Осталась я...
Russian
Осталась я от матери двухлетняя.
Мне надо было расти с мачехой.
Мачеха меня обижала, обижала.
А все-таки я росла, с матерью, росла до двадцати годов я росла с матерью.
Потом я вышла замуж.
Меня обижали, когда я была маленькая.
Меня, когда я была маленькая, двухгодовалая, меня хотели отвезти в лес.
Мать говорит [отцу]: «Отвези в лес, не буду жить, пака [ее] не отвезешь в лес!».
Мачеха, ну да мама, все равно, мачеха говорит, что «Не буду жить, уйду!».
Отец долго отговаривался (‘хлопотал’), что «Не отвезу, не отвезу, она ли нас обижает, двухлетняя?».
Но все же согласился отвезти.
Запряг лошадь, пришел – я сплю на постели.
«А куда, говорит, ее мы, такую маленькую, отвезем, говорит.
- Oнa ли нас обижает?
Ведь мы попадемся оба, говорит, если отвезем ее в лес!»
– «А скажем, что в гостях в Терпигоре, да и, а потом хоть...».
– «А терпигоровские придут, скажут, где Ирина?».
– «Не знаем, к вам пошла, а куда потерялась?».
– «Поди-ка!.. Не отвезу, не отвезу в лес [дочку]!»
Ну, на этот раз я осталась, в лес не отвезли.
Я росла... Вот уже и выросла.
Постоянно я ходила на поденщину.
Народ одевается (‘одеваются’), наряды хорошие, а у меня нарядов нет.
У меня худенькие наряды.
Тёти дают, да и хожу в тётиных нарядах.
Народ пляшет (‘пляшут’), и веселые, ловкие, а я ровно оплеванная, в сторонке.
А гулять все равно хочется: красота не [у всех] одна, а молодость у всех одна!
Всем хочется гулять, вот я так молодое время, вот кое-как провела.
Потом я вышла замуж.
Замуж вышла.
Замужем у меня была семья двенадцать человек.
Потом семья прибавилась до шестнадцати человек (‘уже когда дожили до сих пор’), семья стала шестнадцать, и мы отделились на край [деревни], стали жить, своя полоса [стала]...
Ничего у нас нет, все надо покупать, наживать, кое-как начали жить, дети [потом] выросли, [я] вырастила.
Стали жить ничего.