Я родился в Большом Плоском...
Russian
Я родился в Большом Плоском Лихославльского района.
Я пасу скот в Большом Плоском в десятой бригаде...
Пасу, утром выгоняем, теперь хотя бы, восьмого августа, в пять часов утра, вечером [пригоняем] в девять часов.
Сейчас пасем на поле, стадо не выпускаем на свободу.
Корм пока есть, коровы хорошо доят...
Летом в лесу пасем, а теперь вот в поле вышли, поскольку там нет корма.
Выгон маленький тоже: рядом линия, кругом потрава – хлеба.
Ну, пока еще не травили и не потравим сейчас.
Доярки довольные, подкормки теперь не даем, не к чему и давать: на поле имеется корм...
Уже восемь лет пасу, не знаю, еще сколько придется, до самой смерти.
Я никакой ворожбы не знаю.
Раньше говорили, что знали, знающие были пастухи: кругом были изгороди, как стена, так хорошо и ворожить было, теперь надо надеяться только на свои ноги: как побегаешь, так и остановишь скот – куда захочет, туда и идет.
Ворожба?..
Я не верю в это.
Вот раньше, старые пастухи говорят: надо знать от волков, чтобы скот не резал (‘не ел’).
Если нет волков, так и не режет, как только будут, так и возьмет, если в лесу.
В поле, конечно, при пастухе не берет...
Потом пастухи говорили, что лес держит скот.
Ничто не держит!
Если скот сытый, так сам придет, наестся вдоволь и придет.
А осенью ничто не беспокоит, так он в лесу и остается спать.
Если только не успеет [наесться], когда стемнеет, остается скот в лесу, переспит, а так придет и летом и весной хорошо, никакого колдовства не надо.
В пастухах только лето долгое...
У пастуха лето проходит долго, как голодный год, очень долго тянется.
Вот выгоны: Поповский выгон – раз, второй – Лисогорки, третий – Кононова полянка, Ломовые полосы, Долевые концы...
Старики так называли эти полосы.
Зимой на скотном дворе сторожу, круглый год в навозе копаюсь, телят собираю да убираю за ними.