VepKar :: Texts

Texts

Return to list | edit | delete | Create a new | history | Statistics | ? Help

Zookkun papis

Zookkun papis

Livvi
Tulmozero
Оli sie ennei keyhy mužikku. Pereh suuri. Oli vai yksi lehmy, muudu ni midä. Ennen käydih kirikköh molimah. Akku ei peessyh lapsiz, a mužikku kävyi. Sie pappi kirikös sanoo: "Kel yksi on, sil pidee ainovu andaa, sil jumal andaa kymmene mostu". A iče koojii da börböttää. Sid häi, mužikku, kodih tuli i sanoo akalleh:
Hoi akku, andakka midä tahto papil, sid meil jumal andaa kymmene mostu.
Andakka lehmy.
Ole pon’az, midäbo ičel jeebi?

A muinoi sie Pedrun päivän aigah kävyi pappi taloloi myö, voidu keräzi. Tuli mužikan taloih pappi, a naine sanoo, što "meil ei ole ni midä andaa". A mužikku sanoo, što annammo lehmän, a akku sydii "älä ehki viimesty lehmee anna". A mužikku sanoo papil, što "ei ole muudu ni midä andaa, ota aino lehmy. Otatgo"?
Otan, poigani, ku andanet. Andakkah jumal sinul kymmene mostu.

Dai otti pappi. (Vot oli žaadnoi, viimezen lehmän otti, papid, kačo, moized oldih). Akku-rukku pahas mieles istuu, itköö: ei ole lapsil ni midä syöttöö. A mužikku sanoo:
Älä ehki zaboti, jumal andaa kymmene tilah.


Papin kuharku lehmäzed huondeksel lypsee, työndee meččäh, a illal ei ni tulla lehmäd. Lehmil räkki nouzi, poormad syödih, hyö juoksemah. A mužikan lehmy kodih dai ne kai hänel peräh.

Mužikku ikkunas kaččoo, sanoo:
Hoi akku, huolita avata tanhudveräi, kačo jumal nygöi kymmene lehmee meil andoi.

Ole tolkuz, nene papin lehmädhäi tullah!
Olgah kenen tahto! Iče pappi häi sanoi, što jumal andaa kymmene tilah. Nygöi jongoi tullah, enhäi iče aja, jumal ajoo.

Akku lehmäd laski, lehmäd lypsi. Papin ečittih lehmii, ei löytä. Tullah mužikan luoh. Mužikku sanoo:
Tee ollah, ga nene minul jumal andoi, ičehäi sanoid, što jumal andaa, minä ni midä en tiijä.


No olgah. Ennen sie suudoo ei olluh, a iče reedittihez. Pappi sanoo:
Kumbane ennepäi hyvee huomendu kirrannoo, se i lehmäd soobi.


Mužikal on hörö peez. Häi jo illas papin koilluo menöö, kävelöö ymbäri pertis, kuikisteloo, konzu pappi liikkuu, štobi̮ sanoo.

Kaččoo pappi, jo kuharku nouzi, päččih tuldu panoo. Kuharku nuori, čoma, räččin lyhyd, seered nägyy. Tuli pappi, kačoi kuharkoo, alloi sebäilehtee, kupperehtoodai dielot piettih. Mužikku kaččoo: peezi pappi, lähti pertiz, a mužikku jo vastah:
Hyvee huomendu, boot’ušku!


Pappi sanoo, što "minä olizin sanonnuh hedi, et sinä ehtin enzimäzekse".

Ga minä, kačo, jo silloz olin ikkunan ale, konzu sinä kuharkanke Jerusaliimah ajoid.

Pappi hädävyi, sanoo:
Ota lehmäd, mene kodihez, da ni käy älä tännepäi!

Сказка о попе

Russian
Жил там когда-то бедный мужик. Семья большая. Была у них только одна корова, больше ничего. Раньше ходили в церковь молиться. Жена не могла уйти от детей, а мужик ходил. В церкви поп говорит: "У кого хоть что-нибудь есть, надо отдать последнее, тому бог даст десять таких же". А сам кадилом машет и бормочет. Вот приходит мужик домой и говорит жене:
Хой, жена, давай отдадим что-нибудь попу, тогда нам бог даст в десять раз больше.
Отдадим корову.
Да ты в уме ли, а что себе останется?

Ходит там поп в петров день по домам, масло собирает. Приходит в дом к мужику, а жена, говорит, что "у нас нечего дать". А мужик говорит, что "отдадим корову", а жена толкает его в бок: "Последнюю корову-то хоть не отдавай". А мужик говорит попу, что "нечего больше дать, возьми единственную корову. Возьмешь ли"?
Возьму, сынок, если отдашь. Пусть бог тебе воздаст вдесятеро.

И взял поп. (Вот был жадный, последнюю корову взял, попы такие и были). Жена бедная сидит горюет, плачет, нечем детей кормить. А мужик говорит:
Не печалься, бог даст десять вместо одной.


Поповская кухарка утром подоила коров, отправила в лес, а вечером коров и не слышно. Коровам жарко стало, напали оводы, они и побежали. А корова бедняка прямо домой, и остальные все за ней.

Мужик в окно смотрит и говорит:
Хой, жена, беги открывай ворота в хлев, смотри, бог теперь нам десять коров дал.

Ты в уме ли, это же поповские коровы идут!
Чьи бы ни были! Поп же сам сказал, что бог даст десять вместо одной. Вот они уже и идут. Не я же их гоню, а бог посылает.

Жена коров впустила, коров подоила. От попа пошли искать коров, нет нигде. Приходят к мужику. Мужик говорит:
Здесь они, но их нам бог послал. Сам же ты [поп] сказал, что бог даст. Теперь я ничего не знаю.


Ну ладно. Суда тогда не было, сами рядились. Поп говорит:
Кто из нас первым скажет доброе утро, тот и коров получит.


У мужика забота. Он уже с вечера идет к поповскому дому. Ходит вокруг избы, ждет, когда поп поднимется, чтобы сказать.

Смотрит попкухарка уже встала, печь растапливает. Кухарка молодая, красивая, рубаха на ней короткая, ноги голые. Вышел поп, смотрит на кухарку. Стал ее обнимать, прижимать. Мужик смотрит, что оправился поп, выходит из избы, он попу навстречу:
Доброе утро, батюшка.


Поп говорит:
Я бы вот-вот сказал, не ты первый.


Да я ведь, вишь, уже тогда был под окном, когда ты с кухаркой в Ерусалим ездил.

Поп испугался, говорит:
Забирай коров, иди домой и больше не появляйся здесь!