Бедный мужик
Russian
Был там когда-то бедный мужик. Работает он на попа, богатый рядом живет – на него работает, чтобы детей прокормить. Идет к попу, говорит:
– Не дашь ли, батюшка, немного в долг муки или же хлеба?
– Дам, – говорит [поп], – если завтра поедешь со мной по приходу.
– Так поеду, – говорит [мужик], – как не поедешь, коли нужно. - Что, – спрашивает, – надо тебе оттуда везти?
– А соберем соломы, – говорит [поп], – и привезешь солому домой.
И отправляются на следующий день, приезжают там в деревню. Поп целый день пьет вино, а мужик голодный: в домах не кормят да и не поят. С женщиной всю ночь поп таскался, утром поехали по приходу. Подъезжают к одному дому, а жильцы ушли к соседям – тараканов морозить. Видит хозяйка, что поп к ним идет, бежит туда:
– Батюшка, подожди, открою дом.
– А не пойду в дом-то, принеси сюда хлебцы, – говорит поп, сам пьяный прислонился к поленнице.
Женщина и приносит два хлебца:
– Не брал бы, батюшка, – детям в ужин есть нечего.
А поп возчику говорит:
– Клади в мешок, – а у самого глаза закрыты.
Потом собирал по всей деревне зерно и солому.
– Клади в сани, – говорит мужику.
Бедный мужик три раза ездил за один полтинник, а рядились по полтиннику за одну подводу. Солому вывез, поп и дал мужику хлеба полпуда за полтинник.
Ну, его богач зовет работать:
– Приходи, – говорит, – Ефим, на работу.
– Пришел бы, – говорит, – если бы дал детишкам чего-нибудь поесть, уже второй день ничего не ели.
Не дал тот ему. Мужику до того стало обидно, вышел во двор, слезы из глаз брызнули. На следующий день детей отправил просить. Бедняжки принесли три колобка. Два съели утром, поделились с детьми, а третий мужик берет с собой, пахать отправляется. Подходит время завтрака, лошадь отпускает пастись, а самому жалко есть колобок.
– Отнесу-ка я, – говорит, – домой детям.
Идет домой, приносит тот колобок, а дети eщe два-три куска выпросили. Три дня носит с собой колобок, не ест, все голодный пашет. Отправляется на третий день, опять берет с собой. Идет туда в лес и подвешивает на веточку свои узелок. Cам пашет, а тем временем приходит парнишка лешего и крадет у него колобок тот. Как приходит он завтракать, смотрит – нет ни колобка, ни платочка. Так ему стало горько. Садится на лошадь и едет домой. Весь остальной вечер веревку вьет, говорит:
– Повешусь, больше жить не могу.
А этот парнишка лешего идет домой:
– Смотри, отец, – говорит, – сегодня у мужика взял колобок.
– Неужели, – говорит [отец], – не нашел никого побогаче, у этого мужика взял последний колобок. Смотри, – говорит, – теперь мужик веревку вьет, себе смерть готовит. Иди-ка теперь к мужику батрачить на год.
Да и отправляет леший сына к мужику работником на год. Приходит парнишка к мужику тому. Пришел, а мужик как раз кончил вить веревку и на глазах у парня пошел на сарай.
– Дядя, – говорит, – куда пошел?
– Пойду, – говорит, – на сарай схожу.
– Не ходи, давай поговорим! Отец меня к тебе отправил работником.
– Как, – говорит, – тебя работником возьму, смотри – дети от голода плачут; а сам уже четыре дня не ел, один колобок был, и тот украли. Можешь голод терпеть, так по мне оставайся.
– Ну, не будем голодом сидеть, достанем хлеба, дядя.
Утром отправляются с парнишкой.
– Давай, – говорит, – подряд возьмем.
Запрягли лошадь, едут в город. Приезжают в город, а там один богач подряд предлагает – хоть кто возьми:
– Не возьметесь ли муку везти?
– Дядя, – говорит [сын лешего], – возьми этот подряд. Не бойся, бери – хоть и худая лошадь, но свезем.
И берется очень дешево свезти. Договор заключили: сколько лошадь сможет домой увезти муки – это за работу. Всю муку за день мужик перевез. Купец рад – немного заплатил, а муку быстро мужик перевез.
– Можно ли, – говорит, – уже наваливать муку за работу?
И пишет [купец] записку кладовщику: "Сколько мужик сумеет погрузить на сани, столько отпусти муки за работу". Парнишка говорит:
– Пойдем, дядя, срубим березку.
И березу срубили большую, положили на сани. Лошадь запрягли, начали муку нагружать на березу, на длинные ветки. Приказчик уже говорит: "Больше не дам", – говорит.
– Так вот же договор, – говорит он.
Мужик уже согласен не нагружать, а парнишка не отступает:
– Наваливай еще, дядя.
Люди смеются – лошаденка-то худая:
– С ума сошел мужик, – говорят, – столько погружает, себе работы наделает.
Ну и кончил грузить, завязал воз. Народу, поди знай, сколько тут собралось, смеются:
– Посмотрим, что мужик делать будет.
Мужик как дернул за вожжи, так лошадь дернула и пошла, только дым на дороге до неба поднимается. Да и приехали домой.
– Ну, дядя, – говорит, – теперь ты муки нажил. Теперь что завтра надо делать?
Говорит:
– Вот сена бы нажить, так...
И берут там у богача подряд сено косить. Опять: "Сколько за один раз смогу унести, то за работу", – подрядились там. Пошли косить. Сколько сто человек богачу накашивают, столько мужик один косит.
– Теперь, говорит, – можно ли взять ношу сена?
Богач рад:
– Смотри, – говорит, – сколько сто человек накосили, столько он один накосил за одну ношу.
И сколько сто человек накосили, и сколько сам накосил – все сгреб в одну охапку и домой унес, хоть и жалко было купцу.
– Ну, теперь, – говорит [сын лешего], – дядя, сена нажил. Теперь, – говорит, – дядя, надо для тебя денег нажить.
Парнишка ходит там, ходит и видит – богач деньги сушит.
– Дядя, пойдем, – говорит, – денег добудем, возьми только веревку, которую приготовил себе на смерть.
Идут туда на лужайку, смотрят – ноги раскорячил богач, между ногами деньги просушивает и считает. Накладывал, накладывал в пачки и кончил это дело. Парнишка ветер поднял, богач стал озираться, мужик тем временем деньги украл. Приходят домой:
– Теперь, дядя, и денег нажил опять. Теперь иди посмотри, что купец делает, тот богач, – дяде велит.
Дядя идет, а купец на той самой веревке повесился.
Устроили они угощенье, нажился мужик. И попа идут звать на угощенье, попа, который работать заставлял почти задаром. Идет жена его звать:
– Пойдем, – говорит, – батюшка, на наше угощенье.
– Какое там у вас угощенье, когда намедни у меня хлеба просили?
Жена просит:
– Пойдем, – говорит, – молебен отслужишь.
И пошел. Пришли, за стол тут сели, вина всякого мужик принес. За столом молебен отслужил и, как напился поп, на телегу его взвалили, лошадь стеганули. Поехал. Лошадь бежит, бежит, лошадь дернул [поп] за одну вожжу – лошадь в сторону, он с телеги упал, глаза закатил, рот раскрыл. Лошадь дальше бежит, а поп тут и ноги протянул. Парнишка спрашивает у дяди, говорит:
– На три года отец отправил меня, работником, так еще долго ли надо служить? Теперь ведь, – говорит, – хлеб у тебя есть, деньги есть, сено есть для коров, надо ли еще чего-нибудь достать? – говорит.
Ну, парнишку отпустил, сам тут остался жить, всего вдоволь стало.