Korgein časoun’a
Karelian Proper
Tolmachi
Konža enžimäzet karielazet tuldih Korgeih, pellon tagana luajittih kalmiz’on. Šidä ruvettih kätkömäh Nazarovan kalmoilla. A omalla kalmiz’olla šeizatettih časoun’an. Mie en händä nähnyn. Že časoun’a oli palannun, a mesta oli sv’atoi. Yhen kerran keviällä, konža pellot oldih jo kaikki kylvetty, šiä oli ylen ägie, evlun vihmua i mua kuivi. Korgein buabozet i naizet lähtei časoun’an luoh lugomah molitvua i pakkuomah Jumalalda vihmua. Vihmumah rubei. Vihmuu i vihmuu. Jo hein’aiga tuli, pidäy heiniä kuivata. Kolhozan preda šanou: "Ana Korgein buabozet da naizet männäh da pakotah Jumalalda čiros’t’a."
Высоковская часовня
Russian
Когда первые карелы пришли в Высокое, за полем сделали кладбище. Потом стали хоронить на назаровском кладбище. А на своём кладбище построили часовню. Я её не видела. Та часовня сгорела, а место было святое. Один раз весной, когда поля уже все засеяли, погода была очень жаркая, не было дождя, и земля высохла. Старушки и женщины Высокого пошли к часовне читать молитвы и просить у Бога дождя. Дождь пошёл. Идёт и идёт. Уже сенокос наступил, нужно сено сушить. Председатель колхоза говорит: "Пусть старушки и женщины Высокого пойдут и попросят у Бога солнца."