Либерцова Валентина
В грехах потерянные
русский
Николай Петрович Зайцев снова порадовал и удивил читателей своим произведением. Новый рассказ "Грешные", который опубликован в номерах 37-39 газеты "Своя земля", сразу остановил внимание своим названием. Кто такие грешные? Ответим сразу: да это не мы, не убиваем же людей, и не воруем, не обманываем никого. Грешные - плохие, бессовестные, чёрные, грязные, которых нормальные люди осуждают, от которых отодвигаются подальше, чтобы остаться чистыми-белыми. Как говорят между собой женщины в начале рассказа "Грешные": "Авдотья – бессовестная бесстыдница… Не могу даже смотреть на неё". И сама Авдотья это видит наперёд: "Знаю, помнят… будут очень судить нас… что правда то правда. Этого не отбросишь в сторону… люди помнят всё. Добавят ещё и перевернут".
Согласен ли с мнением женщины автор? Учит ли, как не попасть в грехи, на примере семьи Авдотьи? От грехов, случившихся в молодости, Куйкина Авдотья получила настоящие наказания: потеряла мужа, который "не выдержал такого позора, в петлю пошёл", родила младшего убогого, "колченого" сына Васю, остались на войне старшие сыновья, поседела голова, пришла неизлечимая болезнь. "Эти грехи, как червяки грызли её", "весь ум наполняла безграничная душевная боль и муки совести", "Авдотья была на пороге смерти", она чувствовала, что живёт последние дни. Что ещё нужно к этому добавлять? Всё на виду – глазами народа показана судьба грешных. Мурашки по коже при чтении – как же не учит бояться попасть в грехи! Но почему ещё нужно Николаю Петровичу писать, как женщина перед смертью рассказывает сыну Васе свои грехи. Мы, читатели, в этих разговорах преследуем свои интересы – ждём, что узнаем имя Васиного отца. Да ещё бы этот мужчина нашёлся, пришёл на помощь сыну, да ещё, может быть, и Авдотью бы спас. Мы такие сказки, конечно, любили бы, но Зайцев пишет близкие к жизни рассказы. Сын тоже ждёт признания матери: "Кто же это? Скажи, хочу знать! Скажи, кто мой отец?" Но мать эту тайну – "имя отца взяла с собой в могилу": может, было очень стыдно и тяжело сказать, может, мужчина потерялся на дорогах войны, может, боялась разделить объяснение греха с сыном и мужем. "Она каждое утро отмаливала свои грехи, обещая в каждом разговоре открыть имя отца" -сердце женщины – большая загадка. А может быть и так – не дал сказать Бог – замкнул рот и голос, когда пыталась произнести это имя, - чтобы закончились грехи на этом, не продолжались дальше?
Однако каждый вечерний разговор облегчал Авдотье сердце, помогал готовиться на тот свет – встретиться с Богом. Рассказывала не столько грехи, сколько свои думы, толковала, как священнику, в безбожное время воспитанному сыну, заодно учила его верить и любить Бога, оправдывала свою грешную жизнь: "Многие люди, думаю, большинство, хотят спасения от своих грехов. Есть Бог, Бог – это любовь. Ему будет жаль бросить меня усталую в адский котёл, ведь я по Его подобию созданный человек". Может, и дал Господь то прощенье, освободил женщину от грехов, коли даже погода изменилась в день смерти. Когда Куйкины мать и сын плелись по грязной дороге на родину, апрельская "природа была сырая, холодная". Напротив, в день смерти, в середине лета "природа была очень красивая и знойная". И "хоронили Авдотью миром", видимо, простили грехи, пожалели, потому что увидели, какие муки пришлось вытерпеть женщине перед смертью. А, может, помогло уважение к сыну Васе, который свой кусок еды получал, помогая старым и одиноким.
Название рассказа "Грешные", значит, должны быть ещё кто-то такие, не одна Авдотья. Мельком женщина сказала, что грехи рода начались до неё – "пришли от деда Исака". Да и, по словам деревенских женщин, грех Авдотья сотворила со своим племянником, по собственным словам, "господином пришёл однажды в мою дверь стучать". Относится ли к этой компании несчастный парень-инвалид Вася, который во второй половине рассказа - после смерти матери становится главным героем?
По правде говоря, внешне ничего хорошего в нём не было: "худой, горбатый. Одет в толстый шерстяной пиджак. Щёки чёрные, загорелые, нос длинный благообразный, рот довольно острый, губы узкие, поджатые… Скулы тугие, какие делали щёки шире, редкая пушистая борода широкая до ушей. Вокруг лица мелкие густые волосы, которые были обрезаны по ушам и шее поперёк. Вася напоминал старинного человека". Поступками симпатии тоже не вызывал: "Из его рта шли разговоры, как из японского радио. Мне и мальчишкам не нравились эти разговоры. ⊂…⊃ Не скрывая могу сказать, Вася мешал нам в комнате. ⊂…⊃ Мог бы он и сам догадаться, что тут лишний". Автор пишет, как он раздражал порой молодых парней, у которых были заботливые родители, чистые дома, готовая еда, сильные работящие руки, любящие любимые девушки – совсем другая, счастливая жизнь. Их мысли поддерживает взрослый и авторитетный, чистый, "культурный" начальник Фёдоров Андрей Андреевич: "У Васи может быть заразная болезнь. Видите же, какой он грязный, вонючий. ⊂…⊃ Все же знают Васю, что он плохой человек, калека, неизлечимый, смолоду состарившийся, огрубевший, грешный, болтает и переворачивает бестолковые женские разговоры, которые собирает по окрестностям вдоль и поперёк. ⊂…⊃ Такие только роняют престиж нашего Ильинского края".
"Время покатилось дальше" - этим предложением начинается как бы новая часть, с новыми мыслями о Васе, новым пониманием смысла его жизни. "… отношение парней к Васе стало меняться ⊂…⊃ мы … привыкли к нему, жили беспечно ⊂…⊃ стали понимать его байки и притчи, его натуру", вспоминает писатель. Выросшим и поумневшим парням как будто глаза открылись увидеть глубже простые разговоры: "в противовес некоторым враждебным плохим словам в его бедной и затвердевшей груди стучало доброе сердце".
Чем же тогда несчастный Вася был виновен и грешен? Своими "изуродованными ногами", которыми едва шагает, потаптывает, ходил с котомкой нищего по деревням, у кого можно было выполнял лёгкую работу – помогал, кого-то радовал своими мудрыми сказками, байками, притчами, разговорами, которые слушал и запоминал, шагая по деревням. "Пристыженная кем-то бедность делала Васю доброжелательным и разговорчивым", - справедливо разъясняет автор. Но калека ощущает себя носителем греха: "Мать мне греховную кровь оставила в наследство. Но я закончу наш несчастливый род… свято обещал на могиле отца и матери, как буду молиться за весь род Куйкиных, пока буду жив". С такими мыслями Вася готовится в святую землю Валаама.
Старый дед Яков, которому уже давно приглянулись Васины разговоры, на эти слова ответил: "Нет в тебе греха. Ты не виноват, ты праведная душа. ⊂…⊃ От доброты грех не приходит". Деревенские женщины и люди тоже изменили своё мнение о несчастливом парне, хвалили его "доброе сердце" и "доброжелательность".
Так кто же тогда эти "грешные", которым посвящён рассказ. Однако больше всех творец ругает и судит не "грехи" рода Куйкиных, а свои и своего поколения да заблуждения деревни относительно убогой и несчастной семьи. Часто с большим трудом поднимаемся из своей бедности, поднимаем дома и семьи, как было зачастую в деревнях, сёлах, городах нашего края после войны. И потом очень горды своей силой, правотой, чистотой, позволяем себе осуждать и судить тех, кто в чём-то попал в грехи. Согласно вере осуждение – это тоже грех, да ещё из тяжелейших грехов. Так не являемся ли мы самыми "грешными", коли даём волю сплетничать, проходить мимо, отворачивать голову в другую сторону, когда видим таких убогих и воняющих. "Они сами виноваты: не хотели работать, не боялись грешить, теперь пусть терпят, несут свои грехи на своих плечах, да ещё детям оставят ношу" - не так ли порой успокаиваем себя, когда крошка жалости попадает в мысли?
Вспомнились слова своей бабушки Пани, когда слышала говорящих злое, или у самой плохое слово изо рта вылетало: "В грехах потеряться надобно, прости, Боженька!" Им, бедным, даже рассказать и отпустить грехи не было возможности, потому что уничтожили церкви. Но в семье Куйкиных всё равно свои грехи знали и как от них освободиться молитвой и доброжелательностью. Мы, современные люди, действительно потеряны в грехах. Может быть, поэтому Бог посылает в наш греховный мир калек, одиноких, бестолковых, бессильных, больных людей, чтобы проверить наши сердца: чем они наполнены – злом или добром, Богом или грехом, чтобы могли мы отпустить свои слабости, грехи, помогая таким.
Николай Зайцев создал настоящий исповедальный рассказ, отпустил свои мальчишеские грехи и посоветовал, как быть в жизни внимательными и терпимыми к чужим грехам. Неслучайно он закончил рассказ словами деда Якова, которые пригодились бы нам в качестве совета и предостережения: "Желание власти, решение и работа дадут нам уверенность в будущей жизни и добрые мысли, что подобные Васе калеки и одинокие старые бестолковые люди не будут попрошайничать да ходить по деревням…" Это, понятно, мечта. Куда же всех таких - хватит ли Валаама и других монастырей, больниц, домом престарелых? А как же войны, землетрясения, аварии, наводнения и другие подобные беды, которые Бог посылает людям за грехи?
Работа писателя задавать больные вопросы, а отвечать придётся каждому лично на свой лад – перед Богом и людьми…