VepKar :: Texts

Texts

Return to list | edit | delete | Create a new | history | Statistics | ? Help

Pappi da suari

Pappi da suari

Livvi
Kotkozero
Sie enne eläw huwtoral mužikku. Viizitoštu kilometria on hieruh, pogostu hieruh. Mužikal rodiew lapsi. Häi kerdua kaksi-kolme kävyw papilluo, sanow:
Risti, vellin, minul lapsi!


Mužikal hebuo ičelleh olluh ei, a jallai pappi ei lähtenyh. Sid tulow sen mužikan luo suari. Suari käveli muadu myöte. Tulow pertih, tervehyön azuw, kätty kaikil andaw dai sille brihačul andaw. I kyzyw, mi on brihačul nimi. Brihačul on jo kolme vuottu. Mužikku vastuaw:
Ewle vie ristitty lapsi!


Suari hänel kyzyw:
Midäbo perii on sinul ristimätä neče lapsi?

Mužikku otvietti hänel:
Kolme kerdua papilluo kävyin jallai, a hebuo ei olluh. Pappi ei ni tulluh.

Suari ottaw kirjuttaw lappuzen:
I mene nygöi tämän lappuzen kel papilluo: tulow vai ei tule.


Iče ei sano, ongo suari vai ewle. Mužikku sinne meni, lappuzen andoi papil. I pappi tulow, astuw ristimäh lastu; mužikan kel astuw jällekkäi. Tullah kodih mužikan, sit suari papil kyzyw:
Midäbo perii on mužikal lapsi ristimätä, kerran mužikku pidäw kolme-nelli kerdua viestii?

Pappi hänel otviettii:
Mibo sinul on dieluo?


Iče ei tiije, ongo suaria suari on pahois sovis. Suari hänel ni midä ei vastannuh, ottaw lykkiäw piälyssovat piäl, iče sanow:
Kačo, mi minul on dieluo!

Hyö otetah sid lapsi ristitäh. Pappi lapsen ristii i suari rubiew ristižäkse. Sid suari lähtöw iäre i sanow lähtijes:
Vuvven peräs tule čotal!


Papil sid rodih ylen paha mieles. (Iče astues duumaiččow). Tulow kodih pappi. Tulow hänellyö diekkun istumah i kyzyw:
Nu, kak delo, pop Jeremei?

Häi otvietti hänel:
Dieluoni pagize älä, vuvvekse srokku annettih: suaril puutui ylen paha sanamattisanuo. Duumaičin, on prostoi mužikku, a puutui suari.


Diekkun Fedot hänel sanow:
Piästämmö sinun nečis bedas.
Jesli syöttänet vuvven minun perehty i minuw, midä vai triebuinneh syvvä sinus.
Pappi hänelgi otviettii:
Syötän, vellin, vai piästä!


Häi syöttäw-juottaw vuvven kaiken perehty. Vuvven peräs lähtöw diekkun Fedot suarilluo. Menöwhäi, suarilluo piäzöw.
Vot, mih kučuit, euari? Minä nygöi tulingi.
Suari sanow:
Vot tulit, nygöi minä annan kolme zaduaččua. Voinnet otviettie, äski piäzet hengih, eiga piä poikki!
Vot nygöi, – sanow, – enzimäine zaduačču on nengoine, voinnet arvata: Mi on taivahas tiähtie?

Häi otviettii:
Sen, kačo, tiijen, mi on tiähtie taivahas, – sanow, – on kaheksa miljardua kaheksa sadua miljoonua seiččie tuhattu kaheksan kymmen seiččie sadua suuren tiähten kel!

Suari otviettii:
Tiijedgo hyvin?

Häi sanow:
Opi vai kajožal siäl iče lugie, ga sid sanot, kielastin vai en.


Suari duumaiččemah rubei:
Äijän, padin, - sanoi, - naverno voibi olla tozi.
Nu nygöi tämän arbait, arbua nygöi toine zaduačču!
Mibo toine on?
Vot äijängo minä maksan?
Sinä, – sanow, – maksat kaksikymmen yheksä rubl’ua, jengahizin jesli myvvä!

Suari hänel otviettii:
Čort voz’mi, midäbo minä ylen vähän maksan?!

Häi otviettii:
Sinä olet mualline jumal.
Jumal on myödy kolmeskymmenes rubl’as, a sinä olet rubl’ua huogehembi!

Suari duumaiččemah rubei i sanoi:
Tozi on, olen jumalua rubl’ua huogehembi.
Nu vot, kaksi arbait. Nygöi kolmas arbua!
Mibo on kolmas?
Midäbo minä duumaičen täl minuutal? Arbua täl minuutal se!

Suari sil aigua duumaičči: "Oh kehveli, pappi kai gu nämä dielot tiezi".
Nu vot, midäbo nygöi duumaičiin?
Vot, – sanow, – sinä duumaičit: täs pagizet pop Jeremein kel, a on täs diekkun Fedot!
Suari ottaw täpähyttäw piädy:
Moločču, nečengi arbait!


I hänel vie andaw na čai kaksikymmen viiži rubl’ua d’engua i työndäw kuučerin kodissah vedämäh. Kodih työndi: kodipereh ihastui i iče pappi ihastui!

Поп и царь

Russian
Живет там на хуторе мужик. Пятнадцать километров будет до деревни, до погоста. У мужика родился ребенок. Он раза два, три ходит к попу, говорит:
Окрести, брат, моего ребенка.


У мужика лошади не было, а пешком поп не пошел. Потом заходит к этому мужику царь. Царь ходил по стране. Приходит в избу, здоровается, всем руку подает и этому мальчику подает и спрашивает, как звать мальчика. Мальчику уже три года. Мужик отвечает:
Не крещенный еще ребенок.


Царь у него спрашивает:
По какой причине у тебя некрещеный этот ребенок?

Мужик отвечает ему:
Три раза ходил пешком к попу, а лошади не было, поп и не пришел.

Царь пишет записку:
Иди теперь с этой запиской к попу, посмотрим, придет или не придет.


Сам не говорит, что царь он или нет. Мужик пошел туда, записку отдал попу. И поп идет крестить ребенка, вслед за мужиком шагает. Приходит в дом мужика, тут царь у попа спрашивает:
По какой причине у мужика ребенок не крещен, раз мужик три-четыре раза приходил за тобой?

Поп ему отвечает:
Тебе что за дело?


Сам не знает, что это царь, а царь в худой одежде. Царь ему ничего не ответил, взял да сбросил с себя верхнее платье, сам сказал:
Смотри, какое мне дело!

Они потом ребенка крестят, поп ребенка крестит, и царь становится крестным отцом. Потом царь уходит и говорит перед уходом попу:
Через год приходи ответ держать.


Попу стало очень горько, сам идет и думает. Приходит к нему дьякон посидеть и спрашивает:
Ну, как дела, поп Еремей?

Тот отвечает ему:
И не говори про дела, год сроку дали, случилось мне очень плохое словоматсказать царю, думалпростой мужик, а случился царь.


Дьякон Федот ему говорит:
Выручим тебя из этой беды,
если будешь кормить год мою семью и меня, что только потребую у тебя поесть.
Поп ему отвечает:
Буду кормить, братец, только выручи.


Он кормит, поит весь год семью [дьякона], через год отправляется дьякон Федот к царю. Идет он, попадает к царю.
Вот звал меня, царь? Так я теперь и пришел.
Царь говорит:
Пришел, так я тебе задам три задачи, если сможешь ответить, останешься жив, а нет, так голова с плеч.
Вот теперь, – говорит, – первая задача будет такая: можешь ли угадать, сколько на небе звезд?

Он отвечает:
Это-то я знаю, сколько звезд на небе, – говорит, – восемь миллиардов восемьсот миллионов семь тысяч восемьдесят семь сотен с большой звездой.

Царь отвечает:
Ты уверен?

Он говорит:
Попробуй в ясную ночь сам сосчитать, тогда скажешь, соврал я или нет.


Царь задумался:
Много, черт тебя возьми, – говорит, – наверно, и правда.
Ну, это угадал, угадай теперь вторую задачу.
Вторая какая?
Вот, сколько я стою?
Ты, – говорит, – стоишь двадцать девять рублей деньгами, если продать.

Царь ему отвечает:
Черт возьми, почему же я так мало стою?

Он отвечает:
Ты земной бог.
Бог продан за тридцать рублей, а ты на рубль дешевле.

Царь задумался и сказал:
И правда, я на рубль дешевле бога.
Ну вот, две разгадал, теперь третью разгадай.
Какая же третья?
Что я думаю в эту минуту, угадай-ка сейчас это!

Царь в это время думает: "Вот шельмец поп, все эти дела знает".
Ну вот, о чем я сейчас думал?
Вот, – говорит, – ты думал, что разговариваешь с попом Еремеем, а здесь дьякон Федот!
Царь возьми стукни его по голове:
Молодец, и это угадал!


И дает еще ему на чай двадцать пять рублей денег и велит кучеру везти домой, отпустил домой. Дома семья обрадовалась, и сам поп обрадовался.