Сын-медведь
Russian
Были там когда-то жена да муж. Жили они в большой любви. Детей у них не было. Они состарились. Жена сказала мужу:
– Мы теперь стары, работать не можем. Надо бы нам где-нибудь сына найти, может быть, он стал бы нас кормить.
Отправился муж сына искать. Идет по лесной тропинке, встречается ему медведь. Медведь говорит мужику:
– Куда идешь, дяденька?
Говорит [мужик]:
– Пошел я сына искать, да...
Медведь говорит:
– Возьми меня сыном.
Мужик испугался, не может слова вымолвить. А медведь говорит:
– Не пугайся, дяденька, я тебя не трону, – говорит. – Если возьмешь, то буду сыном, не возмёшь, так иди дальше.
Мужик подумал: надо взять. Зашагали к дому. Мужик идет домой с сыном. Пришли домой, зашли в избу. Жена прядет на прялке. Муж говорит жене:
– Смотри, я сына привел!
А медведь подал руку: "Здравствуй, мать"! Мать испугалась и лишилась чувств. Медведь лапой ударяет мать по заднице. Мать перевела дух. Начал медведь говорить с матерью:
– Не бойся, маменька, я вас не трону, погоди-ĸа, жить начнем, тогда сами увидите.
Стали они жить, каждое утро сын спрашивает:
– Что делать надо, отец да мать?
Что отец да мать укажут, то и делает. Очень хорошо и много стал работать. Отец да мать рады: стал их сын кормить. Медведь жил-был у них сыном долго, но вот пришло на ум: жениться надо. Сын сказал отцу да матери:
– Отец да мать, что если мне попытаться жениться?
Отец да мать сказали:
– Можешь попытаться, сынок, – говорят. – Куда же ты, сынок, хочешь идти свататься?
Говорит:
– А что если попытаться сватать цареву дочь?
Мать да отец сказали сыну:
– Не даст тебе царь дочь. Может так бы и дал, но раз ты с виду медведь, то...
Сын говорит:
– Если и не выдаст, но все же надо попытаться сосватать, а там видно будет.
Говорит:
– Иди, отец, попробуй сходить к царю.
Пошел отец к царю. Доложил о деле, говорит:
– Так вот, пришел твою дочь сватать для сына.
Царь говорит мужику:
– Какой у тебя сын?
– Мой сын, – говорит, – похож на медведя.
Царь сказал мужику:
– Если твой сын сделает дом, как мой дом, только тогда выдам дочь за твоего сына.
Пошел отец домой опечаленный, голову повесил и идет домой опечаленный. А сын смотрит в окно: отец идет печальный. Сын говорит:
– Смотри, отец идет печальный, верно, не доброе царь сказал.
Пришел отец в избу к сыну, сын спросил у отца:
– Что царь сказал?
Отец сказал:
– Я же сказал – не выдаст царь за тебя дочь. Царь дал тебе, сын, такое задание, – говорит, – если сможешь сделать такой дом, как у царя, то только тогда царь отдаст дочь в жены, а не сможешь сделать, – говорит, – голова долой.
А сын говорит отцу:
– Положи заботу на бога.
Поужинали, легли вечером спать. Отец да мать уснули, он [медведь] вышел во двор. Стал кланяться. Первый раз поклонился на север, второй раз – на восход солнца, третий раз – на полдень. Выскочили двенадцать молодцов и спросили:
– Что надо, Иван Михайлович?
Иван Михайлович сказал:
– До утра надо бы [построить] дом лучше царева дома.
Начали дом строить, поднялся шум. Иван Михайлович пришел в избу и лег спать. Утром отец да мать встают. Взглянули в окно – лучше царева дома дом стоит. Говорят:
– Что за чудо, вечером легли спать, ничего не было видно, а за одну ночь стал дом лучше царева дома!
Разбудили сына:
– Сын, – говорят, – вставай, – говорят, – теперь есть дом лучше царева дома!
Сын говорит:
– Отец и мать, это наш дом, не царев дом.
Ну, сын встал, чаю попил, сказал отцу и матери:
– Отец да мать, – говорит, – идите теперь к царю, – говорит, – его задание я выполнил.
Пошел отец к царю. Пришел отец к царю. Говорит царю:
– Мой сын твое задание выполнил: можно выдать твою дочь за моего сына, – говорит, – Теперь дом [у него] лучше твоего дома, – отец говорит царю.
Царь говорит отцу:
– Если твой сын сумеет построить церковь, как моя церковь, чтобы дочери венчаться и чтоб девять попов служили, тогда только отдам дочь твоему сыну в жены.
Отец пошел домой опечаленный. Шагает домой, опустив голову. Сын смотрит в окно – отец идет опечаленный. Сын говорит матери:
– Смотри, бедный отец идет опечаленный, наверно, царь не по-хорошему с ним говорил. Я знаю, что царь говорит.
Приходит отец домой к сыну. Спрашивает сын у отца:
– Почему, – говорит, – отец, опечаленный пришел?
Говорит [отец]:
– Царь сказал так-то – еще бы не быть опечаленным, когда такое большое задание царь задал. Царь сказал так: если сумеет твой сын построить церковь лучше царской церкви, чтобы его дочери венчаться, чтобы девять попов служили, только тогда отдаст дочь в жены.
Сын говорит отцу:
– Положи заботу на бога, отец.
Настал вечер, поужинали, легли спать отец да мать. Отец да мать уснули, а сын не спит. Вышел сын на двор, раз поклонился на север, второй раз – на восход солнца, третий раз поклонился на полдень. Выскочили двенадцать молодцов. Молодцы сказали:
– Что надо, Иван Михайлович?
Иван Михайлович сказал:
– К утру бы построить церковь лучше царской церкви, – говорит, – и девять попов бы служили [в ней].
Иван Михайлович вернулся домой и лег спать. Отец да мать встали утром, смотрят в окно: стоит церковь лучше царской церкви. Отец да мать сказали:
– Что это за чудо, вечером не было ничего, а теперь [стоит] церковь лучше царской церкви!
Отец да мать разбудили сына.
– Вставай, – говорят, – посмотри, какая тут церковь, лучше царской церкви.
А сын говорит отцу и матери:
– Лучше царской церкви и должна быть. Это, – говорит, – не царская церковь, это наша церковь.
Сын встал, попил чаю, завел разговор с отцом и матерью. Говорит:
– Отец и мать, задание царя выполнил, так теперь надо сходить к царю, что царь скажет.
Пошел к царю, сказал царю:
– Теперь мой сын твое задание выполнил: церковь построил лучше царской, девять попов службу служат, – говорит. – Можешь ли теперь свадьбу справить, дочь выдать замуж за моего сына?
Царь сказал так:
– Если сумеет твой сын построить мост через реку – дочери к венцу ехать, чтобы были мраморные столбы, самоцветные камни горели бы на каждом столбе, птицы-соловьи бы пели, только тогда отдам твоему сыну дочь в жены.
Отец опечалился. Пошел домой опечаленный, шагает к дому, а сын смотрит в окно. Сын говорит:
– Смотри, бедный отец опять идет опечаленный.
Пришел отец домой к сыну и говорит сыну:
– Все ты, сын, задания выполнил, а еще дал царь задание очень большое, – говорит. – Такой велел построить мост через реку – дочери к венцу ехать, чтобы были мраморные столбы, самоцветные камни горели бы на каждом столбе, птицы-соловьи пели бы.
А сын говорит:
– Положи, отец, заботу на бога.
Ну, наступил вечер, поужинали они, легли спать, уснули, а сын не ложится. Ночью сын вышел во двор, поклонился он раз на север, второй раз поклонился на восход солнца, третий раз поклонился на полдень. Выскочили двенадцать молодцов, говорят:
– Что надо, Иван Михайлович?
– Надо, – говорит, – мост через реку построить – царской дочери к венцу ехать, – говорит, – мраморные столбы чтобы были, самоцветные камни бы горели на каждом столбе, птицы-соловьи бы пели.
Пришел Иван Михайлович домой, лег спать. Отец и мать утром встали – мост так сверкает, что даже в избе зарябило! Разбудили сына:
– Смотри-ка, – говорят, – сын, что за чудо виднеется: вечером легли спать, ничего не было, а теперь мост виден!
Сын говорит отцу и матери:
– Так и надо. По этому мосту мы будем ездить.
Сын встал, попил чаю, сказал отцу и матери:
– Надо сходить к царю, что он скажет.
Пошел отец к царю. Пришел к царю, говорит царю:
– Мой сын твои задания выполнил, теперь мост готов и мраморные столбы на мосту, самоцветные камни горят, птицы-соловьи на каждом столбе поют, – говорит. – Можешь ли уже сыграть свадьбу, выдашь ли уже дочь за моего сына?
Царь думает: не отделаться от этого человека, никак нельзя этого человека погубить. Царь говорит отцу:
– Еще трое суток подумаю, приходи через трое суток, тогда скажу окончательное слово.
Пришел отец домой, не знает, радоваться или бояться. Сыну говорит, придя домой:
– Так сказал царь: трое суток подумает, приходи, мол, через трое суток.
Сын говорит отцу:
– За трое суток можно много передумать, только все думы будут зря.
Трое суток был отец дома. Через трое суток говорит сын отцу:
– Иди теперь к царю.
Пошел отец к царю. Пришел отец к царю, говорит царю:
– Что надумал, отдашь ли дочь за моего сына?
Царь говорит отцу:
– Если сумеет твой сын такую карету сделать, которая бы по земле и воде ходила, чтобы на этой карете приехал за моей дочерью.
Отец опечалился. Идет домой опечаленный, голову низко повесил. Смотрит сын в окно: отец идет опечаленный. Сын говорит матери:
– Смотри, бедный отец идет опечаленный.
Приходит отец к сыну:
– Смотри, сын, еще дал царь задание, говорит: сумеет ли, - говорит, - твой сын сделать карету, которая бы по земле и воде шла.
А сын говорит отцу:
– Царь, видишь, трое суток думал, меньше мужика-пахаря надумал, – говорит. – Положи, отец, заботу на бога.
Отец говорит сыну:
– Сын, долго ли еще ходить к царю? Даже ноги заболели от этой ходьбы.
Ну, легли они спать, отец и мать уснули. Вышел сын во двор, поклонился на север раз, второй раз поклонился на восход солнца, третий раз – на полдень. Выскочили двенадцать молодцов, сказали:
– Что надо, Иван Михайлович?
Иван Михайлович сказал:
– К десяти часам утра была бы карета, которая бы по земле и по воде ходила, здесь под окнами моего дома.
Стали молодцы делать карету. Иван Михайлович ушел в избу и лег спать дома. Утром отец и мать встали – вся изба сверкает, подумали, что пожар где-то.
– Вот это чудо, – говорят, – вечером не было ничего, а теперь такая карета во дворе!
Разбудили сына, говорят:
– Вставай-ка, сын, – вечером не было ничего, а теперь карета во дворе, что ни узнать, ни подумать нельзя!
А сын встал, сказал отцу и матери:
– Такая и должна быть карета, чтобы к царю женихом ехать.
Сын говорит отцу и матери:
– На завтрак жарьте хоть гнилую картошку.
Они позавтракали, говорит [сын]:
– Отец и мать, одевайтесь, поедем за царской дочерью.
Отец и мать оделись, сели в карету и поехали втроем. Приехали к цареву дворцу. Отцу и матери говорит:
– Зайдите в избу, примет ли [царь] жениха.
Зашли в избу и царю дело доложили. Царь сказал:
– Почему зять не заходит в избу?
Передали зятю, говорят – пусть заходит в избу. А Иван Михайлович сказал:
– Пока не выйдет царева дочь встречать, не выйду из кареты.
Вышла царева дочь встречать. Подала руку царева дочь своему мужу – испугалась, на задницу упала, чувств лишилась, бездыханная стала. Иван Михайлович вышел из кареты, ударил рукой по заднице, и царева дочь перевела дух. Пошли в избу к царю дочь и зять. Опечалились царь и царева жена: "Зять нам попался нехороший, но все равно надо свадьбу справить, никак нельзя не справлять".
Свадьбу справили очень хорошо. Поехали они к дому Ивана Михайловича (венчались они в своей церкви). Легли спать Иван Михайлович с женой в своем доме. Ложась, сбрасывает Иван Михайлович медвежью шкуру – стал парень, что ни узнать, ни подумать нельзя. Царева дочь обрадовалась.
Ночь переспали, утром встают. Иван Михайлович надевает на себя медвежью шкуру. Стал, как и прежде, медведем.
Начинают жить. Живут-поживают некоторое время они. Царевой дочери хотелось бы узнать: "Что за чудеса творятся с моим мужем"? Ложатся спать однажды вечером, начинает расспрашивать мужа:
– Что за чудеса с тобой творятся: днем, – говорит, – ты медведь, а ночью как разденешься, становишься парнем, что ни узнать, ни подумать нельзя.
– Не могу сказать тебе правду. А если ты меня предашь? Мне теперь надо так жить только один месяц, тогда я буду весь век молодцом.
Жена говорит:
– Почему не говоришь правду, наверно, ты меня не любишь?
– Сказать скажу, а вдруг ты меня предашь?
Жена говорит:
– Неужели я такая, что своего мужа предам?
Стал муж рассказывать:
– Когда я был подростком, попал я к волшебнице, к дочери бабы Сювяттери. Она меня заколдовала на три года по свету медведем ходить. Теперь остался только один месяц.
Так сказал жене всю правду. Поехали они к царю в гости. Пришли в гости. Царь принял их хорошо. Некоторое время они погостили, трое суток, а царица начала у дочери спрашивать:
– Как же ты, дочь, живешь с таким мужем? Ведь страшно смотреть.
Дочь говорит:
– Почему? Жить хорошо, он меня не трогает. – И рассказывает матери всю правду, как ночью он сбрасывает с себя шкуру и становится парнем, что такого красивого нет в нашем царстве.
Ложатся они вечером спать, засыпают, а царица берет эту шкуру зятя и бросает в печь.
Утром встает Иван Михайлович, начинает одеваться. Нет шкуры, жене говорит:
– Теперь ты меня предала, теперь ты меня не увидишь! – муж уходя говорит жене.
Жена заплакала и стала мять свою бранить, почему предала.
– Смотри, мужа и мою жизнь погубила ни за что, ни про что!
Жена уходит в свой дом. Уходит в дом мужа, живет некоторое время, начинает жена печалиться, скучать. Жена подумала, говорит:
– Не буду я тут одна жить, попробую мужа поискать: если найду, то это мое счастье, а не найду, так хоть где-нибудь на дороге умру, и вороны меня расклюют.
Отправилась она мужа искать. Идет, идет по лесам и по тропинкам, Смотрит – избушка в лесу. Заходит в избу, сидит старуха на печном столбе, ноги скрестила.
– Фу, смотри, русский дух ко мне пришел, сама в избу еда пришла.
– Какая, тетенька, из путника еда: навар будет, как помои, мяса – кусок с конец пальца!
– Сумела, курва, ответить!
Старуха накормила женщину и начала ее расспрашивать:
– Куда идешь, откуда бредешь?
Женщина рассказывает: так-то и так-то дела, иду мужа искать.
Старуха сказала, что, мол, твой муж недавно здесь проходил, ночь переночевал. Старуха говорит:
– По этой дороге живет моя сестра, ты зайди к ней. Если я сильна, то она еще сильней. Зайдешь в избу, так сумей ответить.
Пустилась она в путь. Пошла она по тропинкам, идет, идет, поди знай, сколько времени. Женщина проголодалась, устала. Смотрит: избушка в лесу вертится на петушиных ножках.
– Хой, избушка, избушка, становись спиной к лесу, к путнику передом!
Стала избушка к лесу спиной, к путнику передом. Зашла женщина в избу: сидит старуха на печном столбе, ноги скрестила.
– Хо-хох, тридцать лет русский дух мне в нос не ударял, а теперь без поисков в избу пришел! Вот, смотри, один раз поесть будет.
Женщина говорит:
– Какая еда из путника: навар – как помои, мяса – кусок с конец пальца.
Старуха говорит:
– Сумела, курва, ответить!
Старуха и слезла с печи. Накормила, напоила женщину и уложила спать. Проспала женщина ночь, утром встала, и начала хозяйка расспрашивать: "Откуда идешь, куда бредешь"? Рассказала она все: как была у предыдущей старухи, что идет мужа искать.
– Не знаешь ли, где он есть?
– Муж твой прошел уже три года тому назад. Вот моя старшая сестра живет по этой дороге, она знает и она скажет тебе правду. Я сильная, только она в три раза грознее меня. Сумей только, придя к ней, отвечать.
Отправилась женщина в путь. Идет, идет по дороге, когда лесом, когда топями, устала она, проголодалась. Смотрит – стоит избушка, на петушиных ножках вертится. Избушке она говорит:
– Становись, избушка, к лесу спиной, ко мне передом!
Избушка стала. Зашла женщина в избу. Сидит старуха в избе на печном столбе, ногами три раза обвила избу.
– Хо-хох, русский дух пришел в избу, вот будет раз поесть!
– Какая еда из путника: навар – как помои, а мяса – кусок с конец пальца!
– Сумела, курва, ответить! – говорит старуха.
Спустилась старуха с печного столба, накормила, напоила женщину, спать укладывает и говорит:
– Поотдохни, потом поговорим.
Женщина трое суток спит с устали. Просыпается женщина, хозяйка баню истопила. Идет женщина в баню, парится, моется хорошенько. Приходит женщина из бани, тогда хозяйка дома начинает расспрашивать:
– Откуда идешь и куда бредешь?
Женщина говорит: так и так, иду из дому, пошла мужа искать.
Хозяйка говорит:
– Твой муж был здесь, девять лет прошло, как твой муж был здесь. Твой муж у дочери Сювяттери примаком.
Женщина говорит хозяйке:
– Как бы мне попаста туда и хоть глаза мужа увидеть?
– Попасть, смотри, можно, но трудно! Я дам шелковых ниток, для трех основ нитки. Придешь в ту деревню, там есть старая вдова. Ты просись к вдове на квартиру. Перед избой вдовы есть колодец. К этому колодцу ходит семья бабы Сювяттери за водой. Там увидишь своего мужа.
Женщина идет в эту деревню. Просится к старой вдове на квартиру. Старая вдова пускает на квартиру. Стала жить тут у вдовы. Говорит вдове:
– Можно ли от нечего делать поставить основу, ткала бы – кусок хлеба заработала бы?
Старая вдова говорит:
– Ставь, милая, если умеешь.
Ставит она шелковую основу. Стала она ткать и ткать. Смотрит – дочери бабы Сювяттери пришли за водой. Она бросает в окно челнок, говорит:
– Подайте, золотокосые, челнок!
Они побежали отдавать челнок. Смотрят – очень красивую шелковую ткань ткет.
– Хорошую же ткань ты ткешь! Мы никогда не видали такой ткани.
А их мать выбегает на крыльцо и кричит:
– Вернитесь сейчас же! Отец пришел из лесу, надо есть подавать.
Дочери говорят матери:
– Иди-ка сюда, посмотри, какую красивую ткань ткет!
Мать пошла туда. Мать и говорит:
– Продай на платье.
– Продам, пожалуй, – говорит ткачиха.
– Дорого ли возьмешь за платье?
Женщина говорит:
– Мне ничего не надо, если дашь с твоим мужем ночь переспать.
– Пущу, почему не пустить, жалко что ли!
Она отрезает кусок ткани на платье.
Настал вечер. Дочь бабы Сювяттери укладывает мужа спать в амбаре, ничего мужу не говорит. Мужу в уши кладет сонные иглы, идет к той женщине, которая ткет, говорит:
– Можешь идти на ночь, муж мой спит в амбаре.
Женщина идет к мужу спать. Смотрит – ее муж. Пытается мужа будить – муж спит без памяти. Всю ночь плачет над мужем, даже одежда взмокла от слез. Все равно не может разбудить мужа. До утра он спит, ни о чем не может поговорить с мужем. Дочь бабы Сювяттери приходит будить да и говорит:
– Уходи, ночь уже прошла!
Жена ушла опечаленная, не удалось поговорить. Идет снова к вдове. Ставит новую основу, начинает ткать. Ткет день целый. Вечером смотрит, дочери бабы Сювяттери идут за водой. Бросила она челнок во двор и говорит:
– Подайте челнок, золотокосые!
Дочери бабы Сювяттери заметили тканье, а это было лучше, чем прежнее. Любуются девушки тканьем. Их мать выбегает на крыльцо:
– Идите, шатуньи, домой! Отец пришел с пахоты, надо поесть приготовить.
Дочь говорит матери:
– Иди-ка сюда, посмотри, какую ткань теперь ткет!
Мать приходит и говорит:
– Вой-вой-вой, тетя, какую красивую ткань ткешь! Надо на платье дочерям купить.
– Продам, почему не продам.
– Много ли возьмешь за платье?
– Ничего не возьму, только пусти с твоим мужем спать.
– Пущу уж, не жалко ведь мужа!
Приходит вечер. Дочь бабы Сювяттери накормила мужа и укладывает его спать в амбаре и сонные иглы кладет в уши. Муж засыпает, а дочь бабы Сювяттери идет к женщине и говорит:
– Муж в амбаре спит, иди спать в амбар.
Жена идет к своему мужу спать. Муж спит тяжелым сном. Муж спит без памяти. Пытается будить, треплет его; не может муж проснуться. Плачет над мужем всю ночь, даже одежда взмокла от слез. Настает утро, дочь бабы Сювяттери приходит будить, говорит:
– Переспала с мужем ночь, и хватит. Уходи-ка теперь прочь. Мужу надо идти пахать, некогда ему с тобой.
Ушла жена. Вынимает [дочь Сювяттери] сонные иглы. Муж просыпается. Муж думает: "Что за оказия, уже вторую ночь одежда мокрая. Что за чудо? Почему я так крепхо сплю"? Муж встает, завтракает и идет пахать, а жена ставит основу еще краше. Ткала она день, ткет до вечера. Смотрит – дочери бабы Сювяттери идут за водой к колодцу. Она бросает челнок в окно, говорит:
– Подайте, золотокосые, челнок!
Дочери бабы Сювяттери побежали, чтобы подать челнок, и видят – втрое краше ткань ткется. А дочь бабы Сювяттери кричит:
– Что там высматривают под окнами! Идите сейчас же домой!
Но Сювяттериха сама тоже идет посмотреть ткань и говорит:
– Продай хоть на одно платье.
– Почему не продать, для того и тку – лишь бы кто купил.
– Сколько возьмешь за платье?
– Ничего не возьму, только дай с твоим мужем поспать.
– Дам, будто не дам, не жалко ведь!
Дочь бабы Сювяттери кормит, поит и спать укладывает [мужа] в амбаре и сонные иглы кладет в уши. Муж засыпает без памяти, и [дочь Сювяттери] идет к жене, зовет ее в амбар спать. Идет жена к мужу спать. Муж спит без памяти. Пытается [она] разбудить, но муж не может проснуться. Всю ночь плачет над мужем, даже одежда мужа взмокла от слез.
Утром она надевает на [его] палец именное кольцо и шелковым поясом, который он оставил, подпоясывает его. Утром дочь бабы Сювяттери приходит будитъ.
– Уходи, мужу надо идти пахать!
Уходит жена прочь. Вынимает дочь бабы Сювяттери сонные иглы из ушей: муж просыпается. Встает. Муж говорит:
– Что за оказия, третью ночь у меня одежда мокрая. Такого никогда не было: есть тут какое-либо чудо! Почему-то очень устаю на пахоте и сплю крепко.
Взглянул на палец – именное кольцо бывшей жены на пальце. Стал оглядывать себя – шелковый пояс на нем. Задумался: жена где-то здесь. Муж идет в избу, у жены еда приготовлена в избе. Иван Михайлович позавтракал, завел разговор с дочерью бабы Сювяттери, говорит:
– Вот, жена, надо бы нам теперь поминки устроить, чтобы родителей помянуть.
– Можно устроить.
Они устроили, такой бал закатили. Послали по свету извещения, чтобы пришли на бал богатые, бедные, цыгане, нищие и все. Пришли, собрались на бал богатые, бедные и цыгане, слепые, нищие, да и та жена последней прошмыгнула.
Иван Михайлович узнал жену, загляделся, и слезы навернулись на глаза. Иван Михайлович ничего не говорит, гостей усадил за стол есть. Народ весь сидит за столом. Начал [Иван Михайлович] спрашивать сперва у богатых:
– Можете ли рассудить: первое или второе венчание дороже?
Богатые сказали:
– Второе венчание дороже.
Потом стал спрашивать у бедных. Бедные сказали:
– Второе венчание дороже.
Спросил у цыган. Цыгане ответили:
– Мы, смотри, много исходили, только второе венчание хорошо, но дороже и лучше первого венчания ничего нет.
Прогнал богатых и бедных из-за стола и дочь бабы Сювяттери убил, на куски изрубил, бросил собакам, а прежнюю жену женой принял. Теперь только в добром здоровье живут себе.