VepKar :: Texts

Texts

Return to list | edit | delete | Create a new | history | Statistics | ? Help

Lapši šuadih l’iäväšš

Lapši šuadih l’iäväšš

Karelian Proper
Dyorzha
Šanokkua, lapšie koissa šuadih?

Miähel’l’ viid’iw vet’, a iäl’l’ ei t’iijet n’imid, što obortoi ruadua al’ mid but’t’en heid’, sr’iad počt’i i šuw, šuwvah. I šuadih kois’s’, kučtah šiäl’ mit’t’ym buit’ akan buabuškan, bol’n’iččoi hy ei pon’imaid, hyviin hin šuaw pahoin šuaw a s’orovno kois’s’, i väl’imbeh značit ris’s’itmäh lašt. Mod ol’.

A bivalo i pahoin šuadih?

Ol’i i pahoin šuadih i kual’iz’ii šuadih i daž i kualdih inagda, o rodill kualdih, a dohtar’loi оl’ vovs’ väh, vovš ei l’ečit’t’y.

A kuin, mis’s’ä toko šuadih?

Kois’s’a, i kel’l’ om šuwr’ per’eh, n’id ambr’iš šuadih i l’iäväš šuadih šiäl’ä. I voit kyl’mi kaikk, yks’ nain’ šai d viikon, hänen lukuttih unhettih što hin ambr’is’ on, hänen i lukuttih, lukuttih, hänel’l’ šuw i šalbawdu. I kaiken aigu i el’, poka kual’ da s’emides’at’i gadof šuw ol’ šalvat. Unhettih šti hin muakkučow ambris’s’. Ka оl’ mytyš mod pah. A to i l’iäväšš, a miwm muamo l’iäväšš šai kakšinzet, meid ol’ äijäl’d’ aij. Yhen l’iäväšš šai. A ol’oo arg, Kr’eššen’jalla, vil ol’, a šid nas’il šiäl’d jo toi tuatt da buabušk hänen. Ka. Lattid myt’t’en kävel’ kävel’, kävel’dih kävel’dih, hin tois’pin huamnekšell jo šai. Nas’il hänel’d vejettih t’yt’zen, i daž i käz’yz’en hänel’d ruattih ka täm muaz’en. Nu ka, nu i s’orowno i muam kual’.

Väl’iän i kuol’i?

Väl’in, kahekšan päiväis’t vain ol’ i kual’. N’äm kakšinzet i jiädih.

S’irot’inakši?

Da, da, i meid i meid n’el’l’, kuwž jäi. Muam kual’ aivoin, ol’ hänel’l’ vain kolmkymmen’d kahekšan vuatt.

Čäin i ruavolla viel’ä pellošša šuadih?

Hospod! I pelloš tož ol’ mod! Ei što mod a varattih buat’kuw i muatkuu. Haran pil’l’ i šuadih. Hartah hartah dii šiäl’ i šuwvah. Aha, i tuaw helmašš, i n’aban’ viäl’ on l’eikkummat. Ka kuin šuadih ran’š. Nu abezat’el’n jo šiäl’ ris’s’itmäh, ris’s’itmäh, da, ris’s’itmäh abezat’el’no.

Varattih ušto?

I toizekši n’ed’l’i daž ei jätet, vartah što lapš kualow viäl’ ris’s’itmät. Nu ri’s’s’it’mäh mänöw n’iin, l’öwtäh ris’t’muam i ris’tuatto.

Nu šanokkua, kuin toko ris’s’it’et’tih?

Nu i l’äht’itäh ka hos’ i miwn ris’s’itettih, šižär l’äks’i i vel’l’i l’äks’, i šiäl’ i ris’s’tettih i tänn tuldih. Tiäl’ vrod’oo vähzen spruavittih, nu, ugos’t’ittih hiät ris’t’hizet. Nu rod’hall ol’ ran’š mod, rod’hall äijän kannettih, kannettih i piroškuw i kakrua.

Kerdan il’i kodvaz’in jäl’geh?

Ei, ei, ei str’iad, nu n’ed’l’i kakš šiäl’ kantah i piroškuw i sul’čnu i kakrua i kaikki šub. A to vet’ šuahah šuur’ per’eh, var’jat šywv. Šywv tahot, a kuin tuwvah, nu i šyät omuu min tahot.

Vet kodvan ei voi naizella männä i kirikköh?

Nu jo kun šuat n’n i kir’ikköh el pi männä šes’, kuuži n’edl’ii ei pi männ. Kuuž n’edl’i kuin končiččow, nain’ i l’ähtöw lapšenken mal’ittu otmah. Ottaw mal’tun, načit i, i hänel’l’ mal’tun papp lugow, šilloin i tulow kod’ih.

Punzhina, Aleksandra V.

Детей рожали в хлеву

Russian
Скажите, [раньше] детей рожали дома?

Замуж выйдета [женщины] прежде ничего не знали, что аборт сделать или что ещё такоевот почти сразу и родит. А рожали дома, позовут там какую-нибудь бабку-повитуху: больниц [ведь] они и не знали: нормально ли родит, плохо ли, а всё равнодома, и поскорей, значит, крестить ребёнка. Обычай [такой] был.

Случалось, что и тяжело рожали?

Рожали, бывало, и тяжело, и мёртвых рожали, и сами иногда умирали, в родах умирали: докторов было совсем мало, вовсе не лечили.

А какгде обычно рожали?

Дома, а у кого семья была большая, рожали либо в амбаре, либо в хлеву, там рожали. А ведь можно было и замёрзнуть, одна женщина долго рожала, её закрыли в амбаре и забыли, что она там, её закрыли, заперли, а у ней рот и свело судорогой. Весь век она и прожила со сведённым ртом, пока не умерла в возрасте семидесяти лет. Позабыли, что она мучается [в родах] в амбаре. Вот какой нехороший обычай был. А ещё в хлеву [рожали], моя мать родила в хлеву двойню, нас [в семье] было очень много. Одного ребёнка в хлеву родила. А был мясоед, Крещение, холода были, потом уже отец да бабушка еле привели её оттуда. Вот. Ходила, ходила по полу, водили, водили [её], она на следующий день уже утром родила. С трудом вытянули у ней девочку, и даже ручонку у ней вот так повредили. Ну вот так, и всё равно мать умерла.

Скоро и умерла?

Вскоре, прожила лишь восемь денёчков и умерла. Эти двойняшки и остались.

Сиротами [и остались]?

Да, да, и нас четверо, шестеро [нас] осталось. Мать умерла рано: ей было лишь тридцать восемь лет.

Наверно, ещё и в поле, на работе, рожали?

Господи! Обычай [рожать] в поле тоже был. Не то что обычай, а боялись свёкра да свекрови. На бороне и рожали. Боронят, боронят да там и родят. Да и принесёт в подоле, и пуповина ещё не обрезана. Вот как рожали раньше. Уж креститьэто обязательно, креститьда, обязательно крестят.

Видимо, боялись?

Не оставят даже на вторую неделю: боятся, что вдруг ребёнок умрёт некрещёный. Ну, крестить идут так, что подберут крёстную мать и крёстного отца.

Ну, расскажите, как крестили?

Пошли (ну, допустим, меня крестили), пошла сестра [отца], и [её] брат пошёл [в церковь], окрестили там и пришли сюда. Здесь вроде как немного справили [крестины], ну, угостили их, крёстных. Раньше была модароженице помногу приносили, пирожки и блины приносили.

Сразу или немного погодя?

Нет, нет, не сразу, недели через две так: приносят и пироги, и сканцы, и блины, и всякое прочее. А то ведь родят, коли семья большая, так боятся и поесть. Есть хочется, а если принесут, так поешь своё, сколько хочешь.

Ведь женщине [после родов] долго нельзя и в церковь ходить?

Уж как родишь, так в церковь не надо ходить шесть недель, нельзя идти. Шесть недель пройдут, роженица (‘женщина’) и пойдёт с ребёнком принимать очистительную молитву. Примет молитву, батюшка, значит, ей прочтёт молитву, тогда она и придёт домой.