоком буду поить. Эта девочка была еще глупым ребенком, сказала: так можно жениться. – Возьмем, батюшка, эту бабу-ягу замуж, матерью мне. Взяли. Жили они недолго. Баба-яга не любила девочку, дочь старика. Уехал старичок с подводой. Далеко в поле был пустой дом. Одела [мачеха] девочку, положила в мешочек золы вместо толокна для каши, в другой мешочек вместо крупы песку, вместо хлеба положила кирпичей. Отвезла эту девочку в холодную избу жить. Вечером нужно сварить каши. Варит она кашу. Прибежала мышка: – Девочка, девочка, дай мутовочку полизать. – Иди, моя мышка, вместе поедим. Мышка пришла, вместе с девочкой поела. Мышка и говорит девочке: – Скоро придут старики, ты их не бойся, я тебя спрячу. Ты им открой дверь, напои чаем, накорми, постели им и уложи. Потом я тебя спрячу – не бойся. Вдруг услыхала девочка – стучатся. Пошла открыла. Пришли семь стариков, все с мешками, в мешках у них всякого товара. Эта девочка самовар поставила, стариков чаем напоила, ужином накормила, постелила, уложила спать. Старики говорят: – Девочка, девочка, иди с нами ложись в постель. – Подождите, со стола приберу. – Девочка, девочка, иди с нами спать. – Подождите, посуду вымою. – Девочка, девочка, иди с нами спать ложись. Мышка превратила ее в скалку да на полку положила. Старики уснули. Немного поспали. Вдруг петух запел. Все эти старики провалились сквозь землю. Все мешки с товарами остались девочке. Утром встали. Опять девочка кашу варит. Мышка пришла: – Чип-чип, девочка, дай мутововочку полизать. – Иди, мышка, вместе поедим. Пришла мышка, вместе поели. Опять день прожили. Девочка смотрит в окно – плохо ведь жить одной в пустой избе. Поджидает. Опять наступил вечер. Мышка говорит: – Не бойся, девочка, я опять тебя спрячу. Придут старики, ты их накорми и напои. Опять девочка кашу варит на ужин. Пришла мышка: – Чип-чип, девочка, дай мутовочку полизать. – Иди, мышка, поедим вместе. Поели, опять легли спать. Опять стучатся старики, опять их пришло семь человек. – Девочка, поставь самовар. Девочка самовар согрела, ужином накормила, постелила, уложила стариков спать. – Девочка, иди с нами спать. – Подождите, я посуду вымою. – Девочка, иди с нами спать. – Подождите, я посуду вытру. – Девочка, иди с нами спать. Мышка превратила девочку в иголку и в стенку воткнула. Старики: – Какая девочка плохая, не идет спать. Долго спали, и опять петух запел. Старики опять сквозь землю провалились. Весь этот товар опять остался. Рассвело. Утром девочка опять кашу сварила. Поели они с мышкой. Много девочек из деревни пришло, под ее окном остались. Она и просит: – Скажите моему отцу, пусть он меня заберет домой. Девочки ушли. Отец подъехал с подводой. Приехал отец за ней – так у нее целый сундук товара, все золото и серебро. Едва он взвалил сундук на сани. Везет домой. А дома-то баба-яга блины печет. А собачка под печкой сидит и лает: – Гав-гав-гав, дочь старика в золоте и серебре домой едет! Гав-гав-гав, дочь старика в золоте и серебре домой едет! Баба-яга блин бросит собачке: – Съешь блин да скажи, что дочь бабы-яги в золоте и серебре. Собачка опять блин съела и говорит: – Гав-гав-гав, дочь старика в золоте и серебре домой едет. Баба-яга посмотрела – дочь старика домой едет с сундуком. Едва сундук в избу подняли, принесли товары. Бабе-яге нужно и свою дочь сделать богатой. Одела она свою дочь, дала с собой пшена, масла, толокна, напекла булок. Отвезла она свою дочь в тот пустой дом. Вечером варит кашу эта дочь бабы-яги. Пришла мышка да: – Чип-чип, девочка, дай мутовочку полизать. – Жаба тебе в рот, дам! Дам я тебе мутовочку лизать! – Ну, не дашь, так подожди, ночью узнаешь... Легла она спать, мышка ушла. Спала-спала, пришли старики, стучатся. Пошла она открывать. – Девочка, пусти нас ночевать. – Жаба вам в рот! Пришли меня ночью будить! Старики в дверь лягнули, втиснулись в избу. Пришли: – Девочка, самовар согрей! – Жаба вам в рот, буду я тут с вами ночью хозяйничать! Старики взяли эту девочку убили да косточки в угол сложили. Баба-яга уже там думает: «Теперь уже и моя дочь богата». Одну ночь переночевала и уже думает, что разбогатела. Старику она и наказывает: – Иди, старичок, навести мою дочь, привези домой, одну ночь уже переночевала. Поехал старичок, а там в углу одни косточки лежат. Положил косточки в мешок и везет бабе-яге. Баба-яга опять блины печет. Собачка под печкой сидит и лает: – Гав-гав-гав! Дочь старика в золоте и серебре. Кости дочери бабы-яги в мешке. – Жаба тебе в рот! – баба-яга ругает собачку. – Возьми блин и говори, что дочь бабы-яги в золоте и серебре, кости дочери старика в мешке. Собачка опять по-своему: – Гав-гав-гав! Дочь старика в золоте и серебре, кости дочери бабы-яги в мешке. Баба-яга схватила ухват да стукнула собачку. Бьет она собачку, почему так плохо лает. Собака по-своему лает: – Кости дочери бабы-яги в мешке, дочь старика в золоте и серебре. Посмотрела баба-яга в окно, там старичок мешок с костями привез. Баба-яга побежала навстречу: – Где же моя Машенька? – Машенька тут, в мешке. Баба-яга плакала-плакала, да тут на костях и умерла в санях, не могла в избу подняться. Опять старичок с дочерью начали очень богато жить вдвоем. И сейчас живут.

14 сентября 2017 в 12:44 Нина Шибанова

• изменил(а) текст
  Elotihe endo ukoine da akaine. Oli hijau d'oočk'aine Mašen'ka. Akaine kol’, ukoine gäi. Nece Mašen'ka kaiken käub gul'aimaha g'agi-babaha. Püudos eli g'agi-baba üksnäzo tütärtme. Nece g'agi-baba taričezo ukoižen taga mehelo: – Ota mindain' mehelo, mina beregoičeškan sinun tütrudon, maiduu pezetaškan, maiduu sötaškan, maiduu g'otaškan. Nece d'oočk'aine, gluupį laps’, sanui: ka voib naida. – Otkam, tatko, nece g'agi-baba mehelo mamaks. Ottihe. Elotihe hö vähäižen aigad. G'agi-baba d'oočk'ašt’ ii navedi, ukon tütärt. Ajii ukoine podvodaha. Oli pert’ pust sigau püudos edahan. D'oočk'aižen sädat’, pani šauguižehe tuhkad touknan sijas kašaks, pani čurud toižhe šauguižehe surman sijas, pani kirpicaižid liiban sijas. Vii necen d'oočk'aižen viluhu pert'he elamaha. Ehtkoižuu tariž kašašt’ kiitta. Kiitab kašaižen. Tuli hirut: – D'oočk'aine, d'oočk'aine, anda härkim nolauta. – Tulo, hirudom, ühtes sögam. Hirut tuli, d'oočk'aštme södihe ühtes. Hirut sanub-gi d'oočk'alo: – Teravas tuloškatas ukod, sina ala varaida, mina sindaiž piitan. Sina hiile verai avaida, čajuu g'ota, söta, sijad levita da panota. Potom mina sindaiž piitan, ala varaida. Ühtnägi kulišt’ d'oočk'aine: kolotišoiš. Mäni, avaiž. Siičmen ukod tuli, kaik šauguidme, säkijad hijau tavarad šauguiš. Nece d'oočk'aine samvaran lämbit’, ukoid’ čajuu göt’, užinau söt’, sijad levit’, panot’. Ukod pagištas: – D'oočk'aine, d'oočk'aine, tulo miidme sijäiželo pando. – Naroug'at, stolaižen obr'adin'. – D'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. – Naroug'at, astk'aižed pezon. – D'oočk'aine, d'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. Hirut hänt piragvärtnäižeks kärauz’ da paličalo pani-ki. Ukod uinotihe. Vähäižen magatihe. Ühtnägi kukoi launuškanz’. Neno ukod kaik läbi mas mändihe. Tavaršaugud kaik d'oočk'aiželo gädhe. Homesuu nuustihe. Möstona d'oočk'aine kiitab kašaižen. Hirut tuli da: – Čip, čip, d'oočk'aine, anda härkmut nolauta. – Tulo, hirudom, ühtes sögam. Tuli hirut, södihe ühtes. Möst päivan elotihe. D'oočk'aine üuknas kaclob, hond ved elada ühtelozo om pustas pertiš. Varastelob. Ehtkoine möstona tuli. Hirut sanub: – Ala, d'oočk'aine, varaida, mina sindaiž möstona piitän. Tuloba ukod ka sina hiid söta i g'ota. Möstona kašaižen kiitab d'oočk'aine užinaks. Hirut tuli: – Čip, čip, d'oočk'aine, anda härkmut nolauta. – Tulo, hirudom, sögam ühtes. Södihe, möstona panihezoiš magattaha. Ukot kolotišoi, möst g'o artel’ ukoid tuli, möst siičmen kesken. – D'oočk'aine, samuvar lämbita. D'oočk'aine samuvaran lämbit’, užinau söt’, sijaižed levit’, magattaha ukoid panot’. – D'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. – Naroug'at, mina astk'aižed pezon. – D'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. – Naroug'at, mina astk'aižed pühkin. – D'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. D'oočk'aižen hirut neglaižeks kärauz’ da siinha čokaiž. Ukod: – Mitte hond om d'oočk'aine, ii tulo magattaha. Pordon magatihe, a möst kukoi launuškanz'. Ukod provalihezoi möst läbi mas. Nece tavar möst kaik gäi. Päidui. Homesuu möst d'oočk'aine kašašt’ kiit’. Hirutme södihe. D'oočk'aižid deruunaspäi tuli, hänon üuknan allo jäi. Hän taričeso-ki: – Sanugat tataloin', laske mindain' otab kodihe. Döočk'aižed mändihe. Sigau tatazo g'o tuunu podvodaspäi. Tuli tat otmaha, ka hänuu čeli sundug tavarad, kaik kuud da hobed. Sundugan habi vali regelo. Kodihe vedab. A kodiš-se g'agi-baba kürzad paštab. A koiraine päčin' au ištub da nutab: – Hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas ajab kodihe. Hau, hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas ajab kodihe. G'agi-baba kürzan tačib koiräiželo: – Na, kürz sö da sanu, miše g'agi-baban tütär kuudas da hobedas. Koiraine möst kürzan s'ui da: – Hau, hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas ajab kodihe. G'agi-baba kacauz’, ukon tütär ajab kodihe sundugame. Habi sundugan letihe pert'he, todihe tavarad. G'agi-babalo tariž hänon-ki tütär bahatoitta. Ot’, ičezo tütren sädat’, pani sinna šonud, pani void', pani touknad, mäkuškoid' paštoi, vii. Vii necen tütren möst sinna pustha perthe. Ehtkoižuu kašan kiitab nece g'agi-baban tütär. Hirut tuli da: – Čip, čip, čip, anda, d'oočk'aine, härkmut nolauta. – Žab suhuiž! Andan mida siniiž härkmen nuuda. – Nu ed anda ka narovi, üu tundištad... Panihez magattaha. Hirut uidii. Magaz’, magaz’. Ukod tuudihe kolotišoiš. Mäni sinna avaidamha. – D'oočk'aine, pästa miid' magattaha. – Žab suhutoi! Üu tulit' mindain' nuustatamha. Ukod veraihe potkud lasktihe, tungihezoiš pert'he, tuudihe: – D'oočk'aine, samovar lämbita. – Žab suhutoiš! Mina tiidme emagoičeškamoi ön. Ukod ottihe da necon d'oočk'aižen riktihe da luhudod saumha pandihe. G'agi-baba g'o sigau dumaib: «Nügüt’ g'o minun-ki tütär bahat.» Ühten ön magaz’ dai g'o dumaib bahattui. Ukole nevop-ki: – Mäno, ukoine, riža minun tütär, to kodihe, ühten ön magaz’ ka. Ukoine mäni. Sigau ühted luhudod saumas išttas. Havadoho amunz’ luhudod, g'agi-babalo vedab. G'agi-baba kürzad paštab möstona. Koiraine möst päčin' au ištub, nutab: – Hau, hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas, g'agi-baban tütrüu lud havados. – Žab suhuiž! – g'agi-baba laib koiran. – Na kürz da sanu, miše g'agi-baban tütär kuudas da hobedas, ukon tütrüu lud havados. Koiraine ičezo kartho: – Hau, hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas, g'agi-baban tütrüu lud havados. Uffatan ot’, šoroi, šoroi sinna koiralo, löb koiran, mihe ninga hondoin' nutab. Koir ičezo kartho nutab: – Hau, hau, hau, g'agi-baban tütrüu lud havados, a ukon tütär kuudas da hobedas. Kacauz’ üuknaha g'agi-baba, ka ukoine havadon luidme toi. G'agi-baba g'oksi vastha: – Kuššo minain’ Mašen'ka? – Mašen'ka naku havados. G'agi-baba voik, voik da luile pälo kol'-ki sihe regelo, ii viinu perthe-ki leta. Möstona ukoine da nece tütär elaškatihe kahton kesken hüvästi bahatas. Sičas-ki elotas.

14 сентября 2017 в 12:42 Нина Шибанова

• изменил(а) текст перевода
  Жили-были старик со старушкой. Была у них девочка Машенька. Старушка умерла, старичок остался. Машенька все время ходит гулять к бабе-яге. В поле жила баба-яга с дочерью. Эта баба-яга просится замуж за старичка: – Возьми меня замуж, я буду заботиться о твоей дочери, молоком буду умывать, молоком буду кормить, молоком буду поить. Эта девочка была еще глупым ребенком, сказала: так можно жениться. – Возьмем, батюшка, эту бабу-ягу замуж, матерью мне. Взяли. Жили они недолго. Баба-яга не любила девочку, дочь старика. Уехал старичок с подводой. Далеко в поле был пустой дом. Одела [мачеха] девочку, положила в мешочек золы вместо толокна для каши, в другой мешочек вместо крупы песку, вместо хлеба положила кирпичей. Отвезла эту девочку в холодную избу жить. Вечером нужно сварить каши. Варит она кашу. Прибежала мышка: – Девочка, девочка, дай мутовочку полизать. – Иди, моя мышка, вместе поедим. Мышка пришла, вместе с девочкой поела. Мышка и говорит девочке: – Скоро придут старики, ты их не бойся, я тебя спрячу. Ты им открой дверь, напои чаем, накорми, постели им и уложи. Потом я тебя спрячу – не бойся. Вдруг услыхала девочка – стучатся. Пошла открыла. Пришли семь стариков, все с мешками, в мешках у них всякого товара. Эта девочка самовар поставила, стариков чаем напоила, ужином накормила, постелила, уложила спать. Старики говорят: – Девочка, девочка, иди с нами ложись в постель. – Подождите, со стола приберу. – Девочка, девочка, иди с нами спать. – Подождите, посуду вымою. – Девочка, девочка, иди с нами спать ложись. Мышка превратила ее в скалку да на полку положила. Старики уснули. Немного поспали. Вдруг петух запел. Все эти старики провалились сквозь землю. Все мешки с товарами остались девочке. Утром встали. Опять девочка кашу варит. Мышка пришла: – Чип-чип, девочка, дай мутововочку полизать. – Иди, мышка, вместе поедим. Пришла мышка, вместе поели. Опять день прожили. Девочка смотрит в окно – плохо ведь жить одной в пустой избе. Поджидает. Опять наступил вечер. Мышка говорит: – Не бойся, девочка, я опять тебя спрячу. Придут старики, ты их накорми и напои. Опять девочка кашу варит на ужин. Пришла мышка: – Чип-чип, девочка, дай мутовочку полизать. – Иди, мышка, поедим вместе. Поели, опять легли спать. Опять стучатся старики, опять их пришло семь человек. – Девочка, поставь самовар. Девочка самовар согрела, ужином накормила, постелила, уложила стариков спать. – Девочка, иди с нами спать. – Подождите, я посуду вымою. – Девочка, иди с нами спать. – Подождите, я посуду вытру. – Девочка, иди с нами спать. Мышка превратила девочку в иголку и в стенку воткнула. Старики: – Какая девочка плохая, не идет спать. Долго спали, и опять петух запел. Старики опять сквозь землю провалились. Весь этот товар опять остался. Рассвело. Утром девочка опять кашу сварила. Поели они с мышкой. Много девочек из деревни пришло, под ее окном остались. Она и просит: – Скажите моему отцу, пусть он меня заберет домой. Девочки ушли. Отец подъехал с подводой. Приехал отец за ней – так у нее целый сундук товара, все золото и серебро. Едва он взвалил сундук на сани. Везет домой. А дома-то баба-яга блины печет. А собачка под печкой сидит и лает: – Гав-гав-гав, дочь старика в золоте и серебре домой едет! Гав-гав-гав, дочь старика в золоте и серебре домой едет! Баба-яга блин бросит собачке: – Съешь блин да скажи, что дочь бабы-яги в золоте и серебре. Собачка опять блин съела и говорит: – Гав-гав-гав! Дочь, дочь старика в золоте и серебре домой едет. Баба-яга посмотрела – дочь старика домой едет с сундуком. Едва сундук в избу подняли, принесли товары. Бабе-яге нужно и свою дочь сделать богатой. Одела она свою дочь, дала с собой пшена, масла, толокна, напекла булок. Отвезла она свою дочь в тот пустой дом. Вечером варит кашу эта дочь бабы-яги. Пришла мышка да: – Чип-чип, девочка, дай мутовочку полизать. – Жаба тебе в рот, дам я тебе мутовочку лизать! – Ну, не дашь, так подожди, ночью узнаешь... Легла она спать, мышка ушла. Спала-спала, пришли старики, стучатся. Пошла она открывать. – Девочка, пусти нас ночевать. – Жаба вам в рот! Пришли меня ночью будить! Старики в дверь лягнули, втиснулись в избу. Пришли: – Девочка, самовар согрей! – Жаба вам в рот, буду я тут с вами ночью хозяйничать! Старики взяли эту девочку убили да косточки в угол сложили. Баба-яга уже там думает: «Теперь уже и моя дочь богата». Одну ночь переночевала и уже думает, что разбогатела. Старику она и наказывает: – Иди, старичок, навести мою дочь, привези домой, одну ночь уже переночевала. Поехал старичок, а там в углу одни косточки лежат. Положил косточки в мешок и везет бабе-яге. Баба-яга опять блины печет. Собачка под печкой сидит и лает: – Гав-гав-гав! Дочь старика в золоте и серебре. Кости дочери бабы-яги в мешке. – Жаба тебе в рот! – баба-яга ругает собачку. – Возьми блин и говори, что дочь бабы-яги в золоте и серебре, кости дочери старика в мешке. Собачка опять по-своему: – Гав-гав-гав! Дочь старика в золоте и серебре, кости дочери бабы-яги в мешке. Баба-яга схватила ухват да стукнула собачку. Бьет она собачку, почему так плохо лает. Собака по-своему лает: – Кости дочери бабы-яги в мешке, дочь старика в золоте и серебре. Посмотрела баба-яга в окно, там старичок мешок с костями привез. Баба-яга побежала навстречу: – Где же моя Машенька? – Машенька тут, в мешке. Баба-яга плакала-плакала, да тут на костях и умерла в санях, не могла в избу подняться. Опять старичок с дочерью начали очень богато жить вдвоем. И сейчас живут.

14 сентября 2017 в 12:41 Нина Шибанова

• изменил(а) текст перевода
  Жили-были старик со старушкой. Была у них девочка Машенька. Старушка умерла, старичок остался. Машенька все время ходит гулять к бабе-яге. В поле жила баба-яга с дочерью. Эта баба-яга просится замуж за старичка: – Возьми меня замуж, я буду заботиться о твоей дочери, молоком буду умывать, молоком буду кормить, молоком буду поить. Эта девочка была еще глупым ребенком, сказала: так можно жениться. – Возьмем, батюшка, эту бабу-ягу замуж, матерью мне. Взяли. Жили они недолго. Баба-яга не любила девочку, дочь старика. Уехал старичок с подводой. Далеко в поле был пустой дом. Одела [мачеха] девочку, положила в мешочек золы вместо толокна для каши, в другой мешочек вместо крупы песку, вместо хлеба положила кирпичей. Отвезла эту девочку в холодную избу жить. Вечером нужно сварить каши. Варит она кашу. Прибежала мышка: – Девочка, девочка, дай мутовочку полизать. – Иди, моя мышка, вместе поедим. Мышка пришла, вместе с девочкой поела. Мышка и говорит девочке: – Скоро придут старики, ты их не бойся, я тебя спрячу. Ты им открой дверь, напои чаем, накорми, постели им и уложи. Потом я тебя спрячу – не бойся. Вдруг услыхала девочка – стучатся. Пошла открыла. Пришли семь стариков, все с мешками, в мешках у них всякого товара. Эта девочка самовар поставила, стариков чаем напоила, ужином накормила, постелила, уложила спать. Старики говорят: – Девочка, девочка, иди с нами ложись в постель. – Подождите, со стола приберу. – Девочка, девочка, иди с нами спать. – Подождите, посуду вымою. – Девочка, девочка, иди с нами спать ложись. Мышка превратила ее в скалку да на полку положила. Старики уснули. Немного поспали. Вдруг петух запел. Все эти старики провалились сквозь землю. Все мешки с товарами остались девочке. Утром встали. Опять девочка кашу варит. Мышка пришла: – Чип-чип, девочка, дай мутововочку полизать. – Иди, мышка, вместе поедим. Пришла мышка, вместе поели. Опять день прожили. Девочка смотрит в окно – плохо ведь жить одной в пустой избе. Поджидает. Опять наступил вечер. Мышка говорит: – Не бойся, девочка, я опять тебя спрячу. Придут старики, ты их накорми и напои. Опять девочка кашу варит на ужин. Пришла мышка: – Чип-чип, девочка, дай мутовочку полизать. – Иди, мышка, поедим вместе. Поели, опять легли спать. Опять стучатся старики, опять их пришло семь человек. – Девочка, поставь самовар. Девочка самовар согрела, ужином накормила, постелила, уложила стариков спать. – Девочка, иди с нами спать. – Подождите, я посуду вымою. – Девочка, иди с нами спать. – Подождите, я посуду вытру. – Девочка, иди с нами спать. Мышка превратила девочку в иголку и в стенку воткнула. Старики: – Какая девочка плохая, не идет спать. Долго спали, и опять петух запел. Старики опять сквозь землю провалились. Весь этот товар опять остался. Рассвело. Утром девочка опять кашу сварила. Поели они с мышкой. Много девочек из деревни пришло, под ее окном остались. Она и просит: – Скажите моему отцу, пусть он меня заберет домой. Девочки ушли. Отец подъехал с подводой. Приехал отец за ней – так у нее целый сундук товара, все золото и серебро. Едва он взвалил сундук на сани. Везет домой. А дома-то баба-яга блины печет. А собачка под печкой сидит и лает: – Гав-гав-гав! Дочь, дочь старика в золоте и серебре домой едет! Гав-гав-гав! Дочь, дочь старика в золоте и серебре домой едет! Баба-яга блин бросит собачке: – Съешь блин да скажи, что дочь бабы-яги в золоте и серебре. Собачка опять блин съела и говорит: – Гав-гав-гав! Дочь старика в золоте и серебре домой едет. Баба-яга посмотрела – дочь старика домой едет с сундуком. Едва сундук в избу подняли, принесли товары. Бабе-яге нужно и свою дочь сделать богатой. Одела она свою дочь, дала с собой пшена, масла, толокна, напекла булок. Отвезла она свою дочь в тот пустой дом. Вечером варит кашу эта дочь бабы-яги. Пришла мышка да: – Чип-чип, девочка, дай мутовочку полизать. – Жаба тебе в рот, дам я тебе мутовочку лизать! – Ну, не дашь, так подожди, ночью узнаешь... Легла она спать, мышка ушла. Спала-спала, пришли старики, стучатся. Пошла она открывать. – Девочка, пусти нас ночевать. – Жаба вам в рот! Пришли меня ночью будить! Старики в дверь лягнули, втиснулись в избу. Пришли: – Девочка, самовар согрей! – Жаба вам в рот, буду я тут с вами ночью хозяйничать! Старики взяли эту девочку убили да косточки в угол сложили. Баба-яга уже там думает: «Теперь уже и моя дочь богата». Одну ночь переночевала и уже думает, что разбогатела. Старику она и наказывает: – Иди, старичок, навести мою дочь, привези домой, одну ночь уже переночевала. Поехал старичок, а там в углу одни косточки лежат. Положил косточки в мешок и везет бабе-яге. Баба-яга опять блины печет. Собачка под печкой сидит и лает: – Гав-гав-гав! Дочь старика в золоте и серебре. Кости дочери бабы-яги в мешке. – Жаба тебе в рот! – баба-яга ругает собачку. – Возьми блин и говори, что дочь бабы-яги в золоте и серебре, кости дочери старика в мешке. Собачка опять по-своему: – Гав-гав-гав! Дочь старика в золоте и серебре, кости дочери бабы-яги в мешке. Баба-яга схватила ухват да стукнула собачку. Бьет она собачку, почему так плохо лает. Собака по-своему лает: – Кости дочери бабы-яги в мешке, дочь старика в золоте и серебре. Посмотрела баба-яга в окно, там старичок мешок с костями привез. Баба-яга побежала навстречу: – Где же моя Машенька? – Машенька тут, в мешке. Баба-яга плакала-плакала, да тут на костях и умерла в санях, не могла в избу подняться. Опять старичок с дочерью начали очень богато жить вдвоем. И сейчас живут.

14 сентября 2017 в 12:40 Нина Шибанова

• изменил(а) текст
  Elotihe endo ukoine da akaine. Oli hijau d'oočk'aine Mašen'ka. Akaine kol’, ukoine gäi. Nece Mašen'ka kaiken käub gul'aimaha g'agi-babaha. Püudos eli g'agi-baba üksnäzo tütärtme. Nece g'agi-baba taričezo ukoižen taga mehelo: – Ota mindain' mehelo, mina beregoičeškan sinun tütrudon, maiduu pezetaškan, maiduu sötaškan, maiduu g'otaškan. Nece d'oočk'aine, gluupį laps’, sanui: ka voib naida. – Otkam, tatko, nece g'agi-baba mehelo mamaks. Ottihe. Elotihe hö vähäižen aigad. G'agi-baba d'oočk'ašt’ ii navedi, ukon tütärt. Ajii ukoine podvodaha. Oli pert’ pust sigau püudos edahan. D'oočk'aižen sädat’, pani šauguižehe tuhkad touknan sijas kašaks, pani čurud toižhe šauguižehe surman sijas, pani kirpicaižid liiban sijas. Vii necen d'oočk'aižen viluhu pert'he elamaha. Ehtkoižuu tariž kašašt’ kiitta. Kiitab kašaižen. Tuli hirut: – D'oočk'aine, d'oočk'aine, anda härkim nolauta. – Tulo, hirudom, ühtes sögam. Hirut tuli, d'oočk'aštme södihe ühtes. Hirut sanub-gi d'oočk'alo: – Teravas tuloškatas ukod, sina ala varaida, mina sindaiž piitan. Sina hiile verai avaida, čajuu g'ota, söta, sijad levita da panota. Potom mina sindaiž piitan, ala varaida. Ühtnägi kulišt’ d'oočk'aine: kolotišoiš. Mäni, avaiž. Siičmen ukod tuli, kaik šauguidme, säkijad hijau tavarad šauguiš. Nece d'oočk'aine samvaran lämbit’, ukoid’ čajuu göt’, užinau söt’, sijad levit’, panot’. Ukod pagištas: – D'oočk'aine, d'oočk'aine, tulo miidme sijäiželo pando. – Naroug'at, stolaižen obr'adin'. – D'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. – Naroug'at, astk'aižed pezon. – D'oočk'aine, d'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. Hirut hänt piragvärtnäižeks kärauz’ da paličalo pani-ki. Ukod uinotihe. Vähäižen magatihe. Ühtnägi kukoi launuškanz’. Neno ukod kaik läbi mas mändihe. Tavaršaugud kaik d'oočk'aiželo gädhe. Homesuu nuustihe. Möstona d'oočk'aine kiitab kašaižen. Hirut tuli da: – Čip, čip, d'oočk'aine, anda härkmut nolauta. – Tulo, hirudom, ühtes sögam. Tuli hirut, södihe ühtes. Möst päivan elotihe. D'oočk'aine üuknas kaclob, hond ved elada ühtelozo om pustas pertiš. Varastelob. Ehtkoine möstona tuli. Hirut sanub: – Ala, d'oočk'aine, varaida, mina sindaiž möstona piitän. Tuloba ukod ka sina hiid söta i g'ota. Möstona kašaižen kiitab d'oočk'aine užinaks. Hirut tuli: – Čip, čip, d'oočk'aine, anda härkmut nolauta. – Tulo, hirudom, sögam ühtes. Södihe, möstona panihezoiš magattaha. Ukot kolotišoi, möst g'o artel’ ukoid tuli, möst siičmen kesken. – D'oočk'aine, samuvar lämbita. D'oočk'aine samuvaran lämbit’, užinau söt’, sijaižed levit’, magattaha ukoid panot’. – D'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. – Naroug'at, mina astk'aižed pezon. – D'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. – Naroug'at, mina astk'aižed pühkin. – D'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. D'oočk'aižen hirut neglaižeks kärauz’ da siinha čokaiž. Ukod: – Mitte hond om d'oočk'aine, ii tulo magattaha. Pordon magatihe, a möst kukoi launuškanz'. Ukod provalihezoi möst läbi mas. Nece tavar möst kaik gäi. Päidui. Homesuu möst d'oočk'aine kašašt’ kiit’. Hirutme södihe. D'oočk'aižid deruunaspäi tuli, hänon üuknan allo jäi. Hän taričeso-ki: – Sanugat tataloin', laske mindain' otab kodihe. Döočk'aižed mändihe. Sigau tatazo g'o tuunu podvodaspäi. Tuli tat otmaha, ka hänuu čeli sundug tavarad, kaik kuud da hobed. Sundugan habi vali regelo. Kodihe vedab. A kodiš-se g'agi-baba kürzad paštab, a. A koiraine päčin' au ištub da nutab: – Hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas ajab kodihe. Hau, hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas ajab kodihe. G'agi-baba kürzan tačib koiräiželo: – Na, kürz sö da sanu, miše g'agi-baban tütär kuudas da hobedas. Koiraine möst kürzan s'ui da: – Hau, hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas ajab kodihe. G'agi-baba kacauz’, ukon tütär ajab kodihe sundugame. Habi sundugan letihe pert'he, todihe tavarad. G'agi-babalo tariž hänon-ki tütär bahatoitta. Ot’, ičezo tütren sädat’, pani sinna šonud, pani void', pani touknad, mäkuškoid' paštoi, vii necen tütren möst sinna pustha perthe. Ehtkoižuu kašan kiitab nece g'agi-baban tütär. Hirut tuli da: – Čip, čip, čip, anda, d'oočk'aine, härkmut nolauta. – Žab suhuiž! Andan mida siniiž härkmen nuuda. – Nu ed anda ka narovi, üu tundištad... Panihez magattaha. Hirut uidii. Magaz’, magaz’. Ukod tuudihe kolotišoiš. Mäni sinna avaidamha. – D'oočk'aine, pästa miid' magattaha. – Žab suhutoi! Üu tulit' mindain' nuustatamha. Ukod veraihe potkud lasktihe, tungihezoiš pert'he, tuudihe: – D'oočk'aine, samovar lämbita. – Žab suhutoiš! Mina tiidme emagoičeškamoi ön. Ukod ottihe da necon d'oočk'aižen riktihe da luhudod saumha pandihe. G'agi-baba g'o sigau dumaib: «Nügüt’ g'o minun-ki tütär bahat.» Ühten ön magaz’ dai g'o dumaib bahattui. Ukole nevop-ki: – Mäno, ukoine, riža minun tütär, to kodihe, ühten ön magaz’ ka. Ukoine mäni. Sigau ühted luhudod saumas išttas. Havadoho amunz’ luhudod, g'agi-babalo vedab. G'agi-baba kürzad paštab möstona. Koiraine möst päčin' au ištub, nutab: – Hau, hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas, g'agi-baban tütrüu lud havados. – Žab suhuiž! – g'agi-baba laib koiran. – Na kürz da sanu, miše g'agi-baban tütär kuudas da hobedas, ukon tütrüu lud havados. Koiraine ičezo kartho: – Hau, hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas, g'agi-baban tütrüu lud havados. Uffatan ot’, šoroi, šoroi sinna koiralo, löb koiran, mihe ninga hondoin' nutab. Koir ičezo kartho nutab: – Hau, hau, hau, g'agi-baban tütrüu lud havados, a ukon tütär kuudas da hobedas. Kacauz’ üuknaha g'agi-baba, ka ukoine havadon luidme toi. G'agi-baba g'oksi vastha: – Kuššo minain’ Mašen'ka? – Mašen'ka naku havados. G'agi-baba voik, voik da luile pälo kol'-ki sihe regelo, ii viinu perthe-ki leta. Möstona ukoine da nece tütär elaškatihe kahton kesken hüvästi bahatas. Sičas-ki elotas.

14 сентября 2017 в 12:39 Нина Шибанова

• изменил(а) текст
  Elotihe endo ukoine da akaine. Oli hijau d'oočk'aine Mašen'ka. Akaine kol’, ukoine gäi. Nece Mašen'ka kaiken käub gul'aimaha g'agi-babaha. Püudos eli g'agi-baba üksnäzo tütärtme. Nece g'agi-baba taričezo ukoižen taga mehelo: – Ota mindain' mehelo, mina beregoičeškan sinun tütrudon, maiduu pezetaškan, maiduu sötaškan, maiduu g'otaškan. Nece d'oočk'aine, gluupį laps’, sanui: ka voib naida. – Otkam, tatko, nece g'agi-baba mehelo mamaks. Ottihe. Elotihe hö vähäižen aigad. G'agi-baba d'oočk'ašt’ ii navedi, ukon tütärt. Ajii ukoine podvodaha. Oli pert’ pust sigau püudos edahan. D'oočk'aižen sädat’, pani šauguižehe tuhkad touknan sijas kašaks, pani čurud toižhe šauguižehe surman sijas, pani kirpicaižid liiban sijas. Vii necen d'oočk'aižen viluhu pert'he elamaha. Ehtkoižuu tariž kašašt’ kiitta. Kiitab kašaižen. Tuli hirut: – D'oočk'aine, d'oočk'aine, anda härkim nolauta. – Tulo, hirudom, ühtes sögam. Hirut tuli, d'oočk'aštme södihe ühtes. Hirut sanub-gi d'oočk'alo: – Teravas tuloškatas ukod, sina ala varaida, mina sindaiž piitan. Sina hiile verai avaida, čajuu g'ota, söta, sijad levita da panota. Potom mina sindaiž piitan, ala varaida. Ühtnägi kulišt’ d'oočk'aine: kolotišoiš. Mäni, avaiž. Siičmen ukod tuli, kaik šauguidme, säkijad hijau tavarad šauguiš. Nece d'oočk'aine samvaran lämbit’, ukoid’ čajuu göt’, užinau söt’, sijad levit’, panot’. Ukod pagištas: – D'oočk'aine, d'oočk'aine, tulo miidme sijäiželo pando. – Naroug'at, stolaižen obr'adin'. – D'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. – Naroug'at, astk'aižed pezon. – D'oočk'aine, d'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. Hirut hänt piragvärtnäižeks kärauz’ da paličalo pani-ki. Ukod uinotihe. Vähäižen magatihe. Ühtnägi kukoi launuškanz’. Neno ukod kaik läbi mas mändihe. Tavaršaugud kaik d'oočk'aiželo gädhe. Homesuu nuustihe. Möstona d'oočk'aine kiitab kašaižen. Hirut tuli da: – Čip, čip, d'oočk'aine, anda härkmut nolauta. – Tulo, hirudom, ühtes sögam. Tuli hirut, södihe ühtes. Möst päivan elotihe. D'oočk'aine üuknas kaclob, hond ved elada ühtelozo om pustas pertiš. Varastelob. Ehtkoine möstona tuli. Hirut sanub: – Ala, d'oočk'aine, varaida, mina sindaiž möstona piitän. Tuloba ukod ka sina hiid söta i g'ota. Möstona kašaižen kiitab d'oočk'aine užinaks. Hirut tuli: – Čip, čip, d'oočk'aine, anda härkmut nolauta. – Tulo, hirudom, sögam ühtes. Södihe, möstona panihezoiš magattaha. Ukot kolotišoi, möst g'o artel’ ukoid tuli, möst siičmen kesken. – D'oočk'aine, samuvar lämbita. D'oočk'aine samuvaran lämbit’, užinau söt’, sijaižed levit’, magattaha ukoid panot’. – D'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. – Naroug'at, mina astk'aižed pezon. – D'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. – Naroug'at, mina astk'aižed pühkin. – D'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. D'oočk'aižen hirut neglaižeks kärauz’ da siinha čokaiž. Ukod: – Mitte hond om d'oočk'aine, ii tulo magattaha. Pordon magatihe, a möst kukoi launuškanz'. Ukod provalihezoi möst läbi mas. Nece tavar möst kaik gäi. Päidui. Homesuu möst d'oočk'aine kašašt’ kiit’. Hirutme södihe. D'oočk'aižid deruunaspäi tuli, hänon üuknan allo jäi. Hän taričeso-ki: – Sanugat tataloin', laske mindain' otab kodihe. Döočk'aižed mändihe. Sigau tatazo g'o tuunu podvodaspäi. Tuli tat otmaha, ka hänuu čeli sundug tavarad, kaik kuud da hobed. Sundugan habi vali regelo, kodihe. Kodihe vedab. A kodiš-se g'agi-baba kürzad paštab, a koiraine päčin' au ištub da nutab: – Hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas ajab kodihe. Hau, hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas ajab kodihe. G'agi-baba kürzan tačib koiräiželo: – Na, kürz sö da sanu, miše g'agi-baban tütär kuudas da hobedas. Koiraine möst kürzan s'ui da: – Hau, hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas ajab kodihe. G'agi-baba kacauz’, ukon tütär ajab kodihe sundugame. Habi sundugan letihe pert'he, todihe tavarad. G'agi-babalo tariž hänon-ki tütär bahatoitta. Ot’, ičezo tütren sädat’, pani sinna šonud, pani void', pani touknad, mäkuškoid' paštoi, vii necen tütren möst sinna pustha perthe. Ehtkoižuu kašan kiitab nece g'agi-baban tütär. Hirut tuli da: – Čip, čip, čip, anda, d'oočk'aine, härkmut nolauta. – Žab suhuiž! Andan mida siniiž härkmen nuuda. – Nu ed anda ka narovi, üu tundištad... Panihez magattaha. Hirut uidii. Magaz’, magaz’. Ukod tuudihe kolotišoiš. Mäni sinna avaidamha. – D'oočk'aine, pästa miid' magattaha. – Žab suhutoi! Üu tulit' mindain' nuustatamha. Ukod veraihe potkud lasktihe, tungihezoiš pert'he, tuudihe: – D'oočk'aine, samovar lämbita. – Žab suhutoiš! Mina tiidme emagoičeškamoi ön. Ukod ottihe da necon d'oočk'aižen riktihe da luhudod saumha pandihe. G'agi-baba g'o sigau dumaib: «Nügüt’ g'o minun-ki tütär bahat.» Ühten ön magaz’ dai g'o dumaib bahattui. Ukole nevop-ki: – Mäno, ukoine, riža minun tütär, to kodihe, ühten ön magaz’ ka. Ukoine mäni. Sigau ühted luhudod saumas išttas. Havadoho amunz’ luhudod, g'agi-babalo vedab. G'agi-baba kürzad paštab möstona. Koiraine möst päčin' au ištub, nutab: – Hau, hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas, g'agi-baban tütrüu lud havados. – Žab suhuiž! – g'agi-baba laib koiran. – Na kürz da sanu, miše g'agi-baban tütär kuudas da hobedas, ukon tütrüu lud havados. Koiraine ičezo kartho: – Hau, hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas, g'agi-baban tütrüu lud havados. Uffatan ot’, šoroi, šoroi sinna koiralo, löb koiran, mihe ninga hondoin' nutab. Koir ičezo kartho nutab: – Hau, hau, hau, g'agi-baban tütrüu lud havados, a ukon tütär kuudas da hobedas. Kacauz’ üuknaha g'agi-baba, ka ukoine havadon luidme toi. G'agi-baba g'oksi vastha: – Kuššo minain’ Mašen'ka? – Mašen'ka naku havados. G'agi-baba voik, voik da luile pälo kol'-ki sihe regelo, ii viinu perthe-ki leta. Möstona ukoine da nece tütär elaškatihe kahton kesken hüvästi bahatas. Sičas-ki elotas.

14 сентября 2017 в 12:37 Нина Шибанова

• изменил(а) текст
  Elotihe endo ukoine da akaine. Oli hijau d'oočk'aine Mašen'ka. Akaine kol’, ukoine gäi. Nece Mašen'ka kaiken käub gul'aimaha g'agi-babaha. Püudos eli g'agi-baba üksnäzo tütärtme. Nece g'agi-baba taričezo ukoižen taga mehelo: – Ota mindain' mehelo, mina beregoičeškan sinun tütrudon, maiduu pezetaškan, maiduu sötaškan, maiduu g'otaškan. Nece d'oočk'aine, gluupį laps’, sanui: ka voib naida. – Otkam, tatko, nece g'agi-baba mehelo mamaks. Ottihe. Elotihe hö vähäižen aigad. G'agi-baba d'oočk'ašt’ ii navedi, ukon tütärt. Ajii ukoine podvodaha. Oli pert’ pust sigau püudos edahan. D'oočk'aižen sädat’, pani šauguižehe tuhkad touknan sijas kašaks, pani čurud toižhe šauguižehe surman sijas, pani kirpicaižid liiban sijas. Vii necen d'oočk'aižen viluhu pert'he elamaha. Ehtkoižuu tariž kašašt’ kiitta. Kiitab kašaižen. Tuli hirut: – D'oočk'aine, d'oočk'aine, anda härkim nolauta. – Tulo, hirudom, ühtes sögam. Hirut tuli, d'oočk'aštme södihe ühtes. Hirut sanub-gi d'oočk'alo: – Teravas tuloškatas ukod, sina ala varaida, mina sindaiž piitan. Sina hiile verai avaida, čajuu g'ota, söta, sijad levita da panota. Potom mina sindaiž piitan, ala varaida. Ühtnägi kulišt’ d'oočk'aine: kolotišoiš. Mäni, avaiž. Siičmen ukod tuli, kaik šauguidme, säkijad hijau tavarad šauguiš. Nece d'oočk'aine samvaran lämbit’, ukoid’ čajuu göt’, užinau söt’, sijad levit’, panot’. Ukod pagištas: – D'oočk'aine, d'oočk'aine, tulo miidme sijäiželo pando. – Naroug'at, stolaižen obr'adin'. – D'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. – Naroug'at, astk'aižed pezon. – D'oočk'aine, d'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. Hirut hänt piragvärtnäižeks kärauz’ da paličalo pani-ki. Ukod uinotihe. Vähäižen magatihe. Ühtnägi kukoi launuškanz’. Neno ukod kaik läbi mas mändihe. Tavaršaugud kaik d'oočk'aiželo gädhe. Homesuu nuustihe. Möstona d'oočk'aine kiitab kašaižen. Hirut tuli da: – Čip, čip, d'oočk'aine, anda härkmut nolauta. – Tulo, hirudom, ühtes sögam. Tuli hirut, södihe ühtes. Möst päivan elotihe. D'oočk'aine üuknas kaclob, hond ved elada ühtelozo om pustas pertiš. Varastelob. Ehtkoine möstona tuli. Hirut sanub: – Ala, d'oočk'aine, varaida, mina sindaiž möstona piitän. Tuloba ukod ka sina hiid söta i g'ota. Möstona kašaižen kiitab d'oočk'aine užinaks. Hirut tuli: – Čip, čip, d'oočk'aine, anda härkmut nolauta. – Tulo, hirudom, sögam ühtes. Södihe, möstona panihezoiš magattaha. Ukot kolotišoi. Möst, möst g'o artel’ ukoid tuli, möst siičmen kesken. – D'oočk'aine, samuvar lämbita. D'oočk'aine samuvaran lämbit’, užinau söt’, sijaižed levit’, magattaha ukoid panot’. – D'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. – Naroug'at, mina astk'aižed pezon. – D'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. – Naroug'at, mina astk'aižed pühkin. – D'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. D'oočk'aižen hirut neglaižeks kärauz’ da siinha čokaiž. Ukod: – Mitte hond om d'oočk'aine, ii tulo magattaha. Pordon magatihe, a möst kukoi launuškanz'. Ukod provalihezoi möst läbi mas. Nece tavar möst kaik gäi. Päidui. Homesuu möst d'oočk'aine kašašt’ kiit’. Hirutme södihe. D'oočk'aižid deruunaspäi tuli, hänon üuknan allo jäi. Hän taričeso-ki: – Sanugat tataloin', laske mindain' otab kodihe. Döočk'aižed mändihe. Sigau tatazo g'o tuunu podvodaspäi. Tuli tat otmaha, ka hänuu čeli sundug tavarad, kaik kuud da hobed. Sundugan habi vali regelo, kodihe vedab. A kodiš-se g'agi-baba kürzad paštab, a koiraine päčin' au ištub da nutab: – Hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas ajab kodihe. Hau, hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas ajab kodihe. G'agi-baba kürzan tačib koiräiželo: – Na, kürz sö da sanu, miše g'agi-baban tütär kuudas da hobedas. Koiraine möst kürzan s'ui da: – Hau, hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas ajab kodihe. G'agi-baba kacauz’, ukon tütär ajab kodihe sundugame. Habi sundugan letihe pert'he, todihe tavarad. G'agi-babalo tariž hänon-ki tütär bahatoitta. Ot’, ičezo tütren sädat’, pani sinna šonud, pani void', pani touknad, mäkuškoid' paštoi, vii necen tütren möst sinna pustha perthe. Ehtkoižuu kašan kiitab nece g'agi-baban tütär. Hirut tuli da: – Čip, čip, čip, anda, d'oočk'aine, härkmut nolauta. – Žab suhuiž! Andan mida siniiž härkmen nuuda. – Nu ed anda ka narovi, üu tundištad... Panihez magattaha. Hirut uidii. Magaz’, magaz’. Ukod tuudihe kolotišoiš. Mäni sinna avaidamha. – D'oočk'aine, pästa miid' magattaha. – Žab suhutoi! Üu tulit' mindain' nuustatamha. Ukod veraihe potkud lasktihe, tungihezoiš pert'he, tuudihe: – D'oočk'aine, samovar lämbita. – Žab suhutoiš! Mina tiidme emagoičeškamoi ön. Ukod ottihe da necon d'oočk'aižen riktihe da luhudod saumha pandihe. G'agi-baba g'o sigau dumaib: «Nügüt’ g'o minun-ki tütär bahat.» Ühten ön magaz’ dai g'o dumaib bahattui. Ukole nevop-ki: – Mäno, ukoine, riža minun tütär, to kodihe, ühten ön magaz’ ka. Ukoine mäni. Sigau ühted luhudod saumas išttas. Havadoho amunz’ luhudod, g'agi-babalo vedab. G'agi-baba kürzad paštab möstona. Koiraine möst päčin' au ištub, nutab: – Hau, hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas, g'agi-baban tütrüu lud havados. – Žab suhuiž! – g'agi-baba laib koiran. – Na kürz da sanu, miše g'agi-baban tütär kuudas da hobedas, ukon tütrüu lud havados. Koiraine ičezo kartho: – Hau, hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas, g'agi-baban tütrüu lud havados. Uffatan ot’, šoroi, šoroi sinna koiralo, löb koiran, mihe ninga hondoin' nutab. Koir ičezo kartho nutab: – Hau, hau, hau, g'agi-baban tütrüu lud havados, a ukon tütär kuudas da hobedas. Kacauz’ üuknaha g'agi-baba, ka ukoine havadon luidme toi. G'agi-baba g'oksi vastha: – Kuššo minain’ Mašen'ka? – Mašen'ka naku havados. G'agi-baba voik, voik da luile pälo kol'-ki sihe regelo, ii viinu perthe-ki leta. Möstona ukoine da nece tütär elaškatihe kahton kesken hüvästi bahatas. Sičas-ki elotas.

14 сентября 2017 в 12:35 Нина Шибанова

• изменил(а) текст перевода
  Жили-были старик со старушкой. Была у них девочка Машенька. Старушка умерла, старичок остался. Машенька все время ходит гулять к бабе-яге. В поле жила баба-яга с дочерью. Эта баба-яга просится замуж за старичка: – Возьми меня замуж, я буду заботиться о твоей дочери, молоком буду умывать, молоком буду кормить, молоком буду поить. Эта девочка была еще глупым ребенком, сказала: так можно жениться. – Возьмем, батюшка, эту бабу-ягу замуж, матерью мне. Взяли. Жили они недолго. Баба-яга не любила девочку, дочь старика. Уехал старичок с подводой. Далеко в поле был пустой дом. Одела [мачеха] девочку, положила в мешочек золы вместо толокна для каши, в другой мешочек вместо крупы песку, вместо хлеба положила кирпичей. Отвезла эту девочку в холодную избу жить. Вечером нужно сварить каши. Варит она кашу. Прибежала мышка: – Девочка, девочка, дай мутовочку полизать. – Иди, моя мышка, вместе поедим. Мышка пришла, вместе с девочкой поела. Мышка и говорит девочке: – Скоро придут старики, ты их не бойся, я тебя спрячу. Ты им открой дверь, напои чаем, накорми, постели им и уложи. Потом я тебя спрячу – не бойся. Вдруг услыхала девочка – стучатся. Пошла открыла. Пришли семь стариков, все с мешками, в мешках у них всякого товара. Эта девочка самовар поставила, стариков чаем напоила, ужином накормила, постелила, уложила спать. Старики говорят: – Девочка, девочка, иди с нами ложись в постель. – Подождите, со стола приберу. – Девочка, девочка, иди с нами спать. – Подождите, посуду вымою. – Девочка, девочка, иди с нами спать ложись. Мышка превратила ее в скалку да на полку положила. Старики уснули. Немного поспали. Вдруг петух запел. Все эти старики провалились сквозь землю. Все мешки с товарами остались девочке. Утром встали. Опять девочка кашу варит. Мышка пришла: – Чип-чип, девочка, дай мутововочку полизать. – Иди, мышка, вместе поедим. Пришла мышка, вместе поели. Опять день прожили. Девочка смотрит в окно – плохо ведь жить одной в пустой избе. Поджидает. Опять наступил вечер. Мышка говорит: – Не бойся, девочка, я опять тебя спрячу. Придут старики, ты их накорми и напои. Опять девочка кашу варит на ужин. Пришла мышка: – Чип-чип, девочка, дай мутовочку полизать. – Иди, мышка, поедим вместе. Поели. Опять, опять легли спать. Опять стучатся старики, опять их пришло семь человек. – Девочка, поставь самовар. Девочка самовар согрела, ужином накормила, постелила, уложила стариков спать. – Девочка, иди с нами спать. – Подождите, я посуду вымою. – Девочка, иди с нами спать. – Подождите, я посуду вытру. – Девочка, иди с нами спать. Мышка превратила девочку в иголку и в стенку воткнула. Старики: – Какая девочка плохая, не идет спать. Долго спали, и опять петух запел. Старики опять сквозь землю провалились. Весь этот товар опять остался. Рассвело. Утром девочка опять кашу сварила. Поели они с мышкой. Много девочек из деревни пришло, под ее окном остались. Она и просит: – Скажите моему отцу, пусть он меня заберет домой. Девочки ушли. Отец подъехал с подводой. Приехал отец за ней – так у нее целый сундук товара, все золото и серебро. Едва он взвалил сундук на сани. Везет домой. А дома-то баба-яга блины печет. А собачка под печкой сидит и лает: – Гав-гав-гав! Дочь старика в золоте и серебре домой едет! Гав-гав-гав! Дочь старика в золоте и серебре домой едет! Баба-яга блин бросит собачке: – Съешь блин да скажи, что дочь бабы-яги в золоте и серебре. Собачка опять блин съела и говорит: – Гав-гав-гав! Дочь старика в золоте и серебре домой едет. Баба-яга посмотрела – дочь старика домой едет с сундуком. Едва сундук в избу подняли, принесли товары. Бабе-яге нужно и свою дочь сделать богатой. Одела она свою дочь, дала с собой пшена, масла, толокна, напекла булок. Отвезла она свою дочь в тот пустой дом. Вечером варит кашу эта дочь бабы-яги. Пришла мышка да: – Чип-чип, девочка, дай мутовочку полизать. – Жаба тебе в рот, дам я тебе мутовочку лизать! – Ну, не дашь, так подожди, ночью узнаешь... Легла она спать, мышка ушла. Спала-спала, пришли старики, стучатся. Пошла она открывать. – Девочка, пусти нас ночевать. – Жаба вам в рот! Пришли меня ночью будить! Старики в дверь лягнули, втиснулись в избу. Пришли: – Девочка, самовар согрей! – Жаба вам в рот, буду я тут с вами ночью хозяйничать! Старики взяли эту девочку убили да косточки в угол сложили. Баба-яга уже там думает: «Теперь уже и моя дочь богата». Одну ночь переночевала и уже думает, что разбогатела. Старику она и наказывает: – Иди, старичок, навести мою дочь, привези домой, одну ночь уже переночевала. Поехал старичок, а там в углу одни косточки лежат. Положил косточки в мешок и везет бабе-яге. Баба-яга опять блины печет. Собачка под печкой сидит и лает: – Гав-гав-гав! Дочь старика в золоте и серебре. Кости дочери бабы-яги в мешке. – Жаба тебе в рот! – баба-яга ругает собачку. – Возьми блин и говори, что дочь бабы-яги в золоте и серебре, кости дочери старика в мешке. Собачка опять по-своему: – Гав-гав-гав! Дочь старика в золоте и серебре, кости дочери бабы-яги в мешке. Баба-яга схватила ухват да стукнула собачку. Бьет она собачку, почему так плохо лает. Собака по-своему лает: – Кости дочери бабы-яги в мешке, дочь старика в золоте и серебре. Посмотрела баба-яга в окно, там старичок мешок с костями привез. Баба-яга побежала навстречу: – Где же моя Машенька? – Машенька тут, в мешке. Баба-яга плакала-плакала, да тут на костях и умерла в санях, не могла в избу подняться. Опять старичок с дочерью начали очень богато жить вдвоем. И сейчас живут.

14 сентября 2017 в 12:34 Нина Шибанова

• изменил(а) текст
  Elotihe endo ukoine da akaine. Oli hijau d'oočk'aine Mašen'ka. Akaine kol’, ukoine gäi. Nece Mašen'ka kaiken käub gul'aimaha g'agi-babaha. Püudos eli g'agi-baba üksnäzo tütärtme. Nece g'agi-baba taričezo ukoižen taga mehelo: – Ota mindain' mehelo, mina beregoičeškan sinun tütrudon, maiduu pezetaškan, maiduu sötaškan, maiduu g'otaškan. Nece d'oočk'aine, gluupį laps’, sanui: ka voib naida. – Otkam, tatko, nece g'agi-baba mehelo mamaks. Ottihe. Elotihe hö vähäižen aigad. G'agi-baba d'oočk'ašt’ ii navedi, ukon tütärt. Ajii ukoine podvodaha. Oli pert’ pust sigau püudos edahan. D'oočk'aižen sädat’, pani šauguižehe tuhkad touknan sijas kašaks, pani čurud toižhe šauguižehe surman sijas, pani kirpicaižid liiban sijas. Vii necen d'oočk'aižen viluhu pert'he elamaha. Ehtkoižuu tariž kašašt’ kiitta. Kiitab kašaižen. Tuli hirut: – D'oočk'aine, d'oočk'aine, anda härkim nolauta. – Tulo, hirudom, ühtes sögam. Hirut tuli, d'oočk'aštme södihe ühtes. Hirut sanub-gi d'oočk'alo: – Teravas tuloškatas ukod, sina ala varaida, mina sindaiž piitan. Sina hiile verai avaida, čajuu g'ota, söta, sijad levita da panota. Potom mina sindaiž piitan, ala varaida. Ühtnägi kulišt’ d'oočk'aine: kolotišoiš. Mäni, avaiž. Siičmen ukod tuli, kaik šauguidme, säkijad hijau tavarad šauguiš. Nece d'oočk'aine samvaran lämbit’, ukoid’ čajuu göt’, užinau söt’, sijad levit’, panot’. Ukod pagištas: – D'oočk'aine, d'oočk'aine, tulo miidme sijäiželo pando. – Naroug'at, stolaižen obr'adin'. – D'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. – Naroug'at, astk'aižed pezon. – D'oočk'aine, d'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. Hirut hänt piragvärtnäižeks kärauz’ da paličalo pani-ki. Ukod uinotihe. Vähäižen magatihe. Ühtnägi kukoi launuškanz’. Neno ukod kaik läbi mas mändihe. Tavaršaugud kaik d'oočk'aiželo gädhe. Homesuu nuustihe, möstona. Möstona d'oočk'aine kiitab kašaižen. Hirut tuli da: – Čip, čip, d'oočk'aine, anda härkmut nolauta. – Tulo, hirudom, ühtes sögam. Tuli hirut, södihe ühtes. Möst päivan elotihe. D'oočk'aine üuknas kaclob, hond ved elada ühtelozo om pustas pertiš. Varastelob. Ehtkoine möstona tuli. Hirut sanub: – Ala, d'oočk'aine, varaida, mina sindaiž möstona piitän. Tuloba ukod ka sina hiid söta i g'ota. Möstona kašaižen kiitab d'oočk'aine užinaks. Hirut tuli: – Čip, čip, d'oočk'aine, anda härkmut nolauta. – Tulo, hirudom, sögam ühtes. Södihe, möstona panihezoiš magattaha. Ukot kolotišoi. Möst g'o artel’ ukoid tuli, möst siičmen kesken. – D'oočk'aine, samuvar lämbita. D'oočk'aine samuvaran lämbit’, užinau söt’, sijaižed levit’, magattaha ukoid panot’. – D'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. – Naroug'at, mina astk'aižed pezon. – D'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. – Naroug'at, mina astk'aižed pühkin. – D'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. D'oočk'aižen hirut neglaižeks kärauz’ da siinha čokaiž. Ukod: – Mitte hond om d'oočk'aine, ii tulo magattaha. Pordon magatihe, a möst kukoi launuškanz'. Ukod provalihezoi möst läbi mas. Nece tavar möst kaik gäi. Päidui. Homesuu möst d'oočk'aine kašašt’ kiit’. Hirutme södihe. D'oočk'aižid deruunaspäi tuli, hänon üuknan allo jäi. Hän taričeso-ki: – Sanugat tataloin', laske mindain' otab kodihe. Döočk'aižed mändihe. Sigau tatazo g'o tuunu podvodaspäi. Tuli tat otmaha, ka hänuu čeli sundug tavarad, kaik kuud da hobed. Sundugan habi vali regelo, kodihe vedab. A kodiš-se g'agi-baba kürzad paštab, a koiraine päčin' au ištub da nutab: – Hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas ajab kodihe. Hau, hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas ajab kodihe. G'agi-baba kürzan tačib koiräiželo: – Na, kürz sö da sanu, miše g'agi-baban tütär kuudas da hobedas. Koiraine möst kürzan s'ui da: – Hau, hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas ajab kodihe. G'agi-baba kacauz’, ukon tütär ajab kodihe sundugame. Habi sundugan letihe pert'he, todihe tavarad. G'agi-babalo tariž hänon-ki tütär bahatoitta. Ot’, ičezo tütren sädat’, pani sinna šonud, pani void', pani touknad, mäkuškoid' paštoi, vii necen tütren möst sinna pustha perthe. Ehtkoižuu kašan kiitab nece g'agi-baban tütär. Hirut tuli da: – Čip, čip, čip, anda, d'oočk'aine, härkmut nolauta. – Žab suhuiž! Andan mida siniiž härkmen nuuda. – Nu ed anda ka narovi, üu tundištad... Panihez magattaha. Hirut uidii. Magaz’, magaz’. Ukod tuudihe kolotišoiš. Mäni sinna avaidamha. – D'oočk'aine, pästa miid' magattaha. – Žab suhutoi! Üu tulit' mindain' nuustatamha. Ukod veraihe potkud lasktihe, tungihezoiš pert'he, tuudihe: – D'oočk'aine, samovar lämbita. – Žab suhutoiš! Mina tiidme emagoičeškamoi ön. Ukod ottihe da necon d'oočk'aižen riktihe da luhudod saumha pandihe. G'agi-baba g'o sigau dumaib: «Nügüt’ g'o minun-ki tütär bahat.» Ühten ön magaz’ dai g'o dumaib bahattui. Ukole nevop-ki: – Mäno, ukoine, riža minun tütär, to kodihe, ühten ön magaz’ ka. Ukoine mäni. Sigau ühted luhudod saumas išttas. Havadoho amunz’ luhudod, g'agi-babalo vedab. G'agi-baba kürzad paštab möstona. Koiraine möst päčin' au ištub, nutab: – Hau, hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas, g'agi-baban tütrüu lud havados. – Žab suhuiž! – g'agi-baba laib koiran. – Na kürz da sanu, miše g'agi-baban tütär kuudas da hobedas, ukon tütrüu lud havados. Koiraine ičezo kartho: – Hau, hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas, g'agi-baban tütrüu lud havados. Uffatan ot’, šoroi, šoroi sinna koiralo, löb koiran, mihe ninga hondoin' nutab. Koir ičezo kartho nutab: – Hau, hau, hau, g'agi-baban tütrüu lud havados, a ukon tütär kuudas da hobedas. Kacauz’ üuknaha g'agi-baba, ka ukoine havadon luidme toi. G'agi-baba g'oksi vastha: – Kuššo minain’ Mašen'ka? – Mašen'ka naku havados. G'agi-baba voik, voik da luile pälo kol'-ki sihe regelo, ii viinu perthe-ki leta. Möstona ukoine da nece tütär elaškatihe kahton kesken hüvästi bahatas. Sičas-ki elotas.

14 сентября 2017 в 12:33 Нина Шибанова

• изменил(а) текст
  Elotihe endo ukoine da akaine. Oli hijau d'oočk'aine Mašen'ka. Akaine kol’, ukoine gäi. Nece Mašen'ka kaiken käub gul'aimaha g'agi-babaha. Püudos eli g'agi-baba üksnäzo tütärtme. Nece g'agi-baba taričezo ukoižen taga mehelo: – Ota mindain' mehelo, mina beregoičeškan sinun tütrudon, maiduu pezetaškan, maiduu sötaškan, maiduu g'otaškan. Nece d'oočk'aine, gluupį laps’, sanui: ka voib naida. – Otkam, tatko, nece g'agi-baba mehelo mamaks. Ottihe. Elotihe hö vähäižen aigad. G'agi-baba d'oočk'ašt’ ii navedi, ukon tütärt. Ajii ukoine podvodaha. Oli pert’ pust sigau püudos edahan. D'oočk'aižen sädat’, pani šauguižehe tuhkad touknan sijas kašaks, pani čurud toižhe šauguižehe surman sijas, pani kirpicaižid liiban sijas. Vii necen d'oočk'aižen viluhu pert'he elamaha. Ehtkoižuu tariž kašašt’ kiitta. Kiitab kašaižen. Tuli hirut: – D'oočk'aine, d'oočk'aine, anda härkim nolauta. – Tulo, hirudom, ühtes sögam. Hirut tuli, d'oočk'aštme södihe ühtes. Hirut sanub-gi d'oočk'alo: – Teravas tuloškatas ukod, sina ala varaida, mina sindaiž piitan. Sina hiile verai avaida, čajuu g'ota, söta, sijad levita da panota. Potom mina sindaiž piitan, ala varaida. Ühtnägi kulišt’ d'oočk'aine: kolotišoiš. Mäni, avaiž, siičmen. Siičmen ukod tuli. Kaik, kaik šauguidme, säkijad hijau tavarad šauguiš. Nece d'oočk'aine samvaran lämbit’, ukoid’ čajuu göt’, užinau söt’, sijad levit’, panot’. Ukod pagištas: – D'oočk'aine, d'oočk'aine, tulo miidme sijäiželo pando. – Naroug'at, stolaižen obr'adin'. – D'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. – Naroug'at, astk'aižed pezon. – D'oočk'aine, d'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. Hirut hänt piragvärtnäižeks kärauz’ da paličalo pani-ki. Ukod uinotihe. Vähäižen magatihe. Ühtnägi kukoi launuškanz’. Neno ukod kaik läbi mas mändihe. Tavaršaugud kaik d'oočk'aiželo gädhe. Homesuu nuustihe, möstona d'oočk'aine kiitab kašaižen. Hirut tuli da: – Čip, čip, d'oočk'aine, anda härkmut nolauta. – Tulo, hirudom, ühtes sögam. Tuli hirut, södihe ühtes. Möst päivan elotihe. D'oočk'aine üuknas kaclob, hond ved elada ühtelozo om pustas pertiš. Varastelob. Ehtkoine möstona tuli. Hirut sanub: – Ala, d'oočk'aine, varaida, mina sindaiž möstona piitän. Tuloba ukod ka sina hiid söta i g'ota. Möstona kašaižen kiitab d'oočk'aine užinaks. Hirut tuli: – Čip, čip, d'oočk'aine, anda härkmut nolauta. – Tulo, hirudom, sögam ühtes. Södihe, möstona panihezoiš magattaha. Ukot kolotišoi. Möst g'o artel’ ukoid tuli, möst siičmen kesken. – D'oočk'aine, samuvar lämbita. D'oočk'aine samuvaran lämbit’, užinau söt’, sijaižed levit’, magattaha ukoid panot’. – D'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. – Naroug'at, mina astk'aižed pezon. – D'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. – Naroug'at, mina astk'aižed pühkin. – D'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. D'oočk'aižen hirut neglaižeks kärauz’ da siinha čokaiž. Ukod: – Mitte hond om d'oočk'aine, ii tulo magattaha. Pordon magatihe, a möst kukoi launuškanz'. Ukod provalihezoi möst läbi mas. Nece tavar möst kaik gäi. Päidui. Homesuu möst d'oočk'aine kašašt’ kiit’. Hirutme södihe. D'oočk'aižid deruunaspäi tuli, hänon üuknan allo jäi. Hän taričeso-ki: – Sanugat tataloin', laske mindain' otab kodihe. Döočk'aižed mändihe. Sigau tatazo g'o tuunu podvodaspäi. Tuli tat otmaha, ka hänuu čeli sundug tavarad, kaik kuud da hobed. Sundugan habi vali regelo, kodihe vedab. A kodiš-se g'agi-baba kürzad paštab, a koiraine päčin' au ištub da nutab: – Hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas ajab kodihe. Hau, hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas ajab kodihe. G'agi-baba kürzan tačib koiräiželo: – Na, kürz sö da sanu, miše g'agi-baban tütär kuudas da hobedas. Koiraine möst kürzan s'ui da: – Hau, hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas ajab kodihe. G'agi-baba kacauz’, ukon tütär ajab kodihe sundugame. Habi sundugan letihe pert'he, todihe tavarad. G'agi-babalo tariž hänon-ki tütär bahatoitta. Ot’, ičezo tütren sädat’, pani sinna šonud, pani void', pani touknad, mäkuškoid' paštoi, vii necen tütren möst sinna pustha perthe. Ehtkoižuu kašan kiitab nece g'agi-baban tütär. Hirut tuli da: – Čip, čip, čip, anda, d'oočk'aine, härkmut nolauta. – Žab suhuiž! Andan mida siniiž härkmen nuuda. – Nu ed anda ka narovi, üu tundištad... Panihez magattaha. Hirut uidii. Magaz’, magaz’. Ukod tuudihe kolotišoiš. Mäni sinna avaidamha. – D'oočk'aine, pästa miid' magattaha. – Žab suhutoi! Üu tulit' mindain' nuustatamha. Ukod veraihe potkud lasktihe, tungihezoiš pert'he, tuudihe: – D'oočk'aine, samovar lämbita. – Žab suhutoiš! Mina tiidme emagoičeškamoi ön. Ukod ottihe da necon d'oočk'aižen riktihe da luhudod saumha pandihe. G'agi-baba g'o sigau dumaib: «Nügüt’ g'o minun-ki tütär bahat.» Ühten ön magaz’ dai g'o dumaib bahattui. Ukole nevop-ki: – Mäno, ukoine, riža minun tütär, to kodihe, ühten ön magaz’ ka. Ukoine mäni. Sigau ühted luhudod saumas išttas. Havadoho amunz’ luhudod, g'agi-babalo vedab. G'agi-baba kürzad paštab möstona. Koiraine möst päčin' au ištub, nutab: – Hau, hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas, g'agi-baban tütrüu lud havados. – Žab suhuiž! – g'agi-baba laib koiran. – Na kürz da sanu, miše g'agi-baban tütär kuudas da hobedas, ukon tütrüu lud havados. Koiraine ičezo kartho: – Hau, hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas, g'agi-baban tütrüu lud havados. Uffatan ot’, šoroi, šoroi sinna koiralo, löb koiran, mihe ninga hondoin' nutab. Koir ičezo kartho nutab: – Hau, hau, hau, g'agi-baban tütrüu lud havados, a ukon tütär kuudas da hobedas. Kacauz’ üuknaha g'agi-baba, ka ukoine havadon luidme toi. G'agi-baba g'oksi vastha: – Kuššo minain’ Mašen'ka? – Mašen'ka naku havados. G'agi-baba voik, voik da luile pälo kol'-ki sihe regelo, ii viinu perthe-ki leta. Möstona ukoine da nece tütär elaškatihe kahton kesken hüvästi bahatas. Sičas-ki elotas.

14 сентября 2017 в 12:31 Нина Шибанова

• изменил(а) текст
  Elotihe endo ukoine da akaine. Oli hijau d'oočk'aine Mašen'ka. Akaine kol’, ukoine gäi. Nece Mašen'ka kaiken käub gul'aimaha g'agi-babaha. Püudos eli g'agi-baba üksnäzo tütärtme. Nece g'agi-baba taričezo ukoižen taga mehelo: – Ota mindain' mehelo, mina beregoičeškan sinun tütrudon, maiduu pezetaškan, maiduu sötaškan, maiduu g'otaškan. Nece d'oočk'aine, gluupį laps’, sanui: ka voib naida. – Otkam, tatko, nece g'agi-baba mehelo mamaks. Ottihe. Elotihe hö vähäižen aigad. G'agi-baba d'oočk'ašt’ ii navedi, ukon tütärt. Ajii ukoine podvodaha. Oli pert’ pust sigau püudos edahan. D'oočk'aižen sädat’, pani šauguižehe tuhkad touknan sijas kašaks, pani čurud toižhe šauguižehe surman sijas, pani kirpicaižid liiban sijas. Vii necen d'oočk'aižen viluhu pert'he elamaha. Ehtkoižuu tariž kašašt’ kiitta. Kiitab kašaižen. Tuli hirut: – D'oočk'aine, d'oočk'aine, anda härkim nolauta. – Tulo, hirudom, ühtes sögam. Hirut tuli, d'oočk'aštme södihe ühtes. Hirut sanub-gi d'oočk'alo: – Teravas tuloškatas ukod, sina ala varaida, mina sindaiž piitan, sina. Sina hiile verai avaida, čajuu g'ota, söta, sijad levita da panota. Potom mina sindaiž piitan, ala varaida. Ühtnägi kulišt’ d'oočk'aine: kolotišoiš. Mäni, avaiž, siičmen ukod tuli. Kaik šauguidme, säkijad hijau tavarad šauguiš. Nece d'oočk'aine samvaran lämbit’, ukoid’ čajuu göt’, užinau söt’, sijad levit’, panot’. Ukod pagištas: – D'oočk'aine, d'oočk'aine, tulo miidme sijäiželo pando. – Naroug'at, stolaižen obr'adin'. – D'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. – Naroug'at, astk'aižed pezon. – D'oočk'aine, d'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. Hirut hänt piragvärtnäižeks kärauz’ da paličalo pani-ki. Ukod uinotihe. Vähäižen magatihe. Ühtnägi kukoi launuškanz’. Neno ukod kaik läbi mas mändihe. Tavaršaugud kaik d'oočk'aiželo gädhe. Homesuu nuustihe, möstona d'oočk'aine kiitab kašaižen. Hirut tuli da: – Čip, čip, d'oočk'aine, anda härkmut nolauta. – Tulo, hirudom, ühtes sögam. Tuli hirut, södihe ühtes. Möst päivan elotihe. D'oočk'aine üuknas kaclob, hond ved elada ühtelozo om pustas pertiš. Varastelob. Ehtkoine möstona tuli. Hirut sanub: – Ala, d'oočk'aine, varaida, mina sindaiž möstona piitän. Tuloba ukod ka sina hiid söta i g'ota. Möstona kašaižen kiitab d'oočk'aine užinaks. Hirut tuli: – Čip, čip, d'oočk'aine, anda härkmut nolauta. – Tulo, hirudom, sögam ühtes. Södihe, möstona panihezoiš magattaha. Ukot kolotišoi. Möst g'o artel’ ukoid tuli, möst siičmen kesken. – D'oočk'aine, samuvar lämbita. D'oočk'aine samuvaran lämbit’, užinau söt’, sijaižed levit’, magattaha ukoid panot’. – D'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. – Naroug'at, mina astk'aižed pezon. – D'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. – Naroug'at, mina astk'aižed pühkin. – D'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. D'oočk'aižen hirut neglaižeks kärauz’ da siinha čokaiž. Ukod: – Mitte hond om d'oočk'aine, ii tulo magattaha. Pordon magatihe, a möst kukoi launuškanz'. Ukod provalihezoi möst läbi mas. Nece tavar möst kaik gäi. Päidui. Homesuu möst d'oočk'aine kašašt’ kiit’. Hirutme södihe. D'oočk'aižid deruunaspäi tuli, hänon üuknan allo jäi. Hän taričeso-ki: – Sanugat tataloin', laske mindain' otab kodihe. Döočk'aižed mändihe. Sigau tatazo g'o tuunu podvodaspäi. Tuli tat otmaha, ka hänuu čeli sundug tavarad, kaik kuud da hobed. Sundugan habi vali regelo, kodihe vedab. A kodiš-se g'agi-baba kürzad paštab, a koiraine päčin' au ištub da nutab: – Hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas ajab kodihe. Hau, hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas ajab kodihe. G'agi-baba kürzan tačib koiräiželo: – Na, kürz sö da sanu, miše g'agi-baban tütär kuudas da hobedas. Koiraine möst kürzan s'ui da: – Hau, hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas ajab kodihe. G'agi-baba kacauz’, ukon tütär ajab kodihe sundugame. Habi sundugan letihe pert'he, todihe tavarad. G'agi-babalo tariž hänon-ki tütär bahatoitta. Ot’, ičezo tütren sädat’, pani sinna šonud, pani void', pani touknad, mäkuškoid' paštoi, vii necen tütren möst sinna pustha perthe. Ehtkoižuu kašan kiitab nece g'agi-baban tütär. Hirut tuli da: – Čip, čip, čip, anda, d'oočk'aine, härkmut nolauta. – Žab suhuiž! Andan mida siniiž härkmen nuuda. – Nu ed anda ka narovi, üu tundištad... Panihez magattaha. Hirut uidii. Magaz’, magaz’. Ukod tuudihe kolotišoiš. Mäni sinna avaidamha. – D'oočk'aine, pästa miid' magattaha. – Žab suhutoi! Üu tulit' mindain' nuustatamha. Ukod veraihe potkud lasktihe, tungihezoiš pert'he, tuudihe: – D'oočk'aine, samovar lämbita. – Žab suhutoiš! Mina tiidme emagoičeškamoi ön. Ukod ottihe da necon d'oočk'aižen riktihe da luhudod saumha pandihe. G'agi-baba g'o sigau dumaib: «Nügüt’ g'o minun-ki tütär bahat.» Ühten ön magaz’ dai g'o dumaib bahattui. Ukole nevop-ki: – Mäno, ukoine, riža minun tütär, to kodihe, ühten ön magaz’ ka. Ukoine mäni. Sigau ühted luhudod saumas išttas. Havadoho amunz’ luhudod, g'agi-babalo vedab. G'agi-baba kürzad paštab möstona. Koiraine möst päčin' au ištub, nutab: – Hau, hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas, g'agi-baban tütrüu lud havados. – Žab suhuiž! – g'agi-baba laib koiran. – Na kürz da sanu, miše g'agi-baban tütär kuudas da hobedas, ukon tütrüu lud havados. Koiraine ičezo kartho: – Hau, hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas, g'agi-baban tütrüu lud havados. Uffatan ot’, šoroi, šoroi sinna koiralo, löb koiran, mihe ninga hondoin' nutab. Koir ičezo kartho nutab: – Hau, hau, hau, g'agi-baban tütrüu lud havados, a ukon tütär kuudas da hobedas. Kacauz’ üuknaha g'agi-baba, ka ukoine havadon luidme toi. G'agi-baba g'oksi vastha: – Kuššo minain’ Mašen'ka? – Mašen'ka naku havados. G'agi-baba voik, voik da luile pälo kol'-ki sihe regelo, ii viinu perthe-ki leta. Möstona ukoine da nece tütär elaškatihe kahton kesken hüvästi bahatas. Sičas-ki elotas.

14 сентября 2017 в 12:30 Нина Шибанова

• изменил(а) текст
  Elotihe endo ukoine da akaine. Oli hijau d'oočk'aine Mašen'ka. Akaine kol’, ukoine gäi. Nece Mašen'ka kaiken käub gul'aimaha g'agi-babaha. Püudos eli g'agi-baba üksnäzo tütärtme. Nece g'agi-baba taričezo ukoižen taga mehelo: – Ota mindain' mehelo, mina beregoičeškan sinun tütrudon, maiduu pezetaškan, maiduu sötaškan, maiduu g'otaškan. Nece d'oočk'aine, gluupį laps’, sanui: ka voib naida. – Otkam, tatko, nece g'agi-baba mehelo mamaks. Ottihe. Elotihe hö vähäižen aigad. G'agi-baba d'oočk'ašt’ ii navedi, ukon tütärt. Ajii ukoine podvodaha. Oli pert’ pust sigau püudos edahan. D'oočk'aižen sädat’, pani šauguižehe tuhkad touknan sijas kašaks, pani čurud toižhe šauguižehe surman sijas, pani kirpicaižid liiban sijas. Vii necen d'oočk'aižen viluhu pert'he elamaha. Ehtkoižuu tariž kašašt’ kiitta. Kiitab kašaižen. Tuli hirut: – D'oočk'aine, d'oočk'aine, anda härkim nolauta. – Tulo, hirudom, ühtes sögam. Hirut tuli, d'oočk'aštme södihe ühtes. Hirut sanub-gi d'oočk'alo: – Teravas tuloškatas ukod, sina ala varaida, mina sindaiž piitan, sina hiile verai avaida, čajuu g'ota, söta, sijad levita da panota. Potom mina sindaiž piitan, ala varaida. Ühtnägi kulišt’ d'oočk'aine: kolotišoiš. Mäni, avaiž, siičmen ukod tuli. Kaik šauguidme, säkijad hijau tavarad šauguiš. Nece d'oočk'aine samvaran lämbit’, ukoid’ čajuu göt’, užinau söt’, sijad levit’, panot’. Ukod pagištas: – D'oočk'aine, d'oočk'aine, tulo miidme sijäiželo pando. – Naroug'at, stolaižen obr'adin'. – D'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. – Naroug'at, astk'aižed pezon. – D'oočk'aine, d'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. Hirut hänt piragvärtnäižeks kärauz’ da paličalo pani-ki. Ukod uinotihe. Vähäižen magatihe. Ühtnägi kukoi launuškanz’. Neno ukod kaik läbi mas mändihe. Tavaršaugud kaik d'oočk'aiželo gädhe. Homesuu nuustihe, möstona d'oočk'aine kiitab kašaižen. Hirut tuli da: – Čip, čip, d'oočk'aine, anda härkmut nolauta. – Tulo, hirudom, ühtes sögam. Tuli hirut, södihe ühtes. Möst päivan elotihe. D'oočk'aine üuknas kaclob, hond ved elada ühtelozo om pustas pertiš. Varastelob. Ehtkoine möstona tuli. Hirut sanub: – Ala, d'oočk'aine, varaida, mina sindaiž möstona piitän. Tuloba ukod ka sina hiid söta i g'ota. Möstona kašaižen kiitab d'oočk'aine užinaks. Hirut tuli: – Čip, čip, d'oočk'aine, anda härkmut nolauta. – Tulo, hirudom, sögam ühtes. Södihe, möstona panihezoiš magattaha. Ukot kolotišoi. Möst g'o artel’ ukoid tuli, möst siičmen kesken. – D'oočk'aine, samuvar lämbita. D'oočk'aine samuvaran lämbit’, užinau söt’, sijaižed levit’, magattaha ukoid panot’. – D'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. – Naroug'at, mina astk'aižed pezon. – D'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. – Naroug'at, mina astk'aižed pühkin. – D'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. D'oočk'aižen hirut neglaižeks kärauz’ da siinha čokaiž. Ukod: – Mitte hond om d'oočk'aine, ii tulo magattaha. Pordon magatihe, a möst kukoi launuškanz'. Ukod provalihezoi möst läbi mas. Nece tavar möst kaik gäi. Päidui. Homesuu möst d'oočk'aine kašašt’ kiit’. Hirutme södihe. D'oočk'aižid deruunaspäi tuli, hänon üuknan allo jäi. Hän taričeso-ki: – Sanugat tataloin', laske mindain' otab kodihe. 'oöočk'aižedDöočk'aižed mändihe. Sigau tatazo g'o tuunu podvodaspäi. Tuli tat otmaha, ka hänuu čeli sundug tavarad, kaik kuud da hobed. Sundugan habi vali regelo, kodihe vedab. A kodiš-se g'agi-baba kürzad paštab, a koiraine päčin' au ištub da nutab: – Hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas ajab kodihe. Hau, hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas ajab kodihe. G'agi-baba kürzan tačib koiräiželo: – Na, kürz sö da sanu, miše g'agi-baban tütär kuudas da hobedas. Koiraine möst kürzan s'ui da: – Hau, hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas ajab kodihe. G'agi-baba kacauz’, ukon tütär ajab kodihe sundugame. Habi sundugan letihe pert'he, todihe tavarad. G'agi-babalo tariž hänon-ki tütär bahatoitta. Ot’, ičezo tütren sädat’, pani sinna šonud, pani void', pani touknad, mäkuškoid' paštoi, vii necen tütren möst sinna pustha perthe. Ehtkoižuu kašan kiitab nece g'agi-baban tütär. Hirut tuli da: – Čip, čip, čip, anda, d'oočk'aine, härkmut nolauta. – Žab suhuiž! Andan mida siniiž härkmen nuuda. – Nu ed anda ka narovi, üu tundištad... Panihez magattaha. Hirut uidii. Magaz’, magaz’. Ukod tuudihe kolotišoiš. Mäni sinna avaidamha. – D'oočk'aine, pästa miid' magattaha. – Žab suhutoi! Üu tulit' mindain' nuustatamha. Ukod veraihe potkud lasktihe, tungihezoiš pert'he, tuudihe: – D'oočk'aine, samovar lämbita. – Žab suhutoiš! Mina tiidme emagoičeškamoi ön. Ukod ottihe da necon d'oočk'aižen riktihe da luhudod saumha pandihe. G'agi-baba g'o sigau dumaib: «Nügüt’ g'o minun-ki tütär bahat.» Ühten ön magaz’ dai g'o dumaib bahattui. Ukole nevop-ki: – Mäno, ukoine, riža minun tütär, to kodihe, ühten ön magaz’ ka. Ukoine mäni. Sigau ühted luhudod saumas išttas. Havadoho amunz’ luhudod, g'agi-babalo vedab. G'agi-baba kürzad paštab möstona. Koiraine möst päčin' au ištub, nutab: – Hau, hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas, g'agi-baban tütrüu lud havados. – Žab suhuiž! – g'agi-baba laib koiran. – Na kürz da sanu, miše g'agi-baban tütär kuudas da hobedas, ukon tütrüu lud havados. Koiraine ičezo kartho: – Hau, hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas, g'agi-baban tütrüu lud havados. Uffatan ot’, šoroi, šoroi sinna koiralo, löb koiran, mihe ninga hondoin' nutab. Koir ičezo kartho nutab: – Hau, hau, hau, g'agi-baban tütrüu lud havados, a ukon tütär kuudas da hobedas. Kacauz’ üuknaha g'agi-baba, ka ukoine havadon luidme toi. G'agi-baba g'oksi vastha: – Kuššo minain’ Mašen'ka? – Mašen'ka naku havados. G'agi-baba voik, voik da luile pälo kol'-ki sihe regelo, ii viinu perthe-ki leta. Möstona ukoine da nece tütär elaškatihe kahton kesken hüvästi bahatas. Sičas-ki elotas.

14 сентября 2017 в 12:30 Нина Шибанова

• изменил(а) текст перевода
  Жили-были старик со старушкой. Была у них девочка Машенька. Старушка умерла, старичок остался. Машенька все время ходит гулять к бабе-яге. В поле жила баба-яга с дочерью. Эта баба-яга просится замуж за старичка: – Возьми меня замуж, я буду заботиться о твоей дочери, молоком буду умывать, молоком буду кормить, молоком буду поить. Эта девочка была еще глупым ребенком, сказала: так можно жениться. – Возьмем, батюшка, эту бабу-ягу замуж, матерью мне. Взяли. Жили они недолго. Баба-яга не любила девочку, дочь старика. Уехал старичок с подводой. Далеко в поле был пустой дом. Одела [мачеха] девочку, положила в мешочек золы вместо толокна для каши, в другой мешочек вместо крупы песку, вместо хлеба положила кирпичей. Отвезла эту девочку в холодную избу жить. Вечером нужно сварить каши. Варит она кашу. Прибежала мышка: – Девочка, девочка, дай мутовочку полизать. – Иди, моя мышка, вместе поедим. Мышка пришла, вместе с девочкой поела. Мышка и говорит девочке: – Скоро придут старики, ты их не бойся, я тебя спрячу. Ты им открой дверь, напои чаем, накорми, постели им и уложи. Потом я тебя спрячу – не бойся. Вдруг услыхала девочка – стучатся. Пошла открыла. Пришли семь стариков, все с мешками, в мешках у них всякого товара. Эта девочка самовар поставила, стариков чаем напоила, ужином накормила, постелила, уложила спать. Старики говорят: – Девочка, девочка, иди с нами ложись в постель. – Подождите, со стола приберу. – Девочка, девочка, иди с нами спать. – Подождите, посуду вымою. – Девочка, девочка, иди с нами спать ложись. Мышка превратила ее в скалку да на полку положила. Старики уснули. Немного поспали. Вдруг петух запел. Все эти старики провалились сквозь землю. Все мешки с товарами остались девочке. Утром встали. Опять девочка кашу варит. Мышка пришла: – Чип-чип, девочка, дай мутововочку полизать. – Иди, мышка, вместе поедим. Пришла мышка, вместе поели. Опять день прожили. Девочка смотрит в окно – плохо ведь жить одной в пустой избе. Поджидает. Опять наступил вечер. Мышка говорит: – Не бойся, девочка, я опять тебя спрячу. Придут старики, ты их накорми и напои. Опять девочка кашу варит на ужин. Пришла мышка: – Чип-чип, девочка, дай мутовочку полизать. – Иди, мышка, поедим вместе. Поели. Опять легли спать. Опять стучатся старики, опять их пришло семь человек. – Девочка, поставь самовар. Девочка самовар согрела, ужином накормила, постелила, уложила стариков спать. – Девочка, иди с нами спать. – Подождите, я посуду вымою. – Девочка, иди с нами спать. – Подождите, я посуду вытру. – Девочка, иди с нами спать. Мышка превратила девочку в иголку и в стенку воткнула. Старики: – Какая девочка плохая, не идет спать. Долго спали, и опять петух запел. Старики опять сквозь землю провалились. Весь этот товар опять остался. Рассвело. Утром девочка опять кашу сварила. Поели они с мышкой. Много девочек из деревни пришло, под ее окном остались. Она и просит: – Скажите моему отцу, пусть он меня заберет домой. Девочки ушли. Отец подъехал с подводой. Приехал отец за ней – так у нее целый сундук товара, все золото и серебро. Едва он взвалил сундук на сани. Везет домой. А дома-то баба-яга блины печет. А собачка под печкой сидит и лает: – Гав-гав-гав! Дочь старика в золоте и серебре домой едет! Гав-гав-гав! Дочь старика в золоте и серебре домой едет! Баба-яга блин бросит собачке: – Съешь блин да скажи, что дочь бабы-яги в золоте и серебре. Собачка опять блин съела и говорит: – Гав-гав-гав! Дочь старика в золоте и серебре домой едет. Баба-яга посмотрела – дочь старика домой едет с сундуком. Едва сундук в избу подняли, принесли товары. Бабе-яге нужно и свою дочь сделать богатой. Одела она свою дочь, дала с собой пшена, масла, толокна, напекла булок. Отвезла она свою дочь в тот пустой дом. Вечером варит кашу эта дочь бабы-яги. Пришла мышка да: – Чип-чип, девочка, дай мутовочку полизать. – Жаба тебе в рот, дам я тебе мутовочку лизать! – Ну, не дашь, так подожди, ночью узнаешь... Легла она спать, мышка ушла. Спала-спала, пришли старики, стучатся. Пошла она открывать. – Девочка, пусти нас ночевать. – Жаба вам в рот! Пришли меня ночью будить! Старики в дверь лягнули, втиснулись в избу. Пришли: – Девочка, самовар согрей! – Жаба вам в рот, буду я тут с вами ночью хозяйничать! Старики взяли эту девочку убили да косточки в угол сложили. Баба-яга уже там думает: «Теперь уже и моя дочь богата». Одну ночь переночевала и уже думает, что разбогатела. Старику она и наказывает: – Иди, старичок, навести мою дочь, привези домой, одну ночь уже переночевала. Поехал старичок, а там в углу одни косточки лежат. Положил косточки в мешок и везет бабе-яге. Баба-яга опять блины печет. Собачка под печкой сидит и лает: – Гав-гав-гав! Дочь старика в золоте и серебре. Кости дочери бабы-яги в мешке. – Жаба тебе в рот! – баба-яга ругает собачку. – Возьми блин и говори, что дочь бабы-яги в золоте и серебре, кости дочери старика в мешке. Собачка опять по-своему: – Гав-гав-гав! Дочь старика в золоте и серебре, кости дочери бабы-яги в мешке. Баба-яга схватила ухват да стукнула собачку. Бьет она собачку, почему так плохо лает. Собака по-своему лает: – Кости дочери бабы-яги в мешке, дочь старика в золоте и серебре. Посмотрела баба-яга в окно, там старичок мешок с костями привез. Баба-яга побежала навстречу: – Где же моя Машенька? – Машенька тут, в мешке. Баба-яга плакала-плакала, да тут на костях и умерла в санях, не могла в избу подняться. Опять старичок с дочерью начали очень богато жить вдвоем. И сейчас живут.

18 октября 2016 в 18:15 Nataly Krizhanovsky

• изменил(а) заголовок
  с D\'oočk\'aine i hirut
  на D'oočk'aine i hirut
• изменил(а) текст
  Elotihe endo ukoine da akaine. Oli hijau d\'oočk\'aine Mašen\'kad'oočk'aine Mašen'ka. Akaine kol’, ukoine gäi. Nece Mašen\'kaMašen'ka kaiken käub gul\'aimaha g\'agigul'aimaha g'agi-babaha. Püudos eli g\'agig'agi-baba üksnäzo tütärtme. Nece g\'agig'agi-baba taričezo ukoižen taga mehelo: – Ota mindain\' mehelo, mina beregoičeškan sinun tütrudon, maiduu pezetaškan, maiduu sötaškan, maiduu g\'otaškang'otaškan. Nece d\'oočk\'ained'oočk'aine, gluupį laps’, sanui: ka voib naida. – Otkam, tatko, nece g\'agig'agi-baba mehelo mamaks. Ottihe. Elotihe hö vähäižen aigad. G\'agiG'agi-baba d\'oočk\'aštd'oočk'ašt’ ii navedi, ukon tütärt. Ajii ukoine podvodaha. Oli pert’ pust sigau püudos edahan. D\'oočk\'aiženD'oočk'aižen sädat’, pani šauguižehe tuhkad touknan sijas kašaks, pani čurud toižhe šauguižehe surman sijas, pani kirpicaižid liiban sijas. Vii necen d\'oočk\'aižend'oočk'aižen viluhu pert\'hepert'he elamaha. Ehtkoižuu tariž kašašt’ kiitta. Kiitab kašaižen. Tuli hirut: – D\'oočk\'aineD'oočk'aine, d\'oočk\'ained'oočk'aine, anda härkim nolauta. – Tulo, hirudom, ühtes sögam. Hirut tuli, d\'oočk\'aštmed'oočk'aštme södihe ühtes. Hirut sanub-gi d\'oočk\'alod'oočk'alo: – Teravas tuloškatas ukod, sina ala varaida, mina sindaiž piitan, sina hiile verai avaida, čajuu g\'otag'ota, söta, sijad levita da panota. Potom mina sindaiž piitan, ala varaida. Ühtnägi kulišt’ d\'oočk\'ained'oočk'aine: kolotišoiš. Mäni, avaiž, siičmen ukod tuli. Kaik šauguidme, säkijad hijau tavarad šauguiš. Nece d\'oočk\'ained'oočk'aine samvaran lämbit’, ukoid’ čajuu göt’, užinau söt’, sijad levit’, panot’. Ukod pagištas: – D\'oočk\'aineD'oočk'aine, d\'oočk\'ained'oočk'aine, tulo miidme sijäiželo pando. – Naroug\'atNaroug'at, stolaižen obr\'adin\obr'adin'. – D\'oočk\'aineD'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. – Naroug\'atNaroug'at, astk\'aižedastk'aižed pezon. – D\'oočk\'aineD'oočk'aine, d\'oočk\'ained'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. Hirut hänt piragvärtnäižeks kärauz’ da paličalo pani-ki. Ukod uinotihe. Vähäižen magatihe. Ühtnägi kukoi launuškanz’. Neno ukod kaik läbi mas mändihe. Tavaršaugud kaik d\'oočk\'aiželod'oočk'aiželo gädhe. Homesuu nuustihe, möstona d\'oočk\'ained'oočk'aine kiitab kašaižen. Hirut tuli da: – Čip, čip, d\'oočk\'ained'oočk'aine, anda härkmut nolauta. – Tulo, hirudom, ühtes sögam. Tuli hirut, södihe ühtes. Möst päivan elotihe. D\'oočk\'aineD'oočk'aine üuknas kaclob, hond ved elada ühtelozo om pustas pertiš. Varastelob. Ehtkoine möstona tuli. Hirut sanub: – Ala, d\'oočk\'ained'oočk'aine, varaida, mina sindaiž möstona piitän. Tuloba ukod ka sina hiid söta i g\'otag'ota. Möstona kašaižen kiitab d\'oočk\'ained'oočk'aine užinaks. Hirut tuli: – Čip, čip, d\'oočk\'ained'oočk'aine, anda härkmut nolauta. – Tulo, hirudom, sögam ühtes. Södihe, möstona panihezoiš magattaha. Ukot kolotišoi. Möst g\'og'o artel’ ukoid tuli, möst siičmen kesken. – D\'oočk\'aineD'oočk'aine, samuvar lämbita. D\'oočk\'aineD'oočk'aine samuvaran lämbit’, užinau söt’, sijaižed levit’, magattaha ukoid panot’. – D\'oočk\'aineD'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. – Naroug\'atNaroug'at, mina astk\'aižedastk'aižed pezon. – D\'oočk\'aineD'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. – Naroug\'atNaroug'at, mina astk\'aižedastk'aižed pühkin. – D\'oočk\'aineD'oočk'aine, tulo miidme magattaha pando. D\'oočk\'aiženD'oočk'aižen hirut neglaižeks kärauz’ da siinha čokaiž. Ukod: – Mitte hond om d\'oočk\'ained'oočk'aine, ii tulo magattaha. Pordon magatihe, a möst kukoi launuškanz\'. Ukod provalihezoi möst läbi mas. Nece tavar möst kaik gäi. Päidui. Homesuu möst d\'oočk\'ained'oočk'aine kašašt’ kiit’. Hirutme södihe. D\'oočk\'aižidD'oočk'aižid deruunaspäi tuli, hänon üuknan allo jäi. Hän taričeso-ki: – Sanugat tataloin\', laske mindain\' otab kodihe. \'oöočk\'aižedoöočk'aižed mändihe. Sigau tatazo g\'og'o tuunu podvodaspäi. Tuli tat otmaha, ka hänuu čeli sundug tavarad, kaik kuud da hobed. Sundugan habi vali regelo, kodihe vedab. A kodiš-se g\'agig'agi-baba kürzad paštab, a koiraine päčin\' au ištub da nutab: – Hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas ajab kodihe. Hau, hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas ajab kodihe. G\'agiG'agi-baba kürzan tačib koiräiželo: – Na, kürz sö da sanu, miše g\'agig'agi-baban tütär kuudas da hobedas. Koiraine möst kürzan s\'uis'ui da: – Hau, hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas ajab kodihe. G\'agiG'agi-baba kacauz’, ukon tütär ajab kodihe sundugame. Habi sundugan letihe pert\'hepert'he, todihe tavarad. G\'agiG'agi-babalo tariž hänon-ki tütär bahatoitta. Ot’, ičezo tütren sädat’, pani sinna šonud, pani void\', pani touknad, mäkuškoid\' paštoi, vii necen tütren möst sinna pustha perthe. Ehtkoižuu kašan kiitab nece g\'agig'agi-baban tütär. Hirut tuli da: – Čip, čip, čip, anda, d\'oočk\'ained'oočk'aine, härkmut nolauta. – Žab suhuiž! Andan mida siniiž härkmen nuuda. – Nu ed anda ka narovi, üu tundištad... Panihez magattaha. Hirut uidii. Magaz’, magaz’. Ukod tuudihe kolotišoiš. Mäni sinna avaidamha. – D\'oočk\'aineD'oočk'aine, pästa miid\' magattaha. – Žab suhutoi! Üu tulit\' mindain\' nuustatamha. Ukod veraihe potkud lasktihe, tungihezoiš pert\'hepert'he, tuudihe: – D\'oočk\'aineD'oočk'aine, samovar lämbita. – Žab suhutoiš! Mina tiidme emagoičeškamoi ön. Ukod ottihe da necon d\'oočk\'aižend'oočk'aižen riktihe da luhudod saumha pandihe. G\'agiG'agi-baba g\'og'o sigau dumaib: «Nügüt’ g\'og'o minun-ki tütär bahat.» Ühten ön magaz’ dai g\'og'o dumaib bahattui. Ukole nevop-ki: – Mäno, ukoine, riža minun tütär, to kodihe, ühten ön magaz’ ka. Ukoine mäni. Sigau ühted luhudod saumas išttas. Havadoho amunz’ luhudod, g\'agig'agi-babalo vedab. G\'agiG'agi-baba kürzad paštab möstona. Koiraine möst päčin\' au ištub, nutab: – Hau, hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas, g\'agig'agi-baban tütrüu lud havados. – Žab suhuiž! – g\'agig'agi-baba laib koiran. – Na kürz da sanu, miše g\'agig'agi-baban tütär kuudas da hobedas, ukon tütrüu lud havados. Koiraine ičezo kartho: – Hau, hau, hau, ukon tütär kuudas da hobedas, g\'agig'agi-baban tütrüu lud havados. Uffatan ot’, šoroi, šoroi sinna koiralo, löb koiran, mihe ninga hondoin\' nutab. Koir ičezo kartho nutab: – Hau, hau, hau, g\'agig'agi-baban tütrüu lud havados, a ukon tütär kuudas da hobedas. Kacauz’ üuknaha g\'agig'agi-baba, ka ukoine havadon luidme toi. G\'agiG'agi-baba g\'oksig'oksi vastha: – Kuššo minain’ Mašen\'kaMašen'ka? – Mašen\'kaMašen'ka naku havados. G\'agiG'agi-baba voik, voik da luile pälo kol\'-ki sihe regelo, ii viinu perthe-ki leta. Möstona ukoine da nece tütär elaškatihe kahton kesken hüvästi bahatas. Sičas-ki elotas.