Aina pajattima
карельский: собственно карельское наречие
Ребольский
Podruška kun oli, ni myö hänen keralla ainoš olima yheššä, aina pajattima. Laululoi vain laulamma kaikenmoizie: venäläizie dai karjalaizie, da mitä ne šemmoizie – en tij…, en muissa… Ni nu šuomelaizie. Kolmekymmentä kahekšan vuotta kun horašša olin!
–A mitä työ pajatitta sielä, karjalaizie…?
Venäläizie, venäläizie, enemmän venäläizie da šuomelaizie, šuomelaizie. A karjalaizie emmä myö hyö laulanut, vähän myö. "Ruskie neičyt" šitä kaikki lauletah, venäläizie ennein lauluja lauloma.
–Šiun muamo midä laulo?
Miula muamo laulo šuomelaizie. Ka k… ennein vetʾ opaššettih šuomekši, laulettih kaikki. Ka kun laulettih toizet, dak toini toizistah. Käveldih kylie myöten pruazniekkoih, karjalaizet kai pajatettih šuomekši.
–A mistä otettih šuomelaizie pajoloi?
Ka naverno Šuomešta. Naverno käydih, vet’… Enneinhan raja vedʾ oli augi. Käveldih ielläh jälelläh, vot i niin.
Мы всегда пели
русский
–Когда была подружка, то мы с ней всегда были вместе, всегда пели. Песни только поём разные: русские и карельские и какие ещё – не зн[аю], не помню… Так ну [и] финские. Ведь тридцать восемь лет в хоре была!
–А что вы пели там, карельские [песни]?
–Русские, русские, больше русские да финские, финские. А карельские – мы их не пели, мало мы. "Ruskie neičyt", её все поют, [но обычно] русские мы раньше песни пели.
–Твоя мама что пела?
–У меня мама пела финские [песни]. Так… раньше ведь учили по-фински, пели все. А когда пели другие, так один от другого [учились]. Ходили по деревням в праздники, карелы все пели по-фински.
–А откуда брали финские песни?
–А, наверное, из Финляндии. Наверное, ходили, ведь… Раньше же граница ведь была открыта. Ходили туда-обратно, вот так.