«Отправились мы за рыжиками...»
Russian
[Анна]: Отправились мы за рыжиками после того, как война кончилась.
Мы там заблудились, дождливый день был, мы не смогли попасть домой.
Мы попали туда, к маяку (‘под маяк’), где ленинградская межа, мы там и заночевали, ночь провели.
Невестка-то уснула, корзиночку положила в изголовье, а я всю ночь поддерживала огонь (‘дула в огонь’) в гнилом валежнике.
Пятнадцать лет прошло [с тех пор], как маяк тот в лесу был поставлен, дрова из этого маяка были, и я всю ночь поддерживала костёр.
Стало за полночь, начали там выть волки, лес был очень глухой.
Настало утро, и мы пошли через болото.
Шли через болото, шли, там мы натолкнулись на покойников: это солдаты погибшие, одни только черепа были да шинели.
Три покойника было у болота.
Теперь говори ты, Фёкла.
[Фёкла]: Мы спали, спали.
Анна [и] говорит: "Ой-ой-ей! Ты, Фёкла, только спишь".
А Анна только плачет: "Уй-у-уу, уй-у-уу!".
Во все горло ревёт в лесу.
Мы встали.
Я [и] говорю: "Анна, давай помолимся, пусть боженька хоть солнышко покажет, в какую сторону нам домой направиться!"
Смотрим – так солнышко показалось над головой!
"Теперь попадём домой, пойдём-ка под гору сюда, пошагаем".
Шли, шли – вышли к Долгому ручью.
Пришли.
"Теперь, – говорит Анна, – попадём домой, я в этом бараке жила, когда лес возили здесь, это наш барак, Ригоева Надя кашеварила тут.
Теперь попадём домой, попадём!"
Мне голодно, у неё хлеба не было, да и у меня нет хлеба.
Я нарвала рябины, ела-ела рябину – наелась.
Домой попали.
Пришли домой – нас ещё ругают: "Где вы блуждали?"
А мы пошли за рыжиками в лес да забудились, там и ночь переспали.
[Анна]: У нас были полные кошели рыжиков (‘полный ушат рубленых грибов было’ ).
Мы не бросили рыжиков, домой дотащили.
По шести делянкам блуждали, по топкому лесу шли, проваливались по горло в топь, да через валежники пробирались, и всё равно до дому добрались с рыжиками.
Рыжиков не бросили, домой дотащились с ними.
[Фёкла]: Грибов было [много], мы в хорошее грибное место попали, но только заблудились.
В каком мы глухом лесу вдвоём ночь переночевали, думали, что волки нас разорвут!
Мы вдвоём заблудились, пасмурный день был, мы не могли на дорогу попасть.
Если бы ясный день был, то мы к дому пошли бы, а раз был дождливый день, мы не понимали, в каком направлении дом.
Мы плакали по покойникам, плакали, да тут нам пришлось и переночевать.
Попали к покойникам, заблудились.
[Анна]: Мы ещё с Савельевой Шурой были за рыжиками около болота Мадрадсуо.
Мы там набрали очень много грибов, по полному ушату было у каждой.
Пришли сюда, [к деревне], еле-еле добираемся, семь километров несли рыжики.
Пришли сюда к Намшиеву колодцу.
(Гляди, на какую крутую гору надо подняться, когда в деревню попадаешь).
Она [Шура] говорит: "Эх, было бы от Мити [мужа] письмо, – говорит, – так я всю гору с грибами за спиной в припляску прошла бы!".
В припляску она и прошла всю дорогу, до самой вершины она шла, приплясывая.
Пришла домой – от Мити письмо!
Митя и живой!
Смотри, как повернулась ее пляска!
А мы как не плясали, так наши мужики там [на фронте] и остались.
А Митя вернулся, Шурин муж, Митя домой пришёл.