Meil’ on hüvie suodo täs
Livvi
Kondushi
Ongo teijän täz äijü suodu ümbäri vai eule?
Om meil täs i Os’uššittusuo, suure suo on. Siiten on tämä, mieles püör’üü, l’ähäzel on täs suo, en vuu sania, siid on kakse suodu, ga en vuu muštoittia kui heidö nazivaidih. Sid on, l’ähitüst’i pellon tagah siit proidittuu kangahaine, proodit, i siid on Vedovansuo. A sid Vedovansuon rinnal on Südämüssuohut, sid on Ängersuo. Meil’ on hüvie suodo täs. Sid on Kangasperiensuo. Istin hüvie, miardie kazvia äijjö, da enne ii buolia kazvu, a n’ügü en tie midä buolad heitettih kazvando. A moštu oli buolia ga.
Kačo, Sammatuksen dorogia müötü sinne kävümmö müö Fet’kassah. Meän Konnuin tämä [oli]. Ka sie d’o rodiew d’o Sammatuksen gramitso. Ga siissäh kävüimö ainos. D’äl’gimäžen müö vod vuvven oliimo enne voinia, nu lapset jo suured oldih. Nu igäz enäm ei sianu mošto miardie nähtä. Vod müö oliimo miard’as. Ni üheksä rengii toimo. Kümmene čiassuu l’ähtiimö, kaks čiassuu oliimo koiš. Nu ripšieh, ripšis oli miardie, ei sünnüttü täh se d’o, muga oli miardie. Vot toimohai ripšid. Ga kai buurad nenne.
I sid Lod’einuolpäi ol’e starikkurukko, sanuu [häi]: "Igän ol’en el’änüd, kuuskümen vuottu on, en nähnü nengosto miard’užikkia. Tämä on naverno d’äl’gimažet". Sen vai sanu: "Nenne naverno d’äl’gimäžed", sanuu, "kazvettih". Oligo praudo, midä tiezigu starikko vai midä. Minä sanoin: "Ga died’oi, kuibo sinä n’ügü, astut dorogassah"? Se sie Suureh dorogassah [oli] nu kilometrii viiži. "Ga takko se sinun [on täyzi], mene nügüö iäreh, eiga kuoled sa, ed ni kodih miarn’uu vie, äl’ä r’übie enäm keriemäh. Istu parem meijän keh. Müö seičaz l’ähtemö kodih, sevošto emmo voi enäm kandia. Üheksä rengii keräimö, roih". "Ga pošt’ ei mille pidäü, ga žiali on l’ähtie", sanoo. Minä sanon: "Ga huomei tuled"! "Ed, kassaženi, täh meni, enäm jo en tule minä, a muidu tüönän". Minä sanon: "Tüönä, tüönä, armahaženi! Anna tullah rist’ittüöt kerätäh. Kaihai sih diejäh". Nu jäl’l’ez eemo enäm mošto miardie nähnü. "A ei hüvän iel nenne miard’at kazvettu. Naverno d’äl’gimäžet". En t’ie mih niškuo häi sanuu. A posli еi ole moštu miardie.
Oli naverno mittumutahto primiettu sih näh.
Naverno. Naverno primiettö d’o oli hänel.
Boiko, Tatyana
У нас здесь хорошие болота
Russian
У вас здесь много болот?
У нас здесь Осушенное болото, это большое болото. Затем это, в голове вертится, близкое болото, не могу назвать, ещё два болота, но не помню названий. Затем здесь близко за полями есть бор, пройти его и будет Ведовансуо. А там рядом с этим болотом находится Сюдямюссуохут и там Ангерсуо. У нас здесь хорошие болота. Затем есть Кангаспериенсуо. Истинно хорошие болота, ягод растёт много, раньше и брусника росла, а сейчас брусника исчезла. А такая была брусника.
Видишь, по самбатукской дороге туда ходили мы до Федьки. Это была наша Кондушская [дорога]. Там уже начинается граница с Самбатуксой. Мы доходили до неё всегда. Последний раз мы были там перед войной, дети уже были большие. Больше в жизни я не видела таких ягод. Вот так мы были за ягодами. Девять вёдер принесли. В десять часов отправились, а в два часа уже были дома. Ягоды росли кистями, уже некуда было их класть, столько было ягод. Вот принесли ягоды и все спелые.
[За ягодами с нами] был старичок из Лодейного поля, так он говорит нам: "Жизнь прожил долгую, шестьдесят лет уже, но такого не видал ягодника. Это, наверное, последние". Только и сказал: "Это, наверное, последние выросли". Было ли это правдой, знал ли что-то старик или что? Я сказала: "Дедушка, как же ты теперь доберёшься до дороги"? До большой дороги было километров пять. "Твой мешок полный, иди обратно, а то умрёшь ты и ягод домой не принесёшь, не собирай больше. Посиди лучше с нами. Мы сейчас пойдём домой, тоже не можем больше нести. Девять вёдер собрали, хватит". "Да и мне хватит, но жаль уходить", говорит. Я говорю: "Завтра придёшь"! "Нет, дорогая, это последний раз, больше я не приду, а других отправлю". Я говорю: "Отправь, отправь, дорогой! Пусть придут люди и соберут. Иначе всё здесь останется". Больше после этого мы таких ягод не видали. "А не к добру эти ягоды такие выросли. Наверное, последние". Не знаю, к чему это он сказал. А после не было таких ягод.
Наверное, были какие-то приметы по такому поводу?
Наверное, у него уже были приметы.