Kuin Kat’t’i mäni miehel’l’ä
Karelian Proper
Valdai
Ol’i miehel’l’ä män’dih toaton moamon soglas’itta, tämä tüt’öt. Ka vanhemmat ei anneta da viel’ä midäigi. Fed’a N’ebl’ičäštä kävel’i Markovalla gul’aimah, Kat’inkela gul’aičči, a händä ei annettu Fed’an tagoakši. N’iin uhodom i vei Kat’in, hot’ Matr’o t’otalla i toatollah briha eij ollun tabah. Hüö kaikki haukuttih tüt’ärdä i Matr’o-t’ota ei šinne kävel’l’ün vuwven. Šidä ka l’äks’i höän N’ebl’iččäh, vrod’e tabaudu, kaikki hüviin, i hüö tullah tänne gos’t’ih. Fed’a Berezailla roado mečäššä, a Kat’t’i jo kakši lašta šai. Hüviin el’ettih, a šiidä palettih da Markovalla i tuldih. Oššettih omat huonehet, da kudakuingi l’ehmän oššettih i ruvettih täššä el’ämäh.
Punzhina, Aleksandra V.
Как Катя замуж вышла
Russian
Случалось, что девушки выходили замуж и без согласия отца-матери: родители не разрешают или ещё что-либо. Федя из Небылиц приходил гулять в Марково, за Катей ухаживал. А [родители] не выдавали её за Федю, так он тайком и увёл Катю. Тёте Матрёне и отцу парень был не по душе (они всё ругали дочь), тётя Матрёна туда [к ним] не ходила год, потом она пошла в Небылицы, вроде [ей] понравилось – всё по-хорошему. И они [стали] в гости сюда приходить. Федя в Березайке работал в лесу, Катя родила уже двоих детей. Они хорошо жили, а потом сгорели и перебрались в Марково. Купили кое-как свой дом да корову и стали здесь жить.