Были мы на охоте
    
        Russian
    
      
        Были мы на охоте с Николаем Кудряшовым. 
 
 Ходили по речке Ропаль, ходили на Крупень.
 
 Потом в Крупени поспали одну ночь, а на вторую ночь в лес.
 
 У охотника ночлег с собой.
 
 Нашли сухую сосну.
 
 Николай мне говорит: «Сруби эту сосну».
 
 Ему не нравится эта сосна.
 
 «Я, – говорит, – пойду, посмотрю, может, где-нибудь лучше найдется».
 
 Я рублю эту сосну, слышу (\'услыхал\') кричит: «Федя! Федя!». 
 
 Ну, наверно, на медведя нарвался.
 
 [Я] оба ружья схватил и бежать.
 
 Прибежал: «Что у тебя случилось?».
 
 – «Куница, – говорит, – куница».
 
 Он сосну искать пошел, видит – следы глухаря.
 
 А у него был фонарик.
 
 Фонариком посветил по следам, видит – по следам глухаря бродила куница.
 
 Куница взобралась на елку.
 
 Он как фонариком посветил на елку, так куница-то оттуда прыгнула на другую.
 
 Как эту куницу достать?
 
 Темно, куницы не видно, и стрелять не видно.
 
 Он фонариком светит, а ты, говорит, стреляй.
 
 Куница на землю спрыгнула. 
 
 А у нас была собачка, щенок такой.
 
 Эта собачка-то бросилась за ней и прямо друг за другом, друг за другом; не знаю, почему не посмела схватить.
 
 Нам тоже стрелять нельзя, собачку убьем.
 
 Там чащоба такая, валежник.
 
 Крутились, крутились друг за другом и убежали.
 
 А потом была у него старая собака, хорошая, но она что-то заболела, у котомок сидела. 
 
 Пришли [мы] туда к костру. 
 
 «Ну, Федя, – говорит, – убей собаку».
 
 – «Я к твоей собаке не притронусь, убей сам, если нужно».
 
 «А видишь, – говорит, – какую чепуху сделала, не пришла, она поймала бы куницу, а тот щенок не посмел и схватить».
 
  На следующий день (мы) поднялись.
 
 Эту собаку он оставил в лесу, говорит: «Подохнет, так пусть подохнет, а вернется, так пусть вернется».
 
 Так у него эта собака через три дня вернулась домой, а была оставлена уже на смерть.
 
 И после еще охотился с этой собакой не один год, и сейчас он всегда ее вспоминает.