Тикканен Ульяна
Саамский след у Сямозера
русский
В этой поездке Маши со мной не было. В прошлом году я познакомилась с молодым мужчиной Павлом из деревни Сямозеро. Он живет традиционной деревенской жизнью, занимается реставрацией, столярным и плотницким ремеслом, вырезает из дерева, изучает историю своего края. Находка для журналиста.
Но на полноценную статью материала не набралось, Павел оказался скрытным и не очень разговорчивым, но пригласил в поездку по восточному берегу Сямозера.
Павел вырезает из дерева таблички с названиями деревень, которых уже нет и устанавливает их в местах, где раньше стояли дома и кипела жизнь. Нынче это пустыри, либо поросшие лесом земли. Одна из таких табличек "Tyvil" установлена на окраине поля в деревне Сямозеро под вековыми елями.
₋ Вот тебе кулек с пшеном, без него в местах силы, которые почитали предки, не стоит бывать, говорит мне Павел протягивая крупу "для духов", - Каждый раз оставляй горсточку в знак благодарности, что место приняло тебя.
Главная достопримечательность мыса Чуйнаволок, куда мы направились дальше – часовня XVIII века в честь двух святых – Николая Чудотворца и Ильи Пророка. Святыня отличается своими размерами, это самая большая часовня Сямозерья, и тем, что в ней сразу два придела, где для каждого Святого отдельные иконостасы.
Сруб покрыт двускатной крышей, а к входу ведет массивное крыльцо, украшенное резными колоннами. Над трапезной возвышается колокольня, которая возносится к небу шатром, купольной главкой и крестом.
Деревянная часовня стоит на берегу озера в древнем ельнике, на окраине деревни. Около крыльца огромный, расколотый надвое валун. По словам Павла, камень этот тоже священный и почитаемый, оставим по горсточке зерна в расщелине.
После Чуйнаволока мы поехали в сторону Кудамы, но в саму деревню заходить не стали, а только на кладбище, навестить могилу бабушки Павла. Там, на кладбище, произошло незабываемое!
Проходя между могил, рассматривая надгробные памятники или кресты, изучая имена и фамилии семей карельского происхождения мы заметили двух мужчин на окраине. Они сидели у могилки и поминали дядюшку. Было видно, что похороны прошли совсем недавно. Проходя мимо, мы поздоровались. Молодежь редко встречается в глуши на кладбищах, поэтому наше появление вызвало интерес. Павел рассказал о бабушке , которая родом их Лахты. Один из мужчин оживился и сказал, что он тоже из Лахты.
В этот момент я осмелилась по-карельски спросить, говорит ли он на родном языке: " Etgo pagize karjalаkse?!"
Мужчина, вероятно забыв все слова, ничего другого, кроме как "Я настоящий карельский парень" сказать не смог. А эту фразу, вытирая слезы с глаз, повторил раз десять! Настолько он был обескуражен, что я знаю карельский язык.
В Лахте гостеприимная хозяйка напоила нас чаем, рассказала где чей дом. В Лахте меня впечатлило все. Павел сказал нам идти дальше на древнейшее саамское святилище.
Самостоятельно, думаю, я уже и не найду дорогу туда, впрочем, и возвращаться в это место желания нет. Разыгралось ли мое воображение или вправду место силы так ощущается, но ноги отказывались идти, слабость во всем теле и страх без причины. Я вздрагивала на каждый шорох, но смиренно шла за своим проводником, стыдясь показать свою трусливость.
Перед восхождением на священный холм нужно пройти между двух камней – "ворот", обязательно "задобрить духов" зерном. В этом месте они тебя встречают.
Пройдя через бурелом и болото, начинается подъем на гору. Она сильно пострадала от лесных пожаров в 2021 и еще не успела восстановиться, поэтому вид обугленных стволов омрачал пейзаж.
Среди сосен было множество валунов, Павел называет их сейдами. Рассматриваю камни и удивляюсь, что ямки, трещинки и узоры на камнях "рисуют" камням человеческие лица. Можно различить глаза, нос, рот. Эти образы весьма трагичные и страдальческие, напоминают древних философов или мудрецов. Переходя от одного камня к другому, обнаруживаю, что страх исчез, вместо него сердце наполнилось спокойствием, дышать стало легко и шаг ускорился. Попрощавшись с необычайным местом, направились домой. Спуск с горы, болото, бурелом и вот "ворота" остаются позади. Здесь мы оставим последнюю горсть зерна.