VepKar :: Texts

Texts

Return to list | edit | delete | Create a new | history | Statistics | ? Help

Endine svuad’bo. Venčal tulduu

Endine svuad’bo. Venčal tulduu

Livvi
Syamozero
Vai venčal päi tullah, ezmäzikse päčil, sit tuvvah d’uvva (ženihü da hn’ägin päčil istutetah, vai d’aksavud dai nowze päčil da päčil istoi).


Päčil rinnakkah istut kodvaizen, čuaju vie ewle kiehunuh, samvuaru kuni kiehuu da stolal varustetah, sini päčil.

Da ül’en on se hüvä.

Müö kui venčal tänne Vuoht’ärveh kävüimmö, Ofon’ah menimmö ga, meil oli, hot köwhäd olimmo, ga valgie päčči oli, ei tuldu savut pertih, а Ofon’az oli mustu päčči, pidi pidiä uksi avoin.

Menimmö kui ga, olan’n’ua luajitah, sidä piiraidu luajitah, uksi avoin, truba avoin, perti vilu, vilu, meidü pal’ton piäl heitimmö da pačil, päčil, da päčil istavuimmo.

Hoz savuu vähäine oli ga ničevoo, l’ämmin oli sie.

Istuimmo kuni varustettih dostali süömine se.

Sit truba salvattih, da sid uksi salvattih, sid rodih l’ämmin.

Päčil annettih ezmäizikse juvva, annetah maidua libo mard’an herua, mard’ua, mard’an herua annetah, štobi lapsed rodizih verevät.

Sih niškoi annetah, štobi lapsed vereväd rodizih, a maiduo ga, roiteh lapset valgieverizet tože, sid d’uotetah ezmäi mard’an herua.

Minä d’uon i ženihü d’uow, kolmeh kerdah minä d’uon i ženihü d’uow.

Sid maiduorieskua maiduo d’ällel, päčil, sie päčil istummo, sie d’uommo.

Piiraidu ei päčil, vai ku d’uvva annetah venčal tulduw, ezmäizikse annetah maiduo, štobi valgieverized rodizih, a sid i mard’ua annetah, štobi ruskied rožad rodizih lapsile, se on primiettü, ennen oli, kui päčil ollah molodoit, annetahe rieskua maiduo, mard’ua.

Sid süömized on valmehed se stolal, sid vähäizen päčil olemmo, süömäh da d’uomah.

Süömmö da d’uommo sid ühteh palah, sid ühteh stolah sih čuajut tuvvah dai süömized.

Süömmö da d’uommo, stola kabrastetah, net, süömized iäreh, pühkimed d’äril’l’eh oijendetah stolil rinnal, l’eiväl piäl obrazu, sid molodoit stolan tuakse mennäh.

Sit tervehtämäh kävväh, ga d’engat sih torielkal pannah da sih l’eibiä da obrazua nostellahblahostovitah.

Viinua, viin’ua stolal ewle sid i tervehtüzaigah.

Hn’äzevöi stola, ku meil oli vie hn’äzevöi stola ga, sidi stolaz iäre l’ähtimmö da sid orren ual seizatuimmo, sid viinua oli.

Stolaine sih tuodih viinubutilku sih stolal da r’umkat stolal, sit čilkaittih, d’uodih sid, molodoloin kel čilkaillah da heimokundu, se kedä tulow sih tervehtämäh, ga ned, sid d’uodih vaiku hn’äzevöis stolas.

A ku kozi kačotetah muččoidu, täs suures čupus seizotah molodoit stolan tagan, sid ewle viinua... ei d’uvva viinua tervahtüzaigah.

Ewle, endizes svuad’boz ewlluh, süönüaigah vai.

Ga d’o nügöi sid ollah d’o humalaz rähistäh d’o, d’o humalaz ollah svuad’boveh.

Konzu tullah venčal päi, d’engu on d’öngöi valmis käis, hobd’aine d’engu, nu vai kui tuled ukses päi, dai päčil vai kamahtah.

Meijän kolpakkua ewlluh, mustu päčči oli, pertih tuldih savut.

Kos kui tervehtämäh ruvettih, d’engan sen minä päčil l’ükkäin, sinne vai kamahtihe, venčal tulduw käskiettih l’ükätä.

En tie viistostu kopeikkuago oli vai kaksi griunua oli, en musta sidä, a d’engu oli hobd’aine.

Sit kui söimmö da d’oimmo, sit se tervehtüstola rodih, mučoin kačotus, sit kui riehkittih orziloi, da sit otetah net kädeh, kedä mi: ken kalun, ken min ottaw, sit kui riehkitähhäi, kirrutah: "Hüviä muččoi, hüviä molodoloi, hüviä muččoi!"

Sit kui nogie kirboi, oi hospodi!

Minul oli šulkuine paikku, oli keldaine paikku neče, valpas keldaine, ga sid rodih d’oga sija täwzi nogie paikkah!

A kui muul pertil ga, sit täwdenäh kai on!

Alahakse jo suwred ned novet kirvotah alahakse, a pertis onhai kui savuine!

Muga nogie l’ähti, muga kolotittih!

Mustu päčči oli Ofon’as.

Ga annettih räd’žäitettih minuu vägehes.

Старинная карельская свадьба. По возвращении от венца

Russian
Как только приедут [молодые] с венчания, первым делом на печку, потом приносят [им] попить (как только разденешься, жениха и княгиню сажают на печку, полезай на печку и сиди).

Посидишь рядышком немного, пока самовар вскипит да на стол подадут, там, на печке.


Так хорошо сидеть.

После того, как мы съездили сюда, в Вохтозеро, венчаться, пришли к Офоне, у нас, хотя и были мы бедные, так печь была белая, не выходил дым на избу, а у Офони по-чёрному топилась, дверь надо было держать распахнутой.

Как пришли мы, двери открыты: оладьи и пироги пекут, труба открыта, в избе холодно, холодно, мы пальто сняли да на печку и сидим там.

Хотя и дымно было немного, да ничего, зато тепло было.

Посидели, пока стол накроют.

Потом трубу и дверь закрыли, стало тепло.

На печку первым делом подали попить; подают молока либо ягодного соку; ягод, сок от ягод дают, чтобы дети родились румяные.

Для того подают, чтобы дети родились румяные, а молокачтобы дети родились белые [белолицые], сперва поят ягодным соком.

Сначала я пью, потом жених, три раза я пью, и жених пьет.

Потом дают молока; там, на печке, сидишь и пьёшь.

Пирогов на печку не подавали, только пить дают после венчания, сначала молока, чтобы дети родились белолицые, а потом ягод подадут, чтобы дети родились румяные; такая была примета раньше, когда молодые находятся на печке, подают молока и ягод.


Вот еда уже на столе, как посидим немного на печке, садимся есть и пить.


Едим и пьём, потом за один стол, за один присест и чай подают.


Поедим, попьём, со стола уберут еду, снова расстилают скатерти, [на стол кладут] хлеб, на хлеб икону, и молодые идут за стол.

Тут подходят поздравлять: деньги кладут на тарелку, поднимают хлеб с иконойблагословляют.

Во время поздравлений вина нет на столе, нет вина.

Князевой стол, ведь у нас был князевой стол; потом мы вышли из-за стола и встали под воронец, вот тут вино было.

Принесли маленький столик, поставили бутылку вина и рюмочки на стол, потом чокались, пили, с молодыми чокались, пили лишь те за князевым столом, кто подходил поздравлять, родня.

А когда смотрят молодую, то молодые стоят за столом в большом углу, вина тут нет... не пьют вина во время величания.

На старинной свадьбе не было вина, не было, лишь во время еды.

Тут они уже пьяные, галдят, уже под хмельком свадебный народ.

Как только приходят с венчания, уже в руке наготове держишь серебряную монетку, и только через порог ступишь, бросаешь монету на печку, так что звякнет.

У нас колпака не было, черная печка была, дым шел в избу.

Я бросила монету на печку, только зазвенела; велят бросить, когда приезжаешь с венца.

Не помню, пятнадцатикопеечная или двухгривенная была монета, этого не помню, но монета была серебряная.

Как поели, попили, накрыли стол, устраивают поздравительные смотрины невесты, тут уж колотят по полкам, берут в руки что попадёт: кто растопку, кто что берёт, тут как начнут колотить и кричать: "Хороша молодуха, хороша молода, хороша молодуха!".

А сажи насыпалосьбоже упаси!

У меня был ярко желтый шелковый платок, так весь платок был в саже.


И по всей избеполно [сажи].

Сажа, что покрупнее, выпадает вниз, а изба, как в дыму.

Столько сажи выколотили!

Черная печка была у Офони.

Так вот и выдали меня со скрипом, против воли (‘в насилу’).