"У нас своих детей не было"
    
        Russian
    
      
        У нас своих детей не было. 
 
 Отец и мать [детей] умерли, в один день обоих похоронили. 
 
 Пятеро маленьких остались, наверно, впятером, правда, верно. 
 
 А потом одного мы усыновили (‘взяли к себе в сыновья’). 
 
 Мы описали их имущество, нам ещё дали телёночка. 
 
 Потом мы этого [ребёнка] воспитывали до восемнадцати лет. 
 
 Этот мальчик с нами не стал жить. 
 
 Я пошла в Лодейное поле, а он остался дома. 
 
 У соседки он взял три рубля денег. 
 
 Соседка пришла за деньгами [к нему]. 
 
 Он говорит: "Нет у меня денег". 
 
 "Ну как же нет, подожди, придёт твоя тётя, так даст тебе ходу", – говорит [соседка]. 
 
 Он быстренько собрался да и пошёл рыбу удить. 
 
 Пришла я вечером домой, а мальчика нет дома. 
 
 "Где мальчик, где находится мальчик?" 
 
 Пошла я к Бабиковым, вот, к Настиной матери. 
 
 "Тётя, – говорю я, – остался у меня мальчик дома, не знаешь ли, где он?" 
 
 Она говорит: "Пошёл рыбу удить". 
 
 На рыбалку, так на рыбалку. 
 
 Я уже до вечера жду, жду – его нет. 
 
 Утром я пошла даже по речке искать – нет его. 
 
 Потом я пришла домой, пошла в правление [колхоза], заявила, что мол, у меня ушёл мальчик, а найти не могу. 
 
 Все осмотрела, искала одна, а найти не могу. 
 
 А потом мы уже заявили, а там... 
 
 Мальчик этот уже оказался в посёлке Мадрансуу. 
 
 Мы звали его домой – не идёт. 
 
 Мне одной стало скучно. 
 
 Ну, раз не идёт, пусть там живёт. 
 
 Мы взяли второго [мальчика]. 
 
 Ну тот второй мальчик был весёлый. 
 
 С ним, смотри, хорошо бы было (Сеней его звали), мой крестник был, а тот [первый] был дедушкин крестник. 
 
 "Крёстная, я пойду погулять (‘в деревню’)". 
 
 "Иди, но только там не бедокурь (‘плохого не делай’)". 
 
 "Нет, ничего не сделаю... Крёстная, я песенку спою". 
 
 "Стеньку Разина" как запоёт, только держись! 
 
 И пол он подметёт, и сени подметёт. 
 
 "Ну, крёстная, ведь дашь мне молока?". 
 
 "Дам, пей только!". 
 
 Видишь [какой он был]. 
 
 А потом он ушёл. 
 
 Также не стал больше [с нами] жить. 
 
 Теперь, видишь ли, живёт в Подпорожье. Ну и всё. 
 
 Ну, потом он ушёл, живёт в Подпорожье. 
 
 Я ходила туда, дедушка ходил к нему, к Сене. 
 
 И он сейчас женатый, невестка очень хорошая, он женат на девушке из деревни Тёрхиля. 
 
 У них сейчас девочка, взята из детского дома на воспитание, только не знаю, из какого. 
 
 И живут они очень хорошо, воспитывают эту девочку. 
 
 И несколько раз звали меня туда. 
 
 Ну, видишь ли, я хозяйка одинокая, поэтому не могу выбраться. 
 
 А потом они выслали мне денег двести рублей подряд и понемногу всегда высылали посылки. 
 
 Я не обижаюсь, много они высылали и помогали, вот спасибо [им]. 
 
 И лодейнопольский [племянник] тоже теперь помогает. 
 
 Хотя он и неразговорчивый был, но как стал в Лодейном Поле жить, стал понемногу помогать нам когда чем: когда сахару, когда чаю, когда ещё чего-либо всё время посылает. 
 
 А эта жена Сени, так она очень хороший человек, Шуркой зовут. 
 
 Во всех отношениях (‘всем хорошим’) хороший человек. 
 
 Ничем она не обижала меня.