Были мы на охоте
Russian
Были мы на охоте с Николаем Кудряшовым.
Ходили по речке Ропаль, ходили на Крупень.
Потом в Крупени поспали одну ночь, а на вторую ночь в лес.
У охотника ночлег с собой.
Нашли сухую сосну.
Николай мне говорит: «Сруби эту сосну».
Ему не нравится эта сосна.
«Я, – говорит, – пойду, посмотрю, может, где-нибудь лучше найдется».
Я рублю эту сосну, слышу (\'услыхал\') кричит: «Федя! Федя!».
Ну, наверно, на медведя нарвался.
[Я] оба ружья схватил и бежать.
Прибежал: «Что у тебя случилось?».
– «Куница, – говорит, – куница».
Он сосну искать пошел, видит – следы глухаря.
А у него был фонарик.
Фонариком посветил по следам, видит – по следам глухаря бродила куница.
Куница взобралась на елку.
Он как фонариком посветил на елку, так куница-то оттуда прыгнула на другую.
Как эту куницу достать?
Темно, куницы не видно, и стрелять не видно.
Он фонариком светит, а ты, говорит, стреляй.
Куница на землю спрыгнула.
А у нас была собачка, щенок такой.
Эта собачка-то бросилась за ней и прямо друг за другом, друг за другом; не знаю, почему не посмела схватить.
Нам тоже стрелять нельзя, собачку убьем.
Там чащоба такая, валежник.
Крутились, крутились друг за другом и убежали.
А потом была у него старая собака, хорошая, но она что-то заболела, у котомок сидела.
Пришли [мы] туда к костру.
«Ну, Федя, – говорит, – убей собаку».
– «Я к твоей собаке не притронусь, убей сам, если нужно».
«А видишь, – говорит, – какую чепуху сделала, не пришла, она поймала бы куницу, а тот щенок не посмел и схватить».
На следующий день (мы) поднялись.
Эту собаку он оставил в лесу, говорит: «Подохнет, так пусть подохнет, а вернется, так пусть вернется».
Так у него эта собака через три дня вернулась домой, а была оставлена уже на смерть.
И после еще охотился с этой собакой не один год, и сейчас он всегда ее вспоминает.