Meil ei ole tobd’ pereh
Ludian
Northern Ludian (Kondopoga)
— Oligo teil tobd’ pereh?
— Ei, meil ei ole tobd’: mama, baba i me kakši sizäred, kakš. Myö školai läkšimme, konz pidi školai mennä, myö emme tiedäny ruskied jazik. Minä, minun podružkad, niken ei tiedäny. Vot i školas myö opastuimme šen.
— Sinun ukko, sinun miez, sanele, ongo häin karjalaine?
— No hän on, hälläi ižä i emä karjalaižed, a hän toimittau, no ei pagiže.
— Konzu työ tuttavuitte?
— No nel’l’ kymment seiččeme vuott lienöy, kun myö mitte hänenke elämme.
— Moločat, moločat!
— A konzu sinä olet lapsennu, oligo sinul midä žiivattua kois?
— Oli, meil’ oli lehmä, lambahad, kozad tam. Meil’ mama, kak eto sanoa, ruadoi fermal dojarkan, a myö, eto, kävyimme hälläi abuttamai.
Семья у нас небольшая
Russian
— У вас была больша семья?
— Нет, не большая: мама, бабушка и нас две сестры, две. Когда мы в школу пошли, когда надо было идти в школу, мы русского языка не знали. Я, мои подружки, никто не знал. Вот в школе его и выучили.
— А твой муж карел, расскажи?
— Ну, да, у него мама и папа карелы, а он понимает, но не говорит.
— Когда вы познакомились?
— Ну, сорок семь лет будет, как мы вместе живём.
— Молодцы, молодцы!
— А когда ты была ребёнком, вы скот держали?
— Было, была у нас корова, овцы, козы. У нас мама, как это сказать, работала на ферме дояркой, а мы, это, ходили ей помогать.