VepKar :: Texts

Texts

Return to list | edit | delete | Create a new | history | Statistics | ? Help

Jöt’kin issunda

Jöt’kin issunda

Karelian Proper
Tolmachi
Miän paikoilla jöt’kie ennen issuttih monešša koh.

Kurrešša issuttih.

Kyl’än taguana Sosnowka dorogua myöt’ ol’i kakši zavodua, jotkizavodua.

L’emeššä Os’s’ippa-d’iäd’ö istu, Kuamen’kan Os’s’ippa.

Hyö tože oldih Kurrešta l’äht’ennyöt.

Sp’uasušša issuttih.

Enžimäzen, žen Germanskoin voinan jälgeh i miän kyl’äh Ontošihan Sandra luad’i zavodan progonazeh da rubei istumah.

Muwvualla ei kuwlun l’ähil’l’ä.

Mis’s’ä kuin šuot l’äššä da ped’äjämečät, n’in issut, a n’äreikkö da l’eht’imečät, n’in ew mid’äi zavod’ie.

Yht’ä tuohijöt’kie ajua, n’in pid’äw kaikki koivut mečäštä kuor’ittua, a raz’i andaw l’esnoi.

Tuohešta ajetah jöt’kie.

Že viel’ä parembi on, čistoi jöt’ki, čistoiks’i kučutah.

Jallaččiloida da zbruwjua voidua.

Vain el’ä polta.

Čistoilla tuohijöt’kil’l’ä vain kuiva jallačči voija, n’in poltaw.

Pid’äw ražvanke keit’t’iä.

Že pehmen’d’äw, vet’t’ä ei lašše.

Jöt’kin issunda ew hiitroi d’iela.

Vain pid’äw guwba da trubat.

N’e rawdazet.

Muw kaikki koissa luajittava.

Glawnoi hiän on guwba da trubat, n’e ollah oššettavat.

Šid’ä pid’äw pučit jöt’kih varoin, doin’iekka al’i kakši, puizuot skipidarkah varoin.

Hiil’il’öid’ä mywvä, n’in pid’äw mos’t’inua.

Muwda n’i mid’ä ei pie, kanduo pid’äw, t’ervašta.

A zavoda ew Morowzovan fuabr’ikka, pienembi on.

On šen’iin šalvettu huonehukšut kyl’yn muon’e al’i vähäs’t’ä l’eviembi, šammaldamatta, ovi, tagašeinäh lowkko, a kun kakši guwbua, n’in kakši i lowkkuo trubih varoin da kaččuos’s’a.

Muwda n’i mid’ä ew, ikkunua ew.

Oven kohtah, l’ähemmä tagašein’äh on luajittu kiwgua al’i kakši.

Kiwguah on pandu guwba.

Guwba on yl’ähäzekši noššettu kivil’öil’l’ä, štobi guwban alla l’ämmit’t’iä.

Ieštä päin guwba on šalvattu šalvalla, kuin kiwgualawda, a tagašein’äštä l’äht’öw ložie truba, zavodašein’äštä l’äbi pihalla.

Že truba mänöw puizešta l’äbi, mih on vet’t’ä pandu.

Truban n’okka, jo hoikembi, kuin puizešša mi on, tulow puizešta l’äbi.

Žen truban n’okan piäl’l’ä on puwhin’e truba šeizatettu pis’t’yöl’l’eh, rawdazen truban n’okašša, nu, kumban’e puizešta l’äbi tulow, höwry ših nowžow.

Rawdazen truban n’okan alla on hawda kaivettu, truban alla hawvašša doin’iekka, mih jöt’ki valuw.

Dai kaikki d’iesvat šiin’ä.

Jöt’kizavoda ew paja, vähä mid’ä on.

Muwda n’i mid’äi ole ei.

Pučit varušša dai aja.

A issutah jötkie, mie n’äin kuin, en kerdua n’ähnyn.

Šuošta al’i ammuzelda pilkalda šuahah t’ervašta, ammuz’ie ped’äjän kandoloida.

Kannot n’e ollah jo ynnäh hapannuot, pinnat hapannuot da hoikat juwret.

Vagalla noššallatkebukkazeldi nowžow.

Häneh on vain šiämyštä jiännyn, t’erva.

Že ei happane.

N’е kannot tukušša kuivetah, i vejet’äh hiät zavodan luon.

Ložiet juwret pilalla pil’it’äh, kannot i n’e ložiet juwret šärgiet’äh.

N’e šärgiet’yt t’ervakšet plotno složitah guwbah, t’äwven guwban ahetah.

Guwban šalvatan šalvalla da viel’ä šavella ymbär’i šalvašta kaikki ragozet voijetah, ruvetah l’ämmit’t’ämäh.

Ei guwbah tulda panna, guwba on šalvattu.

Raz’i voit t’ervakšet virit’t’iä!

N’e palettais’ dai kaikki.

Guwban alla hallolla l’ämmit’et’äh, kuin pert’in kiwguada.

Tul’i nowžow, ymbär’i guwbašta on väl’it randoih jät’et’t’y.

Guwban alla kuin hallot paletah, n’in tul’i nowžow guwban pohjah i randoih, a piäl’d’ä on truba katokšeh, šinne šavu nowžow.

Ka l’ämmit’et’äh, l’ämmit’et’äh, kuin guwba palavoiduw, t’ervakšet ruvetah kuivamah, höwry l’äht’öw trubah, mi on guwban peräh ažetettu, guwbašta tulow, da pučista l’äbi mänöw.

Trubašša že höwry jäht’yw, kuin truba on veješšä da vilu.

Šiel’d’ä rubiew, trubašta, skipidarka ed’izeh t’ippuman.

Čurčettaw i tulow doin’iekkah, mi on hawvas’s’a.

A kuin viel’ä l’ämmit’ät, n’in rubiew i jöt’ki tulomah.

Ed’izeh tulow vez’i da skipidarka, jöt’kie on vähä.

Žen doin’iekašta kuadaw yht’eh puizeh, a šid’ä, kun vez’i da skipidarka heit’t’äw tulennan, rubiew vain jöt’ki tulomah.

Jöt’kin hiän kuadaw puččih.

Konža heit’t’äw jöt’ki vuodua, kiwguašta tul’i pid’äw šammuttua, guwba jähyt’t’iä, avata i ottua šiel’d’ä hiil’et.

T’ervakšet kaikki männäh hiil’ekši.

Hiil’et n’e vain hel’äjäw.

Purretah guwbašta hiil’et da toista t’ervašta ahetah.

Kun on kakši guwbua, n’in yht’ä jähyt’et’äh, a toista l’ämmit’et’äh, ajetah jöt’kie.

N’iin vuorokkeh kahella i ruatah.

Hiil’et n’e samvuarah ei god’iečeta, pajah mywväh.

A jöt’kie puččie kakši-kolme ajaw da t’el’egäh, kyl’ie myöt’.

Kyl’äššä kel’l’ä ei pie jöt’kie!

Kaikin oššetah.

Voidamatta et aja.

Tuohešta?

N’iinžei tuohešta, vain t’ervakšen n’eičči tuohta ahetah.

Yht’eh luaduh kaikki mänöw.

Tuohijöt’ki on parembi, nu i kallehembi on.

Mit’yš hiil’i tuohešta!

Guwbašta da kiwguah al’i pihalla kunne, hawdah, yks’i truha.

L’emen, že Kuamen’kan Os’s’ippa-d’iädö iin’igäzen ijän jöt’kie ajo.

Sprawnoi talo ol’i.

Kakši t’yt’t’yö kawn’ičči.

Molemmat hyviin miehel’l’ä ando.

A poiga ol’i yks’iL’evo, n’yt kyl’äh on nowššun, kolhozah.

Выгонка дегтя

Russian
У нас (‘в наших местах’) деготь раньше гнали во многих местах.

В Березовке гнали.


За деревней по сосновской дороге было два завода, смолокуренных завода.


В Леми дядя Осип гнал, Каменский Осип.


Они тоже из Березовки переехали.


В Спасоклинье гнали.


После первой, той германской, войны и в нашей деревне сын вдовы Антона (‘Антошихи’) Александр построил заводик в прогоне и начал гнать [дёготь].


В других местах близко не слышно было.


Где коли болота близко да леса сосновые, то гонишь, а [если] ельники да лиственные леса, то нечего и начинать.


Один берестовый деготь гнать, то нужно все березы в лесу окорить, а разве лесник даст.


Из бересты гонят деготь.

Он еще лучше, чистый деготь, чистым называют.


Обувь и сбрую мазать.


Только не сожги.


Чистым березовым дегтем только сухую обувь смажь, то сожжет.


Нужно с салом сварить.


Тот размягчит, воды не пропускает.


Смолокурениене хитрое дело.

Только требуется куб [бак] и трубы.


Это железные.


Остальное все домодельное.


Главноеэто куб и трубы, те покупные.


Потом нужны бочки для дегтя, подойник [ведро с носиком] или два, кадушка для скипидара [суровицы].


Угли продавать, так нужны корзины.


Больше ничего не нужно, пни нужны, осмол.


А заводне морозовская фабрика, поменьше.

Так это, срублено зданьице с баню или немного пошире, без мха поставлено, дверь, в заднюю стенку дыра, а если два куба, так две и дырыдля труб и для просмотра.


Больше ничего нет, окон нет.


Против двери, поближе к задней стене, сделана печь или две.


В печь вделан куб.


Куб приподнят на камни, чтобы под кубом топить.


Спереди куб закрыт крышкой, как заслонка, а с задней стенки отходит толстая труба сквозь стену смолокурни (‘завода’) на улицу.


Та труба проходит через (‘сквозь’) кадку, во что налита вода.


Конец трубы, уже тоньше той, которая в кадке, выходит сквозь кадку.


На конце той трубы деревянная труба, поставленная стоймя на конце железной трубы, ну, которая через кадку проходит, пар по той поднимается.


Под концом железной трубы вырыта ямка, под трубой в ямке подойник, в который деготь течет.


Да и все действо тут.


Смолокурня не кузница, мало что есть.


Другого ничего и нет.


Кадки приготовь и гони [деготь].


А как курят (‘сидят’) деготь, я видел, не один раз видел.

С болота или со старой вырубки добывают осмол, старые сосновые пни.


Пни те уже совсем гнилые, заболонь да мелкие корни сгнили.


Вагой поднимешь, легко вытаскивается.


В нем только середина оставшаяся, осмол.


Тот не сгниет.


Те пни в куче высохнут, и свезут их к заводу.


Толстые корни пилой спилят, пни и те толстые корни переколят мелко, все переколят, и корни.


Тот переколотый осмол плотно сложат в куб, полный куб насадят.


Куб закроют заслонкой да еще глиной кругом заслонки все щели промажут, начнут топить.


Не в кубе огонь, куб закрыт.

Разве можно осмол зажигать!


Он сгорелда и все.


Под кубом дровами топят, как печь избы.


Огонь поднимается вокруг куба, пространство кругом оставлено.


Под кубом как дрова горят, так огонь поднимается под низ куба и по сторонам, а сверху труба в крышу, туда дым поднимается.


Вот топят, топят; как куб разогреется, осмол начнет сохнуть, пар идет в трубу, которая установлена к задней стенке куба, из куба идет да сквозь кадку проходит.

В трубе тот пар остывает, поскольку труба в воде и холодная.


Оттуда начинает, из трубы, сперва скипидар [суровица] капать.


Течёт [струйкой] и идет в подойник, который в яме.


А как еще топишь, то будет и деготь течь.


Сперва идет вода и скипидар [суровица], дегтя мало.


Это из подойника сливают в одну кадку, а потом, как вода и скипидар перестанут течь, начнет только деготь течь.


Деготь он сливает в бочку.


Когда перестает деготь течь, в печи огонь нужно потушить, куб остудить, открыть и снять оттуда угли.

Осмол весь превратится в уголь.


Угли тетолько звенят (‘звенит’).


Выгребут угли из куба да другой осмол насадят.


Если два куба, то один остужают, а другой топят, гонят деготь.


Так поочередно двумя кубами и работают.


Угли те для самовара не годятся, в кузницу продают.

А дегтя бочки две-три накурит да на телегу, по деревням.


В деревне кому не нужен деготь!


Все покупают.


Без смазки не поедешь.


Из бересты?

Так же и из бересты, только вместо осмола берёсту насаживают.


Одинаково все идет.


Березовый деготь лучше, ну и подороже он.


Какой уголь из бересты!

Из кубада в печь или на улицу в яму, одна труха.


Из Леми, тот каменский дядя Осип всю жизнь деготь гнал.

Богатый дом был.


Двух дочерей (‘девушек’) нарядил.


Обеих хорошо выдал замуж.


А сын был одинЛеонтий, теперь в деревню переселился (‘поднялся’), в колхоз.