Позднякова Ольга
        Хуккалы-баккалы
    
        русский
    
      
        Тарабарщина какая-то. Ан нет. Сказка на карельском языке. Персонажи вполне сказочные- серые волки. Только до сих пор помню леденящий ужас, едва только бабушка, а то и мама, произносили ее первые слова. По-моему, эту сказку знаем только мы- я и две мои сестры. Причем, мы со средней сестрой слышали ее много раз от старших в семье, а младшая, с которой у нас приличная разница в возрасте, уже от нас. Еще одно обстоятельство, рассказывали ее нам в зимнее время. Догадываюсь почему. Летом убегаемся на улице так, что сил хватает лишь на то, чтобы выпить стакан молока с хлебом  и свалиться в кровать. А зимние вечера- длинные, темнеет  рано. Не уложишь же детей в 8 вечера  спать, да и на улицу так поздно не отпустишь одних. Да мы и сами после этих сказок вечером на улицу не пошли бы. А вдруг там эти самые таинственные хуккалы- баккалы? 
 Так кто же они такие и что это за сказка такая страшная? Хукка по-карельски волк. А баккала? Очевидно для рифмы. Или для устрашения образа. Так вот. Как только бабушка произносила первые слова…. Нет , как только бабушка еще только сообщала тебе, что сказка будет про хуккалов-баккалов, становилось страшно. Укутываясь одеялом по самый нос, оставляя свободными только уши ( а чем тогда слушать?), двигались мы поближе к бабушке, как будто она своим телом могла укрыть нас от этих страшных зверей. И начиналось. На улице темно-темно. Пришли в деревню. Бегут. Глаза огромные-преогромные, ноги длинные-предлинные, уши большие-пребольшие, носы длинные предлинные. Пришли хуккалат-баккалат во двор к Федотовым. Спрашивают: Спит ли ваш сын? 
 – Спит, спит. Подите вон! 
 Побежали волки дальше. Прибежали во двор к Фокиным. Опять спрашивают:
  – Спит ли ваша дочь? 
 Таким образом, волки  приближались все ближе и ближе к нашему дому. Становилось еще страшней. Пока они были где-то дворов за пять до нас, было страшно , но еще терпимо. И вот они на нашем дворе. Да еще в ворота стучат. А бабушка спрашивает: "Слышишь, к нам в калитку стучат?". Конечно, слышу, хотя знаю, что это бабушка  сама тихонько об стенку стучит для устрашающего эффекта. В горле спазм от страха, и ты только и можешь , что кивнуть, боясь, что открыв рот, ты тем самым обнаружишь себя. И начинается диалог, и уже про тебя спрашивают: "А спит ли ваша Оля?". И добрая бабушка отвечает, что я сплю, и чтобы они бежали дальше, искали других детей, которые до сих пор не спят. И только после того, как бабушка говорила о том, что хуккалы-баккалы благополучно ретировались с нашего двора, можно было вылезать из укрытия. Ладошки мокрые от страха, щеки горят от волнения. А вдруг бабушка сказала бы волкам, что не сплю я, а те , чего доброго, унесли бы меня в лес? В моем детском воображении стая  состояла, по крайней мере,  из 5 волков. С огромными сверкающими глазами, длинными ногами. Догони потом такого. 
 Заберут меня, унесут в лес, а бабушка старенькая, разве она их догонит? Хотя , если посчитать, бабушке в ту пору было лет 65. Спросить бы у нее позднее, пока жива еще была, откуда эта сказка? Почему я ее нигде никогда не слышала. Прожила бабушка, Акулина Васильевна, девяносто лет, по–русски не говорила. Не знала русских слов, за исключением пары слов ненормативной лексики. Считалки у нас были на карельском : " Раз, два, три, четыре, пять, шесть, поп служит". Но вот почему-то считалки и другие сказки не сохранились в памяти, как вот эта , сказка про хуккалов-баккалов.