L’eččičim kois’s’
Karelian Proper
Dyorzha
Nu vačču kivis’täw, kuivattih br’yt’ki, kis’l’iččyw, zavur’vaijah i juwvah.
A jes’l’i d prosud’ičet, hiarottih r’et’ki i r’et’käšt sokkuu juadih i r’et’käl’l’ hiaručettih.
Täm kun jähyt.
I vavarnu zavur’tah i juwvah.
Min l’eiktah, n’in on pand viinah koivušt počkz’i, täl’l’ pid’äw voidu.
A čir’pil’l’ l’eikkut, žen šivot čir’ptravall, poltat min, n’in d’igan ražvall kaikkii paremb on, kipjatkall obr’itah, šantah pid’äw jawholl posipl’i, hin ei n’iin r’ökäh.
Hambhii zagur’vaidih.
Ka miwl žen jäl’geh kogonzen vuwven ei kivis’s’etty, n’i-n’i-n’i, a to en muannun.
Šivut kivis’täh, toož akat šivlois’t kuateldih, kuin l’iännöw ottah vär’t’nöi.
Paizloi l’ečittih pelvhall, ruatah ladvizen pelvhašt, pehmizen ruatah i muiltah hänen muilall, kuivaw, toizen šivot, panet.
Ka kibit, tulenl’end’äm, n’in toož kävyttih akoilluh.
Om muazet tuwlenpežot, ka l’epzešš kažvaw tukk tuagi tuagi, tukk muan’, i hänen d’erntah i hänešt l’äbi ka peššäh in’ehmis’t, kibl’öis’t n’äis’t.
Ka unhat jo vrod’, et muiss.
AP: A ka lapši yöl’öil’l’ä it’köw?
It’köw, yänit’ettäjäšt kuateldih, käwdih tož akoilluh. Männäh akalluh, akk ottaw lapšen i mänow kanoin ildpuwn all, mid l’iänöw šiäl’ pagz’ow, vrod’ i paremb tulow lapšell.
Käviin i miä ominken lapšinken.
A šuwdlukšešt lapši valettih škiägäšt l’äbi.
Ottaw šuwh vett rengis’t i valaw l’äb škiägi.
Punzhina, Aleksandra V.
Лечились дома
Russian
Ну, болит желудок – посушили соцветия кислицы, щавеля, заваривают и пьют.
А коли простудишься, то тёрли редьку и пили сок из редьки, и растирались редькой.
Это как простынешь.
Малину заваривали и пили.
Порежешь что-[либо], так настояны в водке берёзовые почки, этим и надо намазать [рану].
А серпом порежешься – это [место] завяжешь тысячелистником, обожжёшь – так лучше всего намазать гусиным жиром, если кипятком ошпаришься, говорят, что надо присыпать мукой, не так поднимутся волдыри.
Зубную боль (‘зубы’) заговаривали.
Вот у меня после того [заговора] целый год нисколько зубы не болели, а так [ночами] не спала.
Поясница болит – от боли в пояснице (‘от поясницы’) бабки тоже заговаривали, как-то с помощью веретён.
Опухоли лечили волокном: приготовят из льна чистое волокно, сделают мягоньким и намылят его мылом, как высохнет, снова завяжешь, приложишь [к опухоли].
Болячки, огница – так тоже ходили к знахаркам.
Ведьмины мётла такие есть [на деревьях], вот на ольхе пучок ветвей растёт густо-густо, такую ведьмину метлу снимут и человека через неё обливают водой от этих болячек.
Вроде уже забываешь, не помнишь.
АП: А вот ребёнок плачет ночью?
Плачет – [так] от криксы заговаривали, к ворожеям тоже ходили. Как придут к ворожее, бабка возьмёт ребёнка и пойдёт с ним под куриный насест, там она что-то читает (‘говорит’), ребёнку вроде лучше станет.
И я ходила со своими детьми.
А от сглаза детей обливали водой через дверную ручку.
[Ворожея] возьмёт в рот воды из ведра и льёт через дверную ручку.