Как мы выращивали репу
Russian
Пожог мы вырубали, весной его палили, сжигали очень сильно, чтобы пеньки оставались острые, чтобы образовалось больше золы: репа будет крупнее.
Потом пожог вспахивали, а затем подходила пора сеять (‘сажать’) репу.
Когда на листе ольхи появятся серые мохнатые личинки слепней (‘ольха покроется плесенью’) – это и есть пора посева репы.
Мы приходили и сеяли (‘дули’) репу.
Смотришь на середину дерева, когда выплёвываешь семена, будет средней величины (‘настоящая’) репа, смотришь на верхушки деревьев – репа будет очень крупная, а если в землю смотришь, когда выплёвываешь изо рта семена – будет очень мелкая репа.
Потом мы сеяли (‘сажали’) репу да пахали, землю зарыхляли.
Чем больше земли для репы поднимаешь, тем крупнее родится репа.
Репа пойдёт в рост, ночи становятся тёмными, и репа начинает расти.
Потом начинали репу рвать.
Приходим, выдёргиваем репу и кидаем её в кучи (‘груды’).
Накидаем полную груду (‘марку’), начинаем её очищать от ботвы.
Когда отрезали ботву от репы, клали её [репу] в горячую золу, чтобы она испеклась.
Приходим рано утром, разводим большой костёр, нагреваем камни, выкапываем яму.
Потом в эту яму кладём репу, вымоем и чистенькую кладём туда, а потом прикрываем хорошенько [землёй].
Получается пареная репа.
Вечером ямку откроем и приглашаем на пареную репу соседей, которые находятся на других участках (‘сельгах’): "Приходите, беззубые, есть пареную репу!"
Приходят, мы угощаем их пареной репой.
У самих нас кошели [с репой] за спиной, берём пареную репу [и] идём домой.
Вот репа уже убрана, ботву силосуем (‘запариваем’) в кругу из кольев.
Приготовим такой круг.
Да костёр большой разведём.
Ботву силосуем: один парит [на костре], а второй топчет ботву в круг, а сам в лаптях.
Круг осенью замёрзнет [в сплошную массу].
Силосуем следующим образом: кладём ботву в костёр и всё время переворачиваем её вилами.
Так листья запариваются, даже жёлтые становятся.
Их толчём в круг, даже вода начинает течь, только тогда ботва будет хорошо запарена.
Если недопаренную ботву утрамбуешь в круг, то она сгниёт, даже скот не будет есть.
Надо хорошо запаривать – тогда скот хорошо поедает её зимой.
Круг этот замёрзнет, осенью снег выпадет, затем зимой в мороз забираем его, в сани грузим и везём домой для скота.
А репу из кучи (‘марки’) берём, в яму [для хранения овощей] убираем, а зимой, когда понадобится, съездим и привозим её домой.
Привозим на лошади, мелкую репу домой привозим ещё осенью.
Её кладём в жарко натопленную печь и устье печи хорошенько глиною запечатываем (‘закроем’).
Потом вечером открываем печь, мелкую пареную репу достаём из печи, а после этого высушиваем её [на поду печи].
И на будущее лето у нас уже будет высушенная мелкая репа, своя похлёбка.
Эту сухую репу замачиваем и, работая в лесу, едим её с хлебом.
Репу также и пекли.
Когда идём убирать репу, делаем костёр (‘огонь’) и кладём печься репу.
Репу пекли постоянно.
Репу ещё ели и тертую (‘скобленую ножом’): репу очищаем от корки ножом, затем скребём её ножом и эту скобленую сырую массу едим.
Зимой в печи в чугуне парили репу и ели пареную.
Мы готовили репной квас: камни в печи накаливали, клали немного репы в бочонок, потом опускали горячие камни, опять клали репу, потом опять горячие камни, затем клали ещё верхний слой репы.
Затем очень плотно закрывали, корзину с сеном ставили [на бочку] и сверху одеяла, чтобы пар не выходил, репа та немного запарится (для репного кваса не надо сильно запаривать).
Потом получится очень хороший репной квас, сладкий.
Это будет настоящий репной квас, бочечный репной квас.
Это мы готовили квас из сырой репы.
А репной квас из сушёной репы получается сладкий.
Замочишь сушёную репу, получается сладкий репной квас, его будешь пить, даже если и пить не хочется, такой сладкий [квас] получается, что и язык проглотишь.
Семена репы заготавливали дома.
Семенную репу оставляли осенью, убирали в ямку со смолистыми щепками и землёй.
А потом весной приходили, ямку эту раскапывали и репу в кошель [и на спину].
Придя домой, семенную репу высаживали в грядку.
Ну, уж их [семенники] надо беречь, с ними много хлопот, но поскольку мы умели выращивать, так и семена получались.
Ещё их земляная блошка губила, тогда надо было посыпать золой и много возиться по вечерам и по утрам, бегать около семенника.
Появлялись гусеницы (‘черви’): гусениц надо было собирать со стручков.
Семя репы растёт, так стручки образуются большие с палец длиною (мы их стручками называем).
Внутри его (когда стручок созреет) находятся эти семена.
Если не уничтожишь гусениц, они съедят стручок, семян не получится.
А когда земляная блошка нападёт на неё, надо было посеять золы вечером, когда садится роса: тогда блошка уйдет, а гусениц руками надо было собирать каждый вечер.
Даже по пятьдесят реп сажали на семена, по сто штук бывало высаживали на семена.
Но репу на семена не везде могли выращивать, мы продавали семена репы другим, торговали семенами репы.
Где сеется мера ржи, на той площади засевается две ложки семян репы, а ржи одна мера.
На второй год сеяли рожь.
Убирали рожь, рожь замечательно росла после репы, земля после репы очень сильная.
Золы на этой земле было много.
А другие хлеба после того, как только опалена подсека, не растут (‘перегорают’)...
Где островок непалёной земли остаётся, его вспахивали и только на тех местах росли [другие злаки], а репа не росла.
Для репы надо было много леса жечь да золы заготовить.
Вот тогда после этого ещё два урожая мы собирали: овёс и рожь выращивали, хороший урожай получался.
А после этого трава росла, траву косили на тех участках.
Пожоги становятся уже пожнями (‘залежами’).
Под репу не следует выбирать мелкий ельничек, надо выбрать место, где растёт ольха или берёза.
На участке, где растёт мелкий ельничек, репа получается горькая и хуже растёт, а в ольшанике и в березняке репа будет сочная, сладкая репа уродится.
Кроме картошки и репы, никаких других [овощей] не выращивали.
Не было времени выращивать капусту и ничего другие [овощи].
Постоянно надо было рубить подсеку да палить её, да.
Лапти наденешь на ноги, и постоянно надо было тащиться (‘ползти’) туда, в лес.
Когда, бывало, повадится медведь на поле, где посеяна, репа, то приносили туда комья конопляного жмыха, приносили и вокруг участка с репой разбрасывали.
А если репу губил заяц, так зайца отпугивали от репы так: разбрасывали солому.
Натащим туда соломы, разбросаем вокруг участка, и заяц отвадится ходить на репу.
Заяц ест, портит много репы.
Заяц поедает репу так, что от некоторых остаётся одна кожура.
Кротов на репе не встречали, крот тот картофель тащит [в кучи], на поле, где репа, его не видели.
Медведь же часть репы поедает, а часть выдёргивает.
Придёшь на поле, так вся репа на боку, увядшая на том месте (‘в базаре’), где медведь орудовал.
Медведь портит много репы, а заяц, которую репу начнёт есть, ту и доедает, а потом за вторую принимается (в лесу ведь не один заяц).
Соберутся они артелью и если только ничего не предпримешь, так вся репа может пропасть, всё поле может быть потравлено: репы не получишь.
Поэтому ходили частенько следить.
Тащим туда то, чего они боятся, несём и разбросываем вокруг участка с репой, да они и перестают травить репу.
О знахарстве при спасении репы ничего мы не знаем, так просто всё это разбросаем.
Теперь репу не сеем, и репа и всё такое теперь забыто (‘оставлена так’).
Репа была синяя.