VepKar :: Texts

Texts

Return to list | edit | delete | Create a new | history | Statistics | ? Help

Gluupad rahvaz

Gluupad rahvaz

Veps
Northern Veps
Ende eletihe ukeine i akeine.

Mad heilaze ii olnu. I vot semetihe nagrišt’ ičeze pertin päle.

I vot kaikuččen päivan ukeine kävelob kacmaha kut kazvab nagriž.

Ezmeižel päival nagriž kazvei kopeikan surččeks, tošpäan nagriž kazvei koumen kopeikan surččeks, a koumandel päivalpätakon surččeks. Nelländeld'o askei blödeižen surččeks.

Tuli ukeine kodihe i sanub akeižele:
Kacu, akeine, nagriž pidab otta, eika kazvab lujas suureks i labotab miide pertin.



Akeine sädihe i lübįi pertin päle nagrišt’ otmaha.

Töuden havadon väli gurbha i zavodi päzda soumad möto, no käded akeižel väzd'he, akeine langen’ alahaks ägesšorpįile i rikeihe.

Ukeine veik, veik i pani akeižen potletaha, a iče läks’ veikteid ecmaha.


Tuli kana vastha:
- Kuna astud, ukeine?


Veikteid ecmaha.

Ota mindei.

Mahtadįk voikta?

Mahtan.

Nu ka ištte regehe.

Potom tuld'he vastha däniš, rebei, händikaz i kondi.

Ištut’ ukeine kaikid regehe i toi kodihe.

Soubaz’ heid potletaha akeižennu, a iče läbi lavas küzelob veikteil:
- veikitt?


Sed sanutaze:
- Käduded i d'ougeižed d'o veikim.


Potom ukeine mest küzub:
- veikitt?


Veiktijad sanutaze:
- Veikim .


Aveiž ukeine verejan potletaha, a veiktijad d'oste pagod lähttihe.

Kaccub ukeine, ka akašt’ d'o eilä.

Kuni veiktihe da sini akeine i söd'he.

Tuskas ukeine ot’ havadeižen, pani havadeižhe käžiižen i čutaban labideižen i läks’ kuna kandab, kirvhudenke.

Mäni, mäni, tuli pertiine, kuulob, siga lujas düreitaze.

Mäni ukeine pert'he i näggob čuudan: mužik päčilpei hüppib štanįihe, a ak seižub päčinnu i štanad piddab.

Ukeine sanub:
- Ajanįk andatt, jesli mina opendan štanįid pammaha?


Mužik andei hänele sada rubl'ad.

Ot’ ukeine dengad i läks’ tagemba.

Näggob, seižub pertiine i eilä ni üht iknad. Näggob, mez’ d'okselob puzunke se vereile, se pert'he.

Küzub ukeine mehel:
- Mikš sina d'okseled?


Mez’ sanub:
- Pertišpei kandišen pimedan vereile i vereilpei svetan pert'he.


Äjanįk andatt dengįd, jesli mina tegen svetan teile pert'he?

Kaks’ sadad andam, sanub mez’.

Silei ukeine ot’ kirvhen i čapei iknan pert'he.

Ot’ dengad i läks’ tagemba.

Mäni, mäni, näggob pertiižen.

Tuli i pakičeze öks.

A neciš pertiižes kaikuččen ön söd'he krotad mez’.

I vot ižand ihastįi, pani ukeižen otdel'nijaha komnataha magatta i duumeib iče:
«Pust’ södaze krotad, takouski mužik om


Ver’ ukeine komnataha i kažiižen ot’ havadeižespei i pani laptaha.

Homesel heraštihe, ka laval kogo kolieid krotid: kažiine kaikid rikei.


Ižand küzzub:
- Kut sina rikeid ningoman kogon?


Ukeine sanub:
- Milei om zveriine, kudamb rikkob, a jesli annet dengeid, ka mina teiletei datan.



Ižand andei dengad i läks’ ukeine kodihepei.

Tuli laptemba i näggob: hänen pertin sijas seižub suur’ hivä pert’.


Mäniškanz’ laptemba i näggob: lähtob pertišpei bohat mez’ i ozutab kädel, miise: «Ala tule laptaha i lähte necil ploššadilpei

Ukeine ištįihe kivele i voikud voikaškanz’ i veik sen verdan, miise hänen kündlišpei tegihe suur’ Äniine i uppot’ bohačun kodin.

I ukeine läks’ hiviš meliš edeleze i edeleze.

О глупых людях

Russian
Жили старичок и старушка.

Земли у них не было.
И решили они посеять репу на крыше дома.

Старичок каждый день ходит смотреть репу, как она растет.


В первый день репа выросла с копейку, на второй деньс трехкопеечную монету, на третийс пятак.
На четвертый деньразмером с блюдце.

Пришел старичок домой и говорит старушке:
Старушка, репу нужно собрать, не то вырастет слишком большая и придавит наш дом.


Старушка оделась и поднялась на дом за репой.

Полный мешок взвалила на спину, стала спускаться, руки у нее устали, она упала на зубья бороны и умерла.


Старичок плакал-плакал, уложил старушку в подклеть, а сам пошел искать плакальщиц.


Встретилась курица, спрашивает:
Куда идешь, старичок?


Плакальщиц искать.

Возьми меня.

А причитать умеешь?

Умею.

Ну, тогда садись в сани.

Потом встретились заяц, лиса, волк и медведь.

Усадил их всех старичок в сани и привез домой.


Закрыл их всех в подклеть к старушке, а сам сквозь пол спрашивает:
Уже оплакали?


А те отвечают:
Ручки и ножки уже оплакали.


Потом старичок опять спрашивает:
Оплакали?


Говорят:
Оплакали.


Открыл старичок дверь в подклеть, а плакальщики бегом, убежали.

Смотрит старичок, а старушки нет.


Пока оплакивали старушку, тем временем и съели ее.


С горя старичок взял мешочек, положил в него котенка, совок для веяния и пошел куда глаза глядят [букв.: куда голова несет], с топором.

Шел-шел, навстречу избушка, слышиттам очень сильно гремят.


Вошел старичок в избушку и видит чудо: мужик с печки прыгает в штаны, а жена стоит внизу и держит эти штаны.


Старичок говорит:
Сколько вы мне дадите, если я научу штаны надевать?


Мужик дал ему сто рублей.

Взял старичок деньги и пошел дальше.

Видитстоит избушка, нет ни одного окна.
Видит, мужик бегает с корзиной то в избу, то во двор.

Старичок спрашивает:
Почему ты тут бегаешь?


Мужик говорит:
Из избы я выношу темноту, а со двора приношу свет.


Сколько вы мне дадите, если я сделаю свет в избе?

Двести рублей дадим, – говорит мужик.

Тогда старичок взял топор и прорубил окно в избе.

Взял деньги и пошел дальше.


Шел-шел, видит избушку.

Подошел и просится на ночлег.


А в этом доме каждую ночь крысы съедали человека.


Хозяин обрадовался, уложил спать старичка в отдельную комнату и думает:
«Пусть съедят крысы, таковский и мужичок».


Лег старичок в комнате, взял из мешка котенка и положил рядом.

Утром проснулся и видит: на полу целая куча мертвых крыс, котенок всех задавил.


Хозяин спрашивает:
Как ты убил такую кучу?


Старичок говорит:
У меня есть такой зверек, который убивает, а если дашь мне денег, то я оставлю его вам.


Хозяин дал денег, и пошел старичок домой.


Стал подходить [к дому] и видит: на месте его избы стоит большой хороший дом.

Стал приближаться к дому и видит: выходит из дома богатый человек и показывает рукой, что подходить, мол, нельзя, уходи, дескать, отсюда.


Старичок сел на камень и заплакал, он плакал столько, что из его слез образовалось большое Онего и потопило дом богача.


А старичок, довольный, пошел дальше.