VepKar :: Texts

Texts

Return to list | edit | delete | Create a new | history | Statistics | ? Help

Il’l’a

Il’l’a

Karelian Proper
Tolmachi
Il’l’ua pruaznuijah kežällä jo, awgustalla, konža l’eikatah ruista.

Ka šilloin.

Il’l’a on šuwr’i pruazn’iekka, ka, i ves’ma hiän strowgoi.

Hän’däh ves’ma jo varatah, pruaznuijah, štobi i piät’inčöinä ei ruattu vihmoin tuačči, tuwčin tuačči.

I pruazn’iekkapäivinä ei ruattu, štobi nagol’e varattih, štobi Il’l’an tuwččie, što yl’en strašnoit tuwčat ollah.

I nagol’e ka i vardeil’iečettih ruaduas’s’a.

I hiän on ves’ma kal’l’is’ ugodn’iekka.

Hiän i l’eibiä kažvattaw paremmiin, i hiän andaw vihmua, i hiän i ei anna, kuivuaw, što i yhtä et... muan kuivuaw dai l’eibiä rahvaš ei polučita.

N’iin že i kaikki šubi, i l’eibiä, i hein’iä, i kaikki täštä ollah.

Vain vihmua ei anna dai ei mi i kažva.

N’iin ka en’n’ein nagol’e toko käwd’ih peldoloih i mоl’banoida lawlettih Il’l’alla, štobi ka, konža vain viikommah vihmua ei ole.

I papin tuwvah peldoh, l’eibäpeldoloih.

Nagol’e luajittih mol’banoida, štobi andais’en vihmua.

I ka nagol’e ka näin i ves’ma strowgo piet’t’ih.

Varattih, varattih, i ves’ma počitaidih.

- A kuin toko šanotah, myttynän’e on Il’l’a?

Il’l’a on... Il’l’a on hiän šuwrembana rangena, ves’ma strowgoi.

I hiän heboz’illa nagol’e ajelow taivahašta myöt’en.

I ves’ma strašno, konža ka ollah pil’vet da tuwčat, n’iin ka hiän ka šielä i ajelow.

Toko šanotah: ka kivilöidä myöt’en ajelow, n’in ših rukah judizow, n’in muah šuaten kuwluw.

- I tul’i nägyw?

I tul’i, kol’essuloista tulda, kivilöidä myöt’ kuin ajelow, n’in vain räis’kyw.

I kivet n’e jur’issah, a tulda andaw kol’essuloista da kivilöistä.

I nagol’e rahvaš ka i yl’en varattih Il’l’an šes’tä vihmoida da tuwččie.

I ves’ma počitaidih Il’l’an pruazn’iekkua.

I nagol’e oldih šuwret mol’banat, lawlut luajittu piädä kawtti, aivin Il’l’an...

I hiän i ka konža kuin ruis’ jo kergiew, zavod’itah l’eikata, nagol’e pakotah bluasloven’n’an, Il’l’a štobi awttais’ uber’ie kaikki.

A šidä kuin l’eikatah kaikki jo, šuaw l’eikata l’eibä omah kädeh, i Il’l’alla jät’etäh polossalla dol’an, što kaikki ves’ma hyviin hiän awtto kažvattua i vardeičči.

A Il’l’a vardeiččow, vielä šidä varatah, kun raista kuin rubiew laškomah.

N’iin kaikki vet i l’eibäzet perguaw, kuin van gor’ewtat, gor’ewvut.

On yl’en...

Vet pidäw mahtua tože kaikki, štobi ei gor’ewta, počitaija ugodn’iekkoida.

Il’l’a on vetten, kaikilla hr’es’s’iänällä kaikkeh kallehiin tämä muan ruanda da l’eivän šuanda.

I nagol’e ka händäh i varattih, ka počitaidih ves’ma nagol’e.

Vain Il’l’an päiviä vain i vardeidih, štobi Il’l’an päivä tulow, n’iin jo mol’banat luajittu.

- A ol’igo, muissatgo, što pahua slučaidu, tuwččie šuwr’ie?

Ol’i žemmuoz’ie tuwččie, n’in kuin tuwčan žemmuozen tuow, n’in žemmuozen vejen laškow n’in, kaikki šubi ložoloilda vejellä view i heinät kaikki šubi ei što vain, i ših rukah on n’iin perguaw kaikki vetten i min polossalla kažvatettu, nämä kooret, kooret i tähkät.

A kuin vain tämänke ragehenke.

Variel’l’eh bože ragehenke tuwčča, n’iin ka šidä kaikkie enämmäl’d’i i varatah, vain kekšitäh, štobi hiän...

Mušta ew n’in strašnoi, a kumban’e ka ed’izeh mušta, a šidä jo i valgie.

Rais’tuwčat on valgiet, valpahat.

Vain i kekšitäh, štobi raistuwča ka tua valpahankena, jo valguow hiän.

Jo tuašta l’iew raista.

N’iin jogohine kuin luajitah kumarrukšen.

Jogohizella vet ol’i omalda polossalda vuotettava l’eibä.

N’iin ka i lampuattazen vir’it’etäh da muan šuaten kaikin pereh i Il’l’alda pakotah, štobi Il’l’a-šyöt’t’äjä, izbuavi šuwr’ista bedoista.

Elä lašše raista.

I n’iin že ka i šuwret tože tuwčat, ollah i vez’ituwčat, ves’ma ollah varattavat.

Perguaw, n’in vetten rubiet yks’iin korduz’iin ker’iälömäh polossalda, tähkäz’ie da korduz’ie.

- A ka raista, etgo t’iijä mityttä pr’imiettua, kuin vaššata, štobi uid’iis’ rais’ pois’?

Jär’elläh vaššata?

Oi, en voi šanuo.

Kuin raista vaššata, ježel’i vain...

N’ikuin ičellä ei šua vaššata.

Vain ka...

Tädä nagol’e šanottih, kaikella šiämellä kywn’el’inke pakokkua Il’l’a-šyöttäjäl’dä, štobi hiän kuin n’ibud’ tuwčan kiän’däis’en jär’elläh, randah, toizeh päit’en, štobi ei vain rageheže da šuwreh bedah laškiis’en.

- A bivajet, što tuwča iče proid’iw?

I ših rukah vielä on.

Proid’iw, perguaw, perguaw, šidä duwmait jo i proid’i.

Myöšt’iäčöw uwveštah vielä, i jär’elläh päit’en i proid’iw järeštäh.

Vielä kohendaw ših rukah, što mušta i polosta jiäw.

Ka ših rukah on!

Ka n’in on varattavat tuwčat Il’l’an.

Ильин день

Russian
Ильин день празднуют летом уже, в августе, когда жнут рожь.

Вот тогда.


Ильин деньбольшой праздник, вот, и очень он строгий.


Его очень уж остерегаются, празднуют, потому что и по пятницам не работали из-за дождя, из-за туч.


И в праздничные дни не работали, потому что всегда боялись Ильиных туч, потому что очень страшные тучи.


И постоянно вот и остерегались работая.


И он очень почитаемый угодник.


Он и хлеб растит лучше всего, и он дождь дает, и он и не дает, высохнет, что ничего не
земля высохнет и народ хлеба не получит.

Также и все буквально, и хлеб, и сено, и все от этого зависит.


Только дождя не даст, так ничего и не вырастет.


Так вот раньше обычно ходили на поля и молебны пели Илье, чтобы вот, когда долго дождя нет.


И священника привозят в поле, где хлеб выращивают.


Постоянно молебны устраивали, чтобы дал дождя.


И вот постоянно очень строго вели.


Боялись, боялись, и очень почитали.


- А как обычно говорят, какой Илья?

Илья Илья он высокого ранга, очень строгий.

И он на лошадях постоянно ездит по небу.


И очень страшно, когда облака и тучи, так вот он там и едет.


Обычно говорят: вот по камням едет, да так громыхает, что до земли слышно.


- И огонь виден?


И огонь, от колес огонь, по камням едет, так только сверкает.

И камни те громыхают, а огонь получается от колес и камней.


И всегда люди вот и очень боялись тех Ильиных дождей и туч.


И очень почитали Ильин праздник.


И всегда устраивали большие молебны, песни подготовлены специально, всегда Илья


И он и вот когда рожь уже поспевает, начинают жать, всегда просят благословенья, чтобы Илья помог все убрать.


А потом, когда дожнут все уже, можно жать хлеб по-своему, и Илье оставляют на полосе долю, за то, что все очень хорошо он помогал растить и охранял.


А Илья охраняет, еще того бояться, что град будет пускать.


Так весь ведь и хлеб побьет, если только огорчишь, пригорюнишься.


Очень


Ведь надо уметь тоже все, чтобы не огорчить, почитать угодника.


Илья ведь, для каждого крестьянина всего дороже эта работа на земле и выращивание хлеба.


И вот всегда его и опасались, вот всегда очень почитали.


Только Ильин день и караулили, что Ильин день придет, так уже молебны проведены.


- А бывал ли, помнишь ли, плохой случай, тучи большие?


Были такие тучи, так если такую тучу принесет, так такой воды напустит так, все с низин водой унесет и сено все, не только что, и так бывает, так побьет все ведь, что на полосе выращено, эти стебли, стебли и колосья.

А если только с этим градом.


Упаси, Господи, с градом туча, так вот ее больше всего опасаются, только заметят, что она


Черная не так страшна, а которая вот сначала черная, а потом уже и светлая.


Уже светлеет она.


Вот и придумывают, чтобы туча с градом вот та светлая, уже светлеет она.


Уж из той будет град.

Так каждый бьет поклон.


Каждый ведь со своей полосы хлеба ждет.


Так вот и лампадки зажигают и до земли, вся семья и просят Илью, чтобы Илья кормилец избавил от больших бед.


Не пускай град.


И так же вот и большие тучи, есть дождевые тучи, очень опасные.


Побьет, так будешь одни стебли собирать с полосы, колосья и стебли.


- А вот град, не знаешь, есть ли какие приметы, как остановить, чтобы ушел град прочь?

Остановить?

Ой, не могу сказать.


Как град остановить, если только


Никак самому не остановить.


Только вот


Всегда говорили, всем сердцем со слезами просите Илью кормильца, чтобы он как-нибудь тучи повернул назад, в сторону, в другую сторону, чтобы только не напустил град и большую беду.


- А бывает, что туча сама проходит?


И так бывает.

Пройдет, побьет, побьет, потом, думаешь, что уже и прошла.


Возвращается снова, еще и обратно и проходит.


Еще наладит так, что черная и полоса останется.


Вот так!


Вот такие опасные тучи Ильи.