VepKar :: Texts

Texts

Return to list | edit | delete | Create a new | history | Statistics | ? Help

Endine svuad’bo. Vie lahd’oih näh

Endine svuad’bo. Vie lahd’oih näh

Livvi
Syamozero
Venčal päi kui tullah ženihü da n’evestä, sit pidäw hn’äginäl panna ezmäiziksi konečkah käzipaikku, kaikkie paras käzipaikku.

Muatušku ottaw sen käzipaikan, muatuškah niškoi.

N’evestä panow käzirivun konečkah, vuarnad ollah seinäl, tiä, a päčil’l’üö on semmoine kočkaine, ribuo pidiä, käzie pühkie, i sih pidäw panna paras käzipaikku muatuškah niškoi, sid muatušku sen ottaw da kabrastaw.

Käsipaikku, a muudu lahd’ua pidäw andua svuad’bovehel: nadoloil, küdül’öil, diäd’öil, diädinöil, t’ädil’öilkaikil lahd’ua andua pidäw.

Minul meni, naprimer, hoz omuadani svuad’boa, kewhäl ristikanzal ga, kolmekümmen viizi piäsijua, puolin’el’l’ättükümmen piäsijua meni, a piäsija lugiettih: paidupiäsija, räččinpiäsija lugiettih, a pluat’t’ua meni kaheksa onnuako, kümmen aršinua pluat’t’ah.

Nu ga meijän ei rodinuzih sen vastah pluat’t’ua da ni tavarua, ga ženihü osti.

Ženihü ku Lahteh kävüi, sid illal ajoi meijän pihah hevon, sit kolme kuskua ku toi, mamale ähkäi täh: "Täz lahd’at, vai, – sanow, – miäriä da l’eikkua".

Sid mamal oli hüvä, valmehekse osti lahd’at.

Nu omah kül’äh menendü oli ga, hänel ei loitokse ajua pidänüh.

Illal tuli pimiez da meih ajoi, miän pihah ajoi hevon da toi net kuskat pertih, sid vai mamal oli ruadua l’eikata.

A meil rawkku ei suannuz andua, müö olimmo kewhät, ei suannuz andua, ni vouse, a kui valmehekse toi.

Sizärdü kävüi svuad’boh kuččumah Lahteh, Lahtez oli Ol’eksien Vas’ukki, kupsu, torguičči, sit sie otti kolme kuskua, da meil toi tavarat net.


Sid mamal oli andua hüvä, sit andoi, mi küzüttih, ga sen i andoi, pluat’at, seičče pluat’t’ua, kümmen aršinua toko pluat’t’ah...

Tahnuoh pidi, pidi sinne kiägäh pidi käzipaikku kird’u, štobi ku kird’ad oliz nengoizet ehki hos, hüvät kird’at, kudai on ül’en kird’u käzipaikku.

Se l’ehmäh niškoi, l’ehmü vie ei tule, a štobi l’ehmän tuandah niškoi siduo käzipaikku kiägäh.


Oli, oli se mooda.

A sit pertih kui tulet, kaikkie ezmäizikse konečkah käzipaikku pidäw panna, kus käziribua pietäh, sih muatuškal käzipaikku.

A tahnuoh sie erähät pandih, a erähäd ei.

Ezmäi vie oli mooda, a d’äl’gimäi ewlluh sidä moodua, štobi l’ehmän tulles käzipaikku panna.


Müö panimmo, diädin tämä oli vuoht’ärvil’äine, häi käski vahnah moodah vie.

A sit se mooda loppih.

Старинная карельская свадьба. Ещё про дары

Russian
Как вернутся жених да невеста с венчания, княгиня должна на крючок повесить самое лучшее полотенце.

Это для матушки, матушка берёт то полотенце.


Невеста вешает полотенце на вешалку, что на стене, а у печки крючок для тряпки, чтобы руки вытирать и сюда тоже надо повесить самое лучшее полотенце для матушки, матушка возьмет его и уберёт.


Да прочие дары надо дарить свадебному народу: золовкам, деверям, дядюшкам, женам дядюшек, тетушкамвсем надо дать подарки.


Если про свою свадьбу говорить, то у меня, у бедного человека, ушло тридцать пять штук, а за штуку считали: рубашкаштука, сорочкаштука, по-моему, восемь платьев ушло, десять аршин на платье.

У нас, конечно, столько бы не вышло ни платьев, ни товару, а жених купил.


Жених съездил в Лахту, вечером подъехал к нашему дому на лошади и привёз три куска, дал маме: «Вот дары, говорит, отмеряй да режь».


Маме это хорошо было, [он] наготово купил дары.


Ему далеко ездить не надо было, раз в своей деревне дело было.

В сумерках вечером подъехал на лошади к нам и принёс куски в избу, маме осталось лишь разрезать.


А мы, конечно, не смогли бы дарить, мы были бедные, не смогли бы дарить, а как привёз наготово...


Ездил в Лахту сестру приглашать на свадьбу, а там, в Лахте, был купец Васюкки Олексеев, он торговал, у него взял три куска материи и к нам привёз.


Тут маме хорошо было дарить, сколько просили, столько и дарила; платья, семь платьев, десять аршин на платье...

На дверную скобу во дворе надо было повесить вышитое полотенце, чтобы узоры были хотя бы такие, хорошие узоры.

Это для коровы, корову пока не привели, а чтобы корову привести [в хлев], надо было повесить полотенце.


Была такая мода, была.


А как зайдёшь в избу, первым делом на крючок, где тряпку для рук держат, надо полотенце повесить, для матушки полотенце.

А в хлев некоторые завязывали, а некоторые нет.


Сначала была эта мода, а потом уже не было такой моды, чтобы, приводя корову, полотенце завязать.


Мы завязали, жена дяди была из Вохтозера, она велела по старой моде.


А потом эта мода кончилась.