Позднякова Ольга
        Путь в хористки
    
        русский
    
      
        Путь в хористки был у меня долгим. Знать бы, что так получится, нужно было свернуть еще тогда, в детстве. Артистки из меня все равно не вышло. А тогда  спорить со своей первой учительницей смелости все же не хватало. Вот думаю, почему она выбрала именно  меня, ту еще писклю? Оставила после уроков и начала со мной репетировать. Песня была про пастушку. "Жила была пастушка…". Ну почему именно я? Пустой класс, Галина Ивановна сидит на стуле за учительским столом, я стою рядом, уборщица тетя Лиза ждет конца моих  мучений. Тетя Лиза-соседка, с ее сыном, Валериком мы учимся в одном классе. Валерик давно дома, а я вот тут кота за хвост тяну. Вернее, тянет Галина Ивановна. "Она пасла гусей". Какие гуси! В животе урчит, хочется чаю или молока с булкой. "Тра-ля-ля, тра-ля-ля-ля, она пасла гусей". Гусей я видела, они  были у бабушки Поли, большие, шипящие. Яйца несли   огромные, иногда даже с двумя желтками. Когда баба Поля выпускала своих питомцев погулять, мы прятались, боялись, что те начнут нас щипать. Что только в голову не лезет. Хочу домой! К бабе Поле! К гусям! Хочу яичницу с двумя желтками! 
 "Варила сыр овечий для целого села". Как варится овечий сыр я не видела, но полагала так же,  как и коровий. У нас он назывался дюусто. Корова приносила теленочка, бабушка доила корову, приносила молоко, ставила его в русскую печь, и вот – через несколько часов сыр готов! Целое ведро! Но его хватало на пару дней одной семье, очень был вкусный, и резали его такими большими кусками! А эта пастушка для целого села варила! Это ж сколько таких ведер?! Все, Галина Ивановна, можно я домой пойду. 
 Песня репетируется к концерту. Наверно, Галина Ивановна выбрала меня, потому что никто другой ее бы петь не стал. Больно надо. Все уже большие. Всем по семь, восемь, даже девять лет. А мне всего шесть. Раз шесть, то вполне можно про эту французскую пастушку  пропищать со сцены. Репетировали мы каждый день. Текст я выучила быстро, но вот ту самую пастушку с ее гусями к концу недели  тихо ненавидела. Свалилась на мою голову! Мало того, финал у этой французской, как позже выяснилось, народной , песенки был не совсем благополучный. Пришла кошка и сыр - тю-тю. А солист весело должен был спеть - "Тра-ля-ля-ля, тра-ля-ля-ля, стащила со стола". Ну, куда  это годится? Все, что сварила, коту под хвост, вернее, кошке в лапы. Да, невеселая песенка. Длинная. Особенно длинной она мне показалась на сцене. Галина Ивановна! Ну что я плохого Вам сделала? Больше всех смеялся Витька. Конечно, ему было очень смешно! Но я-то  могла сделать? Куда мне с моей пастушкой свалить со сцены? Провалиться со стыда прямо вниз, туда, где лежал всякий хлам. Отсидеться там, а когда все забудут про  пастушку и ее гусей, про кошку, стащившую сыр и про меня, все это поведавшую со сцены, выбраться, как ни в чем не бывало. Одному человеку в зале было радостно- маме. А как же! Это ее дочка солистка. Ну не большого детского хора, а был в стране и такой, да и не хора , но поет-то на сцене одна! Не было у нас тогда в школе хора. Мы его потом сами придумали, когда каждые выходные ездили за тридцать километров домой, а потом обратно в интернат, так как школу в нашей деревне закрыли. Ехали эти тридцать верст в автобусе и постоянно пели. Когда домой, то песни были веселые: "А на вершинах высокогорных, выше кавказских облаков, слышатся песни, песни счастливых наших советских чабанов. Орайда - райда, орайда - райда, наших советских чабанов". Лезгинку в проходе можно было б исполнять! Ну, а обратно, из дому, пелось уже про одинокую рябину, которая никак к тополю не переберется или про ленок, который сеялся весной практически в одиночку. Не совсем детский репертуар, совсем не детский, жалко водителей. Интересно, о чем им думалось, когда они везли нас в своем автобусе по не очень хорошей – мягко сказано! - в дороге , в выходной день, под  наши песни. 
 "Я назову тебя зоренькой, только ты раньше вставай"- пели ученицы постарше, а мы, мелюзга, подтягивались за ними. Понятное дело, мальчишки, сидящие сзади, не совсем разделяли этот наш певческий фанатизм. Но куда денешься, пешком-то не пойдешь. Терпели до поры до времени. 
 А тут в клубе фильм показали "Армию Трясогузки". Содержания фильма не помню, но песня! "Шел в степи отряд кавалеристов , подобрал мальчишку в поле чистом". Пела  я почти по слогам, а уж как мне нравилось собственное пение! Главное, не пропустить начало запева и пропищать его со всей силой своих легких: "Там, за рекою, там за голубою". Особенно, мне хотелось выделить слово "там". Я так старалась, что не замечала косых взглядов до тех пор, пока Валерик не выдержал. "Хватит пищать!" - рявкнул он с заднего сиденья. Все, на этом моя сольная карьера закончилась. Была попытка спеть в La Scala  в Милане с подружкой, но тихо, и не в самом театре, а на его крыльце. Но это не в счет.