Punzhina, Aleksandra V.
Маленькие дети, няньки
Russian
Расскажите о детях, почему старались побыстрее [их] крестить?
Да!
Возможно ребёнок заболеет и может умереть некрещёным.
Тогда худо – грех, вот и боялись тогда, боялись.
И как пройдёт шесть недель, [роженица] принимала очистительную молитву: в церковь надо было идти с ребёнком.
[Как] пройдёт шесть недель, вот и идёт принимать молитву.
А кто несёт ребёнка в церковь крестить?
А крестить [относят] крёстная мать и крёстный отец.
А мать – нет.
Да.
Расскажите, как крестили?
Как крестили?
Так, вот крёстная мать, да крёстный отец крестили, поп крестил.
Была такая, как сказать, купель, вода там была.
И значит, поп крестит, окунёт ребёнка в зту воду и подаст крёстному отцу.
А крёстному отцу подают [ткань], назывались ризки, полотенце там или холста метра два или три.
Крёстный отец ребёнка примет и передаст крёстной матери.
Отдаст крёстной матери, затем поп ему отстрижёт сколько-то [волосков] и почему-то прилепит к воску.
Туда, в купель и бросит.
А затем поп обойдёт вокруг этой купели, и крёстный отец и крёстная мать трижды обойдут кругом.
Ну, и окрестит, и даст имя ребенку.
А девочек и мальчиков крестили одинаково?
Да, на один лад.
Вот как шесть недель пройдёт, как очистительную молитву, [принимать] молитву, мать и пойдёт с ребёнком "очиститься".
Ну коли девочка, или мальчик, у меня вот мальчики были, туда [в алтарь] и зайдёт.
А с девочкой, с девочкой так не [заходит].
Вот очистительную молитву примешь, тогда можно и на обедню ходить.
Вот как.
А почему женщине нельзя было долго [идти] в церковь?
Не знаю, вот этого так не знала.
Видимо, грешная, грязная, "баловалась".
Или, видимо, так было принято.
А как давали [ребёнку] имя?
А имя как дают? [Смотрят], какие там поближе имена.
Поп сам и нарекал.
А теперь уже вот сами и называют.
А тогда вот поп посмотрит откуда- то, ближе к какому-то [дню] и даст имя.
Из святцев?
Да, святцы.
Да.
Аксинья Павлова: Расскажу, как было у Барышевой Матрёны и Кошечкиной Маши.
Раньше была такая мода или закон такой: если парень женился на масленицу и в Великий пост не ходил на причастие, не постился, то поп [детям] давал плохие имена.
У нас три девушки (‘женщины’) одновременно вышли замуж, и в первый же год они к Скорбящей родили.
У одной, значит, мальчика поп назвал Фомой, у другой нарёк Ефремом, а третьего назвал Романом.
Вот поп и давал некрасивые имена: на причастие надо было ходить.
Ой-ой, этот поп вот и [моей] матери, наверно, что-нибудь [припомнил], рассердился [и] назвал меня Фёклой.
Какие имена были ещё?
Ну, вот имена, тогда вот давали имена; какие имена попу ближе, [те] и давали.
Да.
Подходит какое там имя, Фёкла или Акулина, и назовут.
А теперь уж таких, подобных имён нет.
Прежде были имена: Фёкла, Акулина, Марфа, Лукерья, Акилина – трудные, правда, имена были.
Этот был мужчина?
Старик был, ай, женщина была.
А мужики тоже были: Филипп, Максим был, имена раньше были некрасивые.
Как воспитывали ребёнка, младенца?
Как воспитывали?
Прежде ухаживали очень плохо.
Маленький ребёнок, а нет ни бубликов и ничего.
Ну и нажуют хлеба в соску, жеванину вот в соску.
[Мать] пойдёт на работу, эту соску и даст ребёнку, вот он и сосёт её.
Вот как растили.
Ну, мои хоть этих сосок не сосали.
А они вот ничего не видели.
Тогда разве так ухаживали за детьми!
Что ты!
А ребёнок обычно в люльке?
В люльке.
А иной раз молодуха придёт, ребёнок лежит там в люльке, посмотрит: если мокрый – сменит, и опять на работу.
А свекровь (‘старуха’) посмотрит там или нет, пока ты на работе.
А кто был в няньках?
Нянчила – вот если у молодухи была старуха-свекровь, та и нянчила, а как не было, так нянек нанимали.
Кого брали в няньки?
В няньки – девочек.
И у меня вот, ой, сколько же их было?
Четыре няньки, две девочки, две.
Девочки, конечно, лучше, с детьми девочка [нянька] лучше.
Иная старуха ребёнку словечка не скажет; ребёнок не говорил по три года, лишь тянул: а-а.
А нынче в три года, видишь ли, всё понимают. Правда?
А чем прежде кормили детей?
Кормили?
Ну когда пшённой кашкой, тогда этих манных [круп] не было.
На что было купить?
Не на что было купить.
Тогда, у кого корова была, вот молочком, вот чем кормили.
А затем вот хлеба нажуют, вот чем.
Ну я хотя не жевала, у меня корова была, а тогда жевали [мякиш].
А ещё было – у моей сестры детей было много, шестеро, и она также соску вот давала.
А были ли прежде у детей игрушки, играли ли во что?
Да что ты!
Какая игрушка?
Есть какая-нибудь там погремушка, было, ой!
Мало у кого были игрушки.
На что ты купишь игрушку, когда уж ребёнку не на что было купить и баранки.
Вот как жили.
Что ты?
И вот прянички были, эти вот коричневые, не коричневые, а красненькие, и "петушки".
Я купила вот тогда в Погорелове.
Я однажды и принесла вот "петушка" и "лошадку", и "солдатика", вот.
Тогда у меня был [лишь] этот первый мальчик.
Пришла вот, а у меня сидел дядя, отец и дядя сидят, дядя Павел, этот вот, сидят.
Дядя Павел говорит: "Сколько стоило вот это?"
А тогда на прежние деньги этот пряник стоил уже никак сотню.
А я говорю: "Дядя Павел, дорого это стоит".
Он сказал: "Ну, это хоть по названию – "лошадь".
Кони были на прянике.
Да.
Я как дала мальчику, так он разом и съел: что уж эти прянички!
А уже постарше были раньше плохо [ухожены].
Господи, чем купить!
Нечем было купить, хлеба порой не хватало.