Ruaduo eččimäs
карельский: ливвиковское наречие
Сямозерский
Oldih sie Siemärven volostis Petroskoin ujezdas semmoizet rahvahat: ei tiettü iče midä ruadua.
Heile pidäw suaha huomenizekse päivie ruaduo tiettoih, a ruaduo ewle.
Pidäw mennä Priežäh küzümäh ruaduo (kaksitostu kilometrii on Priežän küläh, pidäw mennä Priežäh ruaduo küzümäh).
Käwdih ainos sie ruaduo küzümäs, kačotah sie midä ruatah: künnetäh vai astivoijah, vai midä ruatah, vai aidua laitah sie.
Nu ühtennü prekrasnoinnu päivännü menöw Kindahan mužikku küzümäh midä ruatah Priežäs.
Menöw: ga mužikku hebuo n’ülgöw (hebo töl’l’önnüh on sie ühtel hrest’uaninal).
Eigo küzü enämbie midä [eigo ni midä], kaččow jongoi ruatah ruaduo Priežäs.
Tulow kodih, Kindahah, i kaikil sanow: "Priežäs heboloi n’ülgietäh".
Dai mi oli sie Kindahas hebuo, kai tapettih, iškiettih.
Jiädih kaikin heboloittah.
В поисках работы
русский
Были там в Сямозерской волости Петрозаводского уезда такие люди: сами не знали, что делать.
Им нужны сведения о завтрашней работе, а [прежней] работы нет.
Надо идти в Пряжу в поисках работы (двенадцать километров до деревни Пряжа), надо идти в Пряжу работу узнавать.
Всегда ходили узнавать, что делать; смотрят, что там делают: пашут ли, или боронят, или что другое делают, или изгородь там делают.
И в один прекрасный день идёт киндасовский мужик спрашивать, что в Пряже делают.
Приходит – а там мужик с лошади шкуру снимает (у одного крестьянина пала лошадь).
И ничего больше не спрашивая и ничего не [делая], смотрит, какую работу делают в Пряже.
Приходит домой, в Киндасово, и всем говорит: «В Пряже с лошадей шкуры снимают».
И сколько там было в Киндасове лошадей, всех забили, зарезали.
Все остались без лошадей.