Тексты

Вернуться к списку | редактировать | удалить | Создать новый | История изменений | Статистика | ? Помощь

Midä minä näin vịstafkal

Midä minä näin vịstafkal

карельский: ливвиковское наречие
Рыпушкальский

Vie

enne

voinua

minul

puwtui

kävvä

Moskovah

.

A

sluččiihes se

muga

.

Meijän

kolhozu oli

Anuksen

rajonas

parahembie žiivatoin

kačondah

näh

.

A

gu

müö

hüvin

kačoimmo

žiivattoi

osobenno l’ehmii

, ga

i

saimmo

hüvät

rezul’tuatat: l’ehmät

annettih

äijän

maidua.

Minun

kačottavat l’ehmät

annettih

suwret

udojat i

minuw

tüöttih

Moskovah

, kui

parastu

ruadajua

.

Oli

kačo

kummua

Moskovas

!

A

vie

enne

Moskovua

näin

minä

äijän

int’eresnoidu

.

Ved’ ni

konzu

enne

en

olluh

ajanuh

pojezdas.

Se

kačo

oli

minule

kummu

, gu

Lodienois stansien

edeh

tuli

pitkü

riädü

rowno

ku

kodiloi

– a

ned oldih

vagonat

.

Ištuimmohes niil’öih

vagonoih

, a

sie

ku

pertis

: lawčat

da

stolat

, voit

i

muata

i

süvvä

.

Moskovas

meidü

vastattih

da

viedih gostinnicah.

A

gu

sie

oli

puhtas

da

kul’turno!

Siepäi

meidü

joga

päiviä

gu

hüvii

načal’niekkoi käwdih

mašinoil

ottamah

.

Muit’e

, rawkku

, en

olluš

ni

ruohtinnuh pihale

mennä

: ül’en

on

Moskovas

äijü

rahvastu

da

mašinua

.

Vịstafkal jogahižel respublikal oli

oma

kohtu

.

Niidü

sаnottih paviljonoikse

.

Oligo sie

kaikkie

!

Ozutettih

, kudamal

sijua

meijän

muadu

midä

kazvaw

.


Ül’en

olen

minä

rakas

čuajule

.

Ga

sie

tiijustiin, kui

čuaju

kazvaw

.

A

mi

oli

sie

fruktoi, engo voi

ni

mustoittua

daže

puolii

niil’öin

nazvanieloi.

Rahvastu

oli

sie

tože

kaiken

jüttüštü.

Oli

moižii, kudamien

muas ni

konzu

ei

ole

talvie

.

Moižet hüö

oldih

päivittünüöt.

Gu

tiijustettih

, što

minä

l’ehmih

niškoi

küzelin

, kerras

minuw

viettih

l’ehmien

luo

.

Sie

oli

agronomat, vai

kui

heidü

kučutah

, tehniekät

, kudamat

ül’en

točno saneltih

l’ehmien

kačondah

niškoi

: äijügo l’ehmäl’e

pidäw

süöttie heiniä

, suwrustu

, mittuine

tahnuo pidäw

olla

, štobi

sie

oliš

i

late

i

valgei

i

lämmin

.

Vie

kaččelin

minä

poččiloin

elostu

.

Mužikku

, kudai

oli

poččiloin

kaččoi

, oli

sellitettü

valgieh

haluattah

.

«No

, – minä

duwmaičen

, – opis vai

, mužikkurukku, tulla

meijän

poččiloin

luo

valgeis sovis

– kerras

sinuw

mustakse

luajitah

!»

Что я видела на выставке

русский

Ещё до войны мне удалось побывать в Москве.

А случилось это так.

Наш колхоз в Олонецком районе был лучшим по животноводству.

А так как мы хорошо ухаживали за скотом, особенно за коровами, то и хорошие результаты получали: коровы давали много молока.

Коровы, за которыми я смотрела, давали большие удои, и меня отправили в Москву как лучшую работницу.

Было же чудес в Москве!

А ещё до Москвы я видела много интересного.

Ведь никогда до этого я ещё не ездила на поезде.

Вот для меня было чудо, когда в Лодейном Поле к станции подошёл длинный ряд наподобие домов – а это были вагоны.

Сели мы в эти вагоны, а там, как в избе: лавки да столы, можешь и спать, и кушать.

В Москве нас встретили и повезли в гостиницу.

А там-то было чисто и культурно.

Оттуда за нами, как за большими начальниками, каждый день приезжали на машинах.

Иначе, дорогой, я не осмелилась бы выйти на улицу: очень уж много в Москве народу да машин.

На выставке каждая республика имела своё место.

Их называли павильонами.

И было же там всего!

Показывали, в каких местах [в оригинале единственное число] нашей страны что растёт.

Уж очень я люблю чай.

Так там я узнала, как чай растёт.

А сколько там было фруктов, даже не могу вспомнить половины их названий.

Люди там были тоже разных национальностей.

Были такие, в стране которых никогда не бывает зимы.

Такие они были загорелые.

Как узнали, что я о коровах расспрашивала, так сразу меня к коровам и провели.

Там были агрономы, или как их называют, техники, которые подробно рассказывали об уходе за коровами: сколько нужно корове сена дать, хлеба, каким должен быть скотный двор, чтобы там был и пол, было светло и тепло.

Ещё я смотрела и на свиней (‘смотрела на жизнь свиней’).

Мужчина, который ухаживал за свиньями, был одет в белый халат.

«Но, – думаю я, – попробуй-ка, мужик дорогой, прийти к нашим свиньям в белом халате, сразу тебя в чёрного превратят».